— Ну что, Константин, — спросил он, — сдаешься?
Битый и его ребята с удивлением уставились на Артиста, и даже парень по имени Кеша с охотничьим ножом в руке остановился в дверях.
— Кто это? — недовольно спросил Битый и вдруг опять оскалился:
— Карась!
Какая встреча, а мы как раз тебя искали.
Оставив своих ребят рядом с дальнобойщиками, Битый вразвалочку подошел к бильярдному столу. Кеша присоединился к нему и встал за спиной у Артиста, спрятав нож за пояс.
— Ты что же, сучара, сбежать хотел? — зло спросил Битый у дальнобойщика. — Забыл, сколько нам должен? Я больше не собираюсь давать тебе отсрочку… — Мужики, блин, — недовольно произнес Артист, — дайте партию доиграть-то.
Битый с отвращением взглянул на него.
— Тебе чего надо, чмо? — сказал, словно выплюнул, он. — Инвалидом хочешь стать? Иди отсюда, пока я добрый.
Кеша схватил Артиста за шиворот, собираясь отпихнуть его от стола.
— Отвали, не мешай играть, — добродушно произнес Артист и как-то неожиданно легко высвободился из Кешиных лап.
От такой наглости голос Битого вдруг сел.
— А ты петух… — просипел он в бешенстве. И трое его ребят, забыв о дальнобойщиках, тут же метнулись к бильярдному столу… — Помогли бы другу, — неуверенно сказал бармен Доку, который молча наблюдал за всей сценой и даже не сделал попытки вмешаться. Минуту назад он спокойно достал сигарету и закурил.
— А что это за Битый? — вместо ответа задумчиво спросил Док, выдувая дым.
— Ему тут все платят, — проговорил бармен. Дальше все произошло как-то несуразно быстро. Кеша с грозным окриком «але, братан» снова схватился за Артиста, а к столу подбежали еще трое, готовые растоптать наглого незнакомца. Но через мгновение Кеша сломался надвое, с гулким стуком вмазался своей скуластой мордой в бильярдный стол и сполз на пол. В руках Артиста мелькнул кий, и, пока он произносил известную булгаковскую фразу: «В очередь, сукины дети! В очередь!», один из оставшихся троих размашисто получил толстым концом кия по уху, другой в живот, а третий по яйцам. Через несколько секунд все четверо мирно лежали на полу.
Артист аккуратно положил кий на стол и развернулся лицом к остолбеневшему Битому.
— Как ты там говорил? — напомнил ему Артист. — Петух? Чмо?
— Братан, — все еще самоуверенно сказал Битый. — Не гони. Ты здесь не хозяин. Ты не знаешь, с кем связался. Если ты сейчас сядешь в машину и уедешь отсюда, будем считать, что дело замазано и все в расчете. Ты… — Как это уедешь? — искренне удивился Артист. — Я только что приехал. А ты мне хамишь, в бильярд играть мешаешь. Настроение испортил. Знаешь что, ты мне уже надоел.
Битый резким движением сунул руку в карман своей кожаной на меху куртки и выхватил оттуда обшарпанный ПМ. Девчонка у бара вскрикнула, но Битый не выстрелил, да и вытащить-то толком свой пистолет не успел. Артист перехватил его руку и крутанул ее за спину. Битый выгнулся, взвыл от боли и выронил оружие.
Артист ногой отпихнул пистолет по направлению к Доку, а потом развернул того, кому здесь все платят, к себе лицом.
— Я тебе кое-что объясню, — сказал он, — только ты не обижайся.
После чего быстро схватил Битого двумя пальцами, словно клещами, за нос и повел медленно к выходу.
— Рекомендую. Любимый приемчик моего друга младшего лейтенанта Мухина по прозвищу Муха… Ну так вот. Битый, ты здесь говно, а не хозяин дороги. Понял? И место твое на улице, а не среди людей.
С этими словами он выпихнул воющего от боли бандита на заснеженный двор и выбросил вдогонку ключи от «ауди», которые Битый крутил на пальце.
— Скажи спасибо, — добавил Артист, — что твои ребята не видели этого.
И закрыл дверь.
Он не сомневался, что Битый после такого сразу уедет. И не ошибся. Через минуту взревел движок, и белая «ауди» покинула стоянку.
Дальнобойщики сконфуженно поблагодарили Артиста.
— Спасибо, старик, — сказал тот, кто не соглашался платить.
— Вы бы уехали отсюда, — посоветовал Артист. — А то, не дай бог, вернется.
После этого совета кафе опустело за минуту. Остались только бармен с девчонкой, Карась и Док с Артистом. Ну и еще четверо «качков», отдыхавших со слабыми постанываниями на полу. Артист подвел к стойке Карася.
— Док, знакомься, — как ни в чем не бывало, сказал он, — это Константин.
Он, оказывается, живет в Двоегорске.
— Константин, — протянул руку Карась. — Карасев.
Рука его вспотела от пережитого напряжения. Док кивнул.
— Иван.
— Да что там, — встрял Артист. — Можно просто Док.
— Семен, — покачал головой Док, — нельзя, чтобы было не так театрально?
— Да ну, — отмахнулся Артист, — какой это театр? Ни тебе аплодисментов, ни криков «браво»… Просто этот Битый мне весь аппетит перебил. Что теперь с курицей-то делать?
— Ты лучше скажи, что с этими делать? — вставил бармен и кивнул на четыре тела.
— Да ничего не делать. Очухаются через полчасика и расползутся.
— А потом, — проворчал бармен, — они сползутся опять. Что делать-то?
— Да ты ведь тут ни при чем. Мало ли кто у тебя останавливается. Были и уехали, — сказал Карась. — Это меня они искать теперь будут.
— Боишься? — спросил Док.
— Не то чтобы боюсь, — пожал плечами Карась. — Неприятно как-то. Надоели они мне. Они ж знают меня. В одном городе живем. Вот и поймали как-то меня груженым. Давай нам, говорят, десятую часть груза. Ну я отказался. Вот теперь на счетчик меня поставили. Деньги требуют.
— Так это твой «вольво»?
— Ну да.
— А чего тут остановился? Дом-то рядом.
— Да заехал заправиться. А потом сидел, думал, что дальше-то делать?
Достают ведь эти сволочи… Да и вообще. Живу-то я один. Так что дома все равно никто не ждет.
— Да, — сказал Артист, — заправились мы тут по самые уши. Пошли, что ли.
Док?
— Слушай, — неуверенно поинтересовался у Артиста бармен, — а ты этим ничего не сломал? Мало ли… — Ничего, не боись, жить будут.
— А вы мне дадите автограф? — спросила вдруг девушка.
Артист с удивлением взглянул на нее, а потом перевел взгляд на Дока.
— Твои шуточки? — спросил он. Док развел руками:
— Ты же хотел театра.
— Милая девушка, — назидательно сказал Артист. — Мордобой — это не театр.
Артист, Док и Карась не торопясь направились к выходу. Девчонка, так и не взявшая автограф, смотрела им вслед со смешанным чувством восхищения и страха.
Что же касается бармена, так он с самого начала не очень-то верил, что эти типы имеют хоть какое-то отношение к кинематографу… Когда вышли на улицу, Карась остановился и немного помялся, кутаясь в старую «аляску».
— Спасибо, мужики, — наконец сказал он.
— Что ты будешь делать дальше? — спросил Док.
— Ладно, не переживай. — Артист легко ткнул его кулаком в плечо. — Придумаем что-нибудь.
— Семен сказал, вы кого-то ищете? — спросил Карась.
— Ну да, — кивнул Док, — друг мой один затерялся тут у вас в Двоегорске.
— Где живет-то?
— Улица Карла Маркса, дом пять. Карась на секунду задумался.
— Дом пять не знаю, а на Маркса я вам дорогу покажу. Я там сам недалеко живу. Ну что, по машинам?.. Езжайте сперва за мной, а потом скажу куда.
Он обошел «Ниву», легко запрыгнул в кабину своего десятитонного «вольво» и врубил движок.
Док вытащил из кармана пистолет Макарова, который Артист отобрал у Битого, изучающе повертел его в руках.
— По-моему, — заметил он, — этот хлам лет тридцать назад списали.
— Брось бяку, — отозвался Артист. — И не пачкайся. Он наверняка паленый.
Док вытащил обойму, сунул ее себе в карман, а пистолет отдал Артисту.
— Разбери по дороге и выбрасывай по частям. «Вольво» уже двинулся со стоянки, так что обоим неожиданным визитерам Двоегорска осталось только посторониться.
— Не нравится мне все это, — произнес недовольно Док, выруливая с опустевшей стоянки вслед за рефрижератором. — Не успели доехать — и уже вляпались. Что нам теперь, воевать с ними?
— Да чего с ними воевать-то? — легкомысленно возразил Артист. — Детский сад. Только и умеют, что припугнуть да говном с ног до головы человека измазать… Кстати, ты ведь и не собирался надолго здесь задерживаться. Дня три-четыре?
— Дня три-четыре.
— Ну вот и хорошо. Не бери в голову, Док.
— Я и не беру. Просто… — Что?
Док усмехнулся и, оторвавшись на секунду от дороги, бросил взгляд на Артиста.
— Как ты там говорил? «Забытое цивилизацией место»? Так вот, я просто надеялся, что уж здесь-то точно будет тихо и спокойно. Три-четыре дня блаженства в полном покое.
— Это, Док, хорошая, но несбыточная мечта. Как коммунизм. Такой четвертый сон Веры Павловны. Ты, наверное, подзабыл, что на самом деле мир — это театр военных действий, а мы в нем актеры.
— Ладно, убедил.
— Что?
— Не буду брать в голову… Минут пятнадцать они колесили за карасевским «вольво» по заснеженным и пустынным улочкам Двоегорска, рассеивая потихоньку через окошко старенький ПМ… Вроде только что было четыре часа, солнце только-только склонялось к горизонту, а сейчас вокруг быстро темнело.
Городок оказался похожим на большую деревню — деревянные дома с трубами и крылечками, огороды, заборы, лающие из-за заборов собаки. Время от времени попадались двух-и трехэтажные, ощетинившиеся на небо спутниковыми антеннами кирпичные особняки, построенные совсем недавно. Они ясно говорили о том, что и в этом забытом цивилизацией месте не все пальцем деланные, а кое у кого деньжата водятся. Правда, не очень понятно было, на чем тут можно деньги сделать.
Впрочем, это тоже вполне обычные российские впечатления. Людей же на улицах почти не было. Машин было еще меньше.
Через пятнадцать минут остановились на перекрестке.
Карась вылез из кабины, закурил и подошел к «Ниве».
— Садись, — бросил Док, и дальнобойщик устроился на заднем сиденье.
— Ну все. Приехали, — сказал он. — Мне прямо. Во-он, шестой дом отсюда.
Забегайте как-нибудь. Буду рад. На всякий случай, мой адрес: Коминтерна, шестнадцать. А ваша улица вот, направо пошла… Вы надолго сюда-то?
— На несколько дней.
— А чего тут несколько дней делать? — искренне удивился Карась.
— Отдыхать.
— А, ну да, активный отдых. Я понял, — усмехнулся дальнобойщик, кивнув куда-то назад, в сторону «Солнечного».
— Да нет, — сказал Док, — приятель один нас сюда на свадьбу свою пригласил.
— Вот мы и прикатили ему подарок, — добавил Артист и похлопал по новенькому сиденью «Нивы».
— Как, Константин, одобряешь?
Карась с легкой завистью покачал головой.
— Повезло вашему приятелю, — сказал он. — Как его зовут-то? Может, я знаю?
— Лешка Сомин. — Док с интересом взглянул на Карася. Может, и правда знает?
Но Карась только с сожалением отрицательно мотнул головой.
— Вот и я не понимаю, — вздохнул Док, — как его занесло в Двоегорск… — Интересно, — подхватил Артист, — а как вообще тут люди появились? Вот ты, Константин, давно здесь живешь?
— Года три, — охотно рассказал Карась. — Я сам из Воронежа, а здесь у меня бабка жила. Она умерла пять лет назад, ну а дом мне остался. Хороший дом, большой. Ремонтировали его недавно. Я и подумал, на хрена мне однокомнатная квартира в воронежской пятиэтажке, если такой дом есть? Ну и продал квартиру.
«Вольвец», вон, взял себе и сюда переехал… ну ладно, мужики, пойду я… Он открыл дверцу, и в салон ворвался морозный воздух.
— Константин, — спросил вдруг Артист, — а ты не думаешь продать бабкин дом и уехать куда-нибудь?
— Это из-за Битого-то? — переспросил Карась, и по лицу его пробежала гримаса злости. — Если из-за каждого козла уезжать — жить негде будет. Не дождется. А мне и тут хорошо.
— Это правильно, — сказал Док.
— "Ты сделал то, что должен был сделать. Но, может быть, ты сделал ошибку", — процитировал Артист. — Мы вообще-то чуть раньше приехали, свадьба только через два дня. Так что увидимся еще.
— Ну, тогда до встречи.
Карась пожал руки Доку с Артистом и захлопнул дверцу. Приезжие проводили взглядом своего нового знакомого до его машины, подождали, пока «вольво» пересечет перекресток, а потом завелись и медленно покатили искать дом № 5 по улице Карла Маркса. Поиски не отняли у них много времени. Через пять минут Док остановил «Ниву» у запертой калитки в чуть покосившемся заборе, рядом с которой висела табличка с нужным номером. Двигатель смолк. Артист и Док переглянулись.
Док взглянул на свои часы.
— Кажется, пять часов вечера — это еще не поздно? — риторически спросил он.
— Даже зимой в городе Двоегорске, — согласился Артист.
Но, несмотря на это бесспорное утверждение, в окнах дома № 5 было темно. И эта темнота недвусмысленно демонстрировала, что дом совершенно пуст.
— Пойдем, проверим.
Они вышли из машины и огляделись. Под ногами скрипел и искрился снег. На темнеющем небе не было ни облачка, и с противоположной от заката стороны уже начали проблескивать звезды. Вокруг стояла совершенно непривычная для городского человека тишина. Если бы не раздававшийся временами собачий лай и не гудевший где-то вдалеке автомобильный двигатель, эта тишина просто нестерпимо звенела бы в ушах.
На улице не было ни души, Док закурил.
Артист подошел к калитке, снял с нее проволочную петлю и распахнул. Пару секунд смотрел в глубину двора. Потом к нему присоединился Док. Двор до самого дома белел нетронутым снегом, и только у крыльца виднелись несколько едва различимых следов.
— Ты знаешь, — задумчиво произнес Артист, — если твой старый приятель Леша Сомин и выходил куда-нибудь из дома, то это было неделю назад. Не позже.
Док выдул густое облачко дыма вперемешку с паром.
— Подожди здесь, — сказал Док и направился к крыльцу.
Поднявшись по трем ступенькам к двери, он постучал.
Никакого ответа. Никакого движения в доме.
Док немного подождал и постучал еще раз. Потом заглянул в ближайшее окно, медленно пошел вокруг и скрылся за темнеющим углом.
Неожиданно Артист услышал какой-то легкий скрип и оглянулся на улицу.
Секунду спустя калитка дома № 4 с противоположной стороны улицы открылась, оттуда вышел мужичок в накинутом на плечи тулупе и направился прямиком к Артисту. По дороге он с интересом оглядел «Ниву», транзитный номер за лобовым стеклом и, закурив, наконец подошел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44