– Вызовите “скорую”, болван, – приказала она. – Он только что спас Белый дом. Директор тоже ранена... Она вон там.
– Директор... ФБР?
– Нет, директор картины “Я люблю Люси”.
– Ну, господи Иисусе, агент, откуда мне, к чертям собачьим, знать...
– Да вызовите же “скорую”, черт побери! – завопила Харли. Она осторожно расстегнула шлем – он распался на куски у нее в руках.
– Айэн! С вами все в порядке? Вы меня слышите? Ответа не было. Затылок Хардкасла покрылся блестящей алой кровью, такой яркой на фоне седых волос.
– Айэн! Не покидайте меня, останьтесь со мной!
– Хорошо, хорошо, Дебора, – пробормотал он тихим сдавленным голосом, как бы обращаясь к земле, на которой лежал. – Только ответьте на этот чертов звонок, ладно? С ума можно сойти от звона!

ЭПИЛОГ
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
Ближайшим уцелевшим аэропортом в окрестностях Вашингтона, считавшимся совершенно безопасным, была военно-морская база Пэтюксент-ривер – Трэпнелл, находившаяся милях в сорока к юго-востоку. Воздушное пространство в радиусе пятидесяти миль во всех направлениях было закрыто, от поверхности земли до самого космоса, и его безопасность была обеспечена вновь введенными в строй базами и установками ракет “пэтриот” и “хок” класса “земля – воздух” и постоянно барражирующими истребителями. Ровно в 9.00 самолет ВВС № 1 – настоящий самолет ВВС № 1 – приземлился на взлетно-посадочной полосе Трэпнелла длиной в две с половиной мили. Его поджидало звено из трех правительственных вертолетов, и президент Соединенных Штатов, первая леди и группа членов правительства сели в среднюю машину, совершенно не обращая внимания на небольшую кучку репортеров и фотографов, которым разрешили освещать прибытие президента. Всем было ясно, что говорить с представителями прессы президенту совсем не с руки.
После взлета эти три вертолета ВМС несколько раз перестроились в воздухе, чтобы никто на земле, будь то зенитчик, террорист или убийца, не смог определить, в каком из них находится президент. Они летели высоко и быстро, сначала к Арлингтону, по пути последнего полета “боинга”, который разбился в городе. Кроме трех истребителей F-16, никому не разрешали приближаться к президенту; один патрулировал на высоте двадцати тысяч футов, два других кружили довольно низко, на расстоянии трех миль от вертолета ВМС № 1. У них был приказ без всяких вопросов и предупреждений открывать огонь по любому самолету, который пусть даже совершенно случайно окажется в радиусе двадцати миль от президентского вертолета.
Группа из трех вертолетов пролетела над местом воздушного тарана у мемориала Линкольна, затем вдоль двухмильной полосы разрушений над Зеркальным прудом, мостом Куща, Тайдл Бейсин и южной окраиной Вашингтона. Обгоревший покореженный остов “боинга” все еще лежал у моста Кейса, но вокруг уже стояли краны, чтобы убрать обломки. Сверху была четко видна сине-голубая раскраска, как на самолете ВВС № 1. Пожарные суда все еще поливали водой дымящиеся лодки и здания в столичном яхт-клубе “Вашинггон-марина” и другие здания вдоль Уотер-стрит, и было видно, как толстая радужная струя пролившегося горючего стекает по Вашингтонскому каналу в Потомак. Серьезно пострадали здание аудиторского управления, театр “Силвэн” и музей Большого огня. Полностью были разрушены юго-западный угол Монетного двора, Выпускной мост, мост Кутца, большая часть сакур на восточной стороне Тайдл Бейсин, “Японский фонарь”, мемориал Джона Пола Джонса и затвор шлюза в Тайдл Бейсин. У Монетного двора поставили охрану из солдат и национальных гвардейцев, чтобы предотвратить хищение денежных знаков и матриц, с которых печатают деньги. Около Юго-Восточного университета и Шестой улицы вспыхнуло несколько больших пожаров, которые еще не были потушены.
Вертолеты взяли курс на Белый дом; все три шли на высоте в тысячу футов и начинали снижаться западнее памятника Вашингтону и севернее Эллипса, направляясь к южной лужайке и повторяя маршрут летевшей на автопилоте и несущей взрывчатку “сессны”. Крайний с запада вертолет опустился первым, из него выпрыгнули десять вооруженных до зубов агентов личной охраны, потом он снова взлетел, и тогда приземлилась средняя машина, с президентом и первой леди, а уж за ней – и третий вертолет, с советниками президента, несколькими репортерами и охраной. На крышах Белого дома и нескольких близлежащих зданий были размещены солдаты с ракетами “стингер” и пулеметами. Они разглядывали небо, выискивая малейшие признаки угрозы.
В то утро Белый дом выглядел не очень-то белоснежным.
Его фасад был слегка поврежден, на южной стороне виднелись длинные черные и серые полосы. Старому зданию администрации, зданию казначейства и южной лужайке досталось изрядно. Деревья в садах еще дымились. Для посадки вертолета ВМС № 1 на южной лужайке установили стальную посадочную площадку для боевых вертолетов, а чтобы президенту не пришлось ступать по опаленной земле, проложили высокий настил. Для представителей прессы ярдах в шестидесяти от того места, где должен был проходить президент по пути к Белому дому, соорудили деревянный помост.
У мест для прессы поставили трибуну, но настил до нее не доходил, да никто и не ждал, что президент сделает заявление по столь прискорбному поводу. Но как только он показался из вертолета, несколько вооруженных агентов расположились перед платформой для прессы, лицом к собравшимся, а президент прошел по покрытой шрамами земле к трибуне, сопровождаемый первой леди, которая, как и положено, шествовала справа. Все видели, что под костюмами на них пуленепробиваемые жилеты.
– Я не собираюсь отвечать на вопросы, – торжественно заговорил президент, – сделаю лишь следующее заявление. Я хочу выразить свое искреннее сочувствие семьям всех погибших во время этой... этой опустошительной трагедии. Я разделяю их боль, боль всех американцев, пытающихся осмыслить катастрофу. Я хочу поблагодарить всех федеральных агентов, полицию округа Колумбия, военных, которые не дрогнули перед нависшей угрозой, а особенно директора ФБР Лэйни Уилкс, которая была ранена в перестрелке с самим Анри Казье. Если бы не их усилия, катастрофа могла бы принять гораздо большие размеры. Наконец, я хочу попросить всех американцев оказать содействие в восстановлении столицы и привлечении к ответственности всех виновных в этом бедствии. Я торжественно обещаю...
Он вдруг что-то увидел и замолчал, движение в толпе приковало его внимание. Президент во все глаза смотрел на...
...бумажный самолетик, который проплыл над головами репортеров, бесшумно летя прямо к нему. Четыре тайных агента схватили президента и потащили его и первую леди к Белому дому, а к группе репортеров с автостоянки у здания казначейства моментально подскочили автофургоны тайной полиции без номерных знаков и патрульные машины полиции округа Колумбия. Мгновение – и репортеры оказались в окружении вооруженных агентов.
– Одну минуточку! Подождите! – вскричал президент, вырываясь из рук агентов. – Я хочу прочесть эту записку! Я хочу посмотреть ее!
Но агенты утащили его и первую леди от греха подальше.
Территория в радиусе двенадцати кварталов вокруг Белого дома была оцеплена агентами охраны и полиции округа Колумбия, все улицы были перекрыты. Когда полиция округа подтянула подкрепление, десятки тайных агентов смогли разместиться на территории, непосредственно прилегающей к самому Белому дому, предоставив полиции и охране Национального парка заниматься создавшимися пробками на улицах и справляться с нахлынувшими зеваками. В суматохе никто даже не заметил, как один из агентов тайной полиции, стоявший в тени статуи Александра Гамильтона, снял наушники, а затем пиджак и галстук и вразвалочку зашагал по улице к поджидавшему у отеля “Вашингтон” лимузину.
* * *
– Право, можно было обойтись и без этой глупости, Анри, – заметил Грегори Таунсенд, когда лимузин покатил по Пенсильвания-авеню. Он опустил полуавтоматический крупнокалиберный браунинг, который держал в руке. – Нам бы следовало быть уже за сотню миль от этого чертова города.
– Мне нравится Вашингтон, Грегори, – сказал Анри Казье, и в глазах его вспыхнули веселые искорки. Он поправил повязки на груди и на ребрах, чтобы было удобнее сидеть. – Я думаю, нашу новую базу мы создадим прямо здесь. А что думаешь ты?
Таунсенд указал на металлический чемодан на противоположном сиденье.
– Я думаю, тебе следует забрать свои наличные, употребить все навыки выживания, которыми ты владеешь, и убраться из этой страны как можно быстрее, – ответил он. – Ты знаешь, где в Бразилии находится ранчо Лейка, ты можешь получить доступ к его счетам в швейцарских банках, и у тебя наверняка где-то стоит про запас самолет или суденышко. Езжай в Бразилию и отдохни малость. Американцы, как обычно, вскоре займутся своими делами, тогда и подумаешь о возвращении сюда.
– У дьявола не бывает отпуска, – заявил Казье. – Моя работа еще не закончена, Грегори. Ты видел, как легко оказалось проскользнуть на закрытую пресс-конференцию президента, переодевшись агентом их же охраны? Они набирают новых агентов, которые не знают друг друга. Моя цель – проникнуть в сам Белый дом, возможно, даже в спальню первой леди, трахнуть ее и, наконец, уничтожить это заведение. Меня ничто не остановит.
– Анри, деловые счета и контакты, которые установил для тебя Лейк, принесут нам миллиарды долларов, – гнул свое Таунсенд. – Если мы снова займемся делом, мы будем господствовать на международном рынке торговли оружием, диктовать финансовую политику, с нами никто не сможет тягаться. Ты же победитель, Анри. Зачем же выбрасывать деньги на дурацкие замыслы вроде ночи любви со Стальной Магнолией?
– Потому что мне нужно свести счеты, Грегори, – сказал Казье, поморщившись от боли в груди. – Потому что мне даровано бессмертие. Деньги ничего не значат, неужели ты не понимаешь? Мадам Вега была права:
зачем понапрасну растрачивать мой дар, торгуя оружием или наркотиками, когда я могу найти более достойное применение своим способностям, уничтожив самую великую нацию на земле? Нет, Грегори, у меня большие планы, и ты – их участник. У нас будут сотни солдат, я разрушу весь этот город, а потом поставлю на колени всю нацию. Я...
– Ну, черт меня дери! – пробормотал Таунсенд, закатывая глаза. – Анри, с меня хватит.
Он наставил свой браунинг на Анри Казье и выстрелил пять или шесть раз. К счастью, особые разрывные пули, обладающие малой скоростью, не пробили бронированных дверей лимузина службы безопасности. Казье посмотрел на блестящие красные раны у себя груди и животе, и Таунсенд увидел, как его глаза вспыхнули лютой ненавистью. Казье выхватил нож из болтавшихся на шее ножен, но Таунсенд легко отразил слабый удар, разоружил Казье, выпустил ему в лоб еще одну пулю и столкнул тело на пол. Потом невозмутимо отодвинул перегородку, отделявшую салон от водителя, и навел на него браунинг.
– На кого вы работаете?
– Я работаю на капитана Таунсенда, – тотчас ответил водитель.
– Верно, – сказал Таунсенд. – А теперь найдите какое-нибудь укромное местечко, где мы могли бы избавиться от этого мусора.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66