Стоявшие плотным кругом животные расступились, и вперед вышел очень крупный единорог красивого темно-синего цвета. Грива и хвост у него были медово-янтарные, а витой рог сверкал, как новенькая золотая монета. Ясно было, что это и есть король, а стройный белый единорог с золотой гривой и хвостом, державшийся рядом с ним, – королева.
– Ты ли это, Попугай? – в изумлении проговорил король.
– Конечно я, а кто же еще? – отвечал Попугай.
– Нам передали, что после того как василиски взяли власть в свои руки, ты покинул страну.
– Что-о?! – негодующе воскликнул Попугай. – Я? Покинул страну? Это я-то?
– Ну, это действительно было на тебя как-то не похоже, но Ха-Ха сказал, что ты исчез, даже не оставив записки, а василиски уверяли, будто ты сбежал.
– Я им покажу «сбежал», дайте срок, – проговорил Попугай.
– Вот именно, – подхватил Питер. – «Сбежал», скажите на милость. Мы им покажем, не волнуйся, Попугай.
– Это василиски у нас побегут, когда мы зададим им перцу, – поддержал его Саймон.
– Пенелопа спасла меня от василиска, – объявил Септимус.
И он рассказал родителям (с некоторыми преувеличениями), как Пенелопа провела василиска.
– Все единороги в долгу перед тобой, – сказал король, грозно сверкая глазами. – С нынешнего дня каждый единорог в Мифландии к твоим услугам. Стоит тебе пожелать что-нибудь, и мы приложим все старания, чтобы выполнить твое желание. А покамест предоставляю четверых моих подданных в ваше распоряжение: по одному на троих, а четвертый повезет Попугая и вещи.
– Огромное спасибо, ваше величество, – сказала Пенелопа. – Вы очень щедры. Не знаю, могу ли я высказать маленькую просьбу.
– Говори, – ответил единорог. – Если это в моих силах, просьба будет удовлетворена.
– В таком случае не присоединитесь ли вы и ваши подданные к нам? Попугай, мои кузены и я хотим попытаться свергнуть этих грубых и опасных василисков.
– Обычно мы, единороги, держимся особняком, – ответил король. – Мы не вмешиваемся в чужие дела. Но коль скоро таково твое желание и коль скоро василиски имели наглость напасть на моего сына, я объявляю: все единороги Мифландии, включая меня самого, будут служить вам до тех пор, пока василиски не будут побеждены.
– Благодарю вас, – сказала Пенелопа, – очень, очень благодарю вас.
– Вот это дело! – воскликнул Попугай. – Вместе мы разобьем и разгромим этих вульгарных, безвкусно ярких, пустых и ничтожных василисков.
Дети тут же взгромоздили свои пожитки и клетку на широкую спину одного единорога и оседлали трех других.
– Помните, – сказал король, – когда мы вам понадобимся, дайте знать, и мы тотчас явимся. В вашем распоряжении полтораста острых рогов.
– Спасибо, ваше величество, – проговорила Пенелопа.
– Мы свяжемся с вами, как только выработаем с Ха-Ха план кампании, – добавил Попугай. – А теперь, будь добр, вели своим подданным, чтобы они никому ни словом не обмолвились о том, что видели нас. Как известно, во внезапности – половина успеха.
– Ни один из моих подданных не проговорится, – заверил его король.



– В таком случае в путь! – Попугай вспорхнул Пенелопе на плечо. – Чем скорее мы доберемся до Кристальных пещер, тем лучше.
И небольшая кавалькада единорогов, увозившая на себе Попугая, ребят и их вещи, тронулась по направлению к лесистым холмам, видневшимся в полумиле от них.
– Ты очень умно поступила, заручившись помощью единорогов, – шепнул Попугай на ухо Пенелопе. – Но даже и с ними победить василисков будет нелегко. Судя по тому, что они осмелились раздразнить единорогов, попытавшись выкрасть Септимуса, они чувствуют себя очень уверенно.
– Ну, а нет в Мифландии еще каких-нибудь зверей, у кого можно попросить поддержки? – спросил Питер.
– Есть, конечно, – ответил Попугай, – но толку от них мало. Взять, например, лунных тельцов. Полезные животные, но для нашего дела совершенно непригодны. Возможно, грифоны и присоединятся к нам – это было бы неплохое подспорье. Кто мог бы помочь, так это драконы, если бы Табита не повела себя так глупо.
– Да, а что она, собственно, сделала? – спросил Саймон.
– Узнаете, когда доедем, – ответил Попугай. – Нам туда – за те деревья.
Они проезжали сквозь чащу пробочных деревьев. Впереди торчала высокая красная скала и уже виднелся сводчатый вход в пещеру. Еще ближе – и они увидели, что вся трава перед входом обгорела, а кустарник почернел и обуглился.
– Опять эти василиски! – взорвался Попугай. Он был вне себя от злости. – Видно, пытались добраться до Ха-Ха. Вы только поглядите, как они пожгли подлесок.
– Надеюсь, они не причинили вреда мистеру Джанкетбери. – Пенелопа вздрогнула, вспомнив, как страшно рычал василиск, гнавшийся за Септимусом.
– Думаю, что нет, – ответил Попугай. – Кристальные пещеры имеют особое устройство. Если вы снаружи, вам не войти внутрь, а если вы внутри, то не выйти оттуда.
Как и многое другое в Мифландии, детям показалось это непонятным, и они так и сказали Попугаю.
– Видите ли, – объяснил он, – когда мы обнаружили пещеры, они были самыми обыкновенными пещерами. Но потом Ха-Ха изобрел что-то вроде жидкого кристалла, который получали в виде пены, а потом он затвердевал. Ха-Ха так гордился своим изобретением, что заполнил им пещеры целиком. И в результате вы как будто идете сквозь гигантские мыльные пузыри. Они прозрачны, так что вам все видно, но попасть внутрь крайне затруднительно, если не знать секрета. Словно попадаешь в прозрачный лабиринт. Мы с Ха-Ха одни знаем, как туда войти и как оттуда выйти.
Они спешились у входа. Громадная пещера, казалось, и в самом деле была наполнена большими мыльными пузырями, прозрачными и нежными, переливавшимися всеми цветами радуги.
– А теперь, молодцы, – сказал Попугай, обращаясь к единорогам, – попаситесь вон там подальше, пока вы нам не понадобитесь.
Единороги покладисто кивнули и удалились в пробочный лес.
Попугай порылся в шкафу и извлек компас.
– Следуйте за мной, – скомандовал он.
Дети взяли свои вещи и клетку и вошли за ним в глубину Кристальных пещер.
У Пенелопы было такое ощущение, будто они брели сквозь прозрачное облако. В обе стороны отходили боковые туннели, казавшиеся бесконечными. Но как только путники делали шаг вбок, перед ними всякий раз вставала стена мерцающего кристалла.
– Третий справа, второй слева, пятый справа, четвертый слева, – бормотал Попугай, семеня по туннелю и все время сверяясь с компасом.
Кристальные коридоры освещались зеленоватым светом. Саймон заинтересовался его происхождением.
– Светляки, – объяснил Попугай. – Ха-Ха отдал им всю крышу при условии, что они будут освещать коридоры. Естественно, жилые помещения освещаются грибами.
– Грибами? – повторил Питер.
– Ну да, светящимися грибами, они дают отличный свет.
Они углубились уже довольно далеко, кристальные пузыри становились все крупнее. И вот сквозь толщу прозрачного кристалла они увидели впереди сильный белый свет.
– Почти пришли, почти пришли, – пробормотал Попугай. – Бедняга Ха-Ха, наверное, голову себе ломает над тем, куда я подевался. Но ничего, теперь мы здесь и скоро разрешим наши проблемы.
Они завернули за угол и очутились в огромной комнате овальной формы, где с потолка свисали связки белых фосфоресцирующих грибов. В глубину отходили две полукруглые ниши. В главной комнате стоял длинный стол, много стульев с высокими спинками и несколько низких диванов с яркими подушками. В одной из ниш была большая кухонная плита, на которой кипели кастрюльки и шипели сковородки и над которой висели окорока, колбасы и связки лука. В другой нише помещалась лаборатория, заставленная горелками, ретортами, пробирками, пестиками, ступками и бесчисленными флаконами с разноцветными настоями трав и солями.
Спиной к путешественникам, с луком и стрелой в руках, которые были намного больше его самого, стоял низенький толстенький человечек в черном и золотом одеянии и в остроконечной золотой с черным шляпе.
– Назад! – прокричала фигура, потрясая луком самым непрофессиональным образом. – Назад! Еще один шаг – и я всажу тебе стрелу прямо в зоб, негодный непослушный василиск!
– Ах, боже мой, – вздохнул Попугай. – Опять он потерял очки.
– Назад! Сделай только шаг – и я убью тебя наповал! – воскликнул волшебник, продолжая размахивать луком.
– Ха-Ха! – крикнул Попугай. – Это я, Попугай!
Услыхав голос позади себя, волшебник резко повернулся, и шляпа свалилась у него с головы. Ребята прежде думали, что все волшебники долговязые и сухощавые, как цапли, но у Ха-Ха было круглое лицо, седая борода до пояса и длинные белые волосы, поверх которых, точно розовый гриб, торчала лысая макушка.
– Негодный василиск! – закричал волшебник, дико озираясь. – Как смеешь ты выдавать себя за Попугая? Какая наглая подделка! Неужели ты думаешь, я поддамся обману?
– Фу-ты, – простонал Попугай, – что бы ему класть очки на одно и то же место, а еще лучше – вообще их не снимать.
С этими словами он перелетел через комнату и сел волшебнику на плечо.
– Ха-Ха, это я и есть, Попугай. Я вернулся!
– Попугай, так это ты? – Голос у волшебника дрогнул, он поднял кверху пухлую ручку и погладил Попугаю хохолок.
– Он самый, – ответил Попугай.
– Ох, Попугай, как же я счастлив, что ты вернулся.
– Я тоже рад, – проговорил Попугай.
– Ну вот, ну вот… – Волшебник шумно высморкался и при этом налетел на стул. – Где же ты пропадал, Попугай? Я тебя повсюду искал. Я был уверен, что отвратительные василиски сожгли тебя.
– Это все жабы виноваты, – отозвался Попугай. – Набросились на нас с Дульчибеллой среди ночи, закрутили в грубую оберточную бумагу и столкнули в реку.
– Нет, какая дерзость, какая дерзость! – Волшебник зашагал взад и вперед по комнате, лицо его побагровело от гнева. Он впал в такое волнение, что налетел на кристальную стену и упал. Питер и Саймон поставили его на ноги.
– Благодарствуйте, благодарствуйте, очень любезно с вашей стороны, – пробормотал волшебник. – Что было дальше, Попугай?
– А дальше нас прибило к какому-то берегу и нас нашли вот эти милые дети.
– Какие дети? – Волшебник завертел головой.
– Они стоят рядом с вами, – терпеливо разъяснил Попугай.
– Батюшки, так это дети? Я думал, это стулья. Здравствуйте, детки. – И волшебник дружески помахал рукой ближайшим стульям.
– Чем скорее я отыщу вам очки, тем лучше, – заметил Попугай. – Так вот, если бы не мужество и отзывчивость этих детей, меня бы здесь не было.
– Стало быть, я в неоплатном долгу перед вами, – сказал волшебник, пытаясь пожать руку стулу, – в неоплатном долгу.
– А теперь прежде чем приступать к делу, – продолжал Попугай, – я поищу очки. Куда вы их клали в последний раз? Что вы в них делали?
– Я не очень твердо помню, – с беспомощным видом ответил волшебник. – Сперва заварилась та история с василисками, и я потерял одну пару очков. Потом мне пришлось возиться с Табитой, когда она впала в совершенно истерическое состояние, и я потерял вторую пару. А куда я дел запасные очки, я не помню.
– Хорошо, не двигайтесь с места, пока я не вернусь, – приказал Попугай, – а то вы опять ушибетесь.
Он принялся летать по комнате, заглядывая в разные уголки.
– Не хотите ли сесть, мистер Джанкетбери? – Пенелопа дотронулась до его руки. – Сзади вас диван.
– Ох… я… э-э-э, да, благодарю вас, – отозвался волшебник. – Только, пожалуйста, зовите меня Ха-Ха. Все здесь меня так зовут.
– Спасибо. – Пенелопа усадила его на диван.
– Ты – дитя женского пола? – спросил Ха-Ха, вглядываясь ей в лицо.
– Да. – Пенелопа улыбнулась. – Меня зовут Пенелопа, а это мои кузены, Питер и Саймон.
– Здрасьте, здрасьте! – Волшебник закивал в том направлении, где стояли мальчики. – Мне пришло в голову вот что: раз ты дитя женского пола, не могла бы ты пойти успокоить Табиту? Понимаешь, как женщина женщину?
– Мне никогда еще не приходилось успокаивать драконов, – с беспокойством отозвалась Пенелопа. – Я не совсем уверена, что у меня это получится.
– А я уверен. – Волшебник с лучезарной улыбкой посмотрел на нее. – У тебя такой добрый голос. Как это великодушно, что ты вызвалась помочь. Я отведу тебя к ней, как только получу очки.
В эту минуту камнем на них упал Попугай, держа в клюве очки.
– Получайте, – сказал он. – Они были в банке с лунноморковным вареньем. Как они туда попали?
– Ах да… – Волшебник с очень довольным видом вздел очки на нос. – Теперь я вспоминаю, как клал их туда. Я решил, что место такое неподходящее, что уж я непременно его запомню.
Попугай испустил тяжкий вздох страдальца, которому уже не раз приходилось участвовать в подобных поисках.
– Какие же вы симпатичные детки. – Волшебник просиял. – Мальчики такие красивые, а девочка прехорошенькая. И подумать только – у каждого свой цвет волос. Это так удобно для того, чтобы различать вас. Особенно когда потеряешь очки. Постойте-ка, я попробую запомнить: Пенелопа – медно-рыжая головка, у Питера черные кудри. Так. Стало быть, Саймон блондин. Так, так, уверен, что недельки через две я выучу вас.
– Оставим это, – прервал его Попугай. – Расскажите лучше, что здесь происходит.
– Ну, – посмеиваясь, ответил волшебник, – у василисков начались кое-какие неприятности. Они, правда, овладели заклинанием, касающимся яиц, что огорчительно, но, получив в руки Книгу Заклинаний, они сделались очень честолюбивы. А поскольку, как тебе известно, они всегда были бестолковы, то они перепутали заклинания и не успели глазом моргнуть, как превратили одного часового в пучок лунной моркови, а другого –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22