— Сурок! — раздалось сразу несколько голосов.
В это время испуганный зверек с громким криком юркнул в нору под камнем.
Когда дети сели на камни и достали дневники, руководитель рассказал, что сурки за лето накапливают много жира. Осенью они поедают какие-то корни, которые вызывают у них сильнейшее расстройство желудка. Очистив свой кишечник, сурки больше не едят и погружаются в состояние глубокого сна. В это время они дышат редко, делая по одному вздоху через две-три минуты. Тело их становится холодным. Если сделать разрез на ладони лапы, то кровь не выступает, потому что она отливает от конечностей. Так же погружаются в зимнюю спячку тушканчики, суслики и другие зверьки. При этом в течение долгого времени они не уменьшают своего веса и даже некоторое время увеличивают его во время спячки.
Это странное, на первый взгляд, явление объясняется тем, что вес углеводов, образующихся при дыхании за счет кислорода, больше, чем вес жира, который послужил для образования этих углеводов. Вы сами можете сделать опыт. Поместите в подвал осенью несколько сусликов или летучих мышей, когда они впадут в спячку, и взвешивайте их через каждые десять дней. Вы убедитесь в том, что они долго не будут терять своего веса и в первое время станут даже немного тяжелее.
Обратно в лагерь шли по южному склону горы. Голые камни виднелись всюду. Они раскалялись днем на ярком летнем солнце, и трава около них высохла. Только желтые звездочки цветов скрипуна хорошо себя чувствовали на солнцепеке. Их толстые листья накопили влагу весной, словно кактусы тропических стран. По всему склону пели кузнечики и цикады.
То и дело раздавались веселые крики, смех.
— Тише, ребята! — останавливали юные зоологи. — Мы не сможем наблюдать, если будем двигаться с таким шумом.
— Вы, наблюдальщики! — крикнул кто-то из девочек. — Идите вперед по тропе, будете нашей разведкой.
— Ай! Змея!.. — раздался отчаянный крик Лоры, и она бросилась назад.
Григорий Иванович поспешил вперед, подставил пустой рюкзак и затолкал туда безобидного полоза.
— Это не ядовитая змея. У нее нет ядовитых зубов, и полоз так же безопасен, как уж или ящерица, но по окраске он очень похож на ядовитых змей — степную гадюку и щитомордника, — объяснил он.
Григорий Иванович передал рюкзак юным зоологам, сказав, чтобы они законсервировали змею в формалине для биологического кабинета Дворца пионеров. По дороге он дал совет:
— Если вас укусит змея или даже сильно ядовитый паук — каракурт, нужно немедленно приставить к укушенному месту спичку, головкой к ранке, а другой спичкой поджечь ее. Спичка вспыхнет, обожжет укушенное место и уничтожит яд. Укусы змей и пауков поверхностны, и не позднее двух-трех минут после укуса, пока яд еще не начал всасываться в кровь, легко избавиться таким образом от заболевания.
Наступил последний день лагерной жизни. К вечеру из долины привели вьючных лошадей.
Юннаты еще днем набрали огромный ворох сухих ветвей арчи. Пригласили колхозных чабанов, пригнавших отары овец на джайляу. Приготовили обильный ужин.
И вот наступил вечер. Солнце бросало последние лучи на снежные вершины гор. Настроение у всех было приподнятое.
Звуки горна возвестили о начале пионерского сбора. Все выстроились на линейке.
Раздалась команда. Ребята замерли, опустив руки по швам. С рапортом об итогах похода первым вышел звеньевой группы альпинистов.
— Товарищ руководитель похода! — раздался его голос в вечерней тишине. — Наше звено в полном составе поднялось на вершины гор Кумбель, Горельника и Туюк-Су. Оставлены записки в консервных банках на каждой вершине, сделаны фотоснимки. Отстающих не было. Больных нет.
— Рапорт принят! — сказал руководитель похода.
Следующей вышла звеньевая ботаников Лора. Она доложила о том, что ее звено собрало двести тридцать гербарных листов редких альпийских растений, их семена и клубни для опытного участка, сделано много фотографий и рисунков. Яркие маки, водосборы, оранжевые астры, незабудки, фиалки и масса других альпийских цветов пополнили гербарий ботаников. Самыми замечательными были эдельвейсы. Они росли на самой вершине Кумбеля. Именно эти горные цветы так ценятся в Западной Европе, и ради них опытные альпинисты совершают в Швейцарии рискованные подъемы.
Зоологи доложили о сборах бабочек и жуков высокогорной фауны и наблюдениях над дикими животными.
Начало темнеть. И вот снова звуки горна — пятеро отличников похода поджигают костер с разных сторон и он дружно вспыхивает огромным пламенем, привлекая ночных бабочек.
Утром вереница юннатов начала спуск. На ходу ловились последние бабочки, собирались букеты альпийских цветов и делались фотоснимки.
К вечеру весь отряд был в долине. Там его ждала машина. Загорелые и радостные возвращались в город юные натуралисты. Они приобрели первую закалку и везли богатые сборы.
Вон за поворотом сзади показалась вершина горы Кумбель. Теперь это «своя» вершина, на которой знаком каждый камень. Вон видны уступы скал, где вчера проходили ребята. Там, на самой вершине, осталась консервная банка с запиской.
Десять дней, проведенных под облаками, ребята будут помнить всю жизнь.

КАМЕННЫЕ АЛЬБОМЫ
Ребята Алма-Атинского дворца пионеров начали готовиться к походу в горы Джунгарского Ала-Тау, как только сдали последние экзамены. Профессор Павел Иустинович Мариковский нашел в этих горах рисунки, выбитые на скалах много сотен и даже тысяч лет тому назад. Двигаясь по его маршруту, пионеры могли увидеть много интересного.
И вот, наконец, наступило это долгожданное утро. Пионеры удобно расположились в кузове машины и отправились в путешествие по родному краю. Их головы в ярких тюбетейках и белых панамках на крутых поворотах отклонялись то вправо, то влево. Ехали весело — пели песни, смеялись.
Промельинули последние дома, и большой шумный город остался позади. По бокам дороги зазеленели поля, а в высоких клеверах закричали перепелки. Машина быстро понеслась по Илийскому шоссе. Встречный ветерок приятно ласкал и освежал лица. Из туманной синевы горизонта все яснее выступали горы Джунгарского Ала-Тау — цель поездки.
Через шестьдесят пять километров машина промчалась по красивому ажурному мосту через реку Или. Многие из ребят впервые видели полноводную реку, пароходы и баржи. Пахнуло водой, свежестью, просмоленными лодками.
На правом берегу машина остановилась, и юные путешественники побежали вперегонки купаться.
Еще два часа езды — и машина оказалась среди раскаленных песков и щебня. Кругом, насколько только хватал глаз, раскинулась пустынная равнина. Интересно было смотреть, как телеграфные столбы быстро приближались навстречу машине, делались большими и опять убегали назад, уменьшаясь.
Только к вечеру машина вошла, наконец, в мрачное, глубокое ущелье Тайгак.
Первый ночлег всегда самый трудный при любом путешествии. Все ново, не так, как дома, и ребята долго не могли уснуть. То в одной палатке, то в другой поминутно возникал смех и веселый шёпот. Наконец, усталость взяла свое: в лагере все стихло. Только шумливый ветерок в кустах нарушал тишину теплой южной ночи.
На другой день после завтрака отправились в первую экскурсию вверх по ущелью. Чем дальше, тем круче скалы. Наконец, ущелье превратилось в огромный каменный коридор, с черными отвесными скалами по бокам.
Вскоре на большом камне был обнаружен первый рисунок — контуры дикого козла, высеченные острым камнем. Здесь же рядом был знак в виде старинной буквы «ижицы». Это был родовой знак того племени, которое раньше жило в этих горах.

Несколько часов юные путешественники бродили по ущелью Тайгак и с увлечением срисовывали в дневники изображения древних художников. Вечером перебрались в соседнее ущелье Кызыл-аус. Три дня ребята переезжали из одного ущелья в другое, изучая наскальные изображения. Каких только рисунков они не нашли! По ним они узнали о жизни людей давно прошедших веков. Охотники древности были прекрасными наездниками. Верхом на лошадях, без седла, они догоняли и ловили арканами диких верблюдов, диких ослов-куланов и даже горных козлов. Поймать арканом дикого горного козла теперь не сможет даже самый знаменитый американский ковбой — метатель лассо.
По наскальным изображениям различной давности оказалось возможным выяснить, как менялся облик собаки. На рисунках, которым было около нескольких тысяч лет давности, собака была изображена со стоячими ушами и опущенным хвостом, как у волка. В позднейших рисунках хвост собаки начинает подниматься, а в рисунках средних веков собаки изображены с хвостами, загнутыми крючком.
Древние охотники были искусными стрелками из луков. Они с такой силой могли натягивать тетиву лука, что стрела тащила за собой длинную веревку и, попав в животное, сразу «привязывала» его к охотнику. Теперь так стреляют только китов, пуская в них железный гарпун с привязанным к нему тросом… Но гарпуном стреляют из особой пушки, а древние охотники стреляли из луков.
В одном месте изображена охота на горных козлов с помощью прирученного барса, вероятно, пойманного котенком. Охотник ведет барса на веревке. Он прячется с ним в засаду среди камней у тропы и ждет, пока другие охотники-загонщики пригонят на него козла. Когда он появляется, барс выскакивает, волоча веревку, и в несколько прыжков настигает козла, валит и загрызает. Тогда за конец веревки охотник оттаскивает барса и овладевает добычей.
По нескольким изображениям в Чулакских горах Джунгарского Ала-Тау видно, что раньше здесь водились дикие животные, которых сейчас нет. Рисунки кабана и даже оленей говорят о том, что раньше Чулакские горы были покрыты лесом, а у подножья гор на равнине паслись куланы, сайгаки и дикие верблюды. Прекрасно различимые рисунки сделаны в средние века и раньше. Особенно интересны рисунки с изображением дикого быка-тура. Кости его пока никто не находил в Азии, но, очевидно, он жил не только в Европе.
В некоторых местах изображены сцены из быта древних скотоводов: женщины, которые доят кобылиц, и мужчины верхом на лошадях, загоняющие скот в загородку. В одном месте изображен праздник с плясками, «оркестр» из нескольких человек, играющих на тетивах луков.
Наконец, есть рисунки из жизни диких животных. Много рисунков посвящено волкам, нападающим на животных, поединкам диких козлов, оленям с телятами, но нет ни одного рисунка, изображающего какую-нибудь птицу.
Большинство рисунков грубы и схематичны, но есть и не лишенные искусства. Люди, которые умели выбивать изображения на камнях много тысяч лет тому назад, конечно, еще не знали грамоты. Единственные «буквы», которые они «писали» на скалах, — это «тамга» — родовые знаки.
Школьники Алма-Атинского дворца пионеров обнаружили, конечно, далеко не все рисунки, которые имеются в Чулакских горах. Да и наскальные изображения с надписями встречаются не только там. Есть они на скалах Капчагая в восемнадцати километрах от станции Илийск, Туркестано-Сибирской железной дороги. Много древнейших рисунков высоко в горах Аксу-Джебаглинского заповедника недалеко от города Чимкента и в других местах Казахстана. Эти каменные альбомы далекого прошлого нашей родины еще ждут своих исследователей.
Три дня пролетели незаметно. Альбомы ребят заполнились множеством рисунков. Пора было ехать дальше вдоль гор Джунгарского Ала-Тау. Впереди ждала поющая гора.
НА ПОЮЩЕЙ ГОРЕ
Когда солнце опустилось низко над горизонтом, впереди машины с юными путешественниками показались темные скалы Большого и Малого Калканов. Неожиданно между ними ребята увидели большую белую гору.
Высунувшись из окна кабины, руководитель похода крикнул:
— Ребята! Это и есть поющая гора!
Она поразила всех своим необычайным видом. Возвышалась эта большая гора из белого сыпучего песка между высоких, почти черных гор Калканов. На фоне мрачных темных гор она казалась какой-то сказочной светлой царевной в плену у злых разбойников.
Машина остановилась около небольшого родничка, недалеко от горы. Быстро начало темнеть. Юные путешественники разбили лагерь, разожгли костер, и звонкий смех огласил ущелье.
Долго не спали пионеры — все хотели услышать, как поет гора. Но тишина нарушалась только криками сов и сычей. Ночь была темная, хотя яркие звезды усыпали все небо голубоватыми, мерцающими точками.
На другой день солнце уже сильно припекало, когда юные путешественники подошли к подошве горы. Но как они ни прислушивались, ничего не было слышно. Гора «молчала». Это сразу всех встревожило. И как всегда это бывает, разом заговорили:
— Ехали, ехали и зря!
— Почему же бакенщики говорили, что за десять километров от берега Или слышно, как поет гора?..
— Совсем неинтересно по жаре подниматься по песку…
Но при подъеме на гору пионеров ждал сюрприз: на северном склоне песок так был спрессован ветром, что не проваливался и не осыпался под ногами. На нем почти не оставалось следов. Подъем на вершину в сто пятьдесят метров оказался очень легким.
Однако и на вершине ребята не услышали пения. Только слегка посвистывал горячий ветерок, да бегали по песку пустынные ящерицы. С вершины открывался прекрасный вид. Справа и слева чернели горы Большой и Малый Калканы, а километрах в пяти синела узкая полоска реки Или и над ней поднимался дымок парохода.
Ребята стояли разочарованные.
— Попробуйте кто-нибудь скатиться вниз по южному склону, не вызовет ли это звучания горы? — предложил руководитель похода, загадочно улыбаясь.
Несколько ребят взялись за руки и побежали по крутому склону. Вместе с ними поплыла лавина песка. Гора неожиданно затрепетала и раздался громкий необычайный рев. Звук быстро нарастал.
Ребята испугались. Лица у всех сделались серьезными…
Больше всех испугались разведчики. Они сразу остановились. Но гора продолжала реветь.
Наконец, понемногу звуки начали замирать и снова наступила тишина. Разведчики поспешно поднялись обратно. Каждый их шаг вызывал громкий подземный «вздох» горы, но понемногу все успокоилось и послышались оживленные голоса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11