Обычно оружие в больших количествах воруют для продажи и стараются побыстрее сбыть с рук. Опять же, если украли его где-то поблизости, то желательно увезти его подальше и побыстрее. То есть устраивать какой-то оптовый или перевалочный склад в каком-то глухом месте, куда ни летом, ни зимой грузовики проехать не могут, — явно не резон. Конечно, на лыжах и снегоходах сюда кое-кто добирался, а Митькин папа на своем «снегокате», прицепив к нему сани-волокушу, даже грузы перевозил. Но грузы эти были в основном продуктами, которые папаша на месяц вперед закупал в каком-то селе. Там же он и свою самоделку оставлял у какого-то Фединого родича — прямо в город на ней нельзя было ехать, у машины номера не имелось. К тому же из дому отец Мити всегда уезжал с пустой волокушей. А на лыжах и снегоходах в бывший скит, оказывается, приезжали только четыре человека: дядя Федя, дядя Толя, дядя Леша и тетя Лиза. Валерии не потребовалось долгих вычислений, чтоб определить: дядя Толя — это Шипов, дядя Леша — Сенсей, а тетя Лиза — госпожа Чернобурова. Обычно, по словам Мити, они приезжали все вместе и о чем-то беседовали. На это время Митя с отцом уходили из дома. Потом все четверо постепенно разъезжались в разные стороны.Митин папа довольно часто не приходил ночевать, а иногда пропадал на несколько дней. Где он был и что делал, не рассказывал, а Митя не спрашивал. Но однажды во время его отсутствия приехала «тетя Лиза», и вот она-то и совратила Митю.Пожалуй, именно после этого Лера окончательно поняла, что не оставит в живых мальчишку. Хотя, конечно, для этого имелось гораздо более веское основание — Митя знал Сенсея, и если в ближайшие два дня властелин «Куропатки» невзначай нагрянет сюда, то получит информацию о том, что здесь побывала Валерия Михайловна. А это может резко изменить ситуацию. Сенсей прекратит поиски Чернобуровой и начнет искать госпожу Корнееву, хотя бы потому, что она забралась на «объект», который от нее скрывали. А за два дня, которые должны были миновать прежде, чем снова полетит «борт», господин Сенин мог добраться до нее. Тем более что Сенсею, возможно, пришло бы в голову, что Валерия не случайно взялась везти на вокзал приезжую девицу именно в ту ночь, когда с «законсервированного» аэродрома улетал самолет.Конечно, по логике вещей надо было и Лену уничтожить. Наверно, если б Валерия получше рассмотрела ее лицо, то узнала бы в ней ту самую «Анжелу», которая должна была умереть вместе с Шиповым, но почему-то осталась жива. Тогда бы, наверно, Лена и впрямь не проснулась. Однако на лицо Лены падала тень от трубы, да и вообще в избе даже при зажженной керосиновой лампе было не бог весть как светло, и она так и осталась неузнанной. Опять же, авторучка с иголками лежала у Валерии в полушубке, и ей не хотелось до срока показывать ее Мите. Парнишка смышленый, может не вовремя догадаться. А у него, между прочим, имеется оружие. Мощный боевой арбалет, из которого он застрелил медведя-шатуна прошлой зимой. Если почует что-то, увидит, как Валерия в свою спутницу иголку всаживает, сразу поймет, что и его то же ждет. А раз так — он «тетю Леру» не пожалеет.Поэтому Валерия решила, что Лена останется спать, как спала, а они с Митей якобы поедут в то село, где Митин папа оставлял свой снегокат. Как выяснилось, сейчас папа уже не первый месяц находился в СИЗО под следствием, и Митя сам ездил в магазин. Оттуда, из этого села, в город ходил автобус. Далее по своей сочиненной для Мити версии Валерия должна остаться в селе и дожидаться автобуса, а Митя вторым рейсом подвезет туда ее бывшую пассажирку. Все равно, мол, на снегокате втроем неудобно ехать.Нога у Валерии после Митиных припарок утром уже не болела, но она, конечно, сказала, будто нога еще побаливает. Оказалось, что в селе есть фельдшерский пункт, и Валерия, естественно, заявила, что пойдет покажет ногу медику, пока Митя съездит за второй «гостьей».Все последующее было до ужаса просто. Когда Митя довез Валерию до развилки, та, незаметно вынув авторучку, выстрелила иголкой с ядом ему в шею. Потом искромсала ножом шины снегоката, выдернула иголку, чтоб те, кто случайно найдет труп, не сразу догадались, отчего умер мальчик, и забросала Митю снегом. После этого добежала до шоссе и остановила первую попавшуюся попутку.В город Валерия добралась еще до того, как Лена там, в бывшем скиту, окончательно проснулась. Из автомата позвонила Цигелю, хотя почему-то очень хотела, чтоб его дома не оказалось. Тогда бы, наверно, она с легким сердцем поехала к Вячеславу. Правда, у Вячеслава, естественно, не было машины, и ей пришлось бы своим ходом добираться на аэродром, но зато там не пришлось бы подвергаться всем этим мерзостям…Не раз и не два Лере приходила в голову мысль применить свою авторучку и усыпить, а то и вовсе убить этого вонючего кабана. Но к Цигелю весь день то и дело заглядывали какие-то типы — он продавал наркоту мелким оптом для непосредственных сбытчиков. Цигель их дальше прихожей не пускал и, само собой, Валерию им не показывал. Если б Валерия Цигеля вырубила, то ей пришлось бы самой реагировать на их звонки. Точнее, сидеть тихо и делать вид, что дома никого нет. Впрочем, сбытчики, наверно, потрезвонив минут пять, все же ушли бы, поверив в то, что хозяин куда-то вышел. Однако у Цигеля имелись и прямые «клиенты», которым нужна была доза лично для себя. Эти, жаждущие кайфа, так просто могли и не уйти. Тем более что среди них далеко не все относились к доходягам. Такие бестормозные могли в принципе дверь высадить, вломиться в квартиру. Возможно, что Лера могла бы им кайф обеспечить — хотя бы теми же иголками из авторучки. Не хватило бы убойных, могла бы снотворных добавить. Но все равно, если б эти наркоши дверь ломанули, без шума-грома не обошлось бы, какой-нибудь сосед, глядишь, позвонил бы в милицию — и хрен его знает, чем все могло бы кончиться. Во всяком случае, Валерии пришлось бы срочно уносить ноги. То есть какое-то время мотаться по городу с перспективой случайно попасть на глаза людям Сенсея, Драча или ментам, у которых после посещения квартиры Цигеля будет к ней масса острых вопросов.Поэтому Валерия решила, что во избежание всяких ненужных осложнений ей надо будет малость потерпеть. Все-таки добираться до аэродрома на заранее обещанной машине-у Цигеля была относительно новая «девятка» — это получше, чем искать какой-то незнакомый транспорт, идущий за город после десяти вечера. Можно, между прочим, в такую машину сесть, на которой дальше могилы не уедешь…Однако «малость потерпеть» оказалось значительно труднее, чем предполагала Валерия. Потому что она по прежнему опыту общения с Цигелем помнила: этого хряка больше чем на два раза в сутки не хватает. То есть обычно он добирался до нее часов в десять, а потом засыпал, как сурок, и дрых часов до шести, после чего еще разок вставлял и до следующего вечера никаких претензий к Лере не имел. Однако то ли сегодня этот гад какой-нибудь «Виагрой» накачался, то ли еще чем-нибудь стимулирующим, но так или иначе, он уже три раза просыпался, бесцеремонно тормоша гостью, и сейчас собирался в четвертый раз кончать, хотя до утра было еще немало времени. К тому же ему явно хотелось чего-то новенького, и Лера очень опасалась, что это самое «новенькое» окажется таким, чего она вытерпеть уже не сможет. Сейчас она молила господа бога, чтоб Цигель побыстрее закончил и уже не захотел пятого раза.Цигель и впрямь принялся работать интенсивнее, а также чаще хрюкать. Кроме того, он так вцепился в ее несчастную попку своими грязными и сто лет не стриженными ногтями, что Валерия, позабыв о том, что надо испускать сладострастные охи-вздохи, едва не завизжала от боли. В общем, кое-как вытерпев до конца эту пытку и освободившись от вонючего чудовища, она торопливо побежала под душ. Там, при свете, она рассмотрела себя как следует и пришла в ужас. Слезы на глаза навернулись…Ну, скот! Ну, гад! Этот подонок ей и на груди, и на животе, и, что самое противное, на шее, которую так просто не прикроешь, засосов понаставил! На спине, боках и на попе когти отметились! Сволочь поганая! Кожа повсеместно зудела — будто она в канализации искупалась. И еще одно — к ней крепко прилип удушливо-тухлый запах Цигеля. Валерия с яростью намылила мочалку и принялась оттирать от себя этот запах, но даже через все ароматы парфюмерии еще долго продолжала ощущать его.Кое-как отмывшись и проревевшись, Валерия решила, что прямо сейчас, в пятом часу утра, сбежит от этого подонка, а на прощанье влепит ему иголку. В конце концов, он заслужил ее больше, чем Митя. Именно сейчас Валерия искренне пожалела несчастного мальчишку, хотя по-прежнему была убеждена в том, что иного выхода у нее не было.Авторучка лежала все там же, во внутреннем кармане полушубка, висевшего на вешалке в прихожей. Сейчас в авторучке оставалось пять шприц-иголок — две убойные, с мгновенно действующим ядом из разряда аналогов кураре, и три снотворных. Но для того, чтоб добраться до авторучки, надо было пройти мимо двери спальни, где оставался Цигель. Валерия рассчитывала, что он, как это обычно бывало, сразу после траха заснет и проспит еще хотя бы пару часов, пока опять палка не вскочит. Так было в течение всей этой ночи. Он-то храпел, гад, а измочаленная Лера маялась бессонницей. От того же храпа, вони и общей неудовлетворенности. Только-только успокаивалась и засыпала, как кабан опять начинал ее слюнявить и лапать… Бр-р!Но в этот раз Цигель не спал. Он услышал шаги Валерии, слез с кровати и, тяжело топая, подбежал к ней:— Куда намылилась? — прохрюкал он. — Не спится, что ли?!— Попить захотела, — ответила Лера первое, что в голову пришло. — У тебя вроде минералка была…— Ну, пошли, попьем… — ухмыльнулся Цигель, ущипнув Валерию за талию. — А потом я тебе еще разик впиндюрю…— Может, лучше поспим сейчас? — робко пролепетала Валерия. — Часика три-четыре? А потом, поутряночке, со свежими силами…— Посмотрим… — хмыкнул Цигель, и они прошли через прихожую на кухню. Само собой, Валерия не рискнула даже поглядеть в сторону своего полушубка. Цигель — тертый калач, поганка! Что-что, а заподлянку какую-нибудь носом чует. И, несмотря на общую рыхлость, силы у него, чтоб свернуть Валерии шею, вполне хватит. Весит-то, гад, за сто кило…Когда зашли в кухню, Цигель включил свет, и Валерия испытала еще один прилив стыда и душевной тошноты. Потому что увидела себя и этого кабанищу рядышком, при хорошем освещении и в голом виде. Как же она опустилась до того, чтоб спать с таким уродищем?!Конечно, Цигель налил минералку в один большой пивной бокал, сам выхлебал половину, а остальное милостиво дал ей допить. Лере даже прикоснуться к этому бокалу было противно, не то что пить из него, но все же стоическим усилием воли она преодолела отвращение и, зажмурившись, выпила минералку, как водку, единым духом, потому что ей показалось, будто даже от бокала тухлятиной пахнет.— Ну что, промочила горлышко? — оскалил гнилые зубы Цигель и вдруг внезапно схватил Валерию обеими руками за шею.— Ты что?! — в ужасе прохрипела она.— Рассказывай, сука, чем ты меня травануть хотела?! — прорычал Цигель, а глаза у него налились кровью, будто у настоящего кабана-секача. В следующую секунду он с силой ударил Валерию головой о стену, и госпожа Корнеева потеряла сознание… ИГРА В ГЕСТАПО Какое время Валерия провела в отключке — неизвестно. Во всяком случае, довольно долго, потому что очухалась она уже не в квартире Цигеля, а хрен знает где. Не то в подвале, не то в гараже каком-то, с заклеенным пластырем ртом и руками, пристегнутыми стальными браслетками к батарее отопления. Оказалось, что она одета в свой полушубок, под которым, однако, даже трусиков не ощущалось. На ногах у нее были все те же унты, в которых она на свою беду приехала к Цигелю, но обутые на голые пятки. Кроме того, ноги туго стягивал ремень — не брыкнешься. Хотя пол был цементный, Лера, сидя на полушубке, холода, в общем, не ощущала, наоборот, горячая труба батареи жгла ей руки.Голова у нее все еще гудела и соображала плохо. Возможно, что она гудела не только от удара, но и от какого-нибудь наркоза, которым ее усыпил этот гаденыш Цигель. Точно! Память сохранила какой-то короткий момент, когда она уже начинала приходить в себя еще там, в кухне, но Цигель сунул ей под нос тряпку с хлороформом.— Очухалась, курва? — просипел знакомый голос, и Лера, повернув голову, увидела, что Цигель, ухмыляясь, держит в руках ее авторучку, а кожаный рюкзачок лежит у его ног. С открытым клапаном и развязанный так, что виднелись пачки баксов. Чуть подальше Валерия увидела какой-то кейс, верстак, станки, полки с инструментами, тусклую лампочку на потолке. Там же, наверху, Валерия увидела нечто вроде кран-балки, предназначенной для того, чтоб снимать моторы с автомобилей. Крюк на талях из стального троса можно было с помощью электромоторов перемещать не только вверх-вниз, но и по горизонтали вдоль специальной рельсовой направляющей.— Мычишь?! Ну и мычи, — осклабился Цигель, поскольку при заклеенном рте Лера не могла ему ничего ответить. — Пока тебе говорить не обязательно. Я еще не все удовольствия от тебя получил, прошмандовка. Сперва мы с тобой в гестапо играть будем. Я, конкретно, эсэсовец будуу-а ты, типа, партизанка. Всю жизнь мечтал!Валерию охватил жуткий, животный ужас. Это ж настоящий садист! Похоже, что Цигелю сейчас даже не интересно знать, откуда у нее 500 тысяч баксов, что там лежит в пакете из черного пластика. Сейчас он хочет получать наслаждение, причиняя боль, — и все. Причем не так, как это принято в культурных европейских СМ-клубах. Там, если «рабыня» скажет «мастеру» «стоп», он тут же перестает ее мучить. Во всяком случае, Елена Ханга в передаче «Про это» так утверждала. Здесь же пьяный от безнаказанности, а может, и в натуре под-датый Цигель сделает то, что сочтет нужным, не заботясь о здоровье «пациентки». Больше того, он ее обязательно убьет до смерти, когда насытится. Только вот когда он насытится и как именно убьет — это вопрос…Цигель нажал какую-то кнопку на стене, заурчал электромотор, и крюк с талями, прокатившись по направляющей, оказался почти точно над Валерией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64