- Мама, - спросила она. - А когда у меня день рождения?
- Десятого апреля.
- Надо же... А я всегда считала, что двадцать третьего мая.
- Нет, - побледнела Катя. - Это черная дата в нашей жизни.
Марина поняла смысл ее слов. Это был день, когда ее похитили. Надежда считала именно этот день днем ее рождения. Эта дата была записана в ее свидетельстве о рождении, именно в этот день она получала казенные поздравления от педагогов и воспитателей детского дома.
- Мама... - прошептала Марина. - Ты знаешь, мне поначалу будет очень трудно. Я не могу привыкнуть к нормальной жизни. Я привыкла к чему-то другому, к погоням, побегам, к тому, что надо скрываться и бояться...
- Я это знаю, - улыбнулась Катя и поцеловала ее в щеку. - У тебя будет немало трудностей, но ты не думай об этом. Думай о другом, думай о том, сколько радостных моментов тебе предстоит испытать. Ты увидишь наш дом, наш парк, нашу библиотеку, наш спортивный зал, бассейн. Теперь ты будешь жить в настоящем раю.
- Для меня рай - это то, что рядом теперь будешь ты, - прошептала Марина. - И папа, - добавила она. - А где жить, мне все равно.
- Для нас тоже. Вся эта роскошь была сущим адом, должна тебе сказать. Теперь все будет по-другому. Мы поедем с тобой на кладбище, где похоронены твои дедушка и бабушка, родители твоего отца, так и не дождавшиеся тебя, поедем в Киев, где похоронены мои родители...
- А что с Кириллом Петровичем Олеванцевым? - спросила Марина.
- Он умер в начале девяносто пятого года, в день своего рождения. Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища в Петербурге. Вы обязательно съездите и туда.
- С Сережей?!
- Потерпи немного, девочка. Потерпи. Сегодня тебя ждет масса приятных сюрпризов.
Они подъехали к развилке окружной дороги и Рублево-Успенского шоссе.
- Ну что, дочка, - произнесла Катя, не зная, как именно ее называть, на какое имя она будет откликаться. - Нас опередили, они уже здесь. Погляди, там у машины стоят двое мужчин. Самое интересное, что они нас даже не замечают, так увлечены своим разговором. Узнаешь их?
До черного лимузина было довольно далеко. Светать еще не начинало. Около его передней двери стояли и курили двое высоких мужчин. Один стоял лицом к ней. Он был в длинном черном пальто, с непокрытой, совершенно седой головой. Марина поняла, что это и есть ее родной отец - Владимир Раевский. Второй же был в короткой черной дубленке и замшевой черной кепочке. Он стоял лицом к Раевскому и спиной к ней. Но Марина уже поняла, кто это. Чуть ли не на ходу она выпрыгнула из машины и бросилась к этим мужчинам.
- Сережка! Сережка! - кричала она, размахивая руками.
Мужчина в дубленке резко обернулся. Он хотел было сделать шаг по направлению к бегущей к нему женщине, но ноги отказывались слушаться его. Раевский даже слегка подтолкнул его в спину, но тот продолжал стоять без движения.
Он видел не бегущую к нему Марину, он видел черную ночь в Царском Селе, безжизненное тело на асфальте и себя, наклонившегося к ней, зовущего в жутком отчаянии кого-нибудь на помощь. Ему не верилось, что происходящее сейчас, мягким снежным январским утром, это правда, а не сон. Казалось, что чудо сейчас исчезнет, и он, как это часто бывало, проснется в тоске и одиночестве.
Она добежала до него и вдруг резко остановилась.
Они стояли друг против друга и молчали. Они не смогли бы ответить, сколько времени они так простояли.
- Это ты? - наконец, тихо произнес он. Марина молча кивнула.
- Ты не растворишься? Не улетишь от меня?
- Нет, - прошептала она, глотая слезы. - Мы никогда с тобой больше не расстанемся... Никогда.
Он протянул руку и, словно желая удостовериться, что перед ним не видение, дотронулся до ее плеча, затем до щеки. И только тут он осознал, что это она, живая и здоровая, стоит рядом с ним. Он взял ее за теплую мягкую ладошку и потянул к себе.
- Ты кое-что забыла там, в горном селении, - произнес он и вытащил из кармана маленькую оранжевую собачку с глазками-бусинками. Марина поглядела на нее и удивилась, что глазки были совсем черные, а не поблекшие от времени...
- У нее такие черные глазки, - протянула она.
- Они снова блестят, - улыбнулся он. - Радуются от того, что видят тебя. Шучу, - вдруг весело засмеялся он. - Я их недавно черным фломастером обновил. Хотел тебе сделать подарок на Новый год. А ты так и не появилась.
И только после этих слов они бросились в объятия друг друга. Поодаль стояли Владимир и Катя.
- Ты не верила, - произнес Владимир, обнимая жену.
- Нет, это ты не верил, - возразила Катя, улыбаясь сквозь слезы.
- Марина, - сказал Сергей, вспоминая про Владимира Алексеевича. - Ты же не познакомилась со своим отцом...
Марина резко обернулась и внимательно поглядела на Раевского, седого, бледного, в длинном черном пальто.
- Да мы уже знакомы, - улыбнулся Раевский, целуя дочь. - Только очень давно не виделись. С тех пор, когда я под предлогом подготовки к диплому переписывал на магнитофон пластинку Битлов и отказался с тобой погулять.
- Да, как она долго гуляла, почти двадцать семь лет, - совсем тихо, виноватым тоном произнесла Катя и крепко прижалась к мужу. - Вот она, Володенька, наконец-то я привезла тебе ее.
- Она прекрасно выглядит. Только очень выросла за это время. Дочка, ты почти с меня ростом и гораздо выше своей мамы, - удивился он. - А как ты похожа на нее.
- По-моему, больше на тебя, - возразила Катя.
- А где же вы нашли Сережу? - никак не могла взять в толк Марина.
- Неужели ты могла подумать, что мы не найдем друг друга? Ведь если бы мы не нашли друг друга, то не нашли бы и тебя. А подробности позже. Полагаю, нам есть что рассказать друг другу.
- Рассказывать о своих приключениях мы сможем всю оставшуюся жизнь, сказал Сергей.
- А жизнь у нас теперь будет очень долгой, - добавила Катя. - Однако, что мы стоим? Поехали домой.
- Да, действительно, - сказал Владимир. - Пока мы вас ждали, я уже позвонил домой. Там готовится настоящий пир.
- Надеюсь, свадебный? - спросила Марина, прижимаясь к плечу Сергея. - Я хочу, чтобы мы немедленно расписались с Сережей.
- Ты торопишь события, дочка, - засмеялся Владимир. - Будет и свадебный, ты не волнуйся. Вопрос возникает другой, как мы тебя должны называть. Для него ты Марина, для нас Варя. Как быть? Разреши наши сомнения.
- Я была Варей, была Еленой, - засмеялась она. - Но откликалась всегда только на одно имя. Каким меня называл он. - Она прижалась к Сергею и ласково поглядела ему в глаза. - Извините меня, папа и мама...
- Разве в этом дело? - сказала Катя, однако в ее голосе Владимир услышал нотки обиды и ревности и едва заметно укоризненно покачал головой. Разве дело в том, как ее называть? Ведь произошло настоящее чудо, в которое они порой уже отчаивались верить. Она стояла рядом с ними, она улыбалась им...
- Мы как-нибудь уладим этот вопрос, - сказал Сергей. - Честное слово, мы что-нибудь обязательно придумаем.
Они не садились в машины, продолжали стоять, словно желая продлить этот волшебный момент встречи.
- Я должен кое-что сказать тебе, - произнес Сергей, держа Марину за руку. - Ты помнишь, что произошло в Стамбуле?..
- Очень смутно. Мне было так страшно, я находилась как будто в бреду.
- Там был Олег. Он хотел спасти тебя. Если бы ему удалось это, наша встреча произошла бы еще в сентябре.
- Да. Ведь это он подошел ко мне в центре города в тот день. Теперь я точно вспомнила. Ты понимаешь, воспоминания пришли ко мне, словно из какого-то тумана. И что с ним?
- Его убили бандиты. Он остался там же, около твоего дома.
- Господи... - закрыла она лицо руками. - Бедный Олег...
- Я отомстил за него, - глухо произнес Сергей. - Но не будем больше вспоминать об этом. Я просто хотел, чтобы ты знала.
- А Георгий Антонович только что на моих глазах убил Кузьмичева. Кузьмичев стрелял в меня на перроне. И попал, если бы не он. А Георгий Антонович умер, не выдержало сердце... - произнесла Марина.
Сергей ничего не ответил, только вздрогнул при мысли, что он мог потерять ее. И уже навсегда. Крепко сжал ее ладонь и пристально поглядел ей в глаза.
Они долго стояли и молчали, понимая, как дорого заплатили многие люди за то, чтобы эта встреча состоялась. Катя, захлебываясь от волнения и заливаясь слезами, рассказывала Владимиру в подробностях, что произошло час назад на платформе Курского вокзала. Тот слушал, ничего не говорил, только молча хватался рукой за голову.
- Отдай мне мою собачку, - попросила Марина. - Ты опять положил ее в свой карман. А ведь это мой талисман.
- Собачка моя, - возразил он. - Ведь это ты подарила мне ее на Новый год в Ракитино.
- Да, действительно, - вздохнула она. - Я многое стала забывать. Но теперь я вспомню все.
- А многое, наоборот, забудешь, - добавил Раевский, подходя к ним. - Зачем помнить то, что не нужно?
- Нет, Володя, - возразила Катя. - Помнить надо все. Чтобы никогда не повторять ошибок прошлого и каждое мгновение ощущать, что каждый из нас значит друг для друга.
ЭПИЛОГ Апрель 2000 г.
В начале двухтысячного года Галина Кузьмичева и Виктор Нетребин переехали в Москву. После произошедших событий оставаться в Землянске им не хотелось, слишком уж много трагических событий было связано у них с этим городом. И от людской молвы тоже никуда не деться, а в таком маленьком городке это особенно ощутимо. Они продали дом в Землянске и купили двухкомнатную квартиру на проспекте Вернадского.
А во второй половине апреля они наконец собрались пойти в ЗАГС зарегистрировать законным браком свои отношения. Из Пензенской области приехали родители Галины и остались дома с трехлетней Дашей.
Был теплый солнечный день. Небо было синим и совершенно безоблачным, дул легкий весенний ветерок. Их темно-зеленая "Волга" подъехала к зданию ЗАГСа.
- Смотри, - показал Виктор Гале на вереницу иномарок, одна краше другой, стоящих у здания. - Крутые приехали жениться.
- Нам-то что до них? - улыбнулась Галя. - Главное, что мы с тобой наконец-то распишемся. А то живем, как чужие, а я до сих пор ношу ненавистную фамилию. И Дашенька тоже.
- Ничего, мы это дело сегодня уладим, - засмеялся Виктор. - Никаких ненавистных фамилий в нашем доме больше не будет.
Они вышли из машины. Галя взяла Виктора под руку, и они медленно пошли к дверям ЗАГСа.
В это самое время двери открылись, и оттуда вышло множество людей. Впереди - высокая женщина лет двадцати восьми в легком светлом плаще с непокрытыми русыми волосами. Рядом, с ребенком на руках - высокий брюнет с сильной проседью на висках, с небольшими усиками, одетый в черный костюм. Сзади - женщина лет сорока пяти в модном бежевом пальто. Они были плотно окружены толпой могучих телохранителей.
- Галка... - удивленно произнес Виктор. - Узнаешь?
- Это же... - сказала она. - Это же тот самый мужчина, который был у нас в Землянске вместе с Раевским.
- Значит, это... Она... Все газеты писали про то, что Раевский отыскал свою дочь.
Узнал их и Сергей. Он отдал ребенка жене и подошел к Виктору и Галине.
- Какими судьбами? - широко улыбнулся он.
- Вот, - смущенно произнес Виктор. - Теперь мы москвичи. Живем тут неподалеку. Пришли регистрировать наш брак. Задним, так сказать, числом.
- Запаздываете, - рассмеялся Сергей. - Мы давно уже зарегистрировались. И тоже живем неподалеку. Владимир Алексеевич выкупил мою старую квартиру на проспекте Вернадского, и мы теперь снова живем там. Так что будем ходить друг к другу в гости. Марина, подойди, пожалуйста, поздоровайся со своим бывшим однокашником.
- Здравствуйте, - сказал Виктор. - Да, обитали мы с вами когда-то в незапамятное время в одном славном заведении. Только в разное время. Вижу, вас можно поздравить.
- Поздравить надо прежде всего меня', - подошла к ним Екатерина Марковна. - Сережа выполнил свое обещание и уладил одну проблему. И теперь у нас снова есть Варенька. А то Марина нашлась, а Варенька так и пропала. А вот она! И, главное, как две капли воды похожа на маму, когда она была в ее возрасте.
Марина приоткрыла белоснежный конверт и показала Галине и Виктору сморщенное личико маленькой Вареньки. Девочка приоткрыла глаза и снова закрыла их, жмурясь от яркого солнца.
- А где Владимир Алексеевич? - спросил Виктор. - Почему его нет с вами?
- Летает по белу свету, занимается делами. Теперь у него есть на это время, - засмеялась Екатерина Марковна. - Но к вечеру обещал быть дома. Поздравляем вас с законным браком. Поехали, дочка, девочке пора кушать, сказала она Марине и пошла вперед. - Надеюсь, сегодня вы ночуете у нас? спросила она, оборачиваясь.
- Конечно, мама, сегодня ведь у нас праздник, - улыбнулась Марина. Когда она впервые попала в дом родителей, она была, разумеется, поражена его роскошью. Но самым лучшим подарком отца была выкупленная им у новых владельцев та самая трехкомнатная квартира на проспекте Вернадского, куда ее, одиннадцатилетнюю, за ручку привел много лет назад Сергей. И только там она чувствовала себя дома. В этом году отец обещал ей сделать еще один подарок восстановить домик в Ракитино. А особняк родителей так и оставался для нее чем-то вроде музея или культурного центра, в который она ездит на экскурсию.
- Скажите, - обратился Виктор, отзывая Сергея в сторону. - Я обо всем знаю из газет, кроме одного. Где похоронили Георгия Антоновича? Мы бы хотели когда-нибудь съездить на его могилу.
- Мы доставили его тело в Ялту и похоронили рядом с Надеждой. Это был наш долг. Если бы не он... - нахмурился от тяжелых воспоминаний Сергей.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Когда Марина, Катя и Сергей уже сидели в машине, раздался звонок по мобильному.
- Да... Да... Здравствуй! Боже мой! - улыбнулась Катя. - Вот уж не ожидала, так не ожидала. Поздравляю тебя, от души поздравляю. Но и ты должен нас поздравить. Извини, тебе даже не сообщили. У нас десять дней назад родилась внучка Варенька. Надеялись, что родится десятого, как мама, но она нас подвела, немного задержалась и родилась двенадцатого. В День космонавтики... - добавила, засмеявшись, она. - Владимир Алексеевич ее еще не видел, он сейчас в Монреале, до этого был в Сан-Франциско, сегодня вечером прилетает. Мы только что зарегистрировали девочку в ЗАГСе, едем домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39