смеситель для кухни grohe
Пришел ты со своими опричниками к директору, милому, доброму человеку Котову Леониду Борисовичу и поинтересовался, нужна ли ему охрана? В грубой форме, надо сказать, поинтересовался. На что тот ответил, что охрана у него есть, и предложил позвонить по хорошо известному тебе номеру. Но ты не стал утруждать себя лишними звонками. Зато через два дня ни в чем не повинному директору проломили в подъезде голову. Слава Богу, обошлось без летального исхода…
Денис выдержал небольшую паузу, наблюдая за реакцией Ковалевского, после чего в том же размеренном темпе продолжил:
– А следующей ночью в павильон залетела граната, разнесла пару прилавков и чуть не ранила охранника, кстати говоря, сотрудника милиции. И после таких трагических событий ты имеешь наглость спокойно гулять в кабаке, да еще со стволом на кармане. Ну что, решил задачку, почему сегодня у тебя такая беда приключилась?
– Ни чего я решать не собираюсь, – огрызнулся Марчелло, – граната какая-то, директор…
– Ах, не собираешься? – Денис привстал из-за стола и правой рукой сжал отворот пиджака собеседника, – Тогда слушай сюда, макаронник ушастый. Тебе сейчас не девяносто второй, когда крыши по «беспределу» ставили и ноги на стол барыгам закидывали… Нынче надо ноги вытирать, прежде чем зайти. А кто это не понимает, будет гнить на нарах, пока не научится вежливости. И если ты, сучонок потный, со статьи соскочишь, не дай тебе Боже еще раз сунуться, куда не звали! Раздавлю на…!
Денис рванул за отворот и левой рукой прижал голову Ковалевского к столу.
– Понял?! Понял, жаба?!
Марчелло застонал и что-то прошамкал.
– А теперь в нору! Свое дерьмо нюхать!
Неволин схватил Марчелло за шиворот и вытолкнул в коридор, где на глазах бабочек– маляров поволок авторитета в дежурку, а не в красный уголок. Ковалевский пытался вырваться и громко орал, за что получил пару раз по ребрам. Захлопнув за Ковалевским металлическую дверь камеры, Денис вытер вспотевший лоб и усмехнулся:
– Вилки, гад, в ресторане ворует… Ух!…А кто сказал, что будет легко?
***
Угаров находился в кабинете не один. Когда Денис приоткрыл дверь, то увидел незнакомого сержанта, сидевшего с потухшим лицом перед столом Андрея.
– Ты, парень, вообще, где работаешь? – накатывал на него Угаров, – в милиции или публичном доме? Ты форму для чего надел? Я тебя спрашиваю, для чего ты форму надел?
Заметив Дениса, он кивком пригласил его войти.
– А как мне семью кормить?! – взорвался сержант, – как я двух детей на полторы штуки подниму?! Кричать-то все горазды…
– А ты что, родной, не знал, сколько тебе платить будут, когда сюда шел? Что, это для тебя сюрпризом стало? Знал. Поэтому не надо старых песен о главном. Мало платят – скатертью дорога. Туда, где платят много.
Угаров бросил перед сержантом его удостоверение.
– Вали в отдел и жди приказа… Отработал свое. Материал я отправлю в прокуратуру. Статейку ты себе поимел.
Милиционер забрал ксиву и, не обронив ни слова, вышел.
– Привет, – поздоровался с Угаровым Денис, – что за герой?
– Здрав будь, боярин. Герой, башка с дырой, – Андрей выбил из пачки свой любимый «Кэмел» и прикурил, – гнездо продажной любви устроил. Прямо в своей хате.
– Как это?
– Обыкновенно… Набрал девок иногородних, дал объяву в газету.
«Любовь без границ». Жену с детьми к теще отправляет, и вперед, в бой за светлое чувство. За вечерок баксов триста имел… А сам стонет, что зарплата маленькая. Вчера милиция нравов прямо в адресе повязала. Подставу сделали.
– Выгонят?
– А как же… «Чистые руки» на дворе, за обычную пьянку выкидывают, а уж за такое. И прокуратура еще дело возбудит. У вас, кстати, никого в районе нет с грязными руками? А то большое начальство палки канючит. Задолбали. Хоть на самого себя рапорт пиши.
– У нас все честные. До одного.
– И ты?
– Говорят, да, – Денис зевнул и поежился.
– Чего такой замученный?
– Я ж говорил, ночью пахали… Компанию одну взяли со стволами. На совещании покемарил маленько, но все равно не выспался, – Денис зевнул еще раз.
– Тогда предлагаю прогуляться в заведение общественного питания и принять дозу. Здесь, на Литейном, рядом. Там и поговорим.
Пока Угаров одевался, Денис изучал цитату-памятку, приклеенную к сейфу оперуполномоченного Управления собственной безопасности ГУВД. «Сострадание является, безусловно, благороднейшим чувством, но оно должно быть умеренным, не превращаясь в слабость. Это вовсе не означает, что надо пытать человека до беспамятства. Если вы заметите, как он теряет сознание, немедленно прекратите бить и окажите первую помощь. Это, впрочем, относится только к больным и хилым гражданам. Крепкий человек в состоянии выдержать хорошую пытку».
– Сам придумал? – прочитав, спросил Неволин.
– Вообще-то, Гашек. Я немного переделал. Он писал про воспитание и порку. Понравилось?
– Остроумно. А если генерал увидит?
– Он уже видел. Ничего не понял и похвалил. Ну, что, идем?
Денис заглянул сегодня к Угарову по его просьбе. Утром Андрей позвонил и сказал, что надо бы встретиться. «Нет проблем, – ответил тот, – сразу после совещания заскочу». Управление собственной безопасности раскинуло свои владенья прямо над актовым залом Главка, где и проходило заседание. На нем, кстати, объявили секретный приказ о начале в городе операции «Вихрь».
Покинули управление через центральный вход, спустившись по парадной лестнице, вдоль которой на пахнущих свежей краской стенах висели полотна живописцев. В основном, патриотической направленности. И в основном, бездарные. По задумке генерала, устроившего сей вернисаж, картины должны вдохновлять сотрудников на борьбу и повышать их эстетический уровень. В коридорах тоже висели работы современных мастеров, а холлы украшали скульптурные композиции, отчего Управление внутренних дел больше смахивало на Третьяковскую галерею. Не хватало только экскурсоводов, бабушек-смотрителей и табличек, что ничего нельзя трогать руками.
Когда свернули за угол Большого дома, Угаров кивнул на стоящую Неволинскую «девятку» и спросил:
– Менять не думаешь?
– Пока нет. На будущий год, может.
– У нас опер тачку собирается брать, если хочешь, предложу. А ты себе новую купишь.
– Прикину.
– Она на тебя, кстати, оформлена?
– На Юльку. А что?
– Нам депешу спустили, составить списки сотрудников, владеющих машинами. Борьба с нетрудовыми доходами. Будем выявлять мздоимцев и клеймить каленым железом, пока не очистим ряды от скверны.
Последнюю фразу Угаров произнес, разумеется, с иронией.
– Генерал придумал? – уточнил Денис.
– А кто ж еще?…Классно он по телеку заливает, заслушаешься. Борец с тамбовцами. Ты б его хоромы в области видел. Поговаривают, эти самые тамбовцы и отстроили.
– Какие меры ожидать еще?
– За бугор без его визы отпускать не будут. Обидно. Мы с Алкой только в Чухню [Чухня (жарг.) – Финляндия] собрались прокатиться на машине. Шмоток прикупить, да и просто погулять, в аквапарке поплавать. Теперь, боюсь, придется отложить. У тебя с Юлькой как? Ты говорил, цапаетесь.
– Не сыпь мне соль в нирвану, – нехотя ответил Денис, – к собственной тени ревнует. Деньги, вроде приношу, на стороне не гуляю… Почти. Чего еще надо?
– Дарю бесплатный совет. Таскай с собой фен на батарейках.
– На фига?!
– Как прикрытие. Парень из нашего отдела придумал. У него тоже женушка за каждым шагом следит. Он ей грузит, что по вечерам халтурит на тачке. Она ему на мобильник каждые полчаса звонит, проверяет, не у бабы ли? Он тут же фен включает. А у фена шум, как у движка. Слышишь, родная? Я за рулем. В пробке застрял… Молодец, я б до такого не додумался!
– Мне этот вариант не поможет. Я не халтурю.
– Так и он не халтурит!
С разговорами опера дошли до кафе, находящимся ниже уровня океана, то есть, в подвале дома. Угаров взял два по сто пятьдесят коньяка, кофе и бутерброды с красной икоркой.
– Короче, такое дело, – начал он, когда они уселись за свободный столик, – о, погоди. Давай сначала за мир во всем мире.
– Прекрасный тост.
Они чокнулись и выпили.
– Так, вот, – продолжил Угаров, поставив рюмку, – у вас в районе есть оперок один молодой. В нашем бывшем отделе работает. Кривцов. В твоем кабинете, кстати, сидит.
– Да, знаю такого, – подтвердил Денис, – и что?
– Мальчик развит не по годам, – Угаров скользнул глазами по кафе, – молодой, да ранний. Не стесняясь старших, лезет в чужую конюшню. Причем борзо лезет. Так нормальные люди не делают. Всегда можно договориться по-людски, а не пальцы гнуть. Согласен?
– Согласен.
– Надо бы этого ухаря осадить немного. Удалить с поля за игру высоко поднятой клюшкой. Пока «чистые руки» в разгаре. Чтоб знал свое место… Я на него подсобрал кое-что, но маловато для удаления. Ты к нему поближе, понаблюдай… С мужиками потолкуй осторожно. Короче, сам знаешь, не маленький…
– Ты чего, вербуешь меня? – иронично уточнил Денис.
– Вербуют немножко иначе, старик. Для начала выкладывают на стол кучу говна, а потом уже разговаривают по-деловому… Ну, что, приглядишь за юношей?
– Пригляжу… Кабинет он себе не слабо обставил. Как в салон радиотехники заходишь.
– И не только кабинет… Может, еще коньячку?
– Нет, и так башка после ночи гудит, да на совещании еще добавили. Спать поеду, – Неволин доел бутерброд и допил кофе, – я слышал, ты в РУБОП перейти собрался?
– Да, – скривив губы, кисло подтвердил Андрей, – здесь сучье время какое-то настало. Все стучат друг на друга по черному… Как бы самому под разделку не попасть. А в РУБОПе место предлагают. И главное, РУБОП генералу нашему бравому не подчиняется. Другое ведомство.
Угаров сходил к стойке, расплатился и вернулся.
– Вот еще что… Вчера на вашей земле мутотень одна приключилась.
Ехали знакомые мужики на джипе. Часов в восемь. На перекрестке притормозили, а тут боец с гранатометом. В них целится. Они из тачки выскочили, прямо в грязь завалились. А у бойца осечка вышла. Повезло. Этот хрен смылся. Мужики, конечно, в ментуру не заявляли. Но подозрение имеют, по чьему заказу в них целились.
– По чьему?
– Есть такой отморозок. Марчелло. Слыхал, наверно.
– Само собой, – улыбнулся Денис.
– Это в его стиле. Если вдруг прихватите, имейте в виду этот эпизод. Мужики сейчас из города свалили, но если что, подъедут. Отблагодарят по полной.
– Хорошо, буду иметь…
Пусть побегают… От студента с тубусом.
– Не знаешь, случайно, как СКА вчера сыграл?
– Нет. Я не слежу.
Простившись с Угаровым, Неволин сел в машину, запустил двигатель, но не поехал, ожидая, когда тот немного прогреется. Ну, и надо немного придти в себя после ударной дозы коньяка, чтоб не въехать в столб.
Повалил мокрый, липкий снег. Из легкого павильона, торговавшего сэндвичами, горячими пельменями и разливной водкой, вышел Рыжов. Закурил послеобеденную сигарету и двинулся в сторону Главка. Рыжов третий год пахал в убойном отделе, перейдя туда из района. Обещанного жилья это ему не принесло, он по-прежнему ютился в десяти метрах заводского общежития с женой и двумя детьми. Денису показалось, что Рыжий похудел еще больше, а, может, это из-за летней тряпичной куртки, висевшей на нем мешком. Легковато для такой погоды. Говорят, не так давно он отличился, раскрыл серию убийств водителей дорогих иномарок. Шесть эпизодов.
Не дойдя несколько метров до «девятки» Витька перешел проспект и скрылся из вида.
«Интересно, заметил меня? – подумал Денис, – а, впрочем, какая разница? Мне с ним не детей крестить. Гордый, блин… Было бы чем гордиться. Вечными долгами, будущей пенсией в десять долларов, да синяками под глазами… Мент в законе, тоже мне. Скатертью дорога за идеалами…
А я? Я то кто? Тоже мент…»
Алкоголь не просто пьянил, он почему-то проникал глубже, под корку, вытаскивая из сознания мысли, которые в трезвом состоянии безжалостно изгонялись из головы. Вернее, они просто там не появлялись. У многих все наоборот, алкоголь глушит неприятные темы, а у Дениса по-другому. Особенности Неволинского мироощущения… Вот и сейчас поперло. Зря пил.
«Спокойно. Все нормально, хватит пускать сопли… Ты сидишь в теплой тачке, у тебя трехкомнатная квартира в престижном районе, хорошая должность, авторитет. Ты ездишь в отпуск в Испанию, ходишь в тренажерный зал, лечишь зубы в дорогой клинике. Тебя, вне всякого сомнения, уважают коллеги, и ценит руководство. Иначе давным-давно бы нашло повод выгнать. Но не выгоняют и даже не намекают. А значит, ты нужен, ты на своем месте, не переживай… „Крыши“? Чепуха! Когда к тебе приходят сами и просят покровительства, это не „крыша“. И правильно Андрюха говорит, пускай лучше нам, государственным людям перепадет, чем отморозкам всяким…
А если кто-то не умеет жить, как ты, то почему это должно волновать тебя? У каждого свой путь. Вот, пусть Рыжий и идет куда хочет, это не твоя головная боль. Ты идешь своей широкой дорожкой… И главное, не ты один…Такой. Все в порядке, все в полном порядке…
Да, мент я в конце концов или только погоны ношу?!»
«…Прямо как у Довлатова. Чем порядочный человек отличается от непорядочного? Непорядочный сделает гадость и не переживает, а порядочный сделает – и переживает…»
Денис с раздражением отпустил ручной тормоз и рванул с места, чуть не протаранив грузовик. На полную включил магнитолу, чтобы отвлечься от неудобных мыслей.
«Как нам сообщили из пресс-службы ГУВД, сегодняшней ночью, в результате четких и грамотных действий сотрудников криминальной милиции при поддержке ОМОН были задержаны члены так называемой тамбовской преступной группировки, среди которых оказался один из ее лидеров – гражданин Ковалевский Марк, более известный в определенных кругах под прозвищем Марчелло. У него изъят боевой револьвер и обойма с шестью патронами. По данному факту возбуждено уголовное дело, Ковалевский задержан на трое суток. Операцию по задержанию преступного лидера возглавлял подполковник милиции Литвиненко. Нанесен очередной удар по одной из самых мощных группировок города. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий…»
Я – мент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Денис выдержал небольшую паузу, наблюдая за реакцией Ковалевского, после чего в том же размеренном темпе продолжил:
– А следующей ночью в павильон залетела граната, разнесла пару прилавков и чуть не ранила охранника, кстати говоря, сотрудника милиции. И после таких трагических событий ты имеешь наглость спокойно гулять в кабаке, да еще со стволом на кармане. Ну что, решил задачку, почему сегодня у тебя такая беда приключилась?
– Ни чего я решать не собираюсь, – огрызнулся Марчелло, – граната какая-то, директор…
– Ах, не собираешься? – Денис привстал из-за стола и правой рукой сжал отворот пиджака собеседника, – Тогда слушай сюда, макаронник ушастый. Тебе сейчас не девяносто второй, когда крыши по «беспределу» ставили и ноги на стол барыгам закидывали… Нынче надо ноги вытирать, прежде чем зайти. А кто это не понимает, будет гнить на нарах, пока не научится вежливости. И если ты, сучонок потный, со статьи соскочишь, не дай тебе Боже еще раз сунуться, куда не звали! Раздавлю на…!
Денис рванул за отворот и левой рукой прижал голову Ковалевского к столу.
– Понял?! Понял, жаба?!
Марчелло застонал и что-то прошамкал.
– А теперь в нору! Свое дерьмо нюхать!
Неволин схватил Марчелло за шиворот и вытолкнул в коридор, где на глазах бабочек– маляров поволок авторитета в дежурку, а не в красный уголок. Ковалевский пытался вырваться и громко орал, за что получил пару раз по ребрам. Захлопнув за Ковалевским металлическую дверь камеры, Денис вытер вспотевший лоб и усмехнулся:
– Вилки, гад, в ресторане ворует… Ух!…А кто сказал, что будет легко?
***
Угаров находился в кабинете не один. Когда Денис приоткрыл дверь, то увидел незнакомого сержанта, сидевшего с потухшим лицом перед столом Андрея.
– Ты, парень, вообще, где работаешь? – накатывал на него Угаров, – в милиции или публичном доме? Ты форму для чего надел? Я тебя спрашиваю, для чего ты форму надел?
Заметив Дениса, он кивком пригласил его войти.
– А как мне семью кормить?! – взорвался сержант, – как я двух детей на полторы штуки подниму?! Кричать-то все горазды…
– А ты что, родной, не знал, сколько тебе платить будут, когда сюда шел? Что, это для тебя сюрпризом стало? Знал. Поэтому не надо старых песен о главном. Мало платят – скатертью дорога. Туда, где платят много.
Угаров бросил перед сержантом его удостоверение.
– Вали в отдел и жди приказа… Отработал свое. Материал я отправлю в прокуратуру. Статейку ты себе поимел.
Милиционер забрал ксиву и, не обронив ни слова, вышел.
– Привет, – поздоровался с Угаровым Денис, – что за герой?
– Здрав будь, боярин. Герой, башка с дырой, – Андрей выбил из пачки свой любимый «Кэмел» и прикурил, – гнездо продажной любви устроил. Прямо в своей хате.
– Как это?
– Обыкновенно… Набрал девок иногородних, дал объяву в газету.
«Любовь без границ». Жену с детьми к теще отправляет, и вперед, в бой за светлое чувство. За вечерок баксов триста имел… А сам стонет, что зарплата маленькая. Вчера милиция нравов прямо в адресе повязала. Подставу сделали.
– Выгонят?
– А как же… «Чистые руки» на дворе, за обычную пьянку выкидывают, а уж за такое. И прокуратура еще дело возбудит. У вас, кстати, никого в районе нет с грязными руками? А то большое начальство палки канючит. Задолбали. Хоть на самого себя рапорт пиши.
– У нас все честные. До одного.
– И ты?
– Говорят, да, – Денис зевнул и поежился.
– Чего такой замученный?
– Я ж говорил, ночью пахали… Компанию одну взяли со стволами. На совещании покемарил маленько, но все равно не выспался, – Денис зевнул еще раз.
– Тогда предлагаю прогуляться в заведение общественного питания и принять дозу. Здесь, на Литейном, рядом. Там и поговорим.
Пока Угаров одевался, Денис изучал цитату-памятку, приклеенную к сейфу оперуполномоченного Управления собственной безопасности ГУВД. «Сострадание является, безусловно, благороднейшим чувством, но оно должно быть умеренным, не превращаясь в слабость. Это вовсе не означает, что надо пытать человека до беспамятства. Если вы заметите, как он теряет сознание, немедленно прекратите бить и окажите первую помощь. Это, впрочем, относится только к больным и хилым гражданам. Крепкий человек в состоянии выдержать хорошую пытку».
– Сам придумал? – прочитав, спросил Неволин.
– Вообще-то, Гашек. Я немного переделал. Он писал про воспитание и порку. Понравилось?
– Остроумно. А если генерал увидит?
– Он уже видел. Ничего не понял и похвалил. Ну, что, идем?
Денис заглянул сегодня к Угарову по его просьбе. Утром Андрей позвонил и сказал, что надо бы встретиться. «Нет проблем, – ответил тот, – сразу после совещания заскочу». Управление собственной безопасности раскинуло свои владенья прямо над актовым залом Главка, где и проходило заседание. На нем, кстати, объявили секретный приказ о начале в городе операции «Вихрь».
Покинули управление через центральный вход, спустившись по парадной лестнице, вдоль которой на пахнущих свежей краской стенах висели полотна живописцев. В основном, патриотической направленности. И в основном, бездарные. По задумке генерала, устроившего сей вернисаж, картины должны вдохновлять сотрудников на борьбу и повышать их эстетический уровень. В коридорах тоже висели работы современных мастеров, а холлы украшали скульптурные композиции, отчего Управление внутренних дел больше смахивало на Третьяковскую галерею. Не хватало только экскурсоводов, бабушек-смотрителей и табличек, что ничего нельзя трогать руками.
Когда свернули за угол Большого дома, Угаров кивнул на стоящую Неволинскую «девятку» и спросил:
– Менять не думаешь?
– Пока нет. На будущий год, может.
– У нас опер тачку собирается брать, если хочешь, предложу. А ты себе новую купишь.
– Прикину.
– Она на тебя, кстати, оформлена?
– На Юльку. А что?
– Нам депешу спустили, составить списки сотрудников, владеющих машинами. Борьба с нетрудовыми доходами. Будем выявлять мздоимцев и клеймить каленым железом, пока не очистим ряды от скверны.
Последнюю фразу Угаров произнес, разумеется, с иронией.
– Генерал придумал? – уточнил Денис.
– А кто ж еще?…Классно он по телеку заливает, заслушаешься. Борец с тамбовцами. Ты б его хоромы в области видел. Поговаривают, эти самые тамбовцы и отстроили.
– Какие меры ожидать еще?
– За бугор без его визы отпускать не будут. Обидно. Мы с Алкой только в Чухню [Чухня (жарг.) – Финляндия] собрались прокатиться на машине. Шмоток прикупить, да и просто погулять, в аквапарке поплавать. Теперь, боюсь, придется отложить. У тебя с Юлькой как? Ты говорил, цапаетесь.
– Не сыпь мне соль в нирвану, – нехотя ответил Денис, – к собственной тени ревнует. Деньги, вроде приношу, на стороне не гуляю… Почти. Чего еще надо?
– Дарю бесплатный совет. Таскай с собой фен на батарейках.
– На фига?!
– Как прикрытие. Парень из нашего отдела придумал. У него тоже женушка за каждым шагом следит. Он ей грузит, что по вечерам халтурит на тачке. Она ему на мобильник каждые полчаса звонит, проверяет, не у бабы ли? Он тут же фен включает. А у фена шум, как у движка. Слышишь, родная? Я за рулем. В пробке застрял… Молодец, я б до такого не додумался!
– Мне этот вариант не поможет. Я не халтурю.
– Так и он не халтурит!
С разговорами опера дошли до кафе, находящимся ниже уровня океана, то есть, в подвале дома. Угаров взял два по сто пятьдесят коньяка, кофе и бутерброды с красной икоркой.
– Короче, такое дело, – начал он, когда они уселись за свободный столик, – о, погоди. Давай сначала за мир во всем мире.
– Прекрасный тост.
Они чокнулись и выпили.
– Так, вот, – продолжил Угаров, поставив рюмку, – у вас в районе есть оперок один молодой. В нашем бывшем отделе работает. Кривцов. В твоем кабинете, кстати, сидит.
– Да, знаю такого, – подтвердил Денис, – и что?
– Мальчик развит не по годам, – Угаров скользнул глазами по кафе, – молодой, да ранний. Не стесняясь старших, лезет в чужую конюшню. Причем борзо лезет. Так нормальные люди не делают. Всегда можно договориться по-людски, а не пальцы гнуть. Согласен?
– Согласен.
– Надо бы этого ухаря осадить немного. Удалить с поля за игру высоко поднятой клюшкой. Пока «чистые руки» в разгаре. Чтоб знал свое место… Я на него подсобрал кое-что, но маловато для удаления. Ты к нему поближе, понаблюдай… С мужиками потолкуй осторожно. Короче, сам знаешь, не маленький…
– Ты чего, вербуешь меня? – иронично уточнил Денис.
– Вербуют немножко иначе, старик. Для начала выкладывают на стол кучу говна, а потом уже разговаривают по-деловому… Ну, что, приглядишь за юношей?
– Пригляжу… Кабинет он себе не слабо обставил. Как в салон радиотехники заходишь.
– И не только кабинет… Может, еще коньячку?
– Нет, и так башка после ночи гудит, да на совещании еще добавили. Спать поеду, – Неволин доел бутерброд и допил кофе, – я слышал, ты в РУБОП перейти собрался?
– Да, – скривив губы, кисло подтвердил Андрей, – здесь сучье время какое-то настало. Все стучат друг на друга по черному… Как бы самому под разделку не попасть. А в РУБОПе место предлагают. И главное, РУБОП генералу нашему бравому не подчиняется. Другое ведомство.
Угаров сходил к стойке, расплатился и вернулся.
– Вот еще что… Вчера на вашей земле мутотень одна приключилась.
Ехали знакомые мужики на джипе. Часов в восемь. На перекрестке притормозили, а тут боец с гранатометом. В них целится. Они из тачки выскочили, прямо в грязь завалились. А у бойца осечка вышла. Повезло. Этот хрен смылся. Мужики, конечно, в ментуру не заявляли. Но подозрение имеют, по чьему заказу в них целились.
– По чьему?
– Есть такой отморозок. Марчелло. Слыхал, наверно.
– Само собой, – улыбнулся Денис.
– Это в его стиле. Если вдруг прихватите, имейте в виду этот эпизод. Мужики сейчас из города свалили, но если что, подъедут. Отблагодарят по полной.
– Хорошо, буду иметь…
Пусть побегают… От студента с тубусом.
– Не знаешь, случайно, как СКА вчера сыграл?
– Нет. Я не слежу.
Простившись с Угаровым, Неволин сел в машину, запустил двигатель, но не поехал, ожидая, когда тот немного прогреется. Ну, и надо немного придти в себя после ударной дозы коньяка, чтоб не въехать в столб.
Повалил мокрый, липкий снег. Из легкого павильона, торговавшего сэндвичами, горячими пельменями и разливной водкой, вышел Рыжов. Закурил послеобеденную сигарету и двинулся в сторону Главка. Рыжов третий год пахал в убойном отделе, перейдя туда из района. Обещанного жилья это ему не принесло, он по-прежнему ютился в десяти метрах заводского общежития с женой и двумя детьми. Денису показалось, что Рыжий похудел еще больше, а, может, это из-за летней тряпичной куртки, висевшей на нем мешком. Легковато для такой погоды. Говорят, не так давно он отличился, раскрыл серию убийств водителей дорогих иномарок. Шесть эпизодов.
Не дойдя несколько метров до «девятки» Витька перешел проспект и скрылся из вида.
«Интересно, заметил меня? – подумал Денис, – а, впрочем, какая разница? Мне с ним не детей крестить. Гордый, блин… Было бы чем гордиться. Вечными долгами, будущей пенсией в десять долларов, да синяками под глазами… Мент в законе, тоже мне. Скатертью дорога за идеалами…
А я? Я то кто? Тоже мент…»
Алкоголь не просто пьянил, он почему-то проникал глубже, под корку, вытаскивая из сознания мысли, которые в трезвом состоянии безжалостно изгонялись из головы. Вернее, они просто там не появлялись. У многих все наоборот, алкоголь глушит неприятные темы, а у Дениса по-другому. Особенности Неволинского мироощущения… Вот и сейчас поперло. Зря пил.
«Спокойно. Все нормально, хватит пускать сопли… Ты сидишь в теплой тачке, у тебя трехкомнатная квартира в престижном районе, хорошая должность, авторитет. Ты ездишь в отпуск в Испанию, ходишь в тренажерный зал, лечишь зубы в дорогой клинике. Тебя, вне всякого сомнения, уважают коллеги, и ценит руководство. Иначе давным-давно бы нашло повод выгнать. Но не выгоняют и даже не намекают. А значит, ты нужен, ты на своем месте, не переживай… „Крыши“? Чепуха! Когда к тебе приходят сами и просят покровительства, это не „крыша“. И правильно Андрюха говорит, пускай лучше нам, государственным людям перепадет, чем отморозкам всяким…
А если кто-то не умеет жить, как ты, то почему это должно волновать тебя? У каждого свой путь. Вот, пусть Рыжий и идет куда хочет, это не твоя головная боль. Ты идешь своей широкой дорожкой… И главное, не ты один…Такой. Все в порядке, все в полном порядке…
Да, мент я в конце концов или только погоны ношу?!»
«…Прямо как у Довлатова. Чем порядочный человек отличается от непорядочного? Непорядочный сделает гадость и не переживает, а порядочный сделает – и переживает…»
Денис с раздражением отпустил ручной тормоз и рванул с места, чуть не протаранив грузовик. На полную включил магнитолу, чтобы отвлечься от неудобных мыслей.
«Как нам сообщили из пресс-службы ГУВД, сегодняшней ночью, в результате четких и грамотных действий сотрудников криминальной милиции при поддержке ОМОН были задержаны члены так называемой тамбовской преступной группировки, среди которых оказался один из ее лидеров – гражданин Ковалевский Марк, более известный в определенных кругах под прозвищем Марчелло. У него изъят боевой револьвер и обойма с шестью патронами. По данному факту возбуждено уголовное дело, Ковалевский задержан на трое суток. Операцию по задержанию преступного лидера возглавлял подполковник милиции Литвиненко. Нанесен очередной удар по одной из самых мощных группировок города. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий…»
Я – мент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19