- А в Гвинею-Бисау не надо?
- Там выбирают мэра, - продолжал редактор. - Будешь освещать.
- Вот еще. Какой Шлимовск к черту! У меня и в Москве работы хватает; Почему я?
- Потому что ты. Предвыборная агитация уже началась, шесть кандидатов, включая действующего мэра, - полный джентльменский набор: и бизнесмен, и директор завода, и представитель местной интеллигенции, а также коммунист и бесноватый полковник, возглавляющий шлимовское отделение "Союза русских патриотов", молодчики которого едва не изнасиловали тебя месяц назад на митинге.
- Это они тебя чуть не изнасиловали, - кисло заметила Маша. - А меня пытались пригласить в ресторан.
- В общем, двигай.
- Ты что, Аркаша, все-таки серьезно? - не поверила Маша. - И вправду собрался отправить меня на Урал? Зачем? За что?
Маша сменила позу и потянулась за бутылкой минералки. У Гилермана дрогнула челюсть.
- И дался тебе этот разнесчастный Шлимовск, - продолжала ныть Мария, ну, выборы, ну и что? Да я тебе в радиусе пяти километров от нашего здания таких сенсаций накопаю - закачаешься! Пожалуйста, Аркаша, не используй свое служебное положение для совершения подлости, представь, мне париться в самолете, в аэропорту, вдали от домашнего комфорта, ради чего? Дались тебе эти проклятые провинциальные выборы!
- Я надеюсь, ты привезешь из Шлимовска конфетку. Будет битва компроматов, отковыривание засохшей грязи, разоблачения, обвинения, скандалы. То есть я высаживаю в виде тебя десант на питательнейшую почву и жду, что в Шлимовске твой талант буйно расцветет. А что провинция, не беспокойся. Читателям это не помеха, провинциальная грязь не менее сочна и привлекательна.
- Хорошо, поеду, - внезапно согласилась Маша и, уставившись на Аркадия наглыми зелеными глазами, невозмутимо и ни капли не смущаясь, поправила бюст в лифчике. Гилерман задохнулся.
"Ну и отомщу же я тебе, - со злостью и азартом подумала Мария. Плакать будешь и умолять меня скорее вернуться в Москву!"
- Ладно, не злись, - засуетился Аркадий, словно прочитав ее мысли. Съездишь, развеешься. Познакомишься с претендентами и электоратом.
- Познакомлюсь, - согласилась Маша. - Только бы СПИД не подцепить.
Гилерману в очередной раз напомнили, что в определенной сфере он обделен Машиным вниманием. Он грустно вздохнул.
- Стерва ты, Мария Майская, - печально сказал Аркадий. - Иди в бухгалтерию за деньгами.
- Ангелы твоей желтой газетенке не нужны, - напомнила Маша. - И вообще нигде не нужны.
Она достала пудреницу, посмотрела в зеркало и убедилась, что пудра ей ни к чему, сунула в рот жвачку и встала с кресла.
- Целоваться будем на прощанье? - серьезно спросила она у редактора, направляясь к двери и надувая по пути из жвачки огромный пузырь.
Тот засуетился, задышал, помчался вслед за корреспонденткой Понтыкиной, едва не снес стол, схватил Марию за руку и попытался притянуть к себе.
- Хорошо пахнешь, - сказала Маша, отодвигаясь, - и галстучек неплохой. Небось стоит побольше моей квартальной премии? Ну, чао, апельсинчик, остаешься за главного. Целую ручки.
- У нас что, кто-то был? - спросила Марьяна, выкладывая на тарелки яичницу с огромной сковородки с шершавыми черными боками. - Нарежь хлеб.
- С чего ты взяла? - забеспокоилась Лора. - Опять яичница!
Девушки сидели на кухне с открытым окном, в которое дул вечерний ветер, шуршал листьями каштан и доносились крики с детской площадки.
- Если у тебя есть деньги на более изысканный ужин - не стесняйся. Я с удовольствием съем что-нибудь подороже яичницы. Итак, ты не ответила, у нас кто-то был? Весь коврик в ванной залит водой.
- Заметила! - недовольно промычала Лора, запихивая в рот ненавистную глазунью. - Все замечаешь. Ко мне друг приходил.
- Какой друг? Кто? Я знаю всех твоих друзей.
- А этого не знаешь! Я с ним сегодня познакомилась.
- И сразу привела домой!
- Вечно ты меня допрашиваешь и осуждаешь!
- Я твоя сестра, и я, между прочим, тебя кормлю и одеваю.
Лоре было нечем крыть. Верно, после смерти родителей, кроме Марьяниных денег, других источников дохода в семье не было. И старшая сестра не уставала раздраженно напоминать об этом.
- А ты, Лорка, водишь каких-то мужиков. Лучше бы устроилась на работу!
- Куда я пойду? А он, Марьянка, такой хороший! Он мне дал...
Лора хотела было сообщить сестре, что, в отличие от других "друзей", Кондрат дал ей десять долларов, чтобы немного реабилитировать сегодняшнего посетителя в глазах Марьяны, но передумала. Марьянка тут же потребовала бы отдать ей баксики на оплату коммунальных счетов или еще чего-нибудь, нет, лучше оставить их себе.
- Что он тебе дал? - спросила сестра.
- У него пистолеты в сумке! - выпалила Лора первое, что пришло в голову, чтобы увести разговор в сторону от десяти долларов.
- Господи! Ты смеешься?
- Правда, правда! - убедительно закивала Лора. - И еще фотография этого, как там его, по телевизору часто показывают, фамилия такая, ну... Этот, ну, "отец украинской гривны", банкир...
- Хоменко?
- Нет, нет, другая фамилия.
- Подопригора?
- Точно, он. Седой такой, улыбчивый. В общем, его фотография. - Лора глупо захихикала. - У нас в гостях был киллер! А что к чаю? Просто батон? Хоть бы конфет купила, Марьянка!
- Какая же ты дура! - возмутилась сестра. - Надо ведь в милицию!
- Зачем? - оторопела Лорка. - Зачем в милицию?
- Глупая какая, Господи! Если он киллер и собирается убить Подопригору!
- Ой, я не подумала! - изумилась Лора. Она и вправду не подумала. Факты укладывались в ее шестнадцатилетней голове в отдельные, изолированные ячейки и никак не взаимодействовали между собой.
- Хотя... - задумалась Марьяна. - Как-то малореально. Ходит по Киеву с оружием в сумке и фотографией Подопригоры. А если его остановят? Проверят вещи? Ты что, рылась в сумке?
- Ага, - довольно кивнула Лора. Про пачку долларов она решила не упоминать, чтобы не выводить разговор на денежную тему.
- Дурында! И зачем ты его вообще привела! Ну ладно. Ты, наверное, не разобралась, пистолеты ненастоящие. Не мог бы киллер таскать с собой такой опасный груз, да еще и пойти с ним в гости к незнакомой девке. Вспомни, наверное, они ненастоящие?
Лора задумалась. Если Марьяна говорит, что так быть не может, то, вероятно, пистолеты были игрушечными. Она ведь их и не трогала. Да, точно, ненастоящие.
Девушки убрали посуду после нехитрого ужина и отправились во двор, посидеть на скамейке и пообщаться с соседями. Телевизор у них не работал, газет они не выписывали, книг читать не любили - то есть больше заняться было абсолютно нечем. А если бы телевизор работал и девушки дождались последних известий, то они услышали бы сообщение, что известный банкир Василь Подопригора был убит сегодня в одиннадцать вечера в подъезде своего дома.
Как у космонавтов неясно до последнего, кто полетит, так и Вадим узнал, что выполнять операцию поручено все же ему, а не дублеру, за час до включения секундомера.
Элитная кирпичная девятиэтажка с бассейном, сауной, тренажерным залом в цокольном этаже высилась над голубыми елями, обрамлявшими тихий двор. Несколько отполированных иномарок стояло на специальной разметке около подъезда и неярко сияло стеклами в розовом закате.
Потом сгустились сумерки. Дублер остановил серую "восьмерку" в двухстах метрах от дома. Вадим проник в девятиэтажку через тренажерный зал (окно было оставлено открытым) и поднялся в лифте на седьмой этаж. Подъезд был словно умышленно спланирован архитекторами так, чтобы дать возможность убийце удобно спрятаться в ожидании жертвы. Выемки, выступы, повороты Вадим стоял в нише около двери и рассматривал плиточный пол. Через пятнадцать минут он услышал, как хлопнула дверь подъезда, и почувствовал приближение развязки.
Дело было элементарным. Пистолет с глушителем стрелял практически неслышно, нетренированное ухо восприняло бы этот хлопок как стук картонной коробки, шлепнувшейся на ступеньки лестницы. Охранник успел оглянуться, и Вадим видел, как вспыхнули удивлением и тут же погасли его глаза. Подопригора упал около железной, обитой пластиком "под дерево" двери своей квартиры, уткнувшись седым ежиком в холодный порог. За дверью осталась молодая, красивая, не первая по счету жена, которая мягко уговаривала и никак не могла уговорить лечь в кровать трехлетнюю девочку-егозу с такими же карими, как у Подопригоры, глазами. Девочка не желала отправляться спать, прежде чем не вернется с работы ее "любимый папуля". Еще целых полчаса они провели в состоянии неосознанного счастья. Затем в их квартиру тревожно забарабанили соседи и ворвались смерть и горе.
Вадим обошел трупы и спустился вниз тем же маршрутом. Дублер ждал в "восьмерке" с включенным двигателем и изрядно вспотел в нагревшейся машине.
Глава 3
Марьяна понимала, что не исключительные профессиональные способности привлекают к ней хорошую клиентуру, а умение казаться еще большей дурой, чем те богатые матроны, которым она делала маникюр.
К тому же она добавляла в утренние манипуляции с холеными ручками дам солидную дозу лести и развлекала клиенток сплетнями и интересными рассказами. Благодаря этим ухищрениям Марьянина клиентура не сокращалась и чаевые давали шанс не умереть с голоду ей и тунеядке Лоре.
Сейчас Марьяна делала йодную ванночку жене крупного чина из Министерства финансов. Один только шелковый, привезенный из Парижа халатик Софьи Степановны стоил больше, чем полугодовой бюджет Марьяны и Лоры.
Марьяна промокнула пухлые белые руки Софьи полотенцем и начала массировать толстые пальцы-сосиски.
- Ах, Софья Степановна, ну вы прямо как Лариса Долина! Так похудели в последнее время! И как вам это удается? Особая диета?
- Да нет, Марьяша! - призналась Софья. - Я совсем не похудела.
- Не может быть! - воскликнула в изумленном неверии Марьяна. - А выглядите словно провели пятилетку на тренажере.
- Ах, Марьяша, неужели ты считаешь... - Софья Степановна посмотрела в зеркало. - Да, кажется, щеки немного... И правда!.. Ну надо же. А какие вообще новости в городе?
"В городе" - означало "в других домах, где делает маникюр Марьяна". Марьяне стоило огромного актерского мастерства подавать сплетни в таком виде, чтобы обрабатываемая дама верила: она всегда только слушательница и никогда - героиня сплетен, рассказываемых Марьяной другим клиенткам.
- У Дьячко сдох кокер.
- Какое несчастье!
- Представьте, Софья Степановна, шесть месяцев носились с ним, словно с малым ребенком, подтирали лужи, делали прививки, вызывали на дом парикмахера, кормили с ложечки, а он, бедняжка, проник в туалет, измочалил там пачку "Доместоса", нанюхался и помер.
Уже три дня траур, Оксана Васильевна никого не хочет видеть. Славненький был спаниельчик! Так прыгал ко мне на колени, когда я приходила!
- Вот еще несчастье! По собаке убиваться! - презрительно фыркнула Софья. - Я этого совсем не понимаю. Животное, оно и есть животное.
- Конечно, Софья Степановна, ну что там собака! Подумаешь! - ловко переориентировалась Марьяна.
- И что, она небось и черный костюм заказала?
- Кто? - не поняла Марьяна.
- Дьячко. Чтобы соблюсти траур по безвременно погибшей собачке?
- Да нет вроде.
- А то она вполне могла. Такая вся утонченная. Я помню, Вика Подопригора купила своей дочке персидского котенка. И с ним тоже что-то случилось. Вою было! Бог ты мой!
- Жена известного банкира?
- Да. Третья. Ты ее не знаешь.
- Ах, Софья Степановна, жену я не знаю, зато я знаю, что ее мужа собираются убить! - выпалила на одном дыхании Марьяна. И замолчала. Она совершенно не планировала рассказывать клиентке вчерашнюю историю с Лорой, но язык, как это бывает, сделал непроизвольное движение и сболтнул лишнее. Теперь Марьяна сидела под требовательным и любопытствующим взглядом Софьи Степановны и лихорадочно соображала, что сказать. Софья Степановна ждала затаив дыхание.
- Ну, Марьяша! Говори же! Ты так меня заинтриговала!
- А может, и не собираются. Дело в том, что вчера мне позвонила одна моя подруга и рассказала, что другая ее знакомая встретилась на Крещатике с каким-то парнем, ну и они отправились к ней домой. К этой знакомой.
Нагромождением мифических знакомых Марьяна попыталась перевести дело в категорию неправдоподобных историй а-ля испорченный телефон.
- Вот прямо так и отправились? Едва познакомившись?
- Д-да, - неуверенно подтвердила Марьяна. - Ну, я точно не знаю, мне ведь самой из четвертых рук поступила информация.
- Что за нравы!
- И не говорите! Только познакомились и сразу в постель! Какой разврат, правда, Софья Степановна? И эта знакомая видела у парня пистолет и фотографию Подопригоры. Вот!
- Он что, сам показал? - удивилась Софья. - Нет.
- А как же?
- Ой, не знаю, - немного запуталась Марьяна. - Ну, вы понимаете, мне все это рассказала подруга, мы особо не зацикливались, подумаешь, кто-то с кем-то переспал, меня вообще это не волнует...
- Как же это тебя не волнует, если речь идёт о жизни человека? строго спросила Софья.
Марьяна уже проклинала свой длинный язык.
- Твоя знакомая должна была тут же сообщить об этом парне в правоохранительные органы.
- Это не моя знакомая, Софья Степановна, - убито прошептала Марьяна. Я просто так вам рассказала. Я не знаю. Может быть, все было совсем иначе. Может быть, я что-то не поняла?
- А если не поняла, то и нечего распространять сплетни. Так, сколько я тебе сегодня должна?
Аудиенция заканчивалась в минорных тонах. Марьяна собрала орудия производства, спрятала полученные деньги и с многочисленными реверансами удалилась. Неизвестный киллер, сам того не подозревая, вторгся в ее нежные отношения с богатенькой Софьей Степановной и испортил всю картину.
Когда Марьяна ушла, Софья удовлетворенно осмотрела свои обновленные, перламутрово-сиреневые ногти и удобно разложила лишние и нелишние килограммы на диване перед телевизором. Она щелкнула кнопкой пульта и потянулась к блюдцу с куском миндального торта.
"Самой главной новостью на последний час остается убийство известного финансиста, банкира Васи-ля Подопригоры", - говорил диктор информационно-аналитической программы "Киев".
1 2 3 4 5 6 7 8