Его не привлекали ни сочная зелень деревьев и кустарников, ни многокрасочные ковры цветов, то тянувшиеся плантациями, то заполнявшие каменные чаши, расставленные повсюду в городе, то свисающие гирляндами с балконов и стен домов. Все входы в любое заведение начинались с цбетов. Даже Женевское озеро, настолько огромное, что если смотреть на северо-восток, то создается впечатление бескрайнего моря, не впечатлило его. Когда Азмад, увидев озеро, удивленно воскликнул: - Смотри, Юсуф, море! Юсуф равнодушно ответил: - Каспий больше! - Каспий не наш! - с сожалением произнес Азмад. - Будет наш! - убежденно сказал Юсуф. - Есть чеченская земля, которая временно называется "Дагестан"! Из всего западного культурного наследия он признавал лишь одну фразу Шарля Де Костера в "Тиле Уленшпигеле": "Пепел Клааса стучит в моем сердце". Через несколько минут Юсуф уже все о них знал. Турки имели разрешение на въезд в Швейцарию и могли поехать из Парижа, где они до этого работали в строительной фирме, на поезде, но это было бы дороже. Кто-то им сказал, что в Мой-Сулазе присылают автобусы, на которых можно доехать до Женевы бесплатно. О себе Юсуф не распространялся и сказал лишь, что он турист. Он пригласил экономных турок перекусить вместе с ним и его братьями, на что те охотно согласились. По знаку Юсуфа его сообщник подлил в чашки доверчивых турок сильное снотворное. Поэтому скоро трапеза в машине Юсуфа закончилась. По дороге на железнодорожную станцию они остановили машину на краю глубокой пропасти и сбросили туда сонных турок. - Теперь я Азам! - усмехнулся Юсуф. - А ты Керим! - сказал он Азмаду. Документы убитых были в полном порядке. А ни один европеец не смог бы отличить на фотографии Юсуфа от Азама... Поезд Женева-Париж вскоре после пересечения границы нырнул в длинный туннель и, вырвавшись из-под горного хребта, остановился у здания женевского железнодорожного вокзала. Юсуф равнодушно смотрел на красоты Женевы. Единственное, что его волновало, о чем он непрерывно думал: как можно скорее отомстить Федору Пятницкому за гибель своих близких. Но Федора Пятницкого еще нужно было найти. А это не так-то просто. - Может, по спискам иммиграционного бюро узнать? - спросил Мамед, хозяин явочной квартиры чеченских мафиози. - Пятницкий не дурак, и он доказал это. Нужно искать другого человека его бабу. Она, я уверен, не будет менять документы, они у нее в полном порядке. - Хорошо! - закивал Мамед. - У меня есть свой человек и в полиции, дам ему на лапу, он все для меня сделает. - Дай, не жалей! - поощрил его Юсуф. Мамед опустошил свой холодильник, заполняя дастархан, праздничный стол, по случаю дорогих гостей. - Пить будете? - спросил он. - Есть водка, коньяк, виски, джин. - У нас сухой закон! - отказался Юсуф. - Мы теперь все чтим Коран и живем по адату. Мамед явно смутился. Он любил выпить и закусить. - Я тоже чту Коран! - сказал он. - Но в Коране ничего не сказано о водке, коньяке, виски и джине. Я вино не пью. - А мы захватили домашнего вина! - сообщил Азмад. - Но выпьем его только тогда, когда отрежем голову Федору Пятницкому. - Девочек пригласить? - предложил Мамед. - Никаких проституток! - отказался Юсуф. - Еще не хватало подцепить СПИД. - Зачем обижаешь! - протянул Мамед. - Для дорогих гостей я буду проституток приглашать? Что, других нет? Студенточки из Скандинавии подрабатывают на учебу. - Поглядим! - уклонился от окончательного ответа Юсуф. - Какие-нибудь фотографии я бы посмотрел. В кино сходил бы. Я слышал, здесь есть тоже порнография? В Париже мы с Азмад ом ходили. - И девочки в кинотеатре предлагают отсосать! - довольно вспомнил Азмад. - Здесь есть такой: "Корсо", на улице 3 Каруж, - сообщил Мамед. - Свожу вас туда. Может, тогда девочек захотите. Чис-тые и дорогие! Высший класс. - Потом поговорим! - колебался Юсуф. - А фотографии можно купить уже не только на улице Серветт или в переулке д'Этив. - Официально? - удивился Юсуф. - Когда был жив Кальвин, - охотно пояснил Мамед, пребывание в Швейцарии явно пошло ему на пользу, - одна нетерпимость здесь была, э! Казнили всех противников его учения. А теперь Женева - город многих религий и культов, клянусь, я специально интересовался: 143 места служения единому богу, 54 протестантских центра, 64 католических, 15 евангелистиских, 5 православных, 2 синагоги, одна - армянская. - А сколько мечетей? - спросил Юсуф. - Ни одной! - с сожалением сказал Мамед. - Тогда зачем все остальные? - не понял Юсуф. - Мне очень понравился рассказ об одном великом мусульманине: когда он завоевал Египет, то велел сжечь какую-то там библиотеку: "Если во всех этих тысячах книг написано то же самое, что и в Коране, то они - лишние. Если в них написано что-то, противоречащее Корану, то они богопротивные, и их надо тем более сжечь"! Мудрый был человек. Я счи-таю, что и твои сто сорок семь религиоз-ных центров лишние. Их все надо переде-лать в мечети, как турки в свое время переделали в мечеть храм святой Софии в Константинополе, теперь в Стамбуле. - Минареты зато пристроили! - поправил гостя Мамед. - Наши турки теперь минареты строят в другом месте! - засмеялся Азмад. Верно говорю, Азам? - Верно, Керим! - поддержал шутку напарника и поделыцика Юсуф. Мамед вытаращил глаза и, несколько обалдевши, переводил их с одного гостя на другого. - Не пугайся! - успокоил хозяина квартиры Юсуф. - По документам, по которым мы приехали, я - Азам, а он - Керим! - А-а! - облегченно вздохнул Мамед. Хотя эти гости его очень беспокоили. Чувствовал он, что с ними он хлопот не оберется, смертельную опасность почти видел. Поэтому так и старался чем-нибудь задобрить гостей, чтобы, не дай аллах, его во что-нибудь такое не впутали. Мамед заметил на тыльной стороне ладони Юсуфа татуировку: волк, а над ним звезда в обрамлении полумесяца. - Заметно! - сказал он, кивнув на татуировку. - Не страшно! - отмахнулся Юсуф. - Я на дело не выхожу без перчаток. Черные я надеваю ночью, а белые - днем. - А если не на дело, а просто так? - спросил Мамед. - Ты же не пойдешь устраиваться на работу в белых перчатках? - Зачем мне устраиваться на работу? - не понял Юсуф. - Деньги есть. - Деньги есть, но нет разрешения на жительство! - пояснил терпеливо Ма-мед. - Любой полицейский может остановить и задержать, если ты ему чем-нибудь не понравишься. Зачем тебе это? - Если я устроюсь на работу, то кто будет искать Федора Пятницкого? тихо, но с угрозой спросил Юсуф. - Ты что думаешь, мне в Чечне нечем было заняться, что я приехал в Европу устраиваться на работу? - Никто тебя не заставляет работать! - настаивал Мамед. - Устроиться на работу и работать не одно и то же! - Мы приехали как строители! - сказал Юсуф. - Но в строительстве мы ничего не понимаем. Нас расколят на второй день. И сообщат в полицию. - Не обязательно вам работать в строительстве! - заверил Мамед. - Я договорюсь с хозяином кафе в Старом городе, и он возьмет вас туда официантами. Поработаете несколько дней, а потом тихо слиняете. Зато разрешение на жительство, пусть временное, будет у вас в кармане. - Терять несколько дней? - разозлился Юсуф. - Все равно мне понадобятся несколько дней, чтобы все разузнать по своим каналам! - А если Пятницкий улетит куда-нибудь? - спросил Юсуф. - Если он сразу не улетел, зачем рисковать будет? - пояснил Мамед. Наверняка русские уже сообщили швейцарским властям, что по чужому паспорту к ним залетела преступная птичка. И все вокзалы под контролем. Описание его у них должно быть. Я все это и узнаю по своим каналам. Но на это потребуется несколько дней. Здесь не так легко работать, как в России, где любого мелкого чиновника можно купить за мелочь. - Хорошо! - внезапно согласился Юсуф. - Тогда тащи своих скандинавок. Мамед заметно обрадовался и бросился к телефону. - Хельга! - запел он в трубку. - Приехали два моих друга из Парижа. Щедрый народ! Приезжай и захвати с собой Уну и Брунгильду. Мамед положил трубку и радостно объявил землякам: - Сейчас мой паровоз притащит вам пару замечательных вагонов. - Спальных? - тут же поинтересовался Азмад. - И мягких! - поддержал шутку Мамед. Один Юсуф не высказал бурной радости, лицо его скорее выражало недовольство, чем радостное ожидание. - О каких это многих новых способах ты им говорил? - недовольно спросил он у Мамеда. - У меня была в жизни только одна блядь, и ту пришлось убить. А мои жены воспитаны как положено. - Ащи! - смутился любвеобильный Мамед. - Придумай что-нибудь. Есть такой анекдот: "Один парень не знал, чем бы таким заинтересовать понравившуюся ему проститутку. Заплатить столько, сколько платили ей другие, он не мог, бедный был. Вот он ей и предложил новый способ: "бобром"! Та заинтересовалась и дала ему. Парень поставил ее "раком" и стал трахать. Проститутка возмутилась и сказала ему, что этот способ старый как мир. А парень ей в ответ: "Ты спинку кровати грызи, дерево грызи"! - Тогда "бобром" будет! - улыбнулся довольно Юсуф. - Ты не бойся! - поддержал друга Аз-мад. - Я попрошу твоего "коня" сначала показать все, что она умеет. Она это на тебе продемонстрирует. Клянусь, после этого ни у нее, ни у тебя сил на другие способы уже не будет. На этом они и остановились. Когда появились три скандинавочки, они первым делом потребовали заплатить им по двести долларов каждой вперед. - Мужчины такие забывчивые! - пояснила Хельга. - А мы, девушки, доверчивые: если нам понравится, то и денег просить уже неудобно будет. - Заплати! - приказал Азмаду Юсуф. - Может, фальшивыми заплатим? - предложил Азмад. - Я захватил несколько тысяч на всякий случай, вдруг пригодятся. - Может быть, и пригодятся! - согласился Юсуф. - Но я твои бараньи мозги вышибу, если ты хоть одну бумажку фальшивую подсунешь им. Ты что хочешь, чтобы полиция по их наводке пришла сюда, на квартиру? Азмад сожалеюще вздохнул и заплатил девочкам настоящими банкнотами. Юсуф остановил свой выбор на пухленькой Брунгильде, этакой резвой и живой толстушке с большими голубыми глазами, как два горных озера. Азмад сразу бросился выполнять свое обещание, данное Юсуфу. - Слушай, Брун... - начал он на плохом французском и запутался тотчас же в произнесении ее имени. - Зови меня Гильда! - предложила Брун-гильда, очевидно, не впервые сталкивающаяся с подобным явлением, когда парни не могли выговорить ее имени. - Что в имени тебе моем? - спел шутливо Мамед. - Гильда - это хорошо! - обрадовался Азмад. - Гильдия адвокатов мне хорошо знакома. И он опять обратился к Брунгильде, напрягаясь в своем плохом знании французского: - Покажи моему товарищу все способы, которые ты знаешь, которым тебя уже научили, - предложил девушке Азмад, - а потом мой товарищ покажет тебе новый способ. - Какой? - оживилась девушка. - "Бобром"! - не растерялся Азмад. - О, как интересно! - обрадовалась девушка. - Может, с него и начнем? - Нет! - твердо стоял на своем Азмад. - Кто платит, тот и заказывает музыку! Сначала ты все ему покажи, а уж потом... И он многообещающе посмотрел на толстушку. Она ему тоже приглянулась, и он не отказался бы после Юсуфа очутиться с ней в постели. Брунгильда подсела к Юсуфу, мрачному "турку", как она его мысленно назвала. Юсуф даже не сделал попытки улыбнуться понравившейся ему голубоглазой толстушке. Но когда Брунгильда увидала, что за "сокровище" ей досталось, она сразу же воспылала пылкой страстью. Правда, это "сокровище" еще нужно было привести в рабочее состояние. Но у Брунгильды опыт обращения с мужчинами был огромным, она начала заниматься сексом с одиннадцати лет, как только у нес начались "месячные", и родная мама ей сказала: "Вот теперь ты стала взрослой женщиной!" - Пойдем в ванную, я помою тебя! - предложила она. Она предложила это по-французски, затем, видя полную индифферентность клиента, повторила по-английски. Бесполезно. Юсуф был в полной языковой прострации, как только он увидел голое тело толстушки. И еще ему стало стыдно, что его бесперебойно работающий всегда член упрямо не хотел подниматься и доходить до нужной кондиции. И хоть член внушительно болтался почти у колена, тем не менее только демагоги доказывают женщинам, что мягкий член лучше твердого. И Юсуфу почему-то захотелось убить эту веселую толстушку. А в такие минуты он забывал все языки, на которых говорил, кроме чеченского. Брунгильда наполнила ванную теплой водой, щедро налила "бадузана", от которого пошла обильная ароматная пена, усадила в нее не сопротивляющегося Юсуфа, стала его нежно мыть с головы до ног. И она с чувством внутреннего удовлетворения ощутила, как в ее мягких ладошках воздвигается нечто башнеобразное, но вполне приспособленное для волнительного и бесподобного секса. Брунгильда не стала дожидаться возвращения в постель, от которой ей удалось увести помыться нечто страшно пахнущее, дикое и зовущее. Выпустив воду из ванной и окатив "турка" струей из душа, Брунгильда нежно прошлась языком по его "сокровищу", которое притягивало как магнит. Скоро она издала такой вопль восторга, что Хельга и Уна примчались в ванную, уверенные, что ее подругу режут. Но, увидев слившуюся с Юсуфом Брун-гильду, они успокоились, а Хельга со смешком спросила. - Он тебя ущипнул, что ли? Брунгильда посмотрела туманно счастливым взглядом на них и тихим, слабым голоском попросила. - Снимите меня с него! Меня ноги не держат. Подруги с шуточками сняли подругу с Юсуфа и ахнули от удивления. Не успел Юсуф опомниться, как обе подруги, по очереди, залезли на него и тоже получили удовольствие. Правда, он не сопротивлялся. Слезть с клиента у них хватило сил самостоятельно. - Теперь, Уна, пошли отрабатывать деньги1 - предложила, смеясь, Хельга. И они отправились к оставленным кавалерам честно отрабатывать свои двести долларов.
12
Полковник Кротов был обеспокоен звонком из федеральной службы контрразведки. Ему позвонили на работу и попросили прийти к ним, к начальнику отдела кадров. Мысли в голове Кротова были разные, но все сходилось к одному, к его преступной связи с Онупко Совершенно случайно "коготок" полковника увяз в липкой ловушке, приготовленной для него Онупко. А как гласит народная поговорка. "Коготок увяз, всей птичке пропасть" Онупко подсунул под полковника несовершеннолетнюю девицу, на которой "пробы ставить" было некуда, но.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24