Пять человек убито на улице возле "Триангл", но преступника никто не видел. А к Натану приходит солдат, никому не известный и ни с кем не встречавшийся раньше, и убеждает Уолтера дать ему место в Организации. Едва он успевает кое к кому приглядеться и выяснить адреса ряда наших контор, как мы узнаем от нашего агента по безопасности...Серджио поднял глаза на коротышку и, метнув в него яростный, испепеляющий взгляд, продолжил:— ...от нашей службы безопасности, что этот солдат и есть убийца пятерых наших людей и что он собирается прикончить нас всех! Естественно, мы заключаем контракт на убийство, но он тоже выжидает. И снова ни одна живая душа не видит его. Он заявляется в один из домов Леопольда, но быстро исчезает. И никто не может сказать, что человек, устроивший пожар, и тот, кто бессмысленно палил по машине, одно и то же лицо? Затем сцена у Уолтера: мужчина, похожий по описанию на Болана, разговаривает с поварихой. Но кто знает, сколько еще человек находилось в этот момент на территории усадьбы? А? Вы понимаете, что замышляется, bambini? Прямо на наших глазах создается образ. Непобедимый, могущественный призрак ходит у нас под носом и, неуязвимый, убивает и разрушает все на своем пути, когда ему этого хочется. Это образ страха.Всех двенадцать человек, сидевших вокруг стола, охватило лихорадочное возбуждение. Послышался шепот, реплики, задвигались и заскрипели стулья. Гости закурили.Серджио, казалось, наслаждался своей ролью. Он широко улыбнулся:— Ну, что? Теперь понятно, а? Наша безопасность не так уж надежна, а? Мафия успокаивается, почивает на лаврах, а? Жизнь стала слишком легкой, говорят они. Новое поколение Организации отупело в роскоши и безделье. Так встряхнем их, говорят они. Расшевелим их как следует и посмотрим, каких ошибок они наделают. Сыграем с мафией в свою игру, и, может быть, они дрогнут так, что удастся развалить их дом до основания! Вот что говорят между собой федеральные агенты!— Мне эта ситуация, в отличие от предыдущей, совсем не нравится, — кисло прокомментировал Сеймур. — Один человек, пусть даже призрак, меня устраивает больше, нежели массированный штурм, предпринимаемый федеральным правительством без оглядки на существующие законы и правила.— Ах, его устраивает! — загремел Серджио. — Покой тебе подавай? Засунь себе этот покой в задницу, эрудит, и спи с ним! Серджио Френчи нужен мертвый Болан! Не призрак, не непобедимый разрушитель, а труп!— Но вы только что сказали... слабо запротестовал Сеймур и, махнув рукой, замолчал.— Я сказал, что вам не мешало бы набраться смелости, — поучительно произнес старик. — Перестаньте ныть и жаловаться на этого призрачного Болана. Уничтожьте его. Сделайте из него настоящий призрак и передайте федералам, чтобы они прислали нам следующего. Ну, что? Кто тут храбрый и смелый? А? Леопольд? Наши женщины?— Мы прикончим его, — мрачно заявил Таррин, опуская глаза.— Да, да, мы прикончим его. И вот каким образом. Натан, ты прежде всего...Так начался совет 1-го сентября. Мафия обрела второе дыхание, и Маку Палачу предстояли тяжелые времена. Глава 15 Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе.Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты.— Привет, — сказал Мак.Смутившись, она опустила густые ресницы:— Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас.— Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку.— Нет, лучше не надо, — попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку.— Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность.— Но... это... ваша раненая рука.— О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять.— Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю... ну... я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище.— Вы выставляете меня за дверь? — спросил он.Она согласно кивнула:— Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете...— Насколько? — невинно спросил Болан.— Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня.— Придвиньтесь ко мне, попробуем, — предложил Мак.— Я не против... — ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что...— Что мне лучше уйти?— Да.Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях.— Вы сколько раз влюблялись, Валентина? — тихо спросил Болан.— О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом.— Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили?— Конечно. Раза два или три.— Ну и как это выглядело?Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила:— Вас это действительно интересует?— Очень.— Я не знаю, что это такое — любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам.Болан пропустил это заявление мимо ушей.— Мне тридцать лет, — задумчиво произнес он.— Я знаю.— Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку.— Как давно это было?— Об этом я не думал уже долгие годы. И вдруг эта мысль снова вернулась ко мне. Почему?Мак напряженно смотрел на нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах.— Мак, умоляю вас, не надо...Он обнял ее и привлек к себе.— Нам не стоит продолжать эту опасную игру, — прошептала девушка. — Я не хочу любить убийцу.Глаза Болана, превратившись в колючие льдинки, потемнели от еле сдерживаемого гнева. Он разжал руку, и Валентина, вскочив с кровати, выбежала из комнаты. Болан опустил ноги на пол, потянувшись за одеждой. Из гостиной послышались сдавленные рыдания Валентины.Мак встал, сгреб одежду в один ком и побрел в ванную. Развесив все по крючкам, он снял повязку и стал рассматривать свою рану в зеркало. Входное отверстие от пули уже затянулось, и Мак решил, что может вымыть плечо с мылом. С наслаждением он принял душ, затем оделся и вышел на кухню. На столе стоял готовый завтрак, но Валентины дома не было.Обдумывая ситуацию, Болан автоматически проглотил поджаренный бекон с яичницей и горошком. Едва он успел выкурить сигарету и допить третью чашку кофе, как хлопнула входная дверь, а секундой позже на кухне появилась Валентина. Она запыхалась, раскраснелась и выглядела очаровательно в коротких шортах и узкой, в обтяжку, рубашке.— Я снова перегнала вашу машину, — сообщила она, — усаживаясь напротив и глядя на него заплаканными глазами.— Спасибо, — тихо ответил Болан. — Вы заслуживаете медали. Нет, лучше я вам вручу десять тысяч долларов.— Десять чего?— В багажнике этой машины лежит много денег. И я вам дам десять тысяч долларов.— Мне они не нужны, сухо ответила девушка. И потом откуда они у вас?— Деньги?Он улыбнулся и не торопясь закурил:— Мало того, что я убийца, я еще и вор, хотя никто не жалуется на кражу. Ведь я похитил двести пятьдесят тысяч долларов у мафиози.— Боже мой! И эти деньги находятся в багажнике вашей машины?Болан коротко кивнул и, пустив в потолок струйку дыма, продолжил:— Я собираюсь не только хранить это богатство, но и приумножать его за счет мафии. Война стоит дорого. Так что я решил бить "маттео" их собственными деньгами. Понятно? Я не только убиваю, но еще и ворую.— Я... не думаю о вас как об убийце, Мак, — смущенно ответила Валентина. — Не знаю, почему я тогда сказала...— Но вы были правы. Завтра утром в школе начинаются занятия, и вы отправитесь в свой класс. А я возвращаюсь на фронт.Улыбаясь, он смотрел на нее:— Мне очень жаль, что я не сдержал своих эмоций.— Поверьте, я действительно не думаю о вас как об убийце, — повторила девушка, опуская глаза. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, но спать придется на диване. Разве что...Брови Болана поползли вверх:— Разве что?— Так... ничего, — пробормотала она, покраснев до ушей и отворачиваясь. — Мне не хотелось бы отпускать вас не только из моего дома.Вдруг без всякого перехода, как это умела только она, Валентина широко улыбнулась и открыто посмотрела на Болана блестящими ясными глазами:— Мне двадцать шесть. И я никогда по-настоящему не любила. Уж не думаете ли вы, что я вам теперь позволю так просто уйти?..Их взгляды встретились, и Болан почувствовал, как гулко забилось его сердце, чего с ним никогда раньше не было.— Вал, — прошептал он.Они поднялись из-за стола одновременно и, потянувшись друг к другу, сплелись в тесном объятии. Болан прижимал к себе ее гибкое стройное тело, даже не обратив внимания на боль в плече. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе, которого они оба ожидали с одинаковым нетерпением и надеждой.Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы...— Я помогу тебе, — срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться.Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз.— Я люблю тебя, Мак Болан.Он лег рядом, ласково ответив:— Спасибо.— Я прошу тебя... — ее голос был тише дуновения летнего ветерка.— Вал, милая, прижмись ко мне покрепче...— О-о! Мак! Я люблю тебя... Мак!— Я тоже люблю тебя, Вал.Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья...Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:— Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:— Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.— Мне трудно представить... — робко возразила она.— Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.— Оставь эти глупости, Мак, — она приложила палец к его губам и продолжила:— Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.— Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? — серьезно спросил Болан.— Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.— Очень опасная теория, — ответил Болан. — Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.— Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.— Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.— Ты полностью посвятил себя насилию, так? — грустно спросила она.— Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:— Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.— Тебе нужны добровольцы? — прошептала Валентина.— А?Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.— Мне бы хотелось стать на сторону Болана, — вымученно улыбнулась она. — Можно записаться добровольцем?Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:— Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.— Я ничего не знаю, ничего, — произнесла она сквозь слезы. — Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца. Глава 16 Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.— Будь осторожен, — прошептала она. — Возвращайся...— Я вернусь, — пообещал Мак, — скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.— Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, — вздохнула Валентина.— Только очень короткий, — улыбнулся он краешком губ.— Действительно, слишком короткий. — Она коснулась пальцем его левого виска. — Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?— Я рад хотя бы тому, что не лишился уха.Валентина погладила Болана по плечу:— А как с плечом? Все в порядке?— Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.— В общем, ты всему рад и всем доволен, — констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19