Вскоре обезьяна, нахохлившись, забилась в угол. Тело ее мелко подрагивало, а грудная клетка ходила ходуном от частого дыхания.
– Что с ней? – озадаченно спросил Сканков.
– То, чего мы ждали. У Микки сейчас сильнейшая лихорадка. Температура тела уже сейчас почти сорок, а будет ползти еще выше. Посмотрите, какая тахикардия! В общем, жить ему осталось совсем недолго. Не больше суток.
Похоже, увиденное произвело впечатление. Вайл осторожно отшагнул подальше от прозрачного бокса с несчастной обезьяной.
– Вы заразили его китайским «куриным гриппом»? – спросил он.
– Не совсем, – с готовностью отозвался Лобастов. – Видите ли, работая над вакциной, нам пришлось модифицировать вирус. Нам повезло – мы натолкнулись на удачную мутацию, позволившую преодолеть резистентность организма приматов, а значит, и человека, к «птичьему гриппу». Другими словами, у этого вируса есть особый, коварный ген, который наделяет его страшными свойствами. Инкубационный период – минимальный, клиника стертая, а летальность ужасающая – почти сто процентов!
Вайл вздрогнул и посмотрел на Сканкова с нескрываемым уважением. Тот только довольно улыбнулся – мол, все, как я вам и обещал.
– …и остановить эпидемию можно будет только поголовной вакцинацией населения. По-го-лов-ной! – закончил свое повествование ученый, сорвал очки и принялся протирать запотевшие стекла.
…Уже направляясь к автомобилям, менеджер по аналитике и его босс вернулись к ранее начатому разговору.
– Я консультировался с орнитологами, – щурясь от яркого весеннего солнца, сообщил Сканков. – Многие перелетные птицы мигрируют из Китая в Восточную Европу через Россию, останавливаются на отдых в Нечерноземье, поэтому, в первую очередь, заподозрят китайцев.
– Отлично. Я все понял. Вы уже подобрали место?
– Да. Есть одно. Очень удобное.
Вайл на свежем воздухе почувствовал себя гораздо лучше, а потому и настроение у него стало необычно благодушным.
– Хорошо. В этом я полностью полагаюсь на вас, – сказал он. – Однако для нашего появления в Нечерноземье требуется уважительная причина. И сделать все надо чужими руками.
Сканков загадочно улыбнулся:
– Можете не беспокоиться. Сейчас крупные международные консорциумы часто спонсируют российскую науку – это не только престижно, но иногда и очень выгодно…
3
– Ну и здорово же у тебя здесь, Саня! – с наслаждением вздохнул Павлов, насаживая на вилку кусок ветчины. – Тепло, солнце светит, воздух чистый – благодать!
– А ты, Серега, еще и ехать не хотел! – Бородатый крепыш с курчавой русой головой по-хозяйски выудил откуда-то бутылку и с хрустом скрутил крышку, перетянутую акцизом. – Когда меня доктора, будь они неладны, на берег по ранению списали, все вокруг только и твердили: «В город! В город!» А на кой, спрашивается, мне самому себя в «бетонный гроб» заколачивать? Пусть даже двухкомнатный и со всеми удобствами? По мне, частный домик в деревеньке – в самый раз.
– Так уж и деревенька, – протянул Сергей, здоровенной ручищей придвигая к себе наполненную до краев стопку, которая в его пальцах сходила за наперсток. – Крупный поселок, у нас на Севере и за город сошел бы.
– Что правда, то правда. И до Калуги рукой подать, – не без гордости согласился хозяин. – А Малоярославец и того ближе. А леса здесь какие! А озера! Из-за одной охоты можно все бросить и остаться.
Павлов раскатисто засмеялся:
– Так ты из-за нее, родимой, и переехал сюда, охотничек!
– Не без этого, – упрямо мотнул головой Ерков. Лицо его приняло мечтательное выражение. – Вот сходим на уток, распробуешь, самого потом за уши не оттянешь! Представь: камыши, тишина, вдруг вж-ж-ж-ж – селезень идет. Низко так… А ты его с лету ба-бах!
Мирно дремавший у стола персиковый спаниель встрепенулся от громкого голоса и залаял.
– Фу, Цезарь! – поморщился хозяин. – Спокойно себя веди, не позорь меня перед боевым товарищем.
– Сходим, конечно, и на охоту – у меня весь отпуск впереди, сорок пять суток, – примирительно сказал Павлов, высматривая на обильно уставленном яствами столе подходящий для угощения кусочек. – Хорошая у тебя собака. Цезарь, колбаски хочешь?
– Отставить! – вдруг рыкнул бывший моряк. – Товарищ старший лейтенант, ты мне так собаку испортишь! Негоже чужому человеку, пусть даже он гроза северных морей, охотничьего пса с руки кормить! Да еще и от стола! А ты, Цезарь, если еще раз не от меня еду возьмешь – берегись! Запру в чулане, а сам уйду в поход!
Спаниель, поджав уши, отскочил от «коварного» гостя, пытавшегося выставить его в некрасивом свете перед хозяином, и преданно уставился в глаза Еркову.
«Гроза северных морей», он же командир знаменитого на весь флот отряда боевых пловцов, за способность приводить в состояние паники своих врагов прозванный товарищами Полундрой, согласно закивал и отправил приготовленный Цезарю кусок себе в рот.
– Прости, Саня, виноват, исправлюсь! – пробасил он, разводя могучими ручищами. – Я ж не знал, что все так строго. А что до твоего «обзывательства» в мой адрес, так, помнится мне, кто-то не меньше меня страху на супостата наводил. Сколько мы с тобой вместе «работали»? Всех погружений и не упомнишь…
– То-то и оно, – грустно вздохнул Саня Ерков, в бытность свою боевым пловцом по понятным причинам именовавшийся Ершом. – Осталось теперь только вспоминать. Не ходок я теперь под воду. Поковыряли меня в том бою знатно, да еще и хирурги потом дырок добавили. В общем, радость-то одна в жизни осталась – с ружьишком по лесам да болотам бродить.
– Что-то ты, брат, прибедняешься! – прищурил глаза Павлов. – Тебя же не в инвалиды списали, а так, на берег только. Сам же отказался тыловой крысой служить!
– Да, – нахмурился хозяин. – А чтоб я там делал, склады ГСМ охранял? Нет уж, увольте! Я лучше уж свое хозяйство вести буду.
Павлов широко улыбнулся и слегка стукнул кулаком по столу, отчего тот подпрыгнул и жалобно зазвенел посудой.
– Ты эти песни про израненного калеку для женского пола прибереги. А мы еще повоюем!
Ерков довольно ухмыльнулся себе в бороду:
– А я так и делаю периодически. С женским полом-то. Здорово выходит! А насчет «повоюем» – это ты точно сказал. У меня уже все готово: лицензию на отстрел уже выкупил, с друзьями из охотхозяйства договорился. Правда, погода немного шалит – жара стоит необычная. Но это нам на руку. Слушай, а чего тянуть? Давай прямо завтра и двинем на Кощеево озеро!
– Это еще что за водоем?
– Ба! Да ты не слышал про него? Это ж мое любимое место!
Павлов лишь вопросительно поднял брови – рот был занят ароматным пучком зелени.
– Такого озера нигде больше не найдешь, – воодушевился хозяин. – Сплошной лес, а посреди него вода. По берегам – ни одного населенного пункта. Дорог к нему почти никаких, потому и люди только изредка попадаются. Красиво там, аж дух захватывает!
– Ну, расписал, так расписал! Как купец на ярмарке. Уже хочу поглядеть.
Снова зазвенели стопки, покатилась по полу очередная порожняя бутылка.
– …а еще старожилы говорят, что в Кощеевом озере сам Наполеон награбленное в Москве добро утопил, когда от Кутузова драпал.
– Да ну? – Павлов наконец почувствовал, как хмель начал забираться в голову.
– Точно! Ходят слухи, что полтораста пудов серебра и золота французам пришлось здесь бросить после малоярославецкого сражения. Только вот до сих пор не нашли еще, как ни искали…
– А ты-то сам веришь в это? Есть в твоем Кощеевом озере клад или нет?
Ерков задумчиво почесал бороду:
– Вода там больно чистая и прозрачная, такое только от серебра бывает.
– Так уж только от него? – засомневался Сергей.
Хозяин наклонился над столом, словно их кто-то мог подслушать, и горячо зашептал:
– Так не я же это выдумал! Здесь и ученые разные крутились. Между прочим, пробы воды из озера брали. Так вот, содержание золота и серебра раз в десять выше, чем в других водоемах! А это уже не сказки, это – наука! – К потолку взметнулся его указательный палец, подтверждая достоверность сказанного. – Вот выведу тебя на охоту, сам поглядишь.
Павлов задумчиво подпер подбородок кулаком.
– А из чего я стрелять-то буду? Из рогатки, что ли?
Саня аж опешил.
– Ты меня что, обидеть норовишь, старлей? Ты хоть думай, что говоришь! У меня же арсенал целый. Одних гладких стволов – пять штук. Ты моего сейфа не видел! А ну-ка пойдем, я тебе хвалиться буду…
4
Искры костра с треском подскакивали на несколько метров и, подрагивая, растворялись в вечернем небе. Подвешенный под стальной треногой, на огне грелся походный котелок, аппетитно попыхивая паром. Над ним, с длинным половником в тонких руках, колдовала хрупкая блондинка, не без труда справлявшаяся с поварским инвентарем. Волосы ее, прихваченные в куцый хвостик на макушке, забавно мотались при каждом движении.
Еще пара студентов, одетых в джинсы и штормовки, сидели рядом и всячески помогали ей советами. Языки пламени мерцали на лицах молодых людей и отражались в близкой воде Кощеева озера, на берегу которого был разбит лагерь археологов.
Неподалеку темнели доисторические туши трейлеров с оборудованием. В быстро сгущающихся сумерках можно было еще разглядеть яркие фирменные логотипы на их боках. Водители нарочно расставили фургоны, как ковбои Дикого Запада, – полукругом. Только те от индейцев оборонялись, а эти от ветра. Парни в спецовках торопливо заканчивали выгружать из них диковинные предметы, во многих из которых опытный взгляд легко опознал бы водолазное снаряжение и оборудование для обеспечения водолазных работ. Малогабаритный компрессор для заполнения баллонов дыхательной смесью уже успели снять и установить, а от небольшого дизельного генератора ярко светились электрические лампочки в разбитых на пригорке палатках.
– Машенька! – послышалось со стороны припаркованных напротив бивуака микроавтобусов. – Ужин-то будет сегодня? Или нам снова обходиться консервами?
Девушка у костра испуганно оглянулась на голос и нечаянно дотронулась до котелка. Вскрикнув от боли, она отпрыгнула в сторону и принялась размахивать обожженной рукой. Парни повскакивали с мест и кинулись ей на помощь.
– Осторожнее! – сделал запоздалое предупреждение тот же голос. – Машенька, ну что же вы так! Беречь себя надо!
Блондинка перестала прыгать на месте и неожиданно зычно для своей комплекции ответила:
– Вениамин Михайлович! Снова вы меня напугали! Я из-за вас палец себе обожгла!.. Готово уже все, можно есть! – закончила она сердито после небольшой паузы.
Представительный мужчина с пышными, соломенного цвета усами, стоявший в тени возле «Газели», всплеснул руками.
– Всегда так с женщинами, – обратился он к своему собеседнику, который со скучающим видом наблюдал за происходящей сутолокой у костра. – Сами наделают беды, а обвиняют во всем мужчин! Ну, что, Марк Владленович, пойдемте отужинаем с нами? Чем, как говорится, богаты…
Сканков при этих словах встрепенулся и поспешно замотал головой:
– Нет, нет, спасибо. Я не голоден.
Доктор исторических наук Рубашников пригладил свои усы, которые, по-видимому, являлись предметом его тайной гордости.
– Зря, конечно, Марк Владленович. Машенька у нас знаете, какая мастерица? Буквально из топора может кашу сварить. Даже если бы совсем в науке не тянула, все равно с собой в экспедиции брал бы! Кстати, я ведь вас даже не успел поблагодарить…
– Не нужно, профессор. – Сканков натянуто улыбнулся начальнику поискового отряда.
– Помилуйте, Марк Владленович! Без вашей помощи мы не смогли бы снарядить такую масштабную экспедицию. Для полевых изысканий мы можем привлекать студентов и обходиться своими силами, но на оборудование для подводных исследований у Академии наук нет средств. А тут такое везение – встреча с вами!
Сканков пытался вяло возражать напористому историку, но остановить бывалого лектора было не так-то просто.
– Знаете, как я мечтал о подобной поездке лет десять назад, когда писал докторскую? Она ведь тоже с Отечественной восемьсот двенадцатого года связана… Эх, с вами бы тогда встретиться! А то по крохам приходилось собирать, по местам сражений с наполеоновской армией только в фантазиях рыскал!
Московскому спонсору удалось, наконец, ввернуть словечко:
– Погодите немного, Вениамин Михайлович! Вы ведь не нашли еще ничего. Поэтому я вас прошу: давайте пока обойдемся без лишней огласки. Существует же шанс, пусть и небольшой, что поиск окажется безрезультатным? Это может отрицательно сказаться и на вашей, и на нашей репутации!
– Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! – картинно поплевал через плечо Рубашников. – Найдем! Что-нибудь обязательно отыщется. С вашим-то оборудованием…
– Так мы договорились? Никакой прессы. И ваши ребята пусть сильно не болтают. Вы ведь лучше остальных понимаете, какие могут пойти слухи и каких людей они могут привлечь к Кощееву озеру…
Профессор перестал улыбаться и уже совершенно серьезно ответил:
– Разумеется. Я же не новичок в этом деле. Не беспокойтесь, мы не будем шагать по окрестным деревням с транспарантами. В конце концов, вы правы: моя репутация мне действительно дорога.
– Вот и отлично, – облегченно вздохнул менеджер и слегка потянулся. В последнее время он вынужден был находиться в крайне некомфортных и непривычных для себя условиях, разительно отличавшихся от его столичного кабинета. Каждой клеточкой своего тела он ощущал наваливающуюся усталость. В зеркало было лучше не смотреться – от недосыпания лицо, и так не отличающееся здоровым цветом, вовсе приобрело землистый оттенок. Как же он желал отдохнуть! Но расслабляться было рано. Нужно обговорить еще кое-какие детали и сделать это так, чтобы «важный усач» ничего не заподозрил. – Кстати, как вы собираетесь вести поиски? Мне просто интересно, я никогда в таких мероприятиях не участвовал.
Рубашников неторопливо достал из кармана камуфлированной куртки пачку сигарет и протянул Сканкову:
– Будете?
– Нет. Спасибо. Я не курю.
Историк одобрительно кивнул.
– И правильно. Я сколько ни пытался бросить, все никак не выходило.
1 2 3 4 5