Бивень в этом месте оскалился и подмигнул Черепу в зеркало заднего вида.
- Дело было так, - начал Татарин, - сняли мы с корешем телок на Староневском и повезли к нему на хату. А он живет на Петроградской в коммуналке. Короче выпили мы, закусили и меня срать как приперло, что невмоготу. Я в коридор кинулся, гляжу, а в туалет бабулька входит, его соседка. Я говорю, мол, бабулька, дай мне "пасту подавить", невмоготу мне, мол. А она ни в какую! Закрылась старая изнутри и сидит там. Я жду-жду, а она как назло не выходит. Я уже чувствую - поперло! А там телки ждут в комнате, обосрусь, трусы будет стыдно снимать.
- Да, дела, - сочувственно покачал головой Череп, - бывает такое, что хочется, аж невмоготу.
- Да, не перебивай ты, - вмешался Бивень, - дай человеку дорассказать.
- Я на кухню, - продолжил Татарин, - а по пути на столике у телефона газету взял. На кухне темно, а мне того и надо. Порвал газету пополам, на одну половину навалил, а другой подтерся. Аккуратно свернул все это и в форточку выбросил.
- А внизу-то под окнами что? - спросил Бивень.
- Что-что? Проспект, - ответил Татарин.
- И что кому-то на голову? - начал уже хохотать Бивень.
- Хуже, - ответил Татарин, - вернулся я в комнату, где телки с моим корешем сидели, а через минуту с кухни дикий крик. Старая орет, как будто ее режут. Мы с корешем и с телками на кухню прибежали, а там по всему окну говно растекается и газета прилипла.
- Что, не попал что ли в форточку? - удивился Бивень.
- Попасть, попал, - ответил Татарин, - да там сеточка от комаров была натянута, в нее говно и угодило! Район старый, у них и зимой, и летом комары. Вот сетка и натянута круглый год.
Черепу и Бивню история понравилась, они посмеялись вместе с Татарином.
- А что телки, - спросил Бивень, - трахнул?
- Трахнул, - ответил Татарин.
- Расскажи, - потребовал Бивень.
Сзади шевельнулся Мускул.
- И когда это с тобой было? - спросил он.
- Да, вот этой зимой, - ответил Татарин.
- Я эту историю в зоне лет пять назад слышал, - сказал Мускул, - этой байке лет пятнадцать.
- Нет, - нахмурился Татарин, - это со мной было. Зачем мне врать?
- Да, ну тебя, п...бол, - хриплым спросонья голосом ответил Мускул и обратился к Черепу, - тормозни, отлить надо, да заодно и перекурим на морозе.
- Это точно, типа надо отлить, - согласился Бивень, - пиво реально наружу просится.
Череп отъехал на обочину и затормозил. Все вышли из машины и замерли кто где в позах писающих мальчиков.
- Эх, хорошо, - зевая, сказал Бивень.
- Хорошо, хорошо, - передразнил Череп, - садись за руль.
- Пошел ты, - огрызнулся Бивень, - тоже мне чисто авторитет, указывает.
- Чего ты, Бивень? - спросил Мускул. - Твоя очередь машину вести или ты хочешь, чтобы он за рулем заснул и нас всех угробил?
- Ничего я не хочу, - ответил Бивень, - я типа и без него знаю, что мне за руль садится.
- Вот и не понтуйся, - сказал Мускул, - дай-ка мне твою "трубу", а-то моя заглохла, надо шефу позвонить.
- Ага, - обрадовано воскликнул Бивень, - говорил я тебе, чисто не покупай мобилу у этих фраеров, у них связь не реальная, а ты все равно.
Бивню очень нравилось, когда в каких-нибудь мелочах подтверждался его ум и предусмотрительность.
- Ладно, ладно, - согласился Мускул, - вернемся, я им в зад вверну свой телефон, и возьмем мне в фирме, где ты брал.
Бивень с удовольствием отдал телефон Мускулу. Тот набрал номер, ответили почти сразу.
- Борис Григорьевич, - закричал он в трубку, вертясь, как юла в поисках места лучшей слышимости, - мы в дороге. Никаких вводных? На месте его менты возьмут? Отлично. Что? Водку пьет у друга? Ясно! Да я об этом помню! Сделаем, за мной не заржавеет! Все подтвердилось? Вот плесень! Ну, все, конец связи!
Мускул отключил мобилу и машинально сунул себе в карман.
- Кто это типа плесень? - спросил непосредственный Бивень. - Что подтвердилось?
- А? - рассеянно переспросил Мускул. - Чего? А, ты об этом... Таксист плесень, все про него подтвердилось!
- Реально, - ответил Бивень, - трубу-то мне отдай.
- Трубу? - удивился Мускул. - Ах, да я же у тебя брал! И садимся в машину - Бивень за руль, мы с Черепом сзади покемарим, Татарин будешь штурман. От тебя все равно проку нет, машину ты вести не можешь.
Татарин молча кивнул, все уселись в машину.
- Ну, чего типа, с богом? - спросил Бивень.
- Погоди, - ответил Мускул, - ремень подтяну.
Он внезапно выдернул из-за пазухи тонкую и прочную струну, накинул на горло сидящему впереди Татарину и сильно натянул. Татарин захрипел, пытаясь ухватиться пальцами за впившуюся в горло проволоку.
- Чего сидишь, Бивень? - крикнул Мускул, затягивая струну, - забери у него пушку.
Покорный Бивень, как цепной пес бросился исполнять указание. Но для начала треснул Татарину по ребрам. Тот от боли попытался скрючиться, но проволока только больнее ушла под кожу, потекла кровь. Череп зажался в угол машины, он боялся, что после Татарина примутся за него. Бивень тем временем выхватил ствол Татарина у него из-за пояса. Мускул сжимал все сильнее, Татарин сучил ногами и попытался рукой достать пыхтящего сзади Мускула.
- Руки ему держи, мля! - закричал Мускул.
Бивень схватил Татарина за запястья и сжал железной хваткой. Через минуту Татарин затих совсем.
- Все, озяб, - констатировал смерть Бивень, - и куда мы его чисто теперь?
- Упакуем где-нибудь по дороге, - ответил Мускул, - да не откинулся он, скоро очнется. Чего ты, Череп трясешься? Или тоже был с ним в упряжке?
- Нет, - замотал головой Череп, - я не в курсах полных. Клянусь, Мускул! Чем хочешь, клянусь!
- Сейчас узнаем, - ответил Мускул, - Бивень поворачивай в лес.
Когда Татарин очнулся, он первым делом закашлялся, как туберкулезник и, открыв глаза, увидел, что сам он привязан к дереву, а напротив него стоят в недвусмысленных позах его напарники. Они сурово молчали. Татарин попытался пошевелиться, но почувствовал, что привязан он крепко и надежно. Молчание длилось всего минуту, но Татарину показалось, что вечность.
- За что, Мускул? - наконец выдавил из себя Татарин.
- А ты не знаешь? - усмехнулся невозмутимый Мускул.
- Клянусь, чем хочешь, нет, - ответил Татарин, - падлой буду ни в чем не виноват!
- Да ты уже падла, - ответил Мускул, - продал нас черным, сдал гнида, из-за тебя мы сейчас мотаемся не спавши, ни евши, урод.
- Не сдавал я, - завопил Татарин, - это наговор! Я ранен! В меня стреляли! Почему я? Может это Череп?
- Что ты, сука, мелешь? - вмешался Череп. - Я тебе сейчас полипы выдеру!
- Заткнитесь оба! - грозно сказал Мускул. - Доказательства у нас есть, что это ты сдал нас черным.
- Ха-ха-ха! - нервно рассмеялся Татарин. - На понт берешь, Мускул? Не мыль меня, я сам в ментовских шизо наблатыкался. Какие у тебя доказательства? Где они? Напугать меня хочешь, да? А я чист и хрен ты меня напугаешь!
- Стало быть, чист? - с усмешкой спросил Мускул. - А кому ты, гнида, звонил с телефона Бивня? Дважды звонил, дважды с одним и тем же чурбаном разговаривал. Бивень, брал он твою трубу сегодня и вчера, чтобы позвонить?
- Брал, - ответил Бивень.
- Когда? - спросил Мускул.
- Ну, типа первый раз вчера звонил, когда вы к жене этого таксиста ходили, - вспомнил Бивень, - а второй реально сегодня с утра, когда ты к шефу ходил. Он у меня типа трубу брал, говорил, что чисто маме надо позвонить. Вон, Череп свидетель.
- Я маме и звонил, - испуганно залепетал Татарин, голос его внезапно сник и стал заискивающим, - у меня мама больная, ей беспокоиться нельзя.
- Я не понял, что это типа мою трубу чисто прослушивают? - дошло, наконец, до Бивня. - Какого хрена?
- Да, заткнись ты, - ответил Мускул, - нашел время права качать! Так что, Татарин, значит, ты маме звонил?
- Маме, - кивнул Татарин, - а кому еще?
- А-а, стало быть, ты маме рассказывал, куда мы едем и зачем, - ответил Мускул, - что мол, уезжаем в Красную Дыру таксиста брать с бабками. Маме твоей это очень интересно.
- У меня от мамы тайн нет, - продолжал выкручиваться Татарин, - я ей все рассказываю. Ну, сглупил, рассказал ей. Но черным ничего не рассказывал.
- Все бы оно так и было, - ответил Мускул, - да мама у тебя мужским голосом говорит и с акцентом.
- Да, так оно и есть, - согласился хитроумный Татарин, - голос у нее такой низкий. И с акцентом говорит, она же татарка.
- Гонит он, Мускул, - вмешался Бивень, - чисто первый раз, когда он звонил, он мне типа сказал, что с сестрой как бы разговаривал. Мамы типа дома не было.
- Что у сестры тоже голос низкий с акцентом кавказским? - усмехнулся Мускул.
- Да, - кивнул Татарин.
- Ну, хитрожопое существо, - покачал головой Мускул, - не додумался из телефона автомата позвонить? Так глупо спалился!
- Я же не знал, что у Бивня труба прослушивается, - ляпнул невпопад Татарин.
- Ну, бля, конкретно буду выяснять, - начал было снова говорить Бивень, но никто его не слушал.
- За сколько ты нас хоть продал-то? - поинтересовался у Татарина Мускул. - Или просто из мусульманской солидарности стал им помогать? Может ты в джихад вступил? Ты же кажись мусульманин тоже?
- Знал я, что ему реально нельзя доверять, - вмешался в допрос Бивень, - что татарин, что типа чечен, что азер, все как бы чурбанье.
- Не мусульманин я, - стал открещиваться Татарин, - у меня папа был русский. Я сам наполовину русский. Я христианин.
- Знаем мы твоего папу, - махнул рукой Мускул, - если бы не твой папа Пустой бы хрен тебя в нашу команду взял. А ты вона как нас подставил!
- Не подставлял я... - только и успел пропеть Татарин, как вдруг Мускул размахнулся и с силой врезал ему по больной руке.
- У-у-у! - взвыл Татарин, но тут же получил поддых, а вслед за этим сразу же по уху.
- Хватит, сука, нас тут лапшой кормить, - рассвирепел Мускул, - ты что, нас за идиотов держишь? Давай колись, рассказывай, чистосердечное признание смягчает вину, небось, не забыл?
- Дай-ка, и я ему реально закачу, - предложил Бивень.
- Закати, - махнул рукой Мускул, - только не убей, он нам еще нужен для разговора.
Бивень с радостью ломанулся к привязанному Татарину и с разгону треснул его с двух сторон ладонями по ушам. Глаза Татарина чуть не выскочили из орбит.
- Ай, ай, хватит, - взмолился он.
- Хватит? - с интонацией эссесовского офицера спросил Бивень. - Нет, не хватит!
Он снова размахнулся и ударил Татарина по ребрам. У бедного в зобу дыханье сперло.
- Бивень, все, заканчивай, - приказал Мускул, - ну, что, Татарин, продолжать или сам все расскажешь?
Татарин утвердительно замотал головой. Говорить он пока не мог. Подождали пока отдышится.
- У меня мама больная, - начал Татарин.
- Опять типа про маму, - возмутился Бивень, - дай-ка я ему еще реально врежу!
- Остынь, Бивень, - приказал Мускул, - пусть говорит.
- У мамы рак печени, - продолжил Татарин, - ей операция нужна по пересадке. У нас в России таких не делают. Я шефу много раз об этом говорил. Он обещал помочь, но ничего не сделал. А время уходит. Она может умереть.
- Ну, бля, типа комик, - захохотал Бивень, - чисто маму ему жалко. А нас не жалко. Типа сопельки не утереть?
- Заткнись, Бивень, я же сказал, - сурово прикрикнул на него Мускул, давай, тискай роман дальше, Татарин.
- Я искал возможность ее в штаты отправить, - продолжил Татарин, спрашивал у людей, интересовался. Через них те чечены на меня вышли. Маляву из зоны передали от кореша моего. Предложили помочь с операцией.
- И ты купился? - усмехнулся Мускул.
- Выбора не было, - продолжил Татарин, - они и мне, и матери ксиву пообещали, уже и визы были открыты, оставалось только дело сделать.
- Да как же ты, сука продажная, мог бы им помочь, - удивился Мускул, ежели даже я не знал когда и куда эти бабки повезут? Об этом только Пустой знал.
- А с меня много и не требовали, - ответил Татарин, - просили только информировать про все наши перемещения. Я и о бабках-то ничего не знал. Просто выдавал информацию. У чечен свои осведомители, которые повыше нас летают.
- Может ты и "Мерс" наш специально сломал? - вмешался в разговор Череп.
- Я, - ответил Татарин, - да, машину нашу я поломал. Мы должны были в такси сесть подставное. И без шума и пыли уехать, без стрельбы...
- Без стрельбы говоришь? - возмутился Череп. - А я? Меня бы кончили, сука?
- Выкинули бы просто, - ответил Татарин, - не стали бы убивать.
- Да, так я тебе и поверил, морда татарская, - вскипел Череп, - пришили бы, гниды и рука не дрогнула бы!
- Не кипятись, Череп, - остановил его Мускул, - и что за такси, я не понял?
- Перепутал я, - ответил Татарин, - мне чечены сказали, что такси будет желтое, за рулем чувак так-то и так одет. Когда этот мудила подъехал, я думал, что это он. Потом уже у "Метрополя" заметил, что что-то не так. Таксист должен был у светофора тормознуть, а там еще двое чечен бы подсели, а потом за город погнали бы. Таксист мимо проехал. Из тех двоих чеченцев один меня ранил, а другого Череп замочил. А деньги таксист увез. Я потом чеченам сдал, где семья этого таксиста живет. И все. Все.
- Продал ты нас, Татарин, - грустно сказал Мускул, - а ведь Борис Григорьевич тебе доверял. Сколько ты с нами работаешь?
- Три года с того как с "плена" вышел, - ответил Татарин и завыл жалобно, - не убивай, Мускул, я все смою, кровью смою, я буду, как пес, я чечен буду резать. Не убивай, я все понял!
- Кто продал раз, тому доверия нет, - ответил Мускул, - в нашу "партию", сам знаешь, вступительный взнос копейка, а выход только один.
Он многозначительно провел ребром ладони по горлу.
- Нет, Мускул, не надо, - заплакал Татарин, - прости, я кровью смою! Падла буду!
- Бивень, - безразлично сказал Мускул, - выключи эту шарманку.
Бивня долго уговаривать не пришлось, и он с готовностью обрушил пудовый кулак на голову несчастного Татарина. Тот крякнул и затих.
- Все, типа готов к погребению, - от души рассмеялся Бивень, - это реально мой седьмой жмур. А у тебя какой, Мускул?
- А тебе-то что за дело, - насторожился Мускул, - ты что прокурор?
- Да, так, чисто из интереса спросил, - пожав плечами, ответил Бивень, - все-таки типа в одной конторе работаем.
- Вон этот, - Мускул кивнул на Татарина, - тоже с нами работал, и к черным ломанулся. А ты, может, к ментам ломанешься через полгода.
- Бля буду, никогда на такое западло не пойду никогда! - честно воскликнул Бивень. - Че я где-то че-то не так, что ты мне это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30