https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/steklyannye/
— Жаль, что у нас только одна дочь.
Глава 6
Развалившись на стуле и положив ноги на стол, Хаксли внимательно изучал бумаги, которые принес майор Велмэн. Сам Велмэн неторопливо набивал трубку, ожидая, когда полковник ознакомится с бумагами.
— Очень интересно, — задумчиво протянул Хаксли. — Очень. А сколько дней понадобилось батальону, чтобы добраться до Фокстона?
— Четыре дня.
— Четыре, — повторил Хаксли, — Ну-ка, давай посмотрим, что там за маршрут... Так... Шоссе, холмы... так, так. Если обеспечить двухразовое питание, то можно попробовать.
— Это будет нелегко, Сэм. Чероки Байт потерял много людей, чтобы установить этот рекорд.
— Кто-нибудь пробовал побить его время?
— Поуни Рэд и Блу выступают в ближайшие дни.
Хаксли встал и прошелся по палатке.
— Мы побьем этот рекорд. И не просто побьем, а установим такое время, чтобы никто и не думал, что может улучшить его. Зилч!
— Я, сэр! — маленький ординарец появился в палатке, словно чертик из табакерки.
— Командиров рот ко мне. Живо!
— Есть, сэр!
Хаксли поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с полковником Мэлкомом... День добрый, полковник. Как там у вас в Веллингтоне? Рад слышать. А я тут со своими овечками собираюсь пройтись до Фокстона и надеюсь уложиться в три дня. Хотите пари?
Не буду описывать этот беспримерный марш-бросок. Тому, кто хоть раз испытал это на своей шкуре, и так все ясно, а другим трудно представить, что такое на сутки улучшить рекорд, поставленный такими же морпехами...
Наступил сентябрь. В южном полушарии это время весны, а значит, конец сухого сезона. Приближался день нашего отбытия, и все больше кораблей прибывало в Веллингтонский залив. На этих кораблях вернулись домой новозеландские солдаты с Ближнего Востока, За три года их отсутствия многое изменилось. Почти все местные девушки встречались с американцами, потому отношения с новозеландскими ветеранами сразу стали натянутыми. После нескольких стычек противостояние вылилось в большую драку в Союзническом клубе. Несмотря на то, что морпехи находились в меньшинстве, они все же вырвались из кольца, дав достойный отпор нападавшим. Но это лишь ухудшило положение. Ходили упорные слухи, что легендарный батальон маори, покрывший себя славой в африканских пустынях, готовится в ближайший уикэнд вышвырнуть из города всех морпехов.
Обеспокоенный сложившейся ситуацией командир второй дивизии морских пехотинцев генерал-майор Брайант решил проблему в лучших традициях морпехов. Он приказал выдать увольнительные всей дивизии. Намек был понят, и морпехи стали заранее готовиться к предстоящему уик-энду, запасаясь кастетами, ножами или просто куском мыла в носке. Другие больше полагались на ремни с металлическими пряжками. Двадцать тысяч человек разбрелись по городу, стараясь держаться небольшими группами, и ожидая, когда батальон маори начнет свое шоу, Но, к счастью, все оказалось напрасным. Маори так и не появились, и после этого напряжение в городе стало ослабевать, а затем и вовсе исчезло.
* * *
Через две недели нас сняли с лагеря и погрузили на транспорт «Франклин Белл», где мы должны были ждать отправки. Таких транспортов скопилось несколько десятков. Их загружали войсками и техникой, а потом отводили на середину залива.
Каждый вечер к борту подходил катер, чтобы отвезти на берег тех счастливчиков, кому удавалось получить увольнительную. И каждый вечер кто-нибудь из ребят отдавал свою увольнительную Энди.
Шел день за днем, и я все больше беспокоился за шведа. Он стал нервный, раздражительный и службу нес кое-как. Конечно, я понимал, каково им с Пэт расставаться каждый вечер, не зная, увидятся ли они завтра и увидятся ли вообще. Поэтому я на многое закрывал глаза, но, когда увольнительные прекратились и Энди стал бегать в самоволку на посыльном катере, я решил поговорить с ним. Однако разговора не получилось, к чему я, собственно, был готов. Он явно подумывал о дезертирстве, настолько явно, что я отправился к старшине Китсу и попросил в виде исключения увольнительную. Старшина тоже, вероятно, чуял неладное, потому что без лишних вопросов выписал мне пропуск.
Я уже спускался по трапу на катер, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо.
— Мак, — позвал знакомый властный голос.
Я обернулся.
— Полковник Хаксли!
— Мак, сделай все, что можешь. Она чертовски славная девушка, и я не хочу видеть Энди в наручниках.
— Не дай Бог, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.
— Удачи, старина.
* * *
Веллингтон походил на вдову в трауре. Последние морпехи уходили из города, и сотни девушек толпились у пирсов в надежде еще хоть разок увидеться со своими возлюбленными.
Пэт сердечно приветствовала меня, но я видел, как дрожали ее руки, когда она угощала меня чаем.
— Пэт! Не в моих правилах тянуть кота за хвост. — Энди собирается дезертировать.
Она молчала. Я закурил сигарету и угостил ее. Пэт глубоко затянулась и медленно выпустила дым.
— И что ты хочешь от меня, Мак?
— Ты сама знаешь, что тебе нужно сделать.
— Ты уверен в этом? — Она подалась вперед. — Ты уверен, что я должна это сделать?
— Пэт, как вы сможете жить, если твоего первого мужа убили на Крите?
— А вот это тебя не касается.
— Ты хочешь, чтобы Энди стал сволочью? Ты хочешь видеть, как сознание того, что он предал своих ребят, доконает его?
— Ну и пусть, зато он останется жив и будет рядом... О Господи, Мак. — Она всхлипнула. — Как ты можешь просить меня об этом?
— А как ты думала? Ты что, ожидала, что я благословлю вас? Нет, Пэт. Он мужчина, и у него есть работа, которую нужно сделать. Наверное, почти всех наших ребят ждут любимые женщины. Почему ты считаешь, что вы с Энди имеете право на счастье, а другие нет? — Я поднял глаза и, увидев холодный взгляд Пэт, встал. — Ну и черт с вами! Бегите... прячьтесь... Всю оставшуюся жизнь пугайтесь собственной тени!
Пэт жестом остановила меня и на секунду прикрыла глаза.
— Мак... Счастливо вам и всем ребятам. И... присмотрите там за ним... Я буду ждать его и всех вас.
* * *
Энди постучал в дверь и через секунду держал Пэт в объятиях. Она прижалась к нему и закрыла глаза.
— Крепче, Энди. Обними меня крепче.
— Да, родная, только я боюсь за ребенка... Теперь все хорошо... я здесь... и уже никуда не уйду. Я не вернусь на корабль, Пэт.
Она мягко освободилась и пошла на кухню подогреть ужин. Энди последовал за ней.
— Ты слышала, что я сказал? Я не вернусь на корабль.
— Я слышала, — тихо сказала она.
Энди подошел к ней и положил огромные руки ей на плечи.
— Все будет хорошо, Пэт. Я все продумал. Тут неподалеку в горах есть заброшенная ферма, мы можем пока спрятаться там, а потом перебраться на Южный Остров или в Австралию года на три-четыре.
— Хорошо, Энди.
— Значит, ты согласна? Правда?
— Да, — ответила она, не глядя на него.
— Тогда нужно торопиться. Укладывай вещи. — Энди заметался по комнате.
— Только не будем брать радио.
— Это почему?
— Ты ведь не захочешь слышать, как воюет твой батальон.
— Пэт!
Она скрестила руки на груди и облокотилась на стену.
— А какую фамилию будет носить наш ребенок, Энди? Смит? Или, может, он обойдется вообще без фамилии? Все же лучше, чем носить имя дезертира.
— Пэт! Что ты говоришь! Ты прогоняешь меня?
— Нет! — Рыдание вырвалось из груди Пэт.
— Черт возьми, да чем мы обязаны американской армии?! — бушевал Энди.
— Тем, что мы встретились.
— Тебе просто плевать на меня! Теперь у тебя будет ребенок, и это все, что тебе нужно!
— Замолчи! Как ты смеешь говорить так!
Энди опомнился.
— Прости, Пэт, я не хотел тебя обидеть... Я просто схожу с ума. Я не могу расставаться с тобой.
— Я знаю, милый, и, если настаиваешь, давай уйдем.
Он закурил сигарету.
— Наверное, я совсем спятил... Ты права... у нас ничего бы не вышло.
Она молча смотрела на него.
— Пожалуй, мне пора на корабль.
— Я провожу тебя.
— Не надо. — Он подошел к ней, — Ты правда любишь меня, Пэт?
— Больше жизни, милый.
Энди обнял ее.
— Будешь писать мне?
— Каждый день.
— Не волнуйся, если от меня долго не получишь вестей. Береги себя и ребенка.
Он поцеловал ее в губы.
— Не жалеешь, что встретила меня?
Она покачала головой, не в силах говорить.
— Я тоже. Только скажи еще раз, что любишь меня. — Я люблю тебя, Энди.
Он снова быстро поцеловал ее, и через секунду комната опустела.
Часть V
Пролог
Начальник штаба батальона майор Велмэн вошел в каюту Хаксли и положил на стол полковника папку с личным делом.
— Вот то, что вы просили, сэр.
Хаксли открыл папку и несколько минут рассматривал фотографию капитана Макса Шапиро.
— Не знаю, Велмэн, — задумчиво сказал он. — Может, я делаю большую ошибку.
Он пролистал дело, пестревшее отметками: «переведен в другую часть», «разжалован», «награжден за доблесть».
Велмэн присел на край стола и раскурил трубку.
— Этот Шапиро легендарная личность. О нем столько рассказывают, что с трудом верится, будто речь идет об одном и том же человеке... Разрешите задать вопрос, сэр?
— Пожалуйста.
— Шапиро известный скандалист и, что называется, гвоздь в заднице. Его сто раз переводили из части в часть. Зачем же вы выбрали его, когда можно было взять другого командира роты. Никто ведь не хотел брать Шапиро.
Хаксли улыбнулся.
— Личное дело — это еще не человек.
— Я слышал, что его называют Ковбой Шапиро. Он что, хорошо стреляет?
— Напротив, стрелок из него никудышный. У него плохое зрение, Прозвище он получил после того, как столкнулся в джунглях с японцем и стрелял в него в упор из двух пистолетов, но так ни разу и не попал.
Велмэн недоумевающе пожал плечами.
— Тогда я вообще ничего не понимаю.
Хаксли откинулся на стуле и уставился в потолок.
— Впервые я услышал о нем лет десять назад. Его папаша был крупной шишкой в Чикаго и определил своего отпрыска в Академию Вест-Пойнт. Отпрыск не очень-то утруждал себя учебой и однажды летом увязался в Европу за какой-то шустрой дамочкой, на которой и женился. Ее родители аннулировали брак, Макса вытурили из академии, и на следующий же день он пошел в Корпус морской пехоты рядовым. Его карьеру там блестящей не назовешь. Шесть лет он был то капралом, то снова рядовым, и никакие гауптвахты не могли повлиять на сей мятежный дух. Боец из него получился неважный, но он никогда не отступал в драках, Он отлично зарекомендовал себя в Шанхае в 1937 году, когда шестой полк послали воевать с японцами. Однако события, поворотные для его карьеры, произошли два года спустя. Он попал в караул, охраняющий дом одного из генералов в лагере Куантико. Старшая дочь генерала увлеклась маленьким упрямым морпехом, который так отличался от здоровых загорелых парней, каких она привыкла видеть в лагере. Короче, случилось то, что должно было случиться, и вскоре она объявила отцу, что готовится стать матерью ребенка капрала Шапиро. Старый генерал, конечно, пришел в отчаяние, но, не будучи дураком, принял единственное разумное решение. Молодую пару тайно обвенчали, и жениха тут же отправили в офицерскую школу, чтобы он мог получить звание, соответствующее зятю генерала. После этого Шапиро переводили из части в часть, но он нигде не мог поладить с начальством. Через два года молодые развелись. Кроме того, он постоянно занимал деньги у подчиненных и крайне редко отдавал их. Кстати, они все называли его запросто по имени.
— Ну и тип, — покачал головой Велмэн.
— И тем не менее я делаю ставку на то, что смогу держать его в узде. В этом случае он сделает из роты суперсолдат. Люди идут за ним.
— А если не сможете, сэр?
— Тогда я по уши в дерьме.
— Хм. — Велмэн еще раз пролистал досье. — Я вижу, он получил второй Морской Крест на Гвадалканале за удачный разведрейд.
— Это не просто разведрейд. Этот рейд, возможно, обеспечил успех всей операции на Гвадалканале.
Велмэн поднял голову и вопросительно посмотрел на Хаксли. Тот усмехнулся и объяснил:
— Японцы крепко нажимали на наш плацдарм в районе реки Тенеру. Они подтянули резервы, и нашим ребятам пришлось совсем худо. Тогда вызвали на помощь спецназ майора Колмэна. Они высадились в тылу японцев в районе Аола-Бэй и устроили там настоящий ад. Взрывали дороги, перерезали связь, нападали на тыловые части, в общем, всячески досаждали японцам, отвлекая их от плацдарма.
— Ну, это я знаю, — кивнул головой начальник штаба. — Они дали передышку десанту, но как сюда вписывается Шапиро?
— Спецназовцы засекли свежую колонну японцев, двигающуюся к плацдарму, и Эд Колмэн послал Шапиро с двадцатью людьми тревожить арьергард колонны, в то время как сам он с основными силами двигался параллельно неприятельским войскам. Отряд Шапиро сделал свое дело, заставив японскую колонну сосредоточить все внимание на себе, а в то время Колмэн напал на японцев с фланга и раскатал противника в клочья. Во время ночного боя отряд Шапиро потерял контакт с батальоном и затерялся в джунглях. Тем не менее вместо того, чтобы пробиваться к своим, Шапиро принял решение остаться в тылу противника, где они и провели почти три месяца, пользуясь оружием убитых ими японцев, захватывая провиант и боеприпасы, нападая на подразделения противника. Трудно сказать точно, сколько японцев они уничтожили, В штабе поговаривали, что до пятисот, а отряд насчитывал всего двадцать человек, не считая Шапиро.
Велмэн недоверчиво покачал головой, но не нашелся, что сказать.
— Малярия, постоянные боевые стычки, голод — ничего не могло остановить их. Когда они вышли к своим, их осталось всего четверо. Помните сержанта Сеймура?
Велмэн кивнул.
— Так вот, он видел этих четверых. Настоящие живые скелеты. Даже говорить внятно разучились. — Хаксли поднялся и прошелся по каюте. Так что я прекрасно понимаю, что он не подарок, но если сыграть правильно, то можно сорвать хороший куш.
* * *
Весть о том, что легендарный капитан Шапиро готовится принять третью роту, мигом облетела весь батальон. Скандальная слава Ковбоя Шапиро окружала его ореолом загадочности и благоговения, поэтому все свободные от вахты морпехи столпились у поручней, нетерпеливо поглядывая на пирс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Глава 6
Развалившись на стуле и положив ноги на стол, Хаксли внимательно изучал бумаги, которые принес майор Велмэн. Сам Велмэн неторопливо набивал трубку, ожидая, когда полковник ознакомится с бумагами.
— Очень интересно, — задумчиво протянул Хаксли. — Очень. А сколько дней понадобилось батальону, чтобы добраться до Фокстона?
— Четыре дня.
— Четыре, — повторил Хаксли, — Ну-ка, давай посмотрим, что там за маршрут... Так... Шоссе, холмы... так, так. Если обеспечить двухразовое питание, то можно попробовать.
— Это будет нелегко, Сэм. Чероки Байт потерял много людей, чтобы установить этот рекорд.
— Кто-нибудь пробовал побить его время?
— Поуни Рэд и Блу выступают в ближайшие дни.
Хаксли встал и прошелся по палатке.
— Мы побьем этот рекорд. И не просто побьем, а установим такое время, чтобы никто и не думал, что может улучшить его. Зилч!
— Я, сэр! — маленький ординарец появился в палатке, словно чертик из табакерки.
— Командиров рот ко мне. Живо!
— Есть, сэр!
Хаксли поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с полковником Мэлкомом... День добрый, полковник. Как там у вас в Веллингтоне? Рад слышать. А я тут со своими овечками собираюсь пройтись до Фокстона и надеюсь уложиться в три дня. Хотите пари?
Не буду описывать этот беспримерный марш-бросок. Тому, кто хоть раз испытал это на своей шкуре, и так все ясно, а другим трудно представить, что такое на сутки улучшить рекорд, поставленный такими же морпехами...
Наступил сентябрь. В южном полушарии это время весны, а значит, конец сухого сезона. Приближался день нашего отбытия, и все больше кораблей прибывало в Веллингтонский залив. На этих кораблях вернулись домой новозеландские солдаты с Ближнего Востока, За три года их отсутствия многое изменилось. Почти все местные девушки встречались с американцами, потому отношения с новозеландскими ветеранами сразу стали натянутыми. После нескольких стычек противостояние вылилось в большую драку в Союзническом клубе. Несмотря на то, что морпехи находились в меньшинстве, они все же вырвались из кольца, дав достойный отпор нападавшим. Но это лишь ухудшило положение. Ходили упорные слухи, что легендарный батальон маори, покрывший себя славой в африканских пустынях, готовится в ближайший уикэнд вышвырнуть из города всех морпехов.
Обеспокоенный сложившейся ситуацией командир второй дивизии морских пехотинцев генерал-майор Брайант решил проблему в лучших традициях морпехов. Он приказал выдать увольнительные всей дивизии. Намек был понят, и морпехи стали заранее готовиться к предстоящему уик-энду, запасаясь кастетами, ножами или просто куском мыла в носке. Другие больше полагались на ремни с металлическими пряжками. Двадцать тысяч человек разбрелись по городу, стараясь держаться небольшими группами, и ожидая, когда батальон маори начнет свое шоу, Но, к счастью, все оказалось напрасным. Маори так и не появились, и после этого напряжение в городе стало ослабевать, а затем и вовсе исчезло.
* * *
Через две недели нас сняли с лагеря и погрузили на транспорт «Франклин Белл», где мы должны были ждать отправки. Таких транспортов скопилось несколько десятков. Их загружали войсками и техникой, а потом отводили на середину залива.
Каждый вечер к борту подходил катер, чтобы отвезти на берег тех счастливчиков, кому удавалось получить увольнительную. И каждый вечер кто-нибудь из ребят отдавал свою увольнительную Энди.
Шел день за днем, и я все больше беспокоился за шведа. Он стал нервный, раздражительный и службу нес кое-как. Конечно, я понимал, каково им с Пэт расставаться каждый вечер, не зная, увидятся ли они завтра и увидятся ли вообще. Поэтому я на многое закрывал глаза, но, когда увольнительные прекратились и Энди стал бегать в самоволку на посыльном катере, я решил поговорить с ним. Однако разговора не получилось, к чему я, собственно, был готов. Он явно подумывал о дезертирстве, настолько явно, что я отправился к старшине Китсу и попросил в виде исключения увольнительную. Старшина тоже, вероятно, чуял неладное, потому что без лишних вопросов выписал мне пропуск.
Я уже спускался по трапу на катер, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо.
— Мак, — позвал знакомый властный голос.
Я обернулся.
— Полковник Хаксли!
— Мак, сделай все, что можешь. Она чертовски славная девушка, и я не хочу видеть Энди в наручниках.
— Не дай Бог, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.
— Удачи, старина.
* * *
Веллингтон походил на вдову в трауре. Последние морпехи уходили из города, и сотни девушек толпились у пирсов в надежде еще хоть разок увидеться со своими возлюбленными.
Пэт сердечно приветствовала меня, но я видел, как дрожали ее руки, когда она угощала меня чаем.
— Пэт! Не в моих правилах тянуть кота за хвост. — Энди собирается дезертировать.
Она молчала. Я закурил сигарету и угостил ее. Пэт глубоко затянулась и медленно выпустила дым.
— И что ты хочешь от меня, Мак?
— Ты сама знаешь, что тебе нужно сделать.
— Ты уверен в этом? — Она подалась вперед. — Ты уверен, что я должна это сделать?
— Пэт, как вы сможете жить, если твоего первого мужа убили на Крите?
— А вот это тебя не касается.
— Ты хочешь, чтобы Энди стал сволочью? Ты хочешь видеть, как сознание того, что он предал своих ребят, доконает его?
— Ну и пусть, зато он останется жив и будет рядом... О Господи, Мак. — Она всхлипнула. — Как ты можешь просить меня об этом?
— А как ты думала? Ты что, ожидала, что я благословлю вас? Нет, Пэт. Он мужчина, и у него есть работа, которую нужно сделать. Наверное, почти всех наших ребят ждут любимые женщины. Почему ты считаешь, что вы с Энди имеете право на счастье, а другие нет? — Я поднял глаза и, увидев холодный взгляд Пэт, встал. — Ну и черт с вами! Бегите... прячьтесь... Всю оставшуюся жизнь пугайтесь собственной тени!
Пэт жестом остановила меня и на секунду прикрыла глаза.
— Мак... Счастливо вам и всем ребятам. И... присмотрите там за ним... Я буду ждать его и всех вас.
* * *
Энди постучал в дверь и через секунду держал Пэт в объятиях. Она прижалась к нему и закрыла глаза.
— Крепче, Энди. Обними меня крепче.
— Да, родная, только я боюсь за ребенка... Теперь все хорошо... я здесь... и уже никуда не уйду. Я не вернусь на корабль, Пэт.
Она мягко освободилась и пошла на кухню подогреть ужин. Энди последовал за ней.
— Ты слышала, что я сказал? Я не вернусь на корабль.
— Я слышала, — тихо сказала она.
Энди подошел к ней и положил огромные руки ей на плечи.
— Все будет хорошо, Пэт. Я все продумал. Тут неподалеку в горах есть заброшенная ферма, мы можем пока спрятаться там, а потом перебраться на Южный Остров или в Австралию года на три-четыре.
— Хорошо, Энди.
— Значит, ты согласна? Правда?
— Да, — ответила она, не глядя на него.
— Тогда нужно торопиться. Укладывай вещи. — Энди заметался по комнате.
— Только не будем брать радио.
— Это почему?
— Ты ведь не захочешь слышать, как воюет твой батальон.
— Пэт!
Она скрестила руки на груди и облокотилась на стену.
— А какую фамилию будет носить наш ребенок, Энди? Смит? Или, может, он обойдется вообще без фамилии? Все же лучше, чем носить имя дезертира.
— Пэт! Что ты говоришь! Ты прогоняешь меня?
— Нет! — Рыдание вырвалось из груди Пэт.
— Черт возьми, да чем мы обязаны американской армии?! — бушевал Энди.
— Тем, что мы встретились.
— Тебе просто плевать на меня! Теперь у тебя будет ребенок, и это все, что тебе нужно!
— Замолчи! Как ты смеешь говорить так!
Энди опомнился.
— Прости, Пэт, я не хотел тебя обидеть... Я просто схожу с ума. Я не могу расставаться с тобой.
— Я знаю, милый, и, если настаиваешь, давай уйдем.
Он закурил сигарету.
— Наверное, я совсем спятил... Ты права... у нас ничего бы не вышло.
Она молча смотрела на него.
— Пожалуй, мне пора на корабль.
— Я провожу тебя.
— Не надо. — Он подошел к ней, — Ты правда любишь меня, Пэт?
— Больше жизни, милый.
Энди обнял ее.
— Будешь писать мне?
— Каждый день.
— Не волнуйся, если от меня долго не получишь вестей. Береги себя и ребенка.
Он поцеловал ее в губы.
— Не жалеешь, что встретила меня?
Она покачала головой, не в силах говорить.
— Я тоже. Только скажи еще раз, что любишь меня. — Я люблю тебя, Энди.
Он снова быстро поцеловал ее, и через секунду комната опустела.
Часть V
Пролог
Начальник штаба батальона майор Велмэн вошел в каюту Хаксли и положил на стол полковника папку с личным делом.
— Вот то, что вы просили, сэр.
Хаксли открыл папку и несколько минут рассматривал фотографию капитана Макса Шапиро.
— Не знаю, Велмэн, — задумчиво сказал он. — Может, я делаю большую ошибку.
Он пролистал дело, пестревшее отметками: «переведен в другую часть», «разжалован», «награжден за доблесть».
Велмэн присел на край стола и раскурил трубку.
— Этот Шапиро легендарная личность. О нем столько рассказывают, что с трудом верится, будто речь идет об одном и том же человеке... Разрешите задать вопрос, сэр?
— Пожалуйста.
— Шапиро известный скандалист и, что называется, гвоздь в заднице. Его сто раз переводили из части в часть. Зачем же вы выбрали его, когда можно было взять другого командира роты. Никто ведь не хотел брать Шапиро.
Хаксли улыбнулся.
— Личное дело — это еще не человек.
— Я слышал, что его называют Ковбой Шапиро. Он что, хорошо стреляет?
— Напротив, стрелок из него никудышный. У него плохое зрение, Прозвище он получил после того, как столкнулся в джунглях с японцем и стрелял в него в упор из двух пистолетов, но так ни разу и не попал.
Велмэн недоумевающе пожал плечами.
— Тогда я вообще ничего не понимаю.
Хаксли откинулся на стуле и уставился в потолок.
— Впервые я услышал о нем лет десять назад. Его папаша был крупной шишкой в Чикаго и определил своего отпрыска в Академию Вест-Пойнт. Отпрыск не очень-то утруждал себя учебой и однажды летом увязался в Европу за какой-то шустрой дамочкой, на которой и женился. Ее родители аннулировали брак, Макса вытурили из академии, и на следующий же день он пошел в Корпус морской пехоты рядовым. Его карьеру там блестящей не назовешь. Шесть лет он был то капралом, то снова рядовым, и никакие гауптвахты не могли повлиять на сей мятежный дух. Боец из него получился неважный, но он никогда не отступал в драках, Он отлично зарекомендовал себя в Шанхае в 1937 году, когда шестой полк послали воевать с японцами. Однако события, поворотные для его карьеры, произошли два года спустя. Он попал в караул, охраняющий дом одного из генералов в лагере Куантико. Старшая дочь генерала увлеклась маленьким упрямым морпехом, который так отличался от здоровых загорелых парней, каких она привыкла видеть в лагере. Короче, случилось то, что должно было случиться, и вскоре она объявила отцу, что готовится стать матерью ребенка капрала Шапиро. Старый генерал, конечно, пришел в отчаяние, но, не будучи дураком, принял единственное разумное решение. Молодую пару тайно обвенчали, и жениха тут же отправили в офицерскую школу, чтобы он мог получить звание, соответствующее зятю генерала. После этого Шапиро переводили из части в часть, но он нигде не мог поладить с начальством. Через два года молодые развелись. Кроме того, он постоянно занимал деньги у подчиненных и крайне редко отдавал их. Кстати, они все называли его запросто по имени.
— Ну и тип, — покачал головой Велмэн.
— И тем не менее я делаю ставку на то, что смогу держать его в узде. В этом случае он сделает из роты суперсолдат. Люди идут за ним.
— А если не сможете, сэр?
— Тогда я по уши в дерьме.
— Хм. — Велмэн еще раз пролистал досье. — Я вижу, он получил второй Морской Крест на Гвадалканале за удачный разведрейд.
— Это не просто разведрейд. Этот рейд, возможно, обеспечил успех всей операции на Гвадалканале.
Велмэн поднял голову и вопросительно посмотрел на Хаксли. Тот усмехнулся и объяснил:
— Японцы крепко нажимали на наш плацдарм в районе реки Тенеру. Они подтянули резервы, и нашим ребятам пришлось совсем худо. Тогда вызвали на помощь спецназ майора Колмэна. Они высадились в тылу японцев в районе Аола-Бэй и устроили там настоящий ад. Взрывали дороги, перерезали связь, нападали на тыловые части, в общем, всячески досаждали японцам, отвлекая их от плацдарма.
— Ну, это я знаю, — кивнул головой начальник штаба. — Они дали передышку десанту, но как сюда вписывается Шапиро?
— Спецназовцы засекли свежую колонну японцев, двигающуюся к плацдарму, и Эд Колмэн послал Шапиро с двадцатью людьми тревожить арьергард колонны, в то время как сам он с основными силами двигался параллельно неприятельским войскам. Отряд Шапиро сделал свое дело, заставив японскую колонну сосредоточить все внимание на себе, а в то время Колмэн напал на японцев с фланга и раскатал противника в клочья. Во время ночного боя отряд Шапиро потерял контакт с батальоном и затерялся в джунглях. Тем не менее вместо того, чтобы пробиваться к своим, Шапиро принял решение остаться в тылу противника, где они и провели почти три месяца, пользуясь оружием убитых ими японцев, захватывая провиант и боеприпасы, нападая на подразделения противника. Трудно сказать точно, сколько японцев они уничтожили, В штабе поговаривали, что до пятисот, а отряд насчитывал всего двадцать человек, не считая Шапиро.
Велмэн недоверчиво покачал головой, но не нашелся, что сказать.
— Малярия, постоянные боевые стычки, голод — ничего не могло остановить их. Когда они вышли к своим, их осталось всего четверо. Помните сержанта Сеймура?
Велмэн кивнул.
— Так вот, он видел этих четверых. Настоящие живые скелеты. Даже говорить внятно разучились. — Хаксли поднялся и прошелся по каюте. Так что я прекрасно понимаю, что он не подарок, но если сыграть правильно, то можно сорвать хороший куш.
* * *
Весть о том, что легендарный капитан Шапиро готовится принять третью роту, мигом облетела весь батальон. Скандальная слава Ковбоя Шапиро окружала его ореолом загадочности и благоговения, поэтому все свободные от вахты морпехи столпились у поручней, нетерпеливо поглядывая на пирс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43