Сергей Иванович Зверев: «Жиган: жестокость и воля»

Сергей Иванович Зверев
Жиган: жестокость и воля


Жиган – 0



Сканирование — Faiber, июль 2006
«Жиган: жестокость и воля»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 1998

ISBN 5-04-001374-4 Аннотация Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать... Сергей ЗверевЖиган: жестокость и воля Глава 1 Стрельцов вспомнил, как пуля вырвала заднюю часть черепа его напарника, как сгусток алой крови и серого мозгового вещества выпал из раны на асфальт, и ощутил неудержимый позыв к рвоте.Его раз за разом выворачивало наизнанку, а Жиган, лежавший рядом, вспоминал, как с ним было то же самое, когда он зарезал человека ножом… В первый раз вид близкой смерти вызывает рвоту у всех, но потом некоторые привыкают… * * * Что может быть лучше теплого июньского дождя? Вышедшая из-за леса темная туча ненадолго застыла над Московской кольцевой автодорогой в том месте, где она пересекается с Боровским шоссе возле Рассказовки.Вначале на землю просыпалось несколько крупных капель, затем полило так, что казалось, над головой лопнул дырявый мешок с горохом.Спустя несколько минут темная лента шоссе сверкала, как зеркало.Двое сотрудников патрульно-постовой службы областной госавтоинспекции капитан Костенко и младший лейтенант Стрельцов укрылись от дождя в машине. Желто-синие «Жигули» с эмблемой ГАИ стояли на обочине шоссе.Капитан Костенко, грузный высокий мужчина лет сорока с густыми пшеничными усами, свисавшими до самого подбородка, неуютно ерзал в тесном кресле «Жигулей».В очередной раз глянув на циферблат наручных часов, он обратился к своему молодому подчиненному:— Ну шо там, Стрельцов?В его речи слышался явный украинский акцент, из-за которого многие сослуживцы беззлобно подшучивали над капитаном.В свое время в поисках лучшей доли уроженец Черниговской области Михаил Костенко приехал в Москву и поступил на службу в органы внутренних дел. Он принадлежал к той породе людей, которых принято называть одним словом — служака.Костенко начинал службу сержантом и вопреки скептическим ожиданиям коллег смог закончить высшую школу милиции и получить офицерские погоны.— Не похоже, чтобы быстро кончилось, — выглянув в окно и пожав плечами, ответил Стрельцов.— От же холера, — ругнулся Костенко, — як же мне на дожди стоять?— Может быть, опоздают? — с надеждой спросил Стрельцов.— Не, эти не опаздывают. От же служба наша неблагодарная.Младший лейтенант Стрельцов шел по тому же пути, что и его старший коллега. Два года назад он отслужил срочную во внутренних войсках и по рекомендации не кого-нибудь, а самого командира полка был направлен в высшую школу милиции.Получив на погоны первую офицерскую звездочку, Стрельцов перевелся на заочное отделение и поступил на службу в московскую областную госавтоинспекцию.Сейчас вместе с Костенко он ожидал проезда правительственного кортежа.— Восемь двадцать пять, — уныло заключил Костенко, — пора выходить.— Так ведь дождь еще не кончился, товарищ капитан.— Сам бачу, шо не кончився. А шо зробишь?— Может, еще пару минут подождем?— Не, Стрельцов, выходь.С явным сожалением младший лейтенант нахлобучил фуражку, до того лежавшую у него на колене, взял в руки полосатый жезл и вышел из патрульных «Жигулей» под дождь. Следом за ним, кряхтя и сопя, выбрался Костенко.Крупные капли дождя забарабанили по фуражкам. Недовольно глядя на проезжающие мимо машины, водители которых с опаской косились в сторону желто-синих «Жигулей», Костенко поправил униформу и повел плечами.— Тормози, Стрельцов.Младший лейтенант замахал жезлом, принуждая недовольных дачников остановиться на обочине.Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Костенко тут же повеселел.— Слава тебе, Господи, — выдохнул он.— А вы боялись, товарищ капитан! — обрадованно воскликнул младший лейтенант Стрельцов. — Все как по заказу.— Точно, — улыбаясь, кивнул Костенко. Стрельцов шумно вдохнул воздух.— Хорошо-то как. Если б не эти вонючие фуры… И куда они с самого утра прут?— Это ще сезон не начался, а вот через месяц будут круглые сутки переть.— Все-то вы знаете, товарищ капитан, — не без ехидцы заметил Стрельцов, — везде-то вы побывали.Костенко не относился к категории людей, знакомых с юмором и иронией. Он никогда не слышал анекдот про барина, которому такие слова сказал слуга в ответ на замечание о том, что в сарае «темно, как у негра в жопе».— У меня опыт побогаче, — надувшись от осознания собственной значимости и важности предстоящего момента, ответил Костенко.Со стороны шоссе раздался завывающий звук сирены.— Едут.Перекрыв движение с обеих сторон, гаишники пропустили цепочку машин, сзади и спереди сопровождаемых черными «Волгами» с мигалками и сиренами. Собственно кортеж состоял из нескольких длинных, как крокодилы, лимузинов с затемненными стеклами. Завидев их, капитан Костенко вытянулся во фронт и приложил руку к фуражке. Стрельцов без особого энтузиазма последовал его примеру.Как только машины проехали, нормальное движение на шоссе возобновилось.Костенко с облегчением залез в автомобиль, отрапортовал по рации о прохождении кортежа, снял фуражку и вытер крупные капли пота, выступившие на лбу.Усевшийся рядом с ним Стрельцов с легкой насмешкой спросил:— А что вы так переживаете, товарищ капитан? Поди ж не в первый раз?— Молодой ты еще, — наставительно сказал Костенко, — не Понимаешь. Там же важные люди сидять, члены политбюро. Если с ними шо случится, тебя из офицеров так попрут… До конца жизни рядовым останешься.Стрельцов пожал плечами.— Хорошо хоть не расстреляют. Сейчас же девяносто первый год, а не тридцать седьмой, — он глянул в окно. — Гляньте-ка, товарищ капитан, какое солнце. Сейчас все подсохнет — и дождя как не бывало. Вот мы тут сидим, коптимся, а кто-то на рыбалочке балдеет. Завидую я вам, товарищ капитан, со следующей недели в отпуск.— Точно, — осклабился Костенко, — еще два дня — и домой поеду, к маме, на Черниговщину. У нас там такие места. Ты, Стрельцов, на Украине бывал?— Один раз в детстве с родителями в Крым ездили.— Не, Крым — то не Украина. От у нас — Украина.— Товарищ капитан, — неожиданно переводя разговор на другую тему, сказал младший лейтенант Стрельцов, — а что это они так часто ездить стали?— Як часто? — недоуменно откликнулся капитан. — Ездют як положено.— Нет, не скажите. Каждый день по три раза туда-сюда. Войны же вроде нет.— То не наше дело. Ездют — значит, надо.— Может, заболел кто?— Кто, Горбачев? — искренне расхохотался капитан. — Дак вин же здоров, як той бычок.Он продолжал смеяться, хлопая себя руками по ляжкам и даже не замечая, что скаламбурил.— А хоть бы и Горбачев, что он вечный, что ли? За три года их сколько гикнулось? Сначала Брежнев, потом Андропов, потом Черненко.— Дык яны ж старыя были.— Горбачев тоже не молодой, ему уже скоро шестьдесят стукнет.— Эх, молодой ты еще, Стрельцов, — Костенко покровительственно похлопал младшего лейтенанта по плечу, — ще не разумеешь, що шестьдесят лет для мужика — самое то.— Какое ж то, если в шестьдесят на пенсию отправляют? — фыркнул Стрельцов.— Вин же Горбачев, кто ж яго на пенсию отправит? То ж самый главный человек в стране.— А хрен его знает.— Не знаешь, так не говори. Такого не бывало, шоб Генерального секретаря — и на пенсию в шестьдесят. Буде скрыпеть, пакуль не загнется. И нихто не гаукнет, а гаукнет — Райка яму быстро пасть захлопнет. Та ще баба… Мужик у ней в руках, як это… в ежовых рукавицах.— Это вы правильно заметили, товарищ капитан, — согласился Стрельцов. — Знаете, кто-то даже шутку придумал на эту тему.— Яку шутку?— Что означает: КПСС — мир?— Шо?— Кто правит Советским Союзом — Миша и Рая.— От же свистуны, — снова засмеялся Костенко. — Як ты говоришь — хто правит Советским Союзом? Ну дают. Это хто ж такое придумал?— Народ, кто же еще.— От народ у нас, над всем смеюца. Моя б воля, я б яго…Костенко красноречиво сжал ладонь, поросшую рыжими волосами, и потряс кулаком перед лобовым стеклом «Жигулей».— Я б гэты народ, як Райка Мишку.Водитель проезжающего навстречу дохленького «Москвича», увидев протянутый в его сторону здоровенный кулачище, испуганно втянул голову в плечи и сбавил скорость. Костенко махнул ему рукой.— Проезжай.После этого капитан с удовлетворенным видом повернулся к своему молодому собеседнику.— Видал? Только кулак и понимают, едрить их у мать. А ты говоришь — жалко, што сейчас не тридцать седьмой год. Распустились кооператоры хреновы.Стрельцов вытащил из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой.— Да не особенно их сейчас кулаком напугаешь. Свободы понюхали.— А шо свобода? Тэ ж мне запах, — презрительно скривился Костенко. — Дай-ка мне цигарку.Выкурив по сигарете, поругав распущенный народ, кооператоров, демократов и Горбачева, гаишники отвели душу.— Ну шо, Стрельцов, — капитан стукнул здоровенной пятерней по плечу своего напарника, — трэба грошы для сямьи заробляць? Где наш радар?— Вон лежит, — Стрельцов покосился на заднее сиденье. — Где ж ему быть?— Давай-ка махнем на трассу. Будем ловить нарушителей скоростного режима. * * * Стрельцов подал радар капитану, а сам вышел на обочину сверкающего после утреннего дождя шоссе.Костенко выставил радар в открытое окно желто-синих «Жигулей» и стал примериваться к проезжающим машинам. Одного явного нарушителя на белом «Запорожце» он пропустил, чем вызвал явное недоумение младшего лейтенанта.— Товарищ капитан, он же под сто прет, не меньше.— А шо с него взять? У яго в кармане два рубля, и це деревянные. Глянь-ка лучше на ту фуру, якая прець из Москвы.Навстречу патрулю мчался черный «КамАЗ» с длинным полуприцепом-фурой, давно не видевшим мойки.— Тормози, — сказал капитан. Водитель «КамАЗа», заметив слева на обочине гаишников, и сам начал сбрасывать скорость, но было уже поздно. Младший лейтенант Стрельцов решительно взмахнул полосатым жезлом, указывая водителю на обочину напротив патрульной автомашины.Шумно заскрипев тормозами, грузовик остановился в указанном месте. Стрельцов не торопясь пропустил встречный автомобиль, после чего направился к водителю «КамАЗа», который распахнул двери кабины.— Младший лейтенант Стрельцов, — гаишник небрежно приложил руку с жезлом к фуражке. — Ваши документы.Водитель, невысокий чернявый тип с плохо выбритым лицом и взлохмаченными волосами, облизнул губы и зачем-то обернулся к пассажирскому креслу.Там сидел высокий широкоплечий мужчина с грубым, словно вырубленным из дерева лицом. Проведя рукой по коротко подстриженным волосам, он едва заметно кивнул.Эта немая сценка должна была сразу насторожить Стрельцова, но он даже не смотрел в кабину.Водитель вынул из бардачка удостоверение и свернутую вчетверо бумажку, протянул их гаишнику.— А в чем дело, командир? — произнес он нараспев.В его голосе явно слышались блатные интонации.— Правила нарушаем, гражданин… — Стрельцов развернул удостоверение, — Самарин.— Да ты че, командир, — Самарин заерзал в водительском кресле, то и дело оглядываясь на своего спутника. — Чего я нарушил-то?Стрельцов, еще не испорченный долгими годами службы в милиции, сурово глянул на водителя «КамАЗа».— Во-первых, не «ты», а «вы», — с металлом в голосе сказал он. — А во-вторых, не «командир», а младший лейтенант. Вы превысили скорость. Вам на трассе сколько разрешено? Семьдесят. А вы сколько ехали?— Семьдесят, — не моргнув глазом, заявил Самарин.— Да? — скептически хмыкнул Стрельцов, перебирая документы. — Пройдемте-ка со мной.— Командир, а может, так договоримся? Я тороплюсь, продукты у меня скоропортящиеся. Понимаешь? — закричал вслед удаляющемуся гаишнику водитель.Но Стрельцов уже перешел на другую сторону шоссе и отдал документы капитану.Водитель выпрыгнул из кабины, захлопнул за собой дверцу и, сунув руки в карманы замызганных пузырящихся брюк, подошел к милицейским «Жигулям».— Гражданин начальник, — обратился он к Костенко, — тут младший лейтенант говорит, что я скорость превысил.Его вызывающий тон стал виновато-заискивающим.— Правильно говорит младший лейтенант. Дывись сюды.— Чего?— Гляди, говорю, сюда.Костенко, не выходя из машины, показал шоферу дисплей радара, на котором отсвечивало красными цифрами трехзначное число.— Да не может быть! — воскликнул шофер.— Можеть, можеть, — засмеялся Костенко, — цей агрегат не врет. Ты мне вот шо скажи, як твое корыто на такой скорости не развалилось?— Не знаю, гражданин начальник.— Шо ты усе начальник да начальник? В погонах разбираешься?— Разбираюсь.— Ну так хто я?— Товарищ капитан.— Вот так и говори — товарищ капитан.— Привычка, гражданин… товарищ капитан.Костенко пропустил эти слова водителя мимо ушей.— Груженый?— Ага.— Шо у тебя в кузове?— Клубника, товарищ капитан, — Самарин нервно облизнул губы.— Якая такая клубника? Рано ж еще.— Польская, товарищ капитан.— Клубника — это добре, — протянул Костенко, — моя женка клубнику любит.Несмотря на такой явный намек, шофер «КамАЗа» не торопился выполнить пожелание капитана Костенко.— Может, я лучше штраф заплачу, товарищ капитан? — переминался он с ноги на ногу.— И штраф заплотишь, это само собой. А вообще, — гаишник посмотрел в водительское удостоверение, — Самарин, нравятся мне твои права. Надо, наверное, их себе оставить.— За что, товарищ капитан? — взмолился водитель. — Я же только скорость превысил.— А на сколько ты ее превысил? Знаешь, шо за такое нарушение положено прав лишать?— Я заплачу сколько надо, товарищ капитан. Только права не отбирайте. С копейки живу, без прав мне никак.Костенко повертел в руках «корочки», отложил их в сторону, чмокнул языком.— Шо, ты говоришь, у тебя у фуре?— Да я бы с удовольствием, товарищ капитан, только клубника не моя.
1 2 3 4 5 6