Крутые, навороченные. У одного сотовый телефон в чехле на поясе.
— Такая девчонка, в натуре, и одна, — прогундел первый.
— Я не одна, — Вероника показала взглядом на Иннокентия.
Рома усмехнулся. Нашла кем прикрываться. Его же соплей перешибешь.
— Погуляй! — цыкнул на Иннокентия второй бугай.
И тот отошел от Вероники. Взял да и отошел. И сделал вид, будто ничего не случилось.
— Во, теперь одна…
— Зато с охраной, в натуре. Короче, давай к нам. У нас купе, типа, на два места… Знаешь, как ничтяково ехать?
— Не, в натуре, ничтяк… Теперь втроем ехать будем. Мы тебя мороженое есть научим…
— А я разве неправильно ем? — как будто удивилась Вероника.
— Неправильно. Ты его кусаешь… — гыгнул крепыш. — А надо…
— Пошли вон! — мило улыбнулась им Вероника. — Каз-злы!
— Чо-о! Да ты за свой базар!.. Пальцы братков вскинулись веером. Рома понял, что пора вмешаться.
— Братаны, дело есть! — подошел он к браткам и закрыл спиной Веронику.
— Э-э, а это чо, типа, за хмырь?
— Я не хмырь. Я менеджер. Из фирмы «Братан-сотел»… Не слышали?
— Чо ты тут втираешь, под?
— «Братан-сотел» — это производитель сотовых телефонов для «новых русских»… Вот у тебя, брат, телефон неправильный… — показал Рома на мобильник в чехле.
— Э-э, ты чо гонишь?
— Да нет, серьезно… У нас знаете, какие телефоны? С четырьмя дырками… Есть и с тремя… Есть с двумя… Для каждого клиента индивидуальный подход, Вот у тебя, брат, распальцовка на два пальца. Тебе телефон с двумя дырками. Сечешь, два пальца в дырки, телефон на руке — и базлай сколько хочешь…
— Слушай, козел, сдерни отсюда! А то сейчас у тебя в башке будут две дырки… Или три, гы-гы!..
— Ой, я забыл вам сказать, что «Братан-сотел» не разрешает своим клиентам оскорблять сотрудников фирмы. Первый раз прощается, а второй нет. Клиент отключается от сети…
— Не, ты слышь, Стикс, козляра разбакланился…
— Извините, братаны, но я вынужден отключить вас от сети.
Одной рукой Рома ухватил за голову одного братка, второй рукой — другого. И резко свел две головы вместе. Оба братка вырубились мгновенно…
— Ты Иннокентия обидел, — уже в купе сказала ему Вероника.
И снова недовольство в ее голосе. Он защитил ее, от братков отбил. А ей все не так.
— Чем? — презрительно усмехнулся Рома.
— Не ты, а Иннокентий должен был унять хамов.
— Так чего же он в сторону-то свалил?
— Это маневр…
— Маневр?.. Ха-ха! Да эти друзья твоего Кешу в муку бы растерли.
— Не растерли бы. — Иннокентий подошел к Роме.
И вдруг легко подхватил его на руки. Будто он соломенное чучело. И так же легко забросил на вторую полку.
А ведь по комплекции Кеша чуть ли не вдвое уступал ему. Ну и силища у него в руках!
— Не думай, Рома, что ты самый крутой!.. Роме стало обидно.
— Да пошли вы!
Он слез с верхней полки, лег на свое место, повернулся лицом к перегородке.
— А за то, что заступился за меня, спасибо. Только эта благодарность казалась на вкус черствым сухарем.
— Долг платежом красен. Может, когда сочтемся…
Рома ничего не ответил.

2

Поезд прибыл в Семиречье в половине девятого утра. Стоянка одна минута. Рома выскочил из вагона первым, помог Веронике и ее коллегам. Пусть и не сложились между ними отношения, но нельзя показывать, что он на них в обиде. Не баба он, чтобы обижаться, — мужчина, опер.
У его спутников тяжелые сумки, баулы — альпинистское снаряжение в полном комплекте, палатка. Одна палатка. Значит, Вероника будет спать с Мишей и Иннокентием под одной брезентовой крышей, впритирку с ними. Впрочем, ему уже все равно…
Жаль, конечно, что не сложилось у него с Вероникой. А то можно было бы провести отпуск вместе. В Семиречье, насколько помнил Рома, дефицит симпатичных девушек. Не будет хватать ему женского общества. И Вероника самым наилучшим образом заполнила бы эту пустоту. Но она сторонится его.
Да ну ее!..
Рома и его спутники спешили сгрузить вещи. Поэтому не видел он, что делается возле крохотного здания вокзала. Он знал, что встречать его не будут: не успел дать телеграмму.
Ну вот, вещи на платформе. Поезд плавно тронулся. И в это время грянула музыка. Играл духовой оркестр. Вернее, оркестрик. Всего три музыканта — две трубы и барабан. Зато как звучала музыка! Бравурный марш гудел, звенел, поднимал в крови адреналин, как шторм морскую пену на гребень волны. От музыкантов навстречу Роме шел Артем, его родной брат. Рот до ушей, руки несет, будто огромную бочку обнимает. И одет, словно только что из элитного ночного клуба. Черный двубортный костюм, белая рубаха, галстук-бабочка. Рост сто девяносто, в плечах косая сажень, лицо симпатичное. Смотрится великолепно.
— Привет, братан! Рома и Артем обнялись.
— Твой номер? — показал Рома на музыкантов.
— Мой! — гордо кивнул Артем.
И взмахнул рукой. Марш оборвался.
— Откуда?
— Из кабака. Из моего кабака. «Семиречье», мы с тобой там два года назад гуляли. Помнишь?
— Ну как же забыть… Ты официантом туда в прошлом году устроился. Матушка писала…
— Я там сейчас за директора-распорядителя. Круто, да?
— Вообще-то не слабо… Рад за тебя, братишка.
Только Рома не пришел в особый восторг. Знал он, кто такие директора-распорядители. Козырные «шестерки» при хозяине заведения, не более того. Да и ресторан-то затрапезный.
— А это кто такие? — Артем показал на спутников Ромы.
— Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.
— А-а… — Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.
К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.
— Может, вас подвезти? — из приличия спросил Артем.
— Не надо, — покачала головой Вероника. — Нас уже встречают…
И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.
— Вероника, до скорой встречи, — сказал Рома. Но девушка даже не обернулась.
— Симпатичная девчонка, — заметил Артем.
— Красивая…
— Может, и так… Только Лера лучше.
— Кто-кто?
— Дед Пихто, — загадочно улыбнулся Артем. — Лера, невеста моя. Свадьба скоро у нас…
— Скоро — это когда?
— Через три недели… Ты на месяц?
— На месячишко.
— Значит, погуляешь…
— Погуляю… Слушай, а как ты узнал, что я приеду?
Слишком все быстро решилось в отделе. Не успел Рома сообщить родным, что приезжает.
— Так телеграмма пришла. Дата, время, номер поезда, вагон… И подпись — опера. Какая такая опера?..
— Да не опера, а опери. Я же опер. И друзья мои опера… Это они телеграмму отправили.
— Ну да, ты ж мент… Бросал бы ты свое грязное дело, домой бы перебирался. Здесь хоть и не Москва, но капусту рубить можно. Тем более у тебя образование юридическое.
— Не, брат, я мент по жизни. В Москве мент, и здесь ментом буду.
— А у нас в ментовке одни говнюки… Хотя ладно, не в тему разговор… Поедем домой. Мать с отцом заждались.
— Как они там?
— Да все в порядке.
На площадке за вокзалом их ждала белая «Нива». Совсем новая.
— Твоя?
— Моя! — без ложной скромности ответил Артем. — Садись… Э-эх! Прокачу!..
Рома помнил дорогу от вокзала к дому. Ухаб на ухабе! Но сейчас все изменилось — дорога ровная, гладкий асфальт.
— Это наш мэр старается… Выборы на носу, — объяснил Артем.
— А-а, тогда ясно…
— Вообще-то Нырков не только дорогу заасфальтировал. Он много чего другого сделал.
Что сделал для Семиречья его мэр, Рому не волновало. Он ехал и смотрел в окно. Деревья, кустарник, овраги. До городка еще минут двадцать ехать.
Семиречье — городок небольшой. Но чистый, аккуратный. Десятка три пятиэтажных домов, а вокруг частный сектор. Крупный химический завод — на него здесь все замкнуто. При социализме его построили, лет сорок назад. По уму тогда все сделали. За город километров на десять вынесли. Вахтами рабочий люд туда добирался.
И сейчас добираются. Только далеко не все. Завод зачах, заглох, на ладан дышит. Сгубила его рыночная экономика…
В живописном месте расположено Семиречье. На берегу полноводной Камки — местами ширина реки ста метров достигает, и дно глубокое. Только вода всегда жуть какая холодная. Даже в разгар лета. Леса красивые, дремучие, воздух просто прелесть. Природа замечательная… Но… Но у города нет будущего…
Может быть, именно поэтому семь лет назад Рома уехал в Москву. Поступил в юридический институт, закончил его с отличием. Но домой возвращаться не хотелось. Привык к Москве — тут уж ничего не поделаешь. Родной столица стала.
Он мог бы работать в прокуратуре, в адвокатуре или устроиться юристом в какую-нибудь фирму. Но Рома выбрал милицию. Рядовым оперуполномоченным уголовного розыска устроился, на голый оклад плюс скромные премиальные. Впрочем, деньги его не волновали. Ему нравилось гоняться за преступниками, ловить их, давить. Как истинный мент, он получал от этого удовольствие.
А он зарекомендовал себя не просто ментом, а ментом крутым. С первого года службы под лейтенантскими погонами заставил себя уважать. Светлая голова, железная логика, цепкая хватка, мастер спорта по самбо и пулевой стрельбе. Матерые бандиты обращались к нему не иначе как на «вы» и по имени-отчеству. Не зря на втором году службы его заметил и переманил к себе знаменитый майор Круча. С тех пор они в одной команде. И не важно, что Рома до сих пор всего лишь оперуполномоченный «земляной» уголовки. Главное, он с блеском справляется со своими обязанностями. Степан Степаныч им доволен.
Служба с Кручей не мед. Тут ведь все не на одном служебном долге основывается. Степан Степаныч не позволяет своим операм жить в бедности. Поэтому иногда приходится идти вразрез с законом. Может быть, не очень это хорошо. Но плохо от их деяний только битовским бандюкам. И никто, не скажет, что команда майора Кручи зависит от них, кормится с их рук. Нет, они сами обеспечивают себя. Отсюда и полная независимость.
Рома не был женат. Он копил деньги. Собирался квартиру в Битове купить, обставить ее. И хорошую машину неплохо бы заиметь, А потом жениться… На ком — вопрос не стоял. У него было много женщин, по всем статьям мужчина он хоть куда…
Все хорошо. Только так и не встретил он в столице женщину, в которую смог бы влюбиться до беспамятства.
— Тебя матушка женить собралась, — словно бы невзначай сказал Артем.
В унисон с его мыслями эта новость прозвучала.
— Вот так-так. И на ком?
— На Ритке.
— На ком, на ком?
— Пашка Голиков, твой кент школьный. Сеструха у него — девка зашибись…
— Ну помню. Ритка, пигалица…
Помнил он светловолосую девчонку. Худая как скелет, зато глаза огромные, как у инопланетянина… И его на ней хотят женить. Смех, да и только.
Только Артему почему-то не было смешно.
— Ритке сейчас семнадцать. Девка — высший сорт. Я как увидел, чуть в канаву не свалился. Ей-бо, в натуре!..
— Да ладно чушь молоть… Ты мне лучше скажи, как Пашка поживает? Давно его не видел. Он вроде как в Челябинске пропадал…
— Год назад сюда вернулся. Лавочку частную открыл. Мебелью торговал…
— Почему в прошедшем времени?
— Да увидитесь, поговорите. Может, расскажет. А может, и нет… Он, кстати, сейчас к нам домой подойти должен. Я ему сказал, что ты приезжаешь. Только без сестры придет.
— Вот и хорошо.
— Хорошо, — не стал спорить Артем. — Хоть спокойно посидишь, за жизнь поговорим. А то как увидишь Ритку, так и язык отсохнет. Бревном сидеть будешь.
— Ох и мастер ты трепаться…
— Ну, ну, посмотрим, кто из нас трепач.
Даже если Ритка и в самом деле стала красивой девчонкой, это ничего не меняет. У него не было никакого желания заводить серьезные амуры.
— Ты о Гаврииловской часовне что-нибудь слышал? — спросил Рома.
— Спрашиваешь… О ней сейчас все говорят.
— Восстанавливать ее собираются.
— А ты откуда знаешь?
— Да соседи мои по купе — кровелыцики-монтажники. Храмы кроют. Специально по этому делу в Семиречье приехали.
— Бог им в помощь… В лесах наших нечистая сила объявилась, — мрачно изрек Артем.
— Чего?
— А того… Как в прошлом веке. Людей жрут.
Кто говорит — волки. Кто — оборотни. Беспредел…
— Беспредел не по части оборотней, — заметил Рома. — Это по части отморозков.
— А что, оборотни-отморозки… Звучит. Ей-бо, звучит!.. Только отморозь эта не человеческой породы. Волки. Но, скорее всего, оборотни. Слишком сильные для волков.
— Артем, ты же взрослый человек. А в чепуху веришь.
— Да я тебе говорю, волки необычные. И людей жрут без зазрения совести. Даже лесники на хрен с работы поувольнялись. Пачками бегут…
— А охотники?
— А что охотники? Сначала облавы устраивали, а потом один за другим пропадать стали… Гиблые места, короче, вокруг нас. Хорошо, в городе пока спокойно. Надолго ли?
— Ну вот, а ты говорил… Бросай, мол, столицу, и приезжай к нам.
— Да я и сейчас так говорю… Нырков, мэр наш, обещал все уладить. За часовню взялся. За Гаврииловскую. Кучу бабок на это дело из бюджета бросил. Скоро колокол там зазвенит. Как в прошлом веке, весь нечистый дух из лесов повыгоняет. Нырков говорит, что в прошлом веке помогло и сейчас поможет…
— Откуда ж у мэра-благодетеля деньги? — спросил Рома. — Семиречье — город маленький да бедный. А он дорогу к городу заасфальтировал, часовню из бюджета финансировать собирается…
— Если честно, брат, хрен его знает, откуда у него бабки. Он ведь и сам круто живет. Особняк у него конкретный, тачки козырные, кабак «Семиречье» его собственность.
1 2 3 4 5 6 7