А может быть сам Василий живет где-нибудь в другом месте. У бабы своей, например. Должна же быть у Василия жена или просто сожительница. Позвонит Семен, и если Васьки там нет, то искать его он не будет. И пропади он пропадом этот Бомба, который только откинулся и уже телефоны ломает. Длинные гудки в трубке прекратились, кто-то коротко кашлянул и ответил.
- Алло, - спросили в трубке, - алло, кто это?
- Привет, Василий, - Семен сразу узнал его, по манере вскрикивать к концу предложения, - как живешь?
- Кто это? - закричал Василий в трубку. - Не узнаю ни хрена?
- Это Семен, Сэмэн, если помнишь, как меня в "Крестах" прозвали, усмехнулся Семен.
- Сэмэн? - удивленно протянул Василий. - Не ожидал! Вот уж не ожидал тебя услышать. Ха-ха-ха! Какими судьбами? Как ты?
- Да я-то ничего, живу твоими молитвами, работаю, а ты?
- Я тоже работаю, токарем на заводе металлическом, - ответил Василий, вот сейчас на ночную смену ухожу с двенадцати до восьми утра. Работа - не бей лежачего. С вечера станок заправят огромную болванку точить - она крутится всю ночь на автомате, а я только хожу вокруг, чай пью, посматриваю, чтобы ровно стружка шла. Классно! Мне еще и деньги за это платят неплохие, и начальства нет рядом, не то, что днем. Один в цеху. Заказ не наш - то ли китайцы, то ли вьетнамцы всю эту хренотень затеяли. А ты где работаешь?
- Да я так, где приткнусь, - нехотя ответил Семен. Ему не хотелось говорить Василию, что он простой водила и возит "нового русского". Семен решил не тянуть больше и спросил Василия:
- Бомба откинулся, тебе не звонил?
Вася какое-то время помолчал и ответил:
- Нет, не звонил. А чего ему мне звонить?
- Ну, мало ли, водочки попить, девчонок снять, молодость вспомнить. Мне-то он позвонил.
- Я , Сэмэн, водочки не пью больше, - уверенно сказал Василий. - И курить бросаю.
- Да ты что, заболел? - удивился Семен. - Лечишься небось от какой-нибудь любовно-половой болезни?
- Нет, ничего не лечусь, - ответил Василий. - Просто уже два месяца с половиной, как я в завязке. Не пью водки, и все тут.
- А пиво как же? - спросил Семен.
- Даже пива не пью, - ответил Василий. - Все. И девчонки-потаскушки мне не нужны - я жениться собрался. У меня невеста есть, свадьба через две недели.
- Ну, ты молодец, - искренне обрадовался Семен. - Поздравляю!
-Ты приходи на свадьбу, - пригласил Семена Василий, - тебе я рад буду...
Василий помолчал:
- А вот ни Бомбу, ни Алика, ни эту девочку Кирилла видеть не хочу. А ты приходи.
- Спасибо за приглашение, Василий, - ответил Семен, - приду, если получится. Все-таки еще две недели впереди. Кто знает, что с нами всеми будет.
- Да ладно, - отмахнулся Василий, - что уж ты так мрачно. Я думаю, что все дерьмо уже позади.
- Возможно, - согласился Семен и снова спросил, - значит, не видел ты Бомбу?
- А чего это ты о нем так печешься? - спросил Василий. - Дружбы-то у вас никогда большой не было? Может, он тебе денег должен, как мне? Он занимал семь лет назад полтинник рублей у меня. Как раз за неделю до нашей "истории". Потом прошло семь лет, реформы всякие были, проценты опять же. Сколько мне с него требовать теперь, а Сэмэн?
По ироничному говору Василия Семен понял, что тот шутит.
- Тон пять бачков снимай с него не ошибешься, - подыграл Семен, - да, только у него сейчас наверное и полтинника рублей-то вряд ли наберется.
- Это точно, - вздохнул Василий, - так зачем он тебе?
- Сестра его звонила, просила узнать, где он. Пропал вчера днем, дома не ночевал. Сегодня не пришел...
- Ерунда, - ответил Василий, - обычное дело. Нагуляется и придет.
- Все равно, Вася, если есть, дай мне телефончики Алика, Таньки и Кирилла, - сказал Семен, - позвоню им, раз сестре его обещал.
Семен Васе не сказал ничего про вчерашний звонок. Глупо сильному парню, прошедшему такое, что страшно вспомнить, пугаться каких-то звонков. Но Василий сказал Семену сам:
- Мне тут какой-то мудак звонил вчера днем. Что-то говорил про хищника, которого выпустили из клетки. И что начинается охота. Я думал, что придурок какой-то ошибся телефоном, хотел трубку бросить. Еще он сказал, что последний будет первым. Я, в общем-то, значения этому дерьму не придал, но теперь вот Бомба пропал. Я тебе сейчас телефоны продиктую, а ты мне отзвонись с утра, скажи, нашелся он или нет? Ладно?
- Хорошо, позвоню, - согласился Семен, - после восьми утра.
- Давай, я как раз со смены приду, - ответил Василий, - если усну уже, то маме моей все скажи, она дома будет. Ну, записывай Алика телефон и Таньки. А Кирилла, у меня телефона нет. Да вряд ли с ним Бомба будет общаться - он все время по гей-клубам теперь тусуется.
Семен записал телефоны и, попрощавшись с Василием до завтра, положил трубку. Алика дома не было. На автоответчике голос Алика предлагал оставить сообщение, и Семен попросил его перезвонить, если тот встречался с Бомбой. После того, как Василий рассказал Семену о своем звонке, дело приняло несколько более тяжелый оборот. Семен не сомневался, что Бомба жив и здоров, ведь угрожать по телефону - это одно, а убить человека, тем более такого здорового, как Бомба, совсем другое. Семену хотелось в этом убедиться.
Он позвонил Таньке. В трубке ответил мужской голос.
- Здравствуйте, - поздоровался Семен, - а Таню можно к телефончику?
- А кто ее спрашивает? - спросил мужской голос не слишком дружелюбно.
- Школьный товарищ, - ответил Семен, - а вы кто будете?
- Я ее муж, - произнес голос в трубке, все более окрашиваясь в суровые тона, - какой еще школьный товарищ? Как зовут?
- Семен, - представился Семен. Хотя он соврал. Он никогда не учился с Танькой в одной школе.
- Какой еще Семен? Не помню такого! Не было у нее в классе никакого Семена! - мужчина говорил вполголоса, но отрывисто и зло. - Чего тебе надо от Татьяны? Все, она замужем, и не звони сюда больше!
Дальнейший разговор был бессмысленным. Если у Таньки такой ревнивый муж, то никакого Бомбы там рядом быть не может. Семен положил трубку. А как же тогда россказни Бомбы о том, что Танька работает проституткой, и он ее вызывал на дом. Врал, как обычно.
Короче, ничего не узнать не удалось, да и хрен с ним. Скорее всего, Бомба появится дома завтра утром, и все потечет, как и раньше. Семен пошел на кухню, где плавали в остывшей воде слипшиеся пельмени. Он поел их прямо из кастрюли, откусывая хлеб от буханки, запил холодной водой из чайника и пошел спать. Весь день сегодня мотались по городу то туда, то сюда. Семен замаялся и очень хотел спать. Он заснул сразу же, как только голова коснулась подушки и ни о чем больше не думал, и ничего ему не снилось.
8
Василий подошел к станку и проверил, как идет стружка. Стружка шла нормально. Станок был огромный, самый большой в цеху, высотой метра три и длиной метров десять. Обычный токарный станок, только очень большой, для огромных деталей. Наподобие той, что и сейчас медленно поворачивалась, наезжала на Василия, гигантский цилиндр, на котором станок-автомат нарезал шлицы. Деталь крутилась медленно, как поросенок на вертеле. Все было нормально, процесс двигался как положено, сменщик ушел, Василий мог спокойно идти пить чай.
За станком размещался небольшой закуток, где стоял стол и несколько стульев. Чтобы случайно не заснуть, Василий приносил из дома плеер с тюнером и все предыдущие ночи напролет, одев наушники, слушал разные радиостанции. Работал он через сутки. Болванок, подобных той, что крутится сейчас в станке, нужно было еще по меньшей мере, штук пятьдесят, поэтому работой Василий на ближайшее время был обеспечен, и это было хорошо, потому что нужны были деньги на свадьбу.
Невесту свою Василий любил до самозабвения. Вернувшись два года назад из лагерей, он вообще боялся подходить к женщинам. Ему казалось, что только он притронется к ней, как сразу та заверещит и потащит бедного Василия за руку к ментам. А этого Василий по очевидным причинам не хотел. Но однажды пришла к ним в цех после училища девушка с прекрасным именем Лена. Так себе, в общем ничего особенного, как все. И не особо красивая, полненькая хохотушка.
Но показалась она Васе самой лучшей. Как-то незаметно стали вместе обедать в закутке за станком, потом случилось то, чего у Василия уже не было много лет, а именно секс. И Вася влюбился. Получилось это в первый раз прямо за станком после работы и тогда же Василий и признался Лене в любви. А ещё после трех раз за станком они решили пожениться, чтобы заниматься этим уже не за станком, а как все нормальные люди в кровати.
Ну и хорошо, что все так получилось с Леной. Что все складывается как у людей. Влетел Василий тогда, семь лет назад, по дурости в неприятности, жизнь поломал и себе, и родителям. Но все! За то, что сделал, отсидел, и больше на нем вины нет. Надо забыть то, что было. Вычеркнуть из памяти всех, с кем это связано. Не надо было и Семена на свадьбу приглашать. Новые знакомые - новая жизнь. Другая. Чтобы было все по плану, который Василий для себя еще в ранней юности составил и ни разу по своей воле ни на шаг от него не отступил.
По правде говоря, Василий всегда объективно оценивал свои достоинства и недостатки. С детства, глядя на родителей, он понял великую глубину и мудрость фразы - выше головы не прыгнешь. "Если уж ты родился люмпеном, люмпеном ты и умрешь, - частенько говаривал Василий, копируя своего отца, у генералов есть свои дети, а чтобы стать Филиппом, нужно родиться Киркоровым".
Последнее Василий придумал сам и очень гордился этим. Вообще, он был человек не без способностей, талантливый парень, но он понимал, что есть и другие дети, тоже талантливые, может быть, даже менее, чем он, Василий, но зато у них папа не водитель троллейбуса, как у Васи, а, допустим, директор завода имени Ильича. А это была такая фора, которую бедному Васе никогда не догнать, как бы он ни старался.
И поэтому, если даже Вася выучился бы на инженера и закончил институт с красным дипломом, то на работу на хорошее, денежное место взяли бы все равно сына директора завода имени Ильича, а не его, краснодипломника Васю. Поняв такой расклад уже в четвертом классе средней школы, Василий учебу забросил и стал проводить больше времени в безделье, чем в обучении. Родители сына не ругали, они сами знали пословицу - выше головы не прыгнешь. Они сами жили по этому жизненному правилу. Наверх не лезли, идей не придумывали, работали себе спокойно, сына родили, а затем растили, квартиру опять же в Питере получили, из общаги переехали. А Василий, забросив учебу, заскучал. У него была натура деятельная и активная, и бездельничать он не мог.
Безделье Василия склоняло к размышлениям, и он стал писать стихи. По причине неусидчивости молодого поэта стихи получались короткие и уж очень какие-то одноплановые. Например, такие: "Я согнулась - кто-то вдул, разогнулась - жидкий стул". Или "Как у нашей Кати дома нет кровати, спит она на стуле, там мы ей и вдули". Нетрудно заметить, что у Василия во всех стихах присутствовало слово "вдуть" или его синонимы, и как он ни боролся с этим, писать без употребления этих слов Василий не мог. Без них произведения получались неживыми и скучными.
Было, правда, у Василия одно невинное стихотворение. Такое: "Девица гуляла, бедрами вращала, мы ее поймали, крепко целовали". Поначалу в этом стихотворении у Василия было другое окончание сюжета, но он решил его немного смягчить, потому что в том, первом, варианте показать его кому-либо было невозможно. Честно говоря, и второй вариант никто особенно не одобрил, и Василий писать стихи бросил. Все равно у поэтов есть свои дети, и они в любом случае займут места на Парнасе стихосложения, спихнув оттуда Василия. Проще говоря, чтобы стать Володей, нужно родиться Пресняковым.
Василий уже в пятнадцать лет видел свое будущее до самой могилы:
1. Он закончит восемь классов.
2. Поступит в ПэТэУ и получит рабочую специальность.
3. Пойдет работать на завод и начнет зарабатывать деньги.
4. Купит себе телевизор и музыкальный центр.
5. Армия.
6. Снова пойдет работать на завод и зарабатывать деньги.
7. Женится.
8. Купит видеомагнитофон и новую тахту.
9. Родится ребенок.
10. Василий начнет откладывать деньги на приобретение автомобиля.
11. Ребенок окончит школу.
12. Родители приобретут дачу под Псковом и наконец-то свалят из квартиры.
13. Василий купит автомобиль.
14. Ребенок женится и начнет судиться за жилплощадь.
15. Василий выгонит ребенка из дома.
Далее до самой смерти Василий, в общем-то, никаких серьезных событий больше не планировал. Итак, если вы заметили, размах его шагов по жизни с течением времени становился все шире и активней. Не нужно забывать также, что детство Василия прошло в безмятежные годы социалистического застоя, когда с черно-белого телеэкрана шевелил бровями незабвенный Леонид Ильич, и никто и думать не мог, что страну так заштормит.
И если перестройка, гласность и кооперативное движение не внесли в жизненные планы Василия никаких изменений (ведь он рассуждал здраво и умно кто воровал, тот так и будет воровать, а кто впахивал, тот так и будет горбатиться), то его неожиданная восьмилетняя отсидка внесла значительные коррективы в его план. Между пунктами №4 и №6 вместо слова "Армия" появилось слово "Тюрьма", что, конечно, было хуже. Ведь, если от армии можно было "отмазаться", то от тюрьмы "отмазаться" не удалось.
Но дальнейший жизненный план Василия от этого нисколько не пострадал, пункты остались теми же, только немножко сдвинулись во временном пространстве. А в стране, где у каждого из живущих кто-то из родственников или знакомых либо сидел, либо уже вышел, либо мог сесть с минуты на минуту, пребывание в местах лишения свободы не считалось зазорным.
Поэтому Василий не понес совершенно никакого ущерба для своего социального статуса. Папаша, при освобождении Василия из тюрьмы, помог ему устроиться на работу. Конечно, Василий не получал в день зарплаты тысячу баксов, но, как мы уже говорили, он трезво оценивал свои способности и возможности и помнил одно - чтобы стать Кристиной, нужно родится Орбакайте. Он был вполне доволен тем, что имел, и от этого был счастлив. Настало время приступать к пункту № 7 - "Жениться".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31