Руки я должен был держать за головой, но сделать этого не мог на затылке у меня была кровоточащая шишка, величиной с яблоко... Пришлось положить ладони на макушку.
Надо ж было так глупо подзалететь! Вчерашняя удача пригасила ненадолго привычное чувство опасности, без которого в джунглях можно прожить один день. Ну -- два, не больше. И вот, пожалуйста! Они появились бесшумно, как призраки -- я не успел дотянуться до пистолета, как сзади на мне уже повис один. Его-то я его кинул, сломал руку, но больше ничего сделать не успел. Судя по шишке, они вломили мне прикладом..
Сашка лежал рядом. С него они стянули куртку и на майке по всей спине расплылось кровавое пятно, черное в середине... Стреляли в упор. Сашка тоже не успел выстрелить. Он завалил одного -- вон валяется, другому, видимо сломал позвоночник, или еще что, но живой, сука... Тогда и застрелили. Видимо, хотели обоих живьем брать, да вот я один дурак для них остался. Допрыгался.
Пересчитал: десять и двое американцев, трое уже не в счет все равно иноговато... Я повернул голову и чуть не заорал,-- больно! -- рация валялась под деревом, вроде бы ее не трогали, значит мой сигнал будет в эфире, пока не сдохнет питание, хоть это успел сделать, лопух. Быстро, как мог, отвернулся -- еще заметят. А это все-таки надежда: от меня пока толку мало, но Славка и Эдик не могли уйти далеко и пока они рядом, не все потеряно... Лишь бы эти не заторопились уходить и не поволокли меня с собой.
Один из американцев -- амбал, ну, амбалище! Другой -- толи индеец, толи полунегр, но он явно главный. Ага, макаки достали и свою станцию. Плохо дело -- вызовут "вертушку"' и, прощай родина...
Главный аиериканец вертит в руках мой "стечкин" с удлиненной обоймой, в первый раз видит что ли? Был бы он у меня в руках, я б тебе показал, как он работает... Амбал тоже повертел пистолет в руках, направил его на меня -вот те раз, меня из моего же "стечкина"? Стрелять он не станет, шутит дядя. Я еще раз попытался оглядеться. На Сашку смотреть не могу и думать о нем тоже, совсем развалюсь... Сашкин АК у одного из этих макак уже эа спиной висит, любят они АК, это давно известно... А почему только один "стечкин"? Этот -- мой, у меня щечки на ручке коричневые, а на сашкином -- черные. Значит Сашку не обыскали, как меня, только куртку сняли, документы искали. Ищите, ищите, кретины, я бы и сам не прочь посмотреть хоть на какой-нибудь документ, удостоверяющий мою личность. Все там, в Союзе, если доживу -увижу может быть...
Хватит об этом! Думай о главном: значит пистолет у Сашки, как обычно, за поясом под майкой. Лежит он ничком... Могли и не заметить: АК -- забрали, стянули куртку, а по-настоящему не обыскали...
Теперь думай, как до него добраться... Этот вьетнамец со сломанной рукой подошел близко, что-то лопочет по-своему, на руку показывает. А потом он плюнул, сволочь! И я плюнул ему в ответ, но, кажется, не попал... Он захватил в горсть полужидкой грязи и запустил мне в лицо. Где уж мне с моей шишкой увернуться -- он попал куда надо. Грязь потекла по подбородку, по груди... Рейнджеpы хохотали, тыкали пальцами, весело им... Даже амбал гнусно усмехнулся: он держал н руках сашкину куртку и ощупывал все швы -- понял, кто был старшой... Потом ткнул пальцем в погончик и спросил меня на пальцах одна, две, три звездочки? Дескать, понял, что офицер, но, в каком, мол, звании? Я снова посмотрел на этого недобитка с рукой -- жалко шею тебе не сломал -- и еще раз плюнул в его желтую рожу. Он озверел, подскочил ко мне и засадил ногой в бок, я повалился на Сашку, лицом в его окровавленную спину, потом поднялся. И сообразил! Теперь я уже молил Бога, чтобы он ударил меня еще, и даже не один раз. Я изобразил нечто вроде улыбки и снова плюнул -этак скоро у меня и слюны не хватит... Но эффект получился: вьетнамец снова набросился на меня, к нему присоединился еще один, я это понял по удвоившейся частоте пинков. Лежа на Сашке и прикрывая одной рукой шишку, другой я пытался вытащить пистолет. Я его нащупал, захватил, теперь надо как-то засунуть его себе под майку... Есть, уложил, только не торчит ли? Но это уже все равно, не исправишь. Заметят, придется стрелять сразу, хоть парочку уложу, если успею... Не заметят -- еще покувыркаемся! Пусть только Славка и Эдик начнут, я им помогу, покажу, как работает пистолет конструктора Стечкина...
Павел сидел и набирался сил, сейчас для него это было главное. Этот подонок ударил по язве! Если бы куда-нибудь в другое место... Грудь и голова тоже болели, но это было терпимо, а желудок просто выскакивал наружу... Семен подал знак Шварцу и тот покорно и радостно пнул Павла в ногу. Вполсилы, от чего у Павла потемнело в глазах.
-- Слушай меня внимательно: деньги мы все равно найдем, но ты этого уже не увидишь. Так что лучше сдай сам, понял, фрайер?
Павлу нужно было время, чтобы окончательно придти в себя... Можно было пока и поболтать.
-- А ты эти деньги заработал? Скажи мне, за что тебе я должен отдать такие деньги, докажи, что ты их заслужил, отдам сразу.
Шварц снова замахнулся.
-- Ах ты, сука, еще и доказательства требует! Просто прокурор.. мДай я ему еще врежу?
Но Семена начал забавлять этот разговор. Он был уверен, что деньги они заберут без особого труда -- больно хлипкий мужичок попался -- и ему захотелось потолковать. Времени особо много не было, но и не поджимало, можно и поболтать...
-- Зря ты так считаешь. Вот возьми нас -- это же сколько труда на тебя угрохали! Искали, адрес твой узнавали, сына твоего, дурачка, по кабакам водили, девочку ему подарили, сколько бензина сюда сожгли, а еще и отсюда... Мой друг все кулаки об тебя отбил и еще отобьет, а ты говоришь -- не работали. Это работа умственная, тебе не понять. Ты привык со скотиной дело иметь, а здесь думать надо, так что не прав ты во всем. Гони деньги наши трудовые. Где они у тебя, а то ведь мы и сами найти можем. Шварц, Стас, поскребите у него по заначкам.
Оба взялись деловито шарить в комоде, шкафу... Шварц довольно быстро обнаружил деньги, быстро пересчитал.
-- Здесь мелочевка, где же остальные?
-- Ищи, хозяин в молчанку вздумал поиграть, да только не соображает, если сами найдем, ему еще хуже будет.
Стас копался в настенном шкафчике, вытащил оттуда шкатулку, отдал Семену. Тот начал методично доставать и просматривать бумаги, документы.
-- Так, так... Мура какал-то... И зачем люди хранят... Даже сберкнижки нет. Вот деревня... Ого, медаль! "За боевые заслуги". Еще какая-то иностранная цацка... Твои что ли? Так ты у нас ветеран? Где же это отличился? Для Афгана ты вроде староват, а на той войне пешком под стол ходил.
Стас подал голос:
-- Он во Вьетнаме был...
-- Во как! Молодец... А ты откуда знаешь?
-- Он в машине рассказывал, -- Стас кивнул в сторону лежащего Алексея.
-- А что ж раньше молчал?
-- Какая сейчас разница...
Семен зло посмотрел на Стаса, но промолчал -- погоди, еще поучу тебя, шмаровоз, чистюля... Потом прицепил медаль и орден на грудь.
-- Шварц, погляди, идут мне эти цацки?
-- Чапаев! Натуральный Василий Иванович!
Семен потер рукавом потускневшую медаль и покосился на Павла -заведется или нет? Павел полузакрыл глаза и, не поднимая голову, смотрел на пол: по теням от люстры он четко определял передвижения воров по комнате... По тону Семена понял, что тот пытается вывести его из равновесия и это ему почти удалось... Надо было сбить настрой, перевести разговор на другое. Павел поднял голову.
-- А ведь вам придется меня убить. Если оставите живым -- заявлю в милицию, мне ведь стыдиться нечего -- деньги чистые, не ворованные...
Семен даже обрадовался такому повороту и, хоть нехотя, воздал должное Валерию Петровичу, который предусмотрел и этот вариант.
-- А заявляй, пожалуйста. Ну, найдут нас, хотя вряд ли, посадят, что уж совсем невероятно, а знаешь, кто четвертым с нами сидеть будет? Сынок твой ненаглядный! Ведь он наш друг, у нас и свидетели есть: он всем об этом рассказывал, даже тебе. Вот он нас сюда и привел. Так, мол, и так, дружки мои задушевные, есть у меня папаша, а у папаши много денежек. Давай, мол, папашу за пищевод, а денежки поделим: вам за работу, мне за наводку. Наводчик твой сын, вот кто. И никто ему не поверит, если он другое говорить станет, ведь так оно и было, папаша. Так что заявляй...
Павел оценил простоту и надежность этого хода и подумал, что вряд ли этот крысенок мог сам такое придумать, кто-то подумал за него и этот кто-то много знал о Лемешонке... Вслух этого говорить не стоило, но показать, что он сражен таким ходом, пожалуй, можно.
-- Да, влип я из-за этого слабачка. Но что поделаешь, сын...
-- Вот и я говорю, сын ведь. А ты прав, папаша, слабачок он у тебя. С такими знаешь, что в зоне делают? Вот то-то...
Шварц и Стас обшарили уже почти все полки, комната была завалена вещами, бельем, тряпками, бумагами... Время шло, а результат был мизерный. Семену это начало надоедать, он решил ускорить события.
-- Слушай, даром время теряем. Не хочет говорить. А мы его жену спросим, неужто не знает, где у мужа деньги лежат? Стас, вот и тебе работа по профилю -- приведи бабу в сознание.
Шварц было рванулся.
-- Может лучше я?
-- Нет, тебе с мужиком работать надо.
Стас сходил за водой, набрал н рот и брызнул Светлане в лицо, потом похлопал ее по щекам. Она застонала и попыталась отвернуть голову в сторону.
-- Молодец, Стас, пусть прочухается. Дай ей коньяка, веселее будет.
Стас налил коньяк, поднес к губам Светланы. Она неожиданно жадно начала пить, но поперхнулась и закашлялась. С трудом приходя в себя, осмотрелась, увидела на полу Павла, слабо рванулась к нему. Стас придержал ее за руки.
-- Во, и баба в порядке, соображать стала. Слушай сюда -- сейчас мы твоего мужика учить будем, а ты нам расскажешь, где у него деньги лежат. Или, может ты и так нам скажешь, пожалеешь своего...
Светлана посмотрела уже довольно твердо на Павла и сжала губы. Павел хорошо знал привычки жены -- это означало, что сейчас в ней упрямство стало главным качеством -- будет стоять на своем.
-- Спрашивайте у мужа -- он разрешит, скажу, где деньги.
-- Ух ты, какая верная! А если вот он сейчас тебя трахнет на глазах у мужа, ты и потом у него разрешения спрашивать будешь?
Светлана побледнела еще больше, но упрямо задрала подбородок.
-- И потом буду, всегда буду...
Павел понимал, что пришло время действовать, только вот как... Сейчас этот амбал возьмется за него снова, а новую серию ударов ему не вынести, здоровье уже не то. Значит надо что-то предпринимать, пока они не решили, что делать сначала...
Взгляд Павла скользнул по комнате и остановился на старом железном ящике, где он хранил охотничьи припасы. Ящик был надежный, старинный, с отличным потайным замком. Без ключа его не возьмешь, разве что динамитом... Потом перевел глаза на Светлану и снова взглянул на ящик. Светлана проследила за его взглядом. Этот немой разговор привлек внимание Семена и он тоже внииательно посмотрел в угол, где под тряпками стоял ящик. Сработало!
Семен встал и медленно пошел в угол, сбросил тряпки и увидел ящик, очень похожий на сейф. Губы его расплылись в самодовольной улыбке, наконец-то он расколол этих деревенских придурков -- сейф себе завели! Жестом приказал Шварцу вытащить ящик из угла. Тот лихо взялся, но быстро понял -- вещь увесистая. Павел чуть не усмехнулся, этот ящик он забрал когда-то в одной конторе, там его использовали как сейф, и еще тогда он подивился его тяжести. А теперь в нем хранилась помимо прочего и дробь, много дроби... Постанывая от натуги, Шварц поставил ящик на стол, потрогал пальцем скважину замка.
-- А ключ где?
Светлана неотрывно следила за Павлом, пытаясь угадать, что он задумал. И опять Семен, гордый своей догадливостью, купился на это -- он решил, что ключ у хозяина. Павел успел засечь догадку в его глазах и громко застонал, пытаясь приподняться. По теням он снова сориентировался в расположении главных действующих лиц: амбал возился около ящика, белобрысый стоял позади Светланы, а крысенок походил к нему. Это его не устраивало. Главная опасность -- амбал. Семен -- подлый тип, но если у него нет оружия, он не опасен. Белобрысый далеко -- да и Светка может вмешаться. Главное -показать им свою слабость. Стонать, стонать пожалостливей... Рука соскользнула, не держит... Теперь лечь так, чтоб неудобно было обыскивать, а ключ они искать прежде всего будут в карманах. Так, согнуть ногу... Кажется все. Теперь -- ждать и тихо скулить...
Семен подошел ближе, наклонился заглянуть в лицо, но сам шарить по карманам не решился: Шварц все-таки надежнее -- если что, утихомирит быстро.
-- Шварц, брось ты возиться, поищи у него ключ.
Шварц подскочил, засунул руку в один карман куртки, выгреб содержимое, не глядя сунул Семену. Тот посмотрел, отбросил в сторону.
-- Здесь нет, ищи.
Шварц попытался залезть в другой карман, но Павел плотно прижался к полу, так что Шварцу пришлось немного оттащить его от стены. Павел слегка подогнул ногу и еще громче застонал.
Семену не терпелось быстрее заполучить заветный ключ и он не выдержал.
-- Что ты с ним лежачим возишься, не баба ведь. Поставь его на ноги и спокойно обшарь все карманы: видишь, он совсем поплыл, а ты говорил здоровый...
Я ПОМНЮ скуластое лицо капитана-иструктора, часто видел его, склоненным над собой, когда пытался провести против него какой-либо прием и потом сам оказывался на земле. В перерывах между занятиями он любил втолковывать нам прописные истины.
-- Запомните раз и навсегда: я не учу вас драться, я вас учу убивать. Вы едете туда, где за каждую ошибку придется платить головой, это вам не кино и не пьяная потасовка. Убивать лучше всего сразу, добивать -- занятие неприятное... Убил или начисто вырубил -- вот ваш девиз. И никакого сдерживания себя, выбросьте из ваших дурьих голов все слова о гуманизме, которые вы когда-либо слышали. Если вы, не самоубийцы, конечно... Так, кто у нас камикадзе, шаг вперед! Нету, и слава Богу. Пусть самоубийцами будут те, кто вам встретится на узкой дорожке...
-- Кретины! Сколько я должен повторять, что проигрывает не тот, кто опоздал с первым ударом, а тот, кто решил, что он сильнее! Никогда не показывайте все свои возможности, вы не перед бабами выступаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20