Итак, согласие достигнуто?
– И до чего трогательное! Решив, что Дональд умер, Энид призналась его хладному телу в любви. От меня, правда, все равно ничего не утаишь! Теперь тревоги, слава богу, позади.
– Я бы так не сказал, – возразил Эмерсон. – Если ты не сумеешь снять со своей подопечной обвинение в убийстве, а с ее избранника – в растрате, подлоге или что еще он там учинил, то им нечего надеяться на долгую и счастливую совместную жизнь.
– Именно для этого мы и едем сегодня в Каир! И давай поторопимся, не то опоздаем на поезд.
IV
Благодаря моим организаторским способностям на поезд мы не опоздали, хотя вскочили чуть ли не на подножку. Только усевшись в купе, мы смогли обсудить занимательные события этого утра. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Эмерсон вовсе не разделяет мое мнение насчет того, кто стрелял в Дональда!
– Не представляю, какие могут быть другие объяснения! – вдалбливала я ему. – ГП по-прежнему нужен козел отпущения, на которого можно свалить убийство Каленищеффа. Дональд уже несколько раз мешал его планам разделаться с нами. Естественно, этот злодей Сети страшно на него зол. Или Другая занятная версия: вдруг пули предназначались не Дональду, а мне?
– Очень занятная! Странное у тебя представление о юморе, – проворчал Эмерсон. – Нет, Амелия, на твою жизнь никто не покушался. Все это – полнейшая бессмыслица и чушь!
– А у тебя есть собственная версия?
– Разумеется, есть.
– Тем лучше. Нам не впервой соревноваться. Посмотрим, чья возьмет. У меня такое ощущение, – добавила я с ласковой улыбкой, – что наши с тобой мнения по поводу этой головоломки сильно расходятся.
– Что-то не припомню, чтобы наши мнения когда-нибудь совпадали.
– Может, соблаговолишь поделиться своими соображениями ?
– И не подумаю!
После этих слов Эмерсон сделался нем как рыба, точнее, как неприступный байронический герой – популярный персонаж в непритязательной литературе. Черная прядь на лбу, насупленные брови, поджатые губы – словом, очень эффектный вид, и, если бы не скучная пожилая особа, делившая с нами купе, я бы не сумела скрыть своих чувств. Но даже в присутствии пожилой особы я бросала на мужа очень выразительные взгляды.
Супруг, впрочем, то ли разучился расшифровывать взгляды, то ли – трудно вообразить! – вообще не обращал на меня внимания. Так или иначе, мне пришлось нарушить затянувшееся молчание.
– Не понимаю, почему события этого утра так тебя озадачили, Эмерсон! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, почему Ге... хорошо, почему Сети избрал пистолет, а не ружье. Он хотел представить гибель Дональда самоубийством! Дональда нашли бы с пистолетом в одной руке и с предсмертной запиской в другой. Уверена, Ге... Сети сумел бы подделать его почерк.
– Могу даже подсказать, в чем ты еще уверена. Что твой герой запросто мог бы парить над Каиром на крыльях, как летучая мышь, декламируя при этом лирические вирши.
– На крыльях? Вирши? Странные фантазии!
– Просто полет воображения, Амелия. Твоя теория фальшивого самоубийства рушится по одной простенькой причине: ты сама там присутствовала.
– Тогда самоубийство и убийство одновременно, – не сдавалась я. – Сети не остановила бы подобная мелочь. Он бы не стал лить по мне слезы.
Эмерсон снова покачал головой:
– Ты меня удивляешь, Пибоди. Не понимаю, как ты умудряешься не замечать... Что ж, раз тебе еще не открылась истина, я не стану торопить события.
После этого он окончательно умолк, и мне не удавалось его растормошить почти до самого Каира.

Глава одиннадцатая
I
В конце концов я нащупала тему, к которой Эмерсон не мог остаться равнодушным, – чем он намерен заняться в Каире.
– Можно сколько угодно обещать сесть Сети на хвост, но как, скажи на милость, этот хвост найти?
Отказ Эмерсона поделиться своими догадками не на шутку задел меня. Словно и не замечая моей обиды, он благосклонно ответил:
– Хорошо, что ты об этом заговорила, Пибоди. Можно действовать двумя способами. Первый – узнать у полицейских, что им известно об этом негодяе. У нас есть законные основания задавать вопросы, ведь он нам угрожает! Но гораздо больше надежд мне внушает другой путь – использовать мои знакомства в каирском преступном мире. Очень возможно, что даже ближайшие подручные Сети не знают его настоящего имени. Но, сложив вместе разрозненные сведения, мы можем получить искомое.
– Отлично, Эмерсон! Именно это я и собиралась предложить.
– Конечно! Ничего другого все равно не придумать.
– Я в восторге от твоего хитроумия, Эмерсон, но, может быть, начать с противоположного конца?
– Что-то я не возьму в толк, о чем ты, Пибоди.
– Очень просто. Вместо того чтобы собирать новые сведения, можно ограничиться фактами, которыми мы уже располагаем. Уверена, что чаши для причастия нам подбросил сам Сети. Еще мы знаем, что в ту ночь, когда убили Каленищеффа, то ли сам Сети, то ли его подручный побывал в гостинице. Так что предлагаю расспросить гостиничную прислугу. Если надо, пустить в ход угрозы или посулы.
– Но ведь слуг уже допрашивала полиция.
– Полиции они вряд ли что-то рассказали. В любой стране публика этого сорта неохотно сотрудничает с властями.
– Ну хорошо. Что дальше?
– Только одно. Ты не подумал, что даже если Рональд Фрейзер – не Сети, он может быть связан с бандой?
– Как ни странно, подумал, – признался Эмерсон, уткнув палец в ямочку на подбородке. – Не Рональд, так Дональд... Черт бы их побрал, надо же было придумать такие имена! Все время их путаю.
– Уверена, Дональда можно исключить. Я была рядом с ним. Просто чудо, что он остался жив!
– Лучшего алиби не придумать при всем желании! – задумчиво протянул Эмерсон. – Если твой зловредный Сети – это не кто иной, как Дональд, то он мог сговориться с сообщником, чтобы тот в него выстрелил и промахнулся.
– Откуда ему было знать, что я крадусь следом?
– Ты отказываешься его подозревать из-за своего пагубного пристрастия к влюбленным парочкам.
– Ничего подобного! Я снимаю с Дональда подозрения под давлением неопровержимой логики. Мы оба слышали, как Рональд Фрейзер просил брата о встрече. По словам Дональда, встреча должна была состояться в месте, похожем на место их встреч в детстве. Но как Рональд узнал, где искать брата и Энид, если не от загадочного персонажа, все знающего и все видящего? И кто предупредил Сети, что Дональд придет к реке на рассвете, если не Рональд?
– Черт возьми, Пибоди, у тебя потрясающая способность не замечать очевидного! А все потому, что ты помешалась на своем Ге... на этом негодяе. Он повсюду тебе чудится, ты приписываешь ему сверхъестественную силу.
– Ну, знаешь, Эмерсон...
– Вот тебе простейшее и очевиднейшее объяснение, – сердито продолжал Эмерсон. – Рональд попытался убить брата! Самая обычная подлость, никакого Гения Преступлений там и рядом не лежало. Не знаю уж, почему Рональд возненавидел братца, но мотивов может быть сколько угодно: наследство, соперничество из-за молодой дурочки и так далее. Люди убивают друг друга и по менее уважительным причинам.
– В любом случае, – ответила я с не меньшей горячностью, – мы должны побольше разузнать о Рональде Фрейзере! Я уже придумала, как выяснить, был ли он прошлой зимой в Египте. В страну он мог въехать только под настоящим именем – это раз. Во-вторых, какое-то время он обязательно провел бы в «Шепарде». Герр Бехлер расскажет нам, так ли это.
– Твои поспешные обобщения, как всегда, лишены оснований. Но спросить можно, большого вреда это не причинит, – проворчал Эмерсон. – Все, приехали. Как говорится, за приятной беседой время пролетело незаметно.
Правда, пожилая дама, делившая с нами купе, была на сей счет иного мнения. Эмерсон распахнул дверцу и обернулся, чтобы подать ей руку и помочь сойти с подножки, но дама забилась в угол, вытаращила глаза и подняла истошный крик:
– Прочь! Убийства, заговоры, летучие мыши... Не трогайте меня, чудовище!
Мои попытки ее успокоить возымели обратный эффект, почтенная матрона лишь пуще разбушевалась. Пришлось бросить несчастную на произвол судьбы. Откровенно говоря, престарелые маразматики не внушают мне симпатии, не то что юные влюбленные.
II
Первым делом мы отправились в полицейское управление, что на площади Баб-эль-Халк. Майор Ремси, неисправимый грубиян, заставил нас прождать целых десять минут. Ожидание затянулось бы еще, если бы не Эмерсон: со свойственной ему решительностью он оттолкнул секретаря и распахнул дверь кабинета. Последовал обмен колкостями. Я не вмешивалась, полагая, что у Эмерсона есть все основания бушевать. Но, сотрясая кабинет криком, он сумел между делом усадить меня в кресло, а потом и сам уселся. Ремси был вынужден смириться со вторжением.
Эмерсон не стал терять время на пустые любезности.
– Вам, майор, несомненно знакомо дело о кражах древностей, с которыми мы с миссис Эмерсон столкнулись в прошлом году.
– Это дело как раз сейчас передо мной, – ответил Ремси кисло, указывая на тонкую папку. – Если бы не ваше появление, я бы как следует его изучил и...
– Тысяча чертей! Сколько времени вам требуется на десяток страничек? Другой на вашем месте давно бы вызубрил их наизусть.
Я сочла необходимым слегка притушить страсти:
– Лучше не будем тратить время на взаимные обвинения. Мы пришли к вам, майор, чтобы узнать побольше о Гении Преступлений.
– О ком, о ком? – переспросил Ремси.
– Это одна из его кличек. Он известен также как Сети.
Во взгляде Ремси не прибавилось осмысленности. Я предприняла еще одну попытку:
– Главарь шайки грабителей, специализирующейся на древностях. Если вы знакомились с делом, то знаете, что ему удалось от нас скрыться.
– Знаю, как же! – От неторопливости, с какой Ремси переворачивал страницы, можно было спятить. – Так все и было. Поздравления от мсье де Моргана, главы Ведомства древностей, от сэра Баринга...
– Полиция наверняка пыталась установить личность этого незаурядного злоумышленника и выяснить, где он скрывается. Есть ли успехи?
Ремси закрыл папку и сложил руки на груди.
– Миссис Эмерсон, администрация и полиция благодарят вас за помощь в изобличении шайки воришек. Но разговоры о крупных преступниках с международными связями лишены всяких оснований.
Я украдкой пнула Эмерсона, чтобы предотвратить скандал.
– На базарах о Сети знают все! Люди шепчутся о том, как страшна его месть изменникам.
Ремси попытался спрятать улыбку:
– Мы не обращаем внимания на болтовню местных жителей, миссис Эмерсон. Они слишком суеверны и невежественны. Если бы мы серьезно относились к каждому слуху, то ни на что другое времени попросту не осталось бы.
Эмерсон забулькал, как закипающий чайник.
– Прошу вас, не делайте таких опрометчивых заявлений, майор! – взмолилась я. – Если вы будете продолжать в том же духе, я не ручаюсь за вашу безопасность. Давайте говорить конкретно. За неделю, проведенную в Египте, мы уже несколько раз подвергались нападениям этого человека, существование которого вы отрицаете. У нас пытались похитить сына, а нынче утром пули, выпущенные из засады, чудом не задели меня, зато ранили До... в общем, одного из наших помощников.
Тупица Ремси не заметил моего секундного замешательства, но смысл сообщения согнал с его самодовольной физиономии улыбку.
– Вы заявили об этих преступлениях в полицию, миссис Эмерсон?
– Вообще-то нет. Видите ли...
– Почему?
Эмерсон вскочил.
– Потому что полиция – сборище набитых болванов! – проревел он. – Идем отсюда, Амелия.
Эти выскочки знают еще меньше, чем мы. Лучше поторопимся, не то я разобью этот стол в щепки, а с его хозяином поступлю так, что сам потом буду горько сожалеть.
Мы вылетели на свежий воздух, а Эмерсон продолжал клокотать, как чайник, под которым оставили слабый огонь.
– Неудивительно, что никто пальцем не шелохнет, чтобы прекратить разграбление древних сокровищ! Если за это отвечает такой остолоп...
– Успокойся, Эмерсон. Майор не имеет никакого отношения к древностям. Ты же сам говорил, что не надеешься узнать от него что-то полезное.
– Верно. – Эмерсон утер потный лоб.
– Напрасно ты так разбушевался. Я как раз собиралась спросить, как продвигается расследование убийства Каленищеффа...
– Этот Ремси, проклятый идиот... Давай вернемся и...
– Лучше не надо, Эмерсон...
Но он уже бросился назад. Пришлось мчаться вдогонку. Поравнялась я с супругом лишь перед кабинетом майора.
– Это ты, Пибоди? – вопросил мой муж радостно, словно мы не виделись несколько месяцев и он уже не чаял встретить меня. – Я быстро. У нас масса дел!
При очередном вторжении секретарь тут же юркнул в соседнюю дверь, и Эмерсон беспрепятственно проследовал в кабинет майора. Тот резво вскочил и занял оборонительную позицию – спиной к стене.
– Сядьте, – великодушно позволил Эмерсон. – Передо мной ни к чему стоять по стойке смирно, хотя я к вам ненадолго. В каком состоянии расследование убийства мерзавца Каленищеффа?
– Что?.. – пролепетал Ремси.
– Медленно соображает, – объяснил мне ситуацию Эмерсон. – С такими, как он, приходится быть терпеливым. – Он повысил голос на несколько октав и заговорил нарочито медленно, словно обращался к глухому: – В ка-ком со-стоя-нии...
– Я вас понял, профессор, – простонал Ремси.
– Тогда выкладывайте! Не могу же я терять с вами весь день. Молодая леди по-прежнему под подозрением?
Видимо, Ремси пришел к выводу, что перед ним опасный безумец, с которым надо обращаться осторожно, дабы он не впал в буйство.
– Нет. – Вымученная улыбка. – Я никогда не считал ее виновной. – Еще одна страдальческая улыбка. – Женщина ее происхождения и воспитания не в состоянии совершить подобное преступление. – В очередной улыбке сквозило самодовольство.
– Моей жене вы говорили другое, – напомнил Эмерсон.
– Неужели? – Теперь улыбки была удостоена супруга безумца – тоже, наверное, существо не в своем уме. – Прошу меня извинить. Полагаю, миссис Эмерсон не совсем верно меня поняла.
– Неважно! – подала голос супруга безумца. – Кого вы в таком случае подозреваете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39