Она спросила:
— Может быть, я помогу?
В дверях показалась красивая черноволосая женщина, жена Миллера, и они ушли с Эмилией на кухню, откуда доносились дразнящие запахи.
Обедали на кухне, размеры которой позволяли с трудом уместиться плите и круглому столу. На коленях у жены Миллера сидела двухлетняя дочка, еще один малыш подавал голос из соседней комнаты. Осборн слышал, что не все было благополучно в семействе Миллеров. Они оба писали стихи и встретились в редакции газеты. Видимо, брак с Натом оказался несчастливым. Хозяин поразил Чэда и Эмилию своим поведением за столом. Когда еду разложили по тарелкам, он, не церемонясь, начал есть из всех блюд по очереди, не прекращая при этом разговаривать: о весне, о будущем Каньон Сити, о строительстве дороги. Молчавшая весь вечер его жена воскликнула:
— И тогда краснокожие бестии придут из-за гор. Как знать, может быть, они сейчас на пути в Каньон Сити, — Голос ее прервался.
Судья вытер губы и уставился на нее. Заговорил Чэд Осборн:
— Я убежден, миссис Миллер, что с каждым днем приближается конец Паулины. То, что творит он, невозможно дольше терпеть.
Нат перевел разговор на другую тему:
— Вы знаете Хоакина Мурьету?
— Преступник, да? Из Калифорнии, — вспомнила Эмилия.
— Робин Гуд Сьерры, — уточнил Миллер. — Один из последних испанцев — врагов американцев, мстивший им за то, что они отняли у них землю. Он был грозою золотоискателей и прославился на всю страну.
— Как Паулина, — промолвил Чэд Осборн.
— Нет, его нельзя сравнить с дикарем.
— И, как Робин Гуд, он, возможно, легенда.
— Неправда! Он существовал. Я видел его голову, заспиртованную в банке.
— Да, я что-то слышал об этом. Но никто не мог с уверенностью сказать, что там голова именно Мурьеты.
Судья нервно барабанил по крышке стола.
— Если человек чуть-чуть выбивается из серой массы заурядностей, всегда найдется тот, кто станет отрицать его существование. Так было с Робин Гудом и королем Артуром; почему бы так не поступить с Мурьеттой.
Потом, когда Чэд провожал Эмилию домой, она спросила:
— Как ты думаешь, он нас специально пригласил, чтобы поспорить о Мурьете?
— Да, Нат со странностями. Он читал свои стихи: они прескверны, но иногда попадаются очень приличные строчки. Если бы кто-нибудь показал ему, что такое настоящая поэзия… Но только не я, я боюсь.
— И не я! — рассмеялась Эмилия. Помолчав, она сказала:
— Бедная миссис Миллер! Она так несчастна! Нату нет дела до семьи. Как она не бросит его?
— Скорее Нат оставит ее. Он как-то сказал мне, что где-то у него есть жена-индеанка и ребенок.
— Ты поверил ему?
— С Натом все возможно.
Они поднялись по ступенькам к двери. Здесь в темноте Эмилия сказала:
— Во всяком случае, я приятно провела время.
— Обед был хорош. Осборн смутно видел ее лицо, током обожгло, когда
Эмилия задела его плечом. Захотелось обнять ее, прижать к себе и коснуться губ, но Эмилия уже обернулась и сказала:
— Я бы с удовольствием пригласила вас на чашечку кофе, но уже поздно, и вы знаете, какие слухи ходят в городе…
Осборн вспомнил братьев Кэффи.
— Конечно. В другой раз. — Дверь захлопнулась, но Чэд не уходил, пока в окне не загорелся свет, потом повернулся и пошел вниз по лестнице.
Пройдя половину пролета, он вдруг услышал донесшийся снизу приглушенный голос. Внизу на лестнице послышались шаги, стук каблуков звонко отдавался по мерзлой земле, а потом неожиданно стих.
Осторожно ставя ноги на ступеньки, Чэд начал спускаться. Он расстегнул куртку и вытащил из-за пояса револьвер. Приятная тяжесть легла на ладонь.
Ясно, что за ними следили, и кто-то поджидал его внизу. Скорее всего с целью ограбить дом. Ждут, когда он уйдет и предоставит им возможность забраться к Бишоп. Голос, который он слышал, предупредил кого-то о том, что Осборн уходит.
Чэд повернул назад; медленно ступая, он внимательно всматривался в сгустившуюся внизу тьму. По крайней мере, их там двое: тот, что крикнул, и тот, что побежал.
Обернувшись и взглянув на дом, где светилось одно окно, Чэд решил не беспокоить Эмилию. Он тенью мелькнул на открытой площадке перед домом, свернул налево и спрятался в кустах. Отсюда ему хорошо была видна дверь и лестница. Он стал ждать.
Налетел ветер, застучал ветвями, потянуло сыростью. Проходили минуты, никто не появлялся, и Осборн начал беспокоиться. Вероятно, они подумали, что Чэд остался наверху и их план провалился. Грабители попросту ушли, и он зря здесь мерзнет.
При этой мысли Осборн вскочил на ноги и тут же замер, услышав чьи-то шаги на лестнице. Кто-то, не желая быть замеченным, приближался к дому. Почти не дыша, Чэд взвел курок.
Словно из-под земли вынырнула тень и двинулась к дому.
Прицелившись, он скомандовал:
— Стоять!
В ответ прогремел выстрел. Одновременно Осборн нажал на спусковой крючок, вырвалось пламя, на мгновение ослепило в темноте глаза, и звучное эхо прокатилось по ущелью. Чэд услышал звук упавшего тела. Наступила тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра.
Внизу кто-то закричал:
— Клайт! Клайт!
Теперь Осборн понял, с кем он имел дело.
Дверь открылась, и на пороге возникла Эмилия. Он Крикнул:
— Все в порядке! Иди в дом и закрой дверь!
Она не двигалась, и тогда Чэд разозлился:
— Ты слышала? Запрись на замок и не подходи к окнам.
Дверь закрылась, в окне погас свет.
Наверняка Монро сейчас затаился внизу, но он обязательно попытается узнать, в чем дело.
Чэд решил опередить Кэффи и начал осторожно спускаться по склону, старательно нащупывая в темноте место, куда можно было поставить ногу.
Донесся приглушенный голос Монро:
— Клайт! Черт тебя побери! Ты что, взялся дурачить меня?
Вдруг подошва скользнула на обледенелой земле, и Осборн полетел вниз. Одной рукой он судорожно ухватился за стебли сухой травы, потерял равновесие и сильно ударился о камень. Револьвер выскользнул из правой руки и покатился по склону.
Уцепившись одной рукой за траву, он сумел найти надежный выступ под ногами, но теперь он был безоружен. Не могло быть и речи о возвращении назад, когда где-то внизу остался револьвер. Осборн начал торопливо спускаться. Дважды он едва не свернул шею, но умудрился /удержаться на ногах. Неожиданно спуск кончился, Осборн полетел вперед и упал на четвереньки. Превозмогая боль, он стал ощупывать землю — револьвера нигде не было.
Чэд услышал торопливые шаги. Он поднял голову и увидел метнувшуюся навстречу тень. Одновременно с выстрелом Осборн кинулся в сторону — мимо.
Он ждал щелчка взводимого курка. Грохнул выстрел, но не в лицо, а откуда-то сзади. Что-то тяжелое рухнуло рядом на землю. Перед ним распростерлось бездыханное тело Монро Кэффи. Еще кто-то медленно приближался к Осборну. Человек остановился, в его руке Чэд заметил поблескивающий револьвер.
И тут раздался голос Тома Райлэнда:
— Чэд?
— Да, я. — Руки у него дрожали, и к горлу подкатывал комок. Он замолчал, увидев нацеленный ему в голову револьвер.
Это продолжалось секунду, Райлэнд опустил оружие и сказал:
— Я видел, как вы с Эмилией шли к дому, за вами следили Кэффи. Я решил посмотреть, чем дело закончится. Ты спас меня от смерти, когда предупредил о целившемся снэйке. Мы квиты.
Он наклонился над телом и, потянув за край одежды, перевернул его на спину.
— О, Монро Кэффи! Как я его пригвоздил! А второй где?
— Наверху.
Чэд наступил на что-то: оказалось, оброненный револьвер. В горячке Осборн не смог нащупать его, хотя оружие, оказывается, валялось под ногами. Дрожащими руками он засунул револьвер в кобуру.
— Рано или поздно их все равно прикончили бы, скоты!
— Что нам делать с ними?
— Ими займутся констебль и коронер.
— Пойду посмотрю Клайта.
Он поднимался по лестнице, когда услышал сверху взволнованный голос Эмилии:
— Чэд, что случилось?
— Все кончено, Эмилия. Оставайся в доме.
Но она уже сбегала вниз по лестнице. Вдруг Эмилия закричала, натолкнувшись на свалившееся тело Клайта.
— Не бойся, я здесь.
Оставшуюся часть пути Эмилия стрелой промчалась и упала на руки Осборну.
— Мне было страшно, — заплакала она. — Слышала выстрелы и не знаю, что происходит: жив ты или нет!
Осборн увидел ее лицо совсем рядом, почувствовал ее дыхание и поцеловал.
Она обвила его руками и прижала к себе, мягкие волосы легли ему на плечи.
— Эмилия! — страстно прошептал Чэд.
На мгновение Осборн обернулся: в нескольких шагах стоял человек и смотрел на них. Потом он молча прошел мимо и растворился в темноте.
Глава XII
Райлэнд взглянул на небо и тотчас зажмурился от боли: яркое солнце ослепило его. Ругнувшись, он ощупью толкнул дверь и очутился в торговой конторе.
Открыв глаза, Том обнаружил, что комната пуста. Это обстоятельство вывело его из равновесия, Райлэнд надеялся встретить здесь Осборна.
Он коснулся ладонью подбородка и почувствовал, как кожу царапнула жесткая щетина. Посмотревшись утром в зеркало, Том поразился бледности своего лица, обросшего бородой. Руки тряслись так, что не могли удержать бритву. Отношения с Осборном зашли слишком далеко, им следовало объясниться. А теперь здесь нет этого ублюдка.
Осклабившись, он подошел к рабочему столу, на котором красовалась чернильница, набор стальных перьев, книги были сложены аккуратными стопками. Том наугад открыл одну из них и увидел страницы, исписанные размашистым почерком Осборна.
На столе стоял саквояж, рядом лежала шляпа. Это была шляпа Осборна, и на ручке саквояжа Том увидел метку «Осборн». Вдруг Райлэнд вспомнил, что Чэд должен был утром отправиться в Портленд. Важная поездка по поручению деловых людей Каньон Сити. Кажется, в связи с организацией банка.
Словно черная волна, захлестнули Тома воспоминания. Это он познакомил Каньон Сити и Эмилию с Осборном. Том Райлэнд стал его другом, чтобы потом этот ублюдок обошел его своим гарвардским образованием.
Эмилия Бишоп!
При мысли о ней Том застонал. Захотелось ломать и крушить, встать на четвереньки и выть. Взгляд упал на небольшой сейф в углу. Он сразу успокоился. Неизвестно, как пришла ему в голову эта мысль, но в это мгновение Том ясно представил себе, что будет дальше.
Разумеется, ему не был известен код, но он несколько раз присутствовал в комнате, когда Эмилия поворачивала рычажки запирающегося механизма. Сейчас Том постарался воспроизвести те же манипуляции, которые проделывала Эмилия. Со второй попытки дверца распахнулась, и дрожащей рукой он вынул из четырех отделений кожаные мешки, на каждом из которых стояла печать. В них был золотой песок. Поразмыслив, Том поставил два на место, а затем открыл саквояж Осборна — в нем находились личные вещи Чэда — и положил на дно два других кожаных мешочка.
Берт Иннес зайдет за золотом. Пропажа, конечно, немедленно обнаружится, и начнутся поиски. Вдруг ему пришло в голову, что никто не догадается заглянуть в саквояж Осборна. Ну, тогда должен подсказать Том. В любом случае Осборн будет уличен.
Он вспомнил о сейфе, повернулся закрыть его и не заметил, как в дверях появилась Эмилия Бишоп.
— Том! Что ты делаешь?
Бойкий на язык, сейчас он не мог вымолвить ни слова и стоял, понурив голову. Эмилия прошла к столу, открыла саквояж, вынула кожаные мешочки и обернулась к Тому, держа их в руках.
— Ты ничего не знаешь! — грубо сказал Райлэнд, не смея поднять на нее глаза. — Он притворился другом и благодаря мне получил работу. Теперь мы узнали, кто он на самом деле!
— Не надо, Том. Я все видела. Он твой друг!? Зачем же ты это ему подстроил?
Райлэнд сглотнул и фальшиво улыбнулся.
— Черт побери, Эмилия, разве ты не понимаешь, это шутка! Ты же знаешь меня!
— Знаю? — подхватила она. — Я всегда думала, что да. Теперь я в этом сомневаюсь. Ты… ты так изменился, Том. Ты стал много пить…
— А кто виноват? — Его голос дрожал. — Каждый день я вижу вас вместе, меня вычеркнули…
Она медленно отвернулась и поставила мешки на стол. Не оборачиваясь, Эмилия тихо проговорила:
— Прости, Том. Но только честно, можешь ли ты упрекнуть меня в том, что с тобою творится сейчас? — Она чувствовала, что говорит не так, как следовало, но найти нужные слова не могла.
Он ухмыльнулся.
— Нет. Ты всегда давала мне знать, что я — грязь под твоим каблуком.
— Неправда! Я считала тебя хорошим другом. Поэтому закрывала глаза на твои постоянные исчезновения. Но не в этом дело. О тебе я волновалась. Что бы ни было, я всегда верила в тебя. Но — это! — Она махнула рукой, указывая на стол. — Это уже слишком!
Том весь обмяк.
— Что ты собираешься делать? Расстрелять меня?
— Решай сам, что я должна делать.
— Довольно! — рявкнул Том. — Я знаю, что тебе нужен он, а не я. — Взмах руки, и раздалась звонкая пощечина: голова Эмилии шатнулась от удара. — Вот! Теперь тебе легче сделать выбор! — Ударом ноги Том распахнул дверь и выбежал во двор.
Когда в комнату за саквояжем зашел Чэд Осборн, он увидел, что Эмилия сидит за столом, закрыв лицо руками и плачет.
Услышав его шаги, она подняла заплаканное лицо и жалко улыбнулась.
— Все в порядке. Взгрустнулось что-то.
— Правда, ничего?
— Нет-нет, — успокоила его Эмилия. — Не беспокойся об этом.
В комнату заглянул Берт Иннес. Увидев их вдвоем, он замешкался.
— Я за золотым песком. Готовить для отправки. Дилижанс будет минут через пятнадцать.
— Ах, да.
Осборн предложил:
— А почему бы нам не подождать на улице. Погода очень хорошая.
Они вышли к фасаду конторы, где должен был остановиться дилижанс. Осборн положил саквояж и пальто на скамейку; Эмилия закрыла глаза и с наслаждением вдыхала запахи, принесенные весенним ветром. В воздухе чудесно смешались ароматы пробуждающейся земли, соснового дерева и даже сирени, уже расцветшей перед чьим-то домом.
— Нат Миллер передал со мною стихи, — сказал Осборн. — Он знает человека в Портленде, который, может быть, захочет их напечатать.
— Сколько ты пробудешь там?
— Не знаю. Нужно многое сделать. Но я буду торопиться назад.
— Да, пожалуйста. Мне будет не хватать тебя.
С дороги донесся грохот колес и стук копыт: вот и дилижанс. Осборн обнял Эмилию, она прижалась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11