Руки Джорджа были липкими от пота, его сердце отчаянно колотилось.
Зачем, зачем он сказал доктору, что тайком читает книги?
Всему виной было его проклятое тщеславие. Ему захотелось щегольнуть
своей предприимчивостью и самостоятельностью, а вместо этого он
продемонстрировал свое суеверие и невежество и восстановил доктора против
себя. (Он чувствовал, что Антонелли возненавидел его за самодовольную
развязность.)
А теперь он довел себя до такого возбуждения, что анализатор,
конечно, покажет полную бессмыслицу.
Он не заметил, когда именно с его висков сняли провода. Он только
вдруг осознал, что доктор стоит перед ним и задумчиво смотрит на него. А
проводов уже не было. Отчаянным усилием воли Джордж взял себя в руки. Он
полностью распростился с мечтой стать программистом. За каких-нибудь
десять минут она окончательно рассеялась.
- Наверно, нет? - уныло спросил он.
- Что нет?
- Из меня не выйдет программиста?
Доктор потер нос и сказал:
- Одевайтесь, заберите свои вещи и идите в комнату 15-С. Там вас
будут ждать ваши бумаги и мое заключение.
- Разве я уже получил образование? - изумленно спросил Джордж. - Мне
казалось, что это только...
Доктор Антонелли внимательно посмотрел на письменный стол.
- Вам все объяснят. Делайте, как я сказал.
Джордж почувствовал смятение. Что от него утаивают? Он годится только
для профессии дипломированного чернорабочего, и его хотят подготовить,
заставить смириться с этой судьбой?
Он сразу полностью уверовал в правильность своей догадки, и ему
пришлось напрячь все силы, чтобы не закричать.
Спотыкаясь, он побрел к своему месту в зале. Тревельяна там не было,
и, если бы Джордж в тот момент был способен осмысленно воспринимать
окружающее, он обрадовался бы этому обстоятельству. В зале вообще уже
почти никого не осталось, а те немногие, которые, судя по их виду, как
будто намеревались его порасспросить, были слишком измучены ожиданием
своей очереди в конце алфавита, чтобы выдержать его свирепый, полный
злобной ненависти взгляд.
По какому праву они будут квалифицированными специалистами, а он -
чернорабочим? Чернорабочим! Он был в этом уверен.

Служитель в красной форме повел его по коридорам, полным деловой
суеты, мимо комнат, в каждой из которых помещалась та или иная группа
специалистов - где два, а где пять человек: механики-мотористы,
инженеры-строители, агрономы... Существовали сотни различных профессий, и
значительная их часть будет представлена в этом году по крайней мере одним
или двумя жителями его родного городка.
В эту минуту Джордж ненавидел их всех: статистиков, бухгалтеров, тех,
кто поважнее, и тех, кто помельче. Он ненавидел их за то, что они уже
получили свои знания и им была ясна их дальнейшая судьба, а его самого,
все еще не обученного, ждала какая-то новая волокита.
Наконец он добрался до двери с номером 15-С. Его ввели в пустую
комнату и оставили одного. На какой-то миг он воспрянул духом. Ведь, если
бы эта комната предназначалась для чернорабочих, тут уже сидело бы много
его сверстников.
Дверь в невысокой, в половину человеческого роста, перегородке
скользнула в паз, и в комнату вошел пожилой седовласый мужчина. Он
улыбнулся, показав ровные, явно фальшивые зубы, однако на его румяном лице
не было морщин, а голос сохранил звучность.
- Добрый вечер, Джордж, - сказал он. - Я вижу, что на этот раз к нам
в сектор попал только один из вас.
- Только один? - с недоумением повторил Джордж.
- Ну, по всей Земле таких, как вы, наберется несколько тысяч. Да,
тысяч. Вы не одиноки.
Джордж почувствовал раздражение.
- Я ничего не понимаю, сэр, - сказал он. - Какова моя классификация?
Что происходит?
- Полегче, друг мой. Ничего страшного. Это могло бы случиться с кем
угодно. - Он протянул руку, и Джордж, машинально взяв ее, почувствовал
крепкое пожатие. - Садитесь. Меня зовут Сэм Элленфорд.
Джордж нетерпеливо кивнул.
- Я хочу знать, в чем дело, сэр.
- Естественно. Во-первых, Джордж, вы не можете быть программистом. Я
думаю, что вы и сами об этом догадались.
- Да, - с горечью согласился Джордж. - Но кем же я тогда буду?
- Это очень трудно объяснить, Джордж. - Он помолчал и затем отчетливо
произнес: - Никем.
- Что?!
- Никем!
- Что это значит? Почему вы не можете дать мне профессию?
- Мы тут бессильны, Джордж, у нас нет выбора. За нас решает
устройство вашего мозга.
Лицо Джорджа стало землистым, глаза выпучились.
- Мой мозг никуда не годится?
- Да как сказать. Но в отношении профессиональной классификации -
можете считать, что он действительно не годится.
- Но почему?
Элленфорд пожал плечами.
- Вам, конечно, известно, как осуществляется на Земле программа
образования. Практически любой человек может усвоить любые знания, но
каждый индивидуальный мозг лучше подходит для одних видов знаний, чем для
других. Мы стараемся по возможности сочетать устройство мозга с
соответствующими знаниями в пределах квоты на специалистов каждой
профессии.
Джордж кивнул.
- Да, я знаю.
- Но иногда, Джордж, нам попадается молодой человек, чей интеллект не
подходит для наложения на него каких бы то ни было знаний.
- Другими словами, я не способен получить образование?
- Вот именно.
- Но это безумие. Ведь я умен. Я могу понять... - Он беспомощно
оглянулся, как бы отыскивая какую-нибудь возможность доказать, что его
мозг работает нормально.
- Вы неправильно меня поняли, - очень серьезно произнес Элленфорд. -
Вы умны. Об этом вопроса не встает. Более того, ваш интеллект даже выше
среднего. К сожалению, это не имеет никакого отношения к тому, подходит ли
он для наложения знаний. Вообще сюда почти всегда попадают умные люди.
- Вы хотите сказать, что я не могу стать даже дипломированным
чернорабочим? - пролепетал Джордж. Внезапно ему показалось, что даже это
лучше, чем открывшаяся перед ним пустота. - Что особенного нужно знать,
чтобы быть чернорабочим?
- Вы недооцениваете чернорабочих, молодой человек. Существует
множество разновидностей этой профессии, и каждая из этих разновидностей
имеет свой комплекс довольно сложных знаний. Вы думаете, не требуется
никакого искусства, чтобы правильно поднимать тяжести? Кроме того, для
профессии чернорабочего мы должны отбирать не только подходящий тип мозга,
но и подходящий тип тела. Вы не годитесь для этого, Джордж. Если бы вы
стали чернорабочим, вас хватило бы ненадолго.
Джордж знал, что не обладает крепким телосложением.
- Но я никогда не слышал ни об одном человеке без профессии, -
возразил он.
- Таких людей немного, - ответил Элленфорд. - И мы оберегаем их.
- Оберегаете? - Джордж почувствовал, как в его душе растут смятение и
страх.
- Вы находитесь под опекой планеты, Джордж. С того момента, как вы
вошли в эту дверь, мы приступили к своим обязанностям. - И он улыбнулся.
Это была добрая улыбка. Джорджу она показалась улыбкой собственника,
улыбкой взрослого, обращенной к беспомощному ребенку.
- Значит, я попаду в тюрьму? - спросил он.
- Ни в коем случае. Вы просто будете жить с себе подобными.
"С себе подобными!" Эти слова громом отдались в ушах Джорджа.
- Вам нужны особые условия. Мы позаботимся о вас, - сказал Элленфорд.
К своему ужасу, Джордж вдруг залился слезами. Элленфорд отошел в
другой конец комнаты и, как бы задумавшись о чем-то, отвернулся.
Джордж напрягал все силы, и судорожные рыдания сменились
всхлипываниями, а потом ему удалось подавить и их. Он думал о своем отце,
о матери, о друзьях, о Тревельяне, о своем позоре...
- Я же научился читать! - возмущенно сказал он.
- Каждый нормальный человек может научиться этому. Нам никогда не
приходилось сталкиваться с исключениями. Но именно на этом этапе мы
обнаруживаем... э... э... исключения. Когда вы научились читать, Джордж,
мы узнали об особенностях вашего мышления. Дежурный врач уже тогда сообщил
о некотором его своеобразии.
- Неужели вы не можете попробовать дать мне образование? Ведь вы даже
не пытались сделать это. Весь риск я возьму на себя.
- Закон запрещает нам это, Джордж. Но, послушайте, все будет хорошо.
Вашим родителям мы представим дело в таком свете, что это не огорчит их. А
там, куда вас поместят, вы будете пользоваться некоторыми привилегиями. Мы
дадим вам книги, и вы сможете изучать все, что пожелаете.
- Собирать знания по зернышку, - горько произнес Джордж. - И к концу
жизни я буду знать как раз достаточно, чтобы стать дипломированным младшим
клерком в отделе скрепок.
- Однако, если не ошибаюсь, вы уже пробовали учиться по книгам.
Джордж замер. Его мозг пронзила страшная догадка.
- Так вот оно что...
- Что?
- Этот ваш Антонелли! Он хочет погубить меня!
- Нет, Джордж, вы ошибаетесь.
- Не разуверяйте меня. - Джорджа охватила безумная ярость. - Этот
поганый ублюдок решил расквитаться со мной за то, что я оказался для него
слишком умным. Я читал книги и пытался подготовиться к профессии
программиста. Ладно, какого отступного вы хотите? Деньги? Так вы их не
получите. Я ухожу, и когда я объявлю об этом...
Он перешел на крик.
Элленфорд покачал головой и нажал кнопку.
В комнату на цыпочках вошли двое мужчин и с двух сторон приблизились
к Джорджу. Они прижали его руки к бокам, и один из них поднес к локтевой
впадине его правой руки воздушный шприц. Снотворное проникло в вену и
подействовало почти мгновенно.
Крики Джорджа тут же оборвались, голова поникла, колени подогнулись,
и только служители, поддерживавшие его с обеих сторон, не дали ему,
спящему, рухнуть на пол.

Как и было обещано, о Джордже позаботились. Его окружили вниманием и
были к нему неизменно добры - Джорджу казалось, что он сам точно так же
обращался бы с больным котенком.
Ему сказали, что он должен взять себя в руки и найти для себя
какой-нибудь интерес в жизни. Потом ему объяснили, что большинство тех,
кто попадает сюда, вначале всегда предается отчаянию и что со временем у
него это пройдет. Но он даже не слышал их.
Джорджа посетил сам доктор Элленфорд и рассказал, что его родителям
сообщили, будто он получил особое назначение.
- А они знают?.. - пробормотал Джордж.
Элленфорд поспешил успокоить его:
- Мы не вдавались в подробности.
Первое время Джордж отказывался есть и ему вводили питание
внутривенно. От него спрятали острые предметы и приставили к нему охрану.
В его комнате поселился Хали Омани, и флегматичность нигерийца
подействовала на Джорджа успокаивающе.
Однажды, снедаемый отчаянной скукой, Джордж попросил какую-нибудь
книгу. Омани, который сам постоянно что-то читал, поднял голову и широко
улыбнулся. Не желая доставлять им удовольствия, Джордж чуть было не взял
назад свою просьбу, но потом подумал: "А не все ли равно?"
Он не уточнил, о чем именно хочет читать, и Омани принес ему книгу по
химии. Текст был напечатан крупными буквами, составлен из коротких слов и
пояснялся множеством картинок. Это была книга для подростков, и Джордж с
яростью швырнул ее об стену.
Таким он будет всегда. На всю жизнь он останется подростком,
человеком, не получившим образования, и для него будут писать специальные
книги. Изнывая от ненависти, он лежал в кровати и глядел в потолок, однако
через час, угрюмо насупившись, встал, поднял книгу и принялся за чтение.

Через неделю он кончил ее и попросил другую.
- А первую отнести обратно? - спросил Омани.
Джордж нахмурился. Кое-чего он не понял, но он еще не настолько
потерял чувство собственного достоинства, чтобы сознаться в этом.
- Впрочем, пусть остается, - сказал Омани. - Книги предназначены для
того, чтобы их читали и перечитывали.
Это произошло в тот самый день, когда он наконец принял приглашение
Омани посмотреть заведение, в котором они находились. Он плелся за
нигерийцем, бросая вокруг быстрые злобные взгляды.
О да, это место не было тюрьмой! Ни запертых дверей, ни стен, ни
охраны. Оно напоминало тюрьму только тем, что его обитатели не могли его
покинуть.
И все-таки было приятно увидеть десятки подобных себе людей. Ведь
слишком легко могло показаться, что во всем мире только ты один так...
искалечен.
- А сколько здесь живет человек? - пробормотал он.
- Двести пять, Джордж, и это не единственное в мире заведение такого
рода. Их тысячи.
Где бы он ни проходил, люди поворачивались в его сторону и провожали
его глазами - и в гимнастическом зале, и на теннисных кортах, и в
библиотеке. (Никогда в жизни он не представлял себе, что может
существовать такое количество книг; ими были битком - именно битком -
набиты длинные полки.) Все с любопытством рассматривали его, а он бросал в
ответ яростные взгляды. Уж они-то ничем не лучше его, как же они смеют
глазеть на него, словно на какую-нибудь диковинку!
Всем им, по-видимому, было лет двадцать - двадцать пять.
- А что происходит с теми, кто постарше? - неожиданно спросил Джордж.
- Здесь живут только более молодые, - ответил Омани, а затем, словно
вдруг поняв скрытый смысл вопроса Джорджа, укоризненно покачал головой и
добавил: - Их не уничтожают, если ты это имеешь в виду. Для старшего
возраста существуют другие приюты.
- А впрочем, мне наплевать... - пробормотал Джордж, почувствовав, что
проявил к этому слишком большой интерес и ему угрожает опасность сдаться.
- Но почему? Когда ты станешь старше, тебя переведут в приют,
предназначенный для лиц обоего пола.
Это почему-то удивило Джорджа.
- И женщин тоже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10