Говорит он:
– Верно, премудрый старец, есть такие приметы, – скоро будет засушная весна, а потом дожди прольют.
Лесной старец им посоветовал:
– Вот и ждите этого времени, когда засуха будет к концу подходить. Тогда и возьмете девушку от князя. Ты, молодец, ко мне наведайся, я тебе скажу, а ты вдовице передашь – когда ей за девушкой к князю идти.
Так и случилось, как приметы показывали, – пришла весна без единого дождичка. Палит солнышко землю зноем нещадным. Стали хлеба на полях пропадать от жары. Люди пришли в великое смятение, молва пошла, что за чей-то грех Солнце Землю засухой покарало.
Князья и бояре, большие и малые, собрались на совет и стали думу думать – как быть? Кто-то надумал спросить лесного старца – за что Солнце на Землю прогневалось? Послали за старцем посыльных. Привезли мудреца в княжеской колымаге и на совет его под руки привели. Поклонились ему князья и бояре и спрашивают:
– Скажи нам, премудрый старец, за что Солнце на нас гнев держит, за что народ такое бедствие терпит?
Отвечает князьям и боярам премудрый старец:
– Одному Пресветлому Солнышку ведомо – за что оно Земле и людям кару посылает. Однако думается мне, что засуха тогда может быть, когда безвинный человек в заточении томится. Больше я вам, милостивые князья, ничего не могу сказать. Отпустите меня, старого, слабого, домой. А слово мое сами рассудите.
Приказал князь посыльным честь честью доставить старца домой в его лесную землянку.
И опять князья и бояре, большие и малые, думу думают – как найти безвинного человека в заточении? Сделали опрос, кто и за что в темнице сидит.
Вроде нет безвинных, нашлись трое под сомнением – то ли виновны, то ли нет. Отпустили их.
А засуха все продолжается. Ходят по небу черные тучи да проходят мимо, не проливаются благодатным дождем. А в народе такой говор идет, что не всех безвинных выпустили. Стали говорить: «Не всяк обвиненный виноват. Многие за правое дело в темницах томятся». Князь приказал всех из темниц выпустить.
Выпустили. А засухе все конец не приходит. Сильнее палит Солнце, и туч на небе не видать… Так идет день за днем.
Но вот по синему небу потянулись длинными косами белые полосы – будто гонит ветром по поднебесью нежный пух лебединый.
Вот в этот день и явился ко вдове Светлый Месяц. Говорит:
– Вдовица, вдовица, премудрый старец велел тебе скорее к князю идти, Светланушку выручать. Видишь, по небу косицы пошли, значит, через день, через два дождю быть. Иди скорее.
Собралась она и отправилась в дальний путь.
Шла она полями и лесами, днем при Солнышке, а ночью ей Ясный Месяц путь освещал.
Вот пришла вдова к княжьим хоромам. Князь к ней на высокое крыльцо вышел, поклонилась она князю и стала просить:
– Милостивый князь, томится в твоих хоромах в горькой неволе моя доченька – девушка Светланушка. Отпусти ее, милостивый князь.
Князь на вдову разгневался:
– Глупая ты, глупая баба! Живет у меня Светлана не в Неволе, а в холе. А ты это почитай за счастье. Не лучше ли ей в княжеских покоях жить, чем в твоей мужицкой избе?
– Милостивый князь, – говорит вдова, – или ты не знаешь, что воля всего дороже? Ты позови сюда девушку Светланушку и спроси ее – где ей лучше: у тебя или у меня?
Князь даже рассмеялся:
– Ах, глупая баба! Ребенок и тот поймет, где лучше. Эй, слуги! Приведите сюда Светлану.
Вывели нянюшки девушку Светланушку, и стал князь ее спрашивать:
– Вот, Светлана, эта тетка хочет тебя к себе в деревню взять. Хочешь ли ты жить в ее бедной избенке?
– Хочу, – отвечает девушка Светланушка. – Это не тетка, а моя матушка. Мне у нее было хорошо, а здесь скучно. У нас в деревне Солнышко не такое жаркое. А Светлый Месяц у нас веселый, он в речку глядится. Отпусти меня, добрый князь, к моей матушке.
И девушка Светланушка горько заплакала.
Принахмурился князь, призадумался. Вспомнились ему старцевые слова: «Безвинный человек в неволе томится…» И думает он: «Неужто же я вместо доброго злое творю, что Светлану при себе удерживаю?» И говорит он вдове:
– Не хочу дитя неволить. Бери Светлану к себе, коли она сама того хочет.
Засмеялся тут в синем небе Светлый Месяц, засиял светом ясным и опять за облачко спрятался.
Взяла вдова девушку Светланушку за руку, отошли они от княжеских хором и сели на берегу озера. А в том озере утка с утятами плавает. Вдова говорит:
– Далеко шла, ноги устали. Давай посидим тут, я отдохну, а потом и домой пойдем.
И стала вдова девушку Светланушку потешать да забавлять, стала ей песенку петь:
Плывет, плывет утица,
Вода под ней мутится,
Волны колыхаются,
На берег плескаются.
Ветры подымаются,
Тучи собираются
Со громами сильными
Со дождями, с ливнями.
Прольет дождик с небушка,
Земля родит хлебушка.
А уж небо заволокло тучами. Загремели громы, засверкали молнии. И начал крупный дождик накрапывать.
Сошел тут князь с высокого крыльца, приблизился ко вдове, шапку снял, поклонился и говорит:
– Прости меня, вдовица, что неласков к тебе был. Пойдемте в мои покои, переждете дождик, тогда и ступайте к себе домой.
Переночевали вдова со Светланушкой в княжьих покоях, а поутру отправились в путь-дорогу. Шли они лесами, шли полями. А кругом, после сильного дождя, земля ликовала, хлеба отдыхали после долгой засухи.
Воротилась вдова с дочкой в свою деревню, и зажили они опять спокойно и радостно. Стала вдова девушку Светланушку всяким рукодельям учить – и прясть, и ткать, и шерстями расшивать. Наряжает вдова свою доченьку, режет ей от своего тонкого холста на рубашки, цветными шерстями те рубашки расшивает да на девичьи гулянья свою дочку провожает.
Пошел девушке Светланушке шестнадцатый год, стали к ней женихи свататься. А вдова женихам отказывает:
– Просватана моя дочка.
Сколько было парней в деревне, все за нее сватались, и всем вдова отказала. И стали добрые люди спрашивать:
– Вдовица, вдовица, чем ты так гордишься, что за наших парней дочку не отдаешь? Или ждешь – ее какой князь посватает?
А вдова отвечает:
– Князь не князь, а что будет повыше.
– Уж не ждешь ли ты заморского королевича?
– Королевича не королевича, а что будет повыше. Придет время, сами увидите.
Так люди ничего и не допытались.
А как исполнилось девушке Светланушке шестнадцать лет, явился Светлый Месяц, обручился с ней золотыми кольцами, взял ее за руку и повел в хоровод на весеннее гулянье. Тут только добрые люди увидали, что за жених у вдовицыной дочки. Стали они жениха опрашивать:
– Ты, паренек, из каких же мест будешь? И как тебя звать по имени?
– Хотя я из мест дальних, а вы меня видите часто. По имени меня звать Светлый Месяц. А Светланушка, моя невеста, есть Звезда Вечерняя.
И тут же жених с невестой стали для людей невидимыми.
А в синем небе в этот час народился молодой Светлый Месяц и ярко засияла Звезда Вечерняя.
С той поры в деревне никто девушку Светланушку не видывал.
А вдова долго прожила на свете. В старости стали ее добрые люди изведывать да спрашивать:
– Вдовица, вдовица, не принести ли тебе водицы? Сама-то дойти не можешь?
Вдова отвечает:
– Нет, люди добрые, ничего мне не надо. Моя Светланушка придет, водицы принесет и в избе приберет.
И верно – вода в ведрах у вдовицы не переводилась, в избе всегда было чисто. По ночам видели люди добрые голубой свет во вдовицыной оконце и говорили:
– Девушка Светланушка пришла свою матушку наведать.
Как померла вдова, никто не видал. Раз пришли люди добрые ее наведать, а она лежит в гробу, в последний путь собранная и тонким белым холстом накрытая. Отнесли ее люди добрые на кладбище, похоронили, а над могилой голубец поставили – столб высокий, а на нем крыша на два ската.
Каждый год по весне, когда люди добрые приходят на кладбище своих родителей помянуть, слышат они – возле вдовицыной могилки ветер в высокой траве стонет, и говорят:
– Это девушка Светланушка по своей матушке плачет. Не забывает ее.
А где Светланушкины слезы на землю пали, там поутру цветы расцветают-белые роснянки, на звездочки похожие.
Аколдованная липа
Жили в одном селе два соседа, оба вдовые. У одного был сын, а у другого была дочь. У одного был сад, и у другого был сад, а городьбы между садами не было, только стояла между ними гранью старая-престарая липа. И тем была эта липа удивительна, что никогда она не цвела и листьями не шумела. Одни говорили, что не цветет она от старости – отцвела свое время. А другие говорили, что липа заколдованная и цвести ей только раз, перед концом ее жизни… А третьи так рассуждали: расцветет липа дивным цветом в тот год, когда колдовство с нее снимется.
Два соседа жили да поживали, добра наживали. Дети у них подросли: у одного сын Максим, кудрявый да чернобровый, на все дела ловкий да удачливый, у другого дочь Олимпиада, красавица писаная, только очень гордая да привередливая.
Старики между собой жили дружно, по дружбе и сговорились они поженить Максима с Олимпиадой. Стал отец Максиму советовать:
– Пора тебе, сынок, жениться. За невестой нам не далеко ходить – давай соседку Липу посватаем. Девушка видная, красивая.
Усмехнулся Максим и говорит:
– Красивая-то она красивая, да больно спесивая. К тому же языком болтать таровата, а на работу леновата. Уж если не миновать мне жениться, так я лучше вон на той липе женюсь.
И показывает на старую липу. И только он эти слова проговорил, липа ветками дрогнула и тихо так листочками зашумела. Отец поглядел на липу, засмеялся и отвечает Максиму:
– Старовата, сынок, эта невеста. Ведь ей, сказывают, поболе трехсот годов будет.
И пошел отец по своим делам. А Максим долго стоял и слушал, как липа шумит.
Соседова дочь Олимпиада неподалеку была – малину обирала, – и весь этот разговор она слышала.
Не спалось в ту ночь Максиму. Лежал он и слушал, как липа шумит, и все думал: отчего же она никогда листьями не шумела, а теперь вдруг шуметь стала? Уснул он уже на светочке, и только его глаза от сна смежились, привиделось ему: старая липа исчезла, а на ее месте стоит девица, не так красивая, но все же с лица довольно приятная, и в одежде опрятная, хотя и не особо нарядная. Девица Максиму незнакомая, но кажется ему, что где-то, когда-то он ее видел. И спрашивает он девицу:
– Скажи, девица, как тебя по имени звать? И где и когда я тебя видал?
Отвечает ему девица:
– Звать меня Липа. А видал ты меня вот на этом самом месте – больше трехсот лет я, несчастная, тут стою.
Очень понравилась Максиму эта девица и лицом и скромными речами. Жалко ему стало девицу, и сказал он ей:
– Зачем же ты тут стоишь? Пойдем к нам в избу. Если ты не против, я тебя своему родителю как невесту представлю, поженимся, и будешь ты мне подругою жизни.
Вздохнула девица и печально проговорила:
– Я бы не против стать тебе подругой жизни – я-то тебя больше знаю, чем ты меня. Только нельзя мне с этого места сойти.
– Не может этого быть, – говорит Максим, – давай я тебе пособлю.
Взял он девицу за руку и потянул к себе. И тут же проснулся. Проснулся он и очень удивился: что такое – в руке у него липовый цвет?
Выходит Максим в сад, а отец уже там, стоит под липой и манит Максима:
– Поди-ка, сынок, глянь-ка, диво какое – липа-то расцвела! И вроде на полвершочка с места подалась.
У Максима отчего-то весело стало на сердце, засмеялся он и говорит:
– Моя невеста подалась с места, в цветы убралась, под венец собралась!
Постояли они с отцом, полюбовались на липу, а потом пошли каждый по своему делу – отец кое-что на дворе прибрать, а Максим лошади травки накосить.
Соседова дочь Олимпиада опять в малиннике была, так что и этот разговор она подслушала. Такая ее взяла досада – не может она это дерево видеть. Пошла она к отцу и говорит:
– Тятенька, сруби старую липу. Глядеть я на нее не желаю, весь малинник у нас затенила, а теперь на старости лет еще расцвела, и такой от ее цвета сильный запах пошел, что у меня даже голова разболелась. Сруби ее, тятенька, а то я могу через нее здоровье потерять и даже совсем известись.
Старику, конечно, дочь жалко. Взял он топор и пошел липу рубить. Подошел он к липе, занес топор и со всего маху ударил. И вдруг в глазах у него потемнело, в ушах зазвенело, топор из рук выпал… Очнулся старик и надивиться не может: пропала старая липа, никакого знаку на этом месте не осталось, только топор в траве валяется да кое-где липовый цвет насоренный.
Поднял старик топор, пошел к соседу, к Максимову отцу, и говорит ему:
– Неладное у нас, сосед, творится: старая липа расцвела, и такой от ее цвету резкий дух пошел, что моя дочь от него захворала. Хотел я липу срубить, топором ударил, а она из глаз пропала, будто ее и не было. А меня вроде громом поразило, до сих пор опамятоваться не могу. Нечистое это место, боюсь я его. Нехорошее место. И я тут больше жить не согласен, сейчас же начну дом ломать и переселюсь в другую деревню.
А Максим в это время в лесу находился – на поляне траву косил. Косит он, коса по высокой траве жиг, жиг, жиг…
И вдруг послышался Максиму как бы в отдалении стон протяжный. Бросил он косить, прислушался… И чудится ему – где-то далеко-далеко тихий голос: «Ищи меня за тридцать верст отсюда». И кажется Максиму – знакомый голос, ее голос, этой девицы, что ему во сне привиделась. И не поймет – то-ли в самом деле голос, то ли это листья в лесу шумят? Все же думается ему: «Что-нибудь с ней недоброе случилось». Сильно он расстроился, бросил косить и домой поспешил.
Приходит он домой и видит – нет старой липы. Еще больше у него сердце заныло. Отец ему, конечно, рассказал, что тут произошло.
С того дня сильно затосковал Максим. Не ест, не пьет, сна вовсе лишился, ходит сам не свой, с лица стал бледный.
Видит отец – не в себе Максим. Стал его спрашивать:
– Что ты, сынок, какой невеселый да скучный? Или ты нездоровый?
– Нет, – отвечает Максим, я здоровый. Только я что-то сердцем расстроился. С тех пор, тятенька, как не стало здесь липы, места я себе не нахожу. Глаза бы ни на что не глядели…
«С тех пор, как здесь Липы не стало…» – задумался отец над этими словами и посчитал так: «Тоскует парень по соседке Липе», то есть по Олимпиаде-красавице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16