Вернее, присутствовать при этом.
– Объект уже выбран, – усмехнулся Шорох. – Спасибо Хлопчику!
Паренек скривил рот в довольной улыбке и заносчиво глянул на Серегу. Мол, знай наших!
– Вон, видишь, красная «семера», – показал на обреченную машину Шорох. – Наш вариант. Правда, счас еще не время. Народу много. Мы пока покатаемся.
– Зачем?
– Не «зачем», а «для чего»? Запомни, если ты не хочешь, чтобы тебя повязали менты, стыкуй пути отхода. И чтобы на стыках все было путем. Маршрут, ширина полотна, покрытие – все важно. Дальность, пространство для маневра, и это в цвет. Будешь это знать – влет уйдешь от ментов на скорости. А самая фишка – по ложному следу их пустить. Ты меня понял?
– Понял, – кивнул Серега.
Кровь пузырилась от возбуждения. Хотелось поскорей познать азарт удачи и сумасшедший ритм погони.
– Да ничего ты не понял. Пока шкурой своей не прочувствуешь, в поворот не впишешься…
Шорох отлично знал город, знал, какими улицами лучше всего уходить. Казалось бы, ему не обязательно было «щупать глазами» путь отступления. Но всю дорогу он был хмур и сосредоточен. Казалось, нитка дороги наматывается на его сознание. Лишь изредка он бросал мудрые изречения:
– Не будешь знать отходной путь – будешь читать отходную молитву…
И все остальное в том же духе.
Весь путь от начала до конца он прошел целых два раза. И только после этого взялся за основную работу.
Хлопчик встал на шухер. В его обязанность входило стоять возле подъезда, в котором жил терпила. Если мужик вдруг выбежит, он собьет его с ног, закричит и даст деру. Шорох и Серега должны будут воспользоваться заминкой и, если позволяет время, довести дело до конца, а нет – задать стрекача.
Время позднее. Половина двенадцатого ночи. Но двор не пустует. Метрах в пятидесяти от машины на скамейке сидит молодежь и пьет пиво под гитару. Хотел бы Серега быть сейчас вместе с ними. Так хорошо сидеть на скамейке, дышать полной грудью, смаковать хмельную влагу. И ничего не бояться. Но делать нечего, он уже взялся за гуж, так что придется тащить телегу до самого конца.
Шпана Шороха не волновала. И случайные прохожие мало трогали. Он подошел к машине по-хозяйски уверенной походкой. Серега рядом с ним. Он заслоняет его от света и посторонних взглядов. Никто не видит, что вместо ключей Шорох достает из кармана плоское долото, отточенным движением вставляет его в плотный зазор между верхним срезом стекла и кромкой дверной рамы. Раз – и стекло опускается на сантиметр. Дальше в ход идет спица со специальной петлей. Ею Шорох ловко поддевает дверную защелку. Два – и дверь открыта.
Шорох проделал все это с потрясающей быстротой и сноровкой. Со стороны могло показаться, что машина открыта ключом.
Сам он сел за руль, Серега примостился рядом.
– Быстрей надо, – недовольно буркнул Шорох. – Смотри!
Он показал ему, как нужно ломать рулевую колонку, чтобы разомкнуть руль. На его глазах вырвал из гнезда замок зажигания, перемкнул клеммы – мотор завелся. Сереге казалось, что машина не просто работает, а зло ворчит на них. Не нравятся ей новые и к тому же незаконные хозяева. Но судьба злодейка, и «жигуль» уже несется по ночным улицам города. На поворотах руль заедает, но Шорох этого как будто не замечает. Он спокойно идет по выверенному маршруту. За Хлопчика не переживает. Наводчик и сигнальщик уже уносит ноги на «шестерке» с заляпанными номерами.
– Хорошая машина, – сказал Шорох, когда они с Серегой оказались за городом. – Эта еще побегает… Была бы старая, на запчасти бы двинули. А на эту новые документы слепят, перекрасят, номера перебьют да в Грузию толкнут.
– Кто это будет делать?
– Не знаю, – мрачно усмехнулся Шорох. – И тебе знать не советую. Меньше знаешь – дольше живешь. Запомни это раз и навсегда, пацан!
Они отогнали машину к Щучьему озеру, оставили в укромном месте. Шорох сказал, что за ней скоро приедут нужные люди и заберут. Дальнейшая судьба «семерки» его не интересовала.
Зато ему очень хотелось знать, куда подевался Хлопчик. Он должен был подъехать к озеру, чтобы забрать их.
– Он что, слинял? – спросил Серега.
– Да нет. Просто я слишком быстро для него езжу, – высокомерно усмехнулся Шорох. – Хреновый, скажу тебе, из него водила. И руки у него из одного места растут. Так пацан он ничего, но ему только на стреме стоять. А лайбы смывать – это дело не для него… Ты-то хоть понял, как я тачку вскрыл?
– Понял, – уверенно кивнул Серега.
– Повторить сможешь?
– Смогу… – Уверенности как не бывало.
Была только смелость. Он мог взяться за дело хоть сейчас. Главное – ввязаться, а там будет видно, как оно пойдет.
– Завтра повторишь… Ты тоже ездишь неважно. Но в тебе жилка есть. Скорости не боишься, машину чувствуешь. Будет из тебя толк. Если, конечно, заднюю скорость не включишь. Или включишь? – испытующе посмотрел на него Шорох.
– Не дождешься, – жестко усмехнулся Серега.
Ответ Шороху понравился. Он удовлетворенно кивнул:
– Значит, ты с нами.
– Само собой.
– Правильно, пацан. Так держать… Тем более что обратного хода у тебя уже нет. В нашем деле задняя скорость не работает. «Калину красную» смотрел?
– Смотрел, – кивнул Серега.
Он хорошо помнил, кто и за что убил вора-отступника. Через душу леденящей змейкой проползла могильная жуть.
– Так вот, у нас такая же калина. То бишь малина… Да ты не дрейфь, фраер. Будешь правильным пацаном – жалеть не будешь…
Подъехал Хлопчик. Он молча передал руль Шороху и сел рядом с ним. Он по-прежнему выказывал свое превосходство над Серегой. И за всю дорогу не сказал ему ни слова.
Два дня Сергей гонял балду. А на третий появился Шорох. Посадил его в свою родную «семерку» и протянул ему две пятидесятирублевые бумажки.
– Это тебе, – через зевоту пояснил он.
– За что?
– За работу, за что ж еще.
– Так я ж только смотрел.
– Тогда считай, что это ученические, – криво усмехнулся Шорох. – Забирай!
Серега пожал плечами и сгреб ассигнации пятерней, сунул их в карман.
– Дальше что? – недовольно покачал головой Шорох.
– Как что? – не понял Серега.
– Ты, я вижу, так и не понял, что ты уже не сам по себе. Ты в нашем братстве состоишь. Понял ты это или не понял, а?
– Понял.
– А я тебе про «общак» на зоне рассказывал, нет?
– Рассказывал.
– Так вот, братан, «общак», он и на воле есть. И если ты с нами, то… В общем, сам должен понимать.
Серега все понял. И без всякого сожаления вернул Шороху одну купюру в качестве «членского взноса».
– Правильно, братуха, бабки в «общак» жилить не надо, – одобрительно сказал Шорох. – «Общак» братву на зонах греет. Тебе пока этого не понять. А на кичу попадешь, сразу все поймешь…
На Серегу смотрели холодные, бесчувственные глаза. Шорох не угрожал и не успокаивал. Он просто констатировал факт. Рано или поздно Серега попадет в тюрьму, и к этому нужно готовиться загодя. А попадет он туда как преступник. Потому как он уже двумя ногами стоит на преступном пути. Вместе с Шорохом он угнал машину. По всем раскладам получается, что он соучастник преступления. И даже если он раскается, это уже не вернет его к прежней жизни. Он может снять грех со своей души, но перед законом ему не очиститься. Прознай менты про его подвиги, они живо устроят ему небо в клеточку.
Что-то Сереге уже не очень хотелось воровской романтики. Разгульная жизнь прельщала его уже не так, как прежде. Хотелось вернуться домой, запереться в своей комнате и остаться наедине со своими мыслями.
Но Шорох уже тянул его в кабак.
– В «Евразию» поедем, – решил он. – Там посердитей будет…
Это был самый крутой в городе кабак. Не какая-то забегаловка, вроде «Юбилейного». Там и обстановка другая, и сервис не в пример лучше. И цены, разумеется, зубастые. Все это он знал с чужих слов. Потому как сам в «Евразии» ни разу не был. Раньше не был, теперь будет. У него в кармане пятьдесят рублей, а рядом друг и напарник. Вместе они не пропадут.
В кабаке Сереге понравилось. Большой полутемный зал, вдоль стен через перегородки столики с мягкими креслами. Халдеи сбиваются с ног – обносят клиентов, лабухи терзают клавиши фоно и струны на гитарах – они развлекают публику. Все к услугам посетителей. И чем больший вес в обществе ты имеешь, тем ярче тебе улыбается метрдотель, тем быстрее шевелятся официанты.
Кабак – это зеркало общества. Но зеркало не простое, а кривое. Здесь котируются не только важные шишки из райкомов, не только директора заводов и магазинов. Здесь еще больше ценят тихих, но куда более денежных «цеховиков» – королей теневой экономики. А крутых криминальных авторитетов просто боготворят.
Шорох не уставал рассказывать о прелестях подлунного мира. Учил разбираться, кто есть кто. Вот сидит мужик с замашками важного начальника. Этот может быть директором какого-нибудь завода. Неважно, есть у него левый доход или нет. У него достаточно высокая зарплата. Он может запросто сорить деньгами без опасения навлечь на себя подозрения со стороны ОБХСС. Он ничего не боится и ведет себя соответствующе. Но халдеи перед ним особо не лебезят.
За соседним столиком скромно клюет свой салат невзрачный мужчинка. Его можно принять за командированного, если не видеть, как относятся к нему халдеи. Они заискивают перед ним. Значит, этот клиент у них не первый раз и наверняка платит щедрые чаевые.
– Это «цеховик», – объяснял Шорох. – Или валютчик. Или еще какой «карась». Бабок у него немерено, но это левый навар. Поэтому он и не светится… Ты, Серега, только представь себе, у этого куркуля где-нибудь в подвале чемодан с бабками лежит, мы с тобой берем да наезжаем на него, да. Ты себе представь только, «лимон» бабок на карман сделать можем. Стоит овчинка выделки или нет?
– Может, и стоит, – пожал плечами Серега. – Только опасно ведь.
Он не ощутил в себе воровского азарта. Не было у него никакого желания ворваться в дом тайного нувориша и распотрошить его сундук. Не было, и все.
– В том-то и дело, что опасно, – кивнул Шорох. – Только не ментов здесь нужно бояться. В ментовку этот жук точно не побежит… Он к Зеленому побежит или к Дорику…
Серега знал, кто такие Зеленый и Дорик. Это воры в законе, элита криминального мира. Шорох называл их имена с внутренним трепетом.
– Я не знаю точно, кто из них кроет этого «карася». Но то, что снимают долю в «общак», это стопудово. Сунешься к такому – сразу сливай воду. Крысой объявят и башку на хрен снесут… Так что у нас, браток, ничего без спросу не делается. У каждого вора, у каждой «бригады» своя маза. Хапнешь не свое – влет по рукам получишь…
Шорох рисовал свой мир и черными, и радужными красками. Разъяснял, что можно делать, а о чем даже думать нельзя. Объяснял, к чему должен стремиться каждый уважающий себя правильный пацан. Разложил по лесенке всю воровскую иерархию от низшей ступеньки до самой верхней. Выходило, что Серега должен спать и видеть себя под короной законного вора.
И надо сказать, Серега жадно впитывал эти слова. Шумная атмосфера ресторана и следа не оставила от его недавней хмари. Он снова воспринимал мир в светлых тонах. Брызги шампанского, музыка, девки в облегченных платьях – это его жизнь. Но чтобы жить богато и раздольно, нужны деньги и уважение. Пока что он видел только один способ, как добыть и то и другое.
Там, за стенами ресторана, в унылых квартирах жили обыватели. Это жизнь от зарплаты до зарплаты в серости и забвении. Так жили его родители. Серега так жить не хотел. Его прельщал мир, в который он попал по милости Шороха. У него все еще впереди. Рано или поздно он станет авторитетным вором. У него будет много денег, но в карманах при этом будет гулять ветер. И все потому, что бабки он будет спускать на веселую жизнь. Кабаки, водка, телки… Настоящий вор должен жить сегодняшним днем и не думать, что с ним будет завтра. Серега двумя руками за такую жизнь…
3
Новенькая «Волга» белого цвета манила взор и пьянила воображение. Но Сергей оставался трезвым и не поддавался соблазну внагляк подойти к машине. Нужно выждать, когда народу на улице будет по минимуму. Такой момент может и вовсе не представиться. Хозяин машины выйдет сейчас из дому, заведет свою красавицу – и адью. Жди тогда нового случая.
Но лучше ждать случая, чем приговора суда. Поэтому Серега не торопился. Сегодня он работает один, без Шороха. У маэстро проблемы. Менты зацепили его по одному эпизоду трехлетней давности. Шорох чудом ушел от них и сейчас в бегах. Отсиживается где-то за городом, ждет, когда уляжется шухер.
«Волга» двадцать четвертой модели да еще недавно с конвейера – вариант достаточно сложный и для Шороха. Для Сереги это настоящее испытание. На его счету несколько удачных угонов, но все это мелочь по сравнению с нынешним делом. Облажаться никак нельзя. Цена ошибки – собственная свобода…
Серега отказался от линейки с петелькой. Действовать нужно наверняка и быстро. Поэтому на вооружении у него стальная твердосплавная болванка в форме ключа. Запас прочности у этой отмычки отменный. Только вот хватит ли у него силы, чтобы провернуть его в скважине. Хотелось надеяться, что хватит…
Толпа на улице рассосалась. Одинокие прохожие снуют туда-сюда, но от них никуда не деться. Надо действовать, пока не нахлынул очередной вал пешеходов.
Серега натянул на лоб кепочку, ссутулился и скорой, но неторопливой с виду походкой направился к машине. Суетиться нельзя. Люди должны думать, что к машине подходит ее владелец. Вот он вставляет ключ в дверцу, без видимого усилия проворачивает его в замке. Знали бы прохожие, сколько силы понадобилось ему, чтобы сломать секрет. Ничего, главное, что мощи хватило и отмычка не сломалась.
Он уже в машине. Легонько тронул руль. Не похоже, что заперто. Какая удача. Осталось только вырвать замок и замкнуть клеммы. Это не займет много времени… А это что за беда?
Прямо перед «Волгой» остановилась гаишная машина. У Сереги внутри все оборвалось. Вот и все, пронеслось в голове. Сейчас менты возьмут его тепленького с поличным, на запястьях рук защелкнутся стальные браслеты, и прощай, свобода.
А ведь он собирался стать фартовым вором.
1 2 3 4 5 6 7 8