https://wodolei.ru/catalog/vanni/gzhakuzi/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Одзаки работал консультантом Кабинета министров, имел свободный доступ в его секретариат. Офис Одзаки находился в официальной резиденции премьера – принца Коноэ, но не это было самым важным. Самым значительным достижением было то. что он входил в «Общество завтраков», некий кухонный кабинет министров, который давал советы премьеру по самому широкому кругу вопросов внутренней и международной политики. Это не только открывало ему пути к процессу принятия решений, но и давало возможность проверять собственные выводы, обращаясь к обладавшим реальной властью людям. Как и Берджесс, Одзаки никогда не стремился активно выуживать информацию. Ее обладатели делились сведениями охотно и по собственной инициативе, лишь для того чтобы услышать его мнение эксперта. К 1938 году Зорге и Одзаки не только информировали КГБ о развитии событий, они лично содействовали формированию тех решений, которые их шпионская деятельность должна была вскрывать.До этого момента группа имела одно важнейшее задание: предупреждать КГБ о любых планах нападения Японии на Советский Союз. Причину такой озабоченности Москвы можно легко понять. Позже на допросе Мияги, переводчик группы, показал: «Зорге говорил нам, что, если удастся за два месяца предсказать дату нападения Японии на Россию, войны можно будет избежать путем дипломатических маневров. За месяц Советский Союз сумеет развернуть на границе крупные силы и подготовиться к обороне. За две недели будет создана первая линия обороны. А если предупреждение последует хотя бы за неделю, то это позволит снизить потери»(24).У Советского Союза были серьезные причины опасаться нападения со стороны Японии. «Антикоминтерновский пакт», подписанный Японией и Германией в 1936 году, порождал призрак возможной войны на два фронта, которую Москва вряд ли смогла бы выиграть. Последовавшие в 1938 – 1939 годах события давали возможность предположить, что Япония готова полезть в драку с Советским Союзом. Летом 1938 года Квантунская армия предъявила претензии на часть территории вдоль советско-японской границы юго-западнее Владивостока. Русские отвергли эти притязания и направили в район напряженности дополнительные силы. Квантунская армия попыталась отбросить их, и в результате ожесточенных боев японцы вторглись на советскую территорию на глубину в три мили.КГБ бомбардировал группу Зорге требованиями дополнительной информации. Явятся ли эти события предлогом для японского вторжения в Сибирь? Одзаки присутствовал на заседании Кабинета министров, когда обсуждался инцидент на советской границе. Зорге дал оценку возможностей японских вооруженных сил, базируясь на источниках, доступных немецкому посольству. Мияги сумел установить, что крупных перемещений войск не производится. Клаузен передал все сведения в КГБ вместе со сделанным Зорге выводом – Япония не имеет намерений дать перерасти инциденту в полномасштабную войну. Без опубликования советской стороной полной документации мы не можем дать обоснованного заключения о причинах и следствиях. Ясно лишь одно: Москва отказалась от каких-либо компромиссов и потребовала восстановления границы, существовавшей до инцидента. Японцы согласились и отошли назад.В следующем году Квантунская армия вновь нанесла удар. В течение зимы и весны она неоднократно вторгалась в пределы Монголии с целью выяснить – вступит ли в бой советская дальневосточная армия? Она вступила. Утром 20 августа ею был нанесен удар большими силами, и японцы были изгнаны с территории Монголии. Это была крупная победа, и Москва ожидала, что Япония объявит ей войну. Но буквально в самый разгар схватки был подписан германо-советский пакт, и Квантунская армия, поставленная в тупик дипломатическими событиями, которых не могла понять, утратила стремление к битве. Таким образом, это содействовало перемещению японских территориальных устремлений на южное направление.Группа Зорге действовала так же, как и раньше, но в данном случае ее влияние на ход событий прослеживается менее ясно. Одзаки докладывал, что «Общество завтраков» хотело, чтобы Япония любой ценой избежала войны с Советским Союзом. Его военные информаторы сообщали, что армия была потрясена яростью русского контрнаступления. Вукелич в качестве журналиста посетил поле боя, где зафиксировал численность и типы используемых японцами самолетов. Мияги установил численность и расположение резервов, которые могли быть приведены в действие. Зорге узнал от немецкого военного атташе, что его японские коллеги не рассматривают это сражение в качестве начальной фазы войны.Но убежденность КГБ в решимости Японии напасть на СССР была настолько глубокой, что выводы Зорге, как он сам говорил позднее, оказались «неприемлемыми». Ему было приказано сконцентрировать все силы для выяснения времени японского вторжения. Необходимость столь высокой степени бдительности, видимо, уменьшилась после подписания в апреле 1941 года советско-японского пакта о нейтралитете Япония могла не подписать этот пакт (и в результате ход второй мировой войны был бы иным), если бы Гитлер сообщил японскому министру иностранных дел Мацуоке во время его визита в Берлин в марте 1941 года, что Германия намерена вскоре напасть на Советский Союз. Гитлер промолчал. Мацуока отправился в Москву и подписал договор со Сталиным. Если бы Гитлер был более откровенен, то Япония не подписала бы пакта и в июне Сталину пришлось бы защищаться от вторжения Германии на западе и Японии – на востоке(25)

. Зорге считал пакт дипломатической победой Советского Союза, и теперь его внимание переключилось на выявление признаков того, что Япония может нарушить пакт в случае нападения Германии на Россию.Вероятность войны с Германией находилась теперь в центре внимания группы Зорге. Три независимых источника в немецком посольстве сообщили ему детали гитлеровского плана «Барбаросса» – плана нападения на Советский Союз. Примерно в апреле 1941 года, за два месяца до вторжения, военный атташе сказал, что подготовка Германии к войне завершена. В начале мая из Берлина прибыл специальный эмиссар, чтобы детально проинформировать посла. У него было рекомендательное письмо к Зорге, и при личной встрече приезжий чин разъяснил ему стратегические мотивы, по которым Гитлер решил воевать с Россией.Вскоре после этого еще один немецкий офицер по пути к новому месту службы в Бангкоке остановился в Токио и сообщил Зорге, что вторжение начнется 20 июня (на самом деле оно началось 22-го) и направление главного удара пойдет через Украину. Зорге радировал в КГБ в конце мая, но это сообщение, как и многие другие, было проигнорировано.Когда германские войска вторглись на территорию СССР, на первое место перед группой Зорге вновь выдвинулась задача выяснения намерений Японии. В это время в правящих кругах страны преобладали два основных направления. Сторонники первого утверждали, что, поскольку союз стран «оси» получил личную поддержку императора, он по своему значению перекрывает советско-японский пакт о нейтралитете и Япония обязана прийти на помощь Германии. Другие же, напротив, говорили, что, поскольку союз стран «оси» не касается России, договор с ней открывает для Японии новую сферу обязательств и поэтому стоит выше предыдущих соглашений. Для японцев этот спор был, возможно, лишь спором чести, но для Советского Союза он являлся вопросом жизни или смерти. Когда гитлеровские войска прорвали советскую оборону и ринулись на Москву, основной надеждой Сталина на возможность контрудара стали свежие, хорошо вооруженные и испытанные в боях дальневосточные армии, противостоящие Японии. Однако Сталин мог ввести их в действие против немцев, лишь будучи абсолютно уверенным, что Япония выполнит обязательства, вытекающие из пакта о нейтралитете.Группа Зорге удвоила усилия, чтобы выяснить, как поведет себя Япония. Здесь ключевой фигурой стал Одзаки. Как член «Общества завтраков», он мог не только узнать о времени и направлении удара, но и был способен повлиять на решение, наносить ли такой удар вообще. «Общество завтраков» при сильнейшей поддержке Одзаки рекомендовало, чтобы Япония нанесла удар на юге против американцев и англичан и реализовала хорошо проработанные планы захвата голландских колоний и Сингапура. Ей следует уважать пакт о нейтралитете с Советским Союзом и проигнорировать требования Гитлера о нанесении удара по Сибири. 2 июля 1941 года правительство согласилось с этими предложениями, и его решение получило одобрение императора. По совершенно очевидным причинам все это держалось в строжайшем секрете, но Одзаки удалось узнать о подлинной позиции Токио. Завтракая с высокопоставленным чиновником военного министерства, Одзаки заявил, будто лично он убежден в том, что Япония не нападет на Советский Союз. Чиновник подтвердил правильность такого мнения. Зорге пришел к аналогичному выводу, получив необходимую информацию в германском посольстве. Посол отчаянно пытался убедить японское правительство в необходимости развязать войну против Советского Союза, но, очевидно, не добился никакого успеха.В первую неделю октября 1941 года Зорге, тщательно взвесив все «за» и «против», радировал в КГБ: «Нападение не состоится, по крайней мере, до весны будущего года». Через несколько дней половина сухопутных сил дальневосточных армий двинулась в западном направлении. Но между дальневосточными границами Советского Союза и Москвой – огромное расстояние. Хотя по легенде радиограмма Зорге якобы позволила сибирским частям вовремя прибыть в Москву и спасти столицу, это не соответствует истине. Ко времени решающего сражения удалось перебросить всего два полка(26), и их присутствие имело скорее психологическое, чем военное значение. В тот момент, когда немецкое верховное командование было убеждено, что у Красной Армии не осталось резервов, появились сообщения о том, что сибирские части в первоклассном зимнем обмундировании начали атаковать линии немцев(27). Ко времени прибытия основной сибирской группировки немецкое наступление уже было остановлено. Она вынудила немцев повернуть назад. Началось отступление от Москвы.Это была самая большая услуга группы Зорге Советскому Союзу. Но она была оказана в той промежуточной зоне, которая лежит между политическим влиянием и шпионажем. Будет правильнее сказать, что в Москву пошел доклад о достижениях Зорге и Одзаки. Ведь это они сумели подтолкнуть японское правительство к принятию решения о том, чтобы не нападать на Россию. Сам Зорге был убежден, что политическое влияние группы имело гораздо большее значение, нежели добывание разведывательных данных.Возникают большие сомнения в том, что с юридической точки зрения деятельность группы можно квалифицировать как шпионаж. Начать с того, что все лучшие корреспонденты в Японии культивировали свои связи в политических и военных кругах, потому что лишь там можно было почерпнуть серьезные новости. По существу, если прислушаться к словам профессора Чалмерса Джонсона: «Перед Перл-Харбором в Японии было затруднительно обнаружить компетентного газетчика, который не мог бы быть обвинен полицией в шпионаже»(28).Больше того, Зорге открыто публиковал большую часть материалов, отсылаемых им в Москву. Например, он был обвинен в том, что сообщил русским, помимо всего прочего, сведения о группе «молодого офицерства», участвовавшей в мятеже 26 февраля 1936 года. Между тем все, что сообщил в Москву об этом инциденте Зорге, было опубликовано в серии статей в немецком журнале «Цайтшрифт фюр геополитик».И наконец, Япония и Советский Союз не находились в состоянии войны в то время, когда действовала группа Зорге. Большую часть разведывательной информации Зорге получил в немецком посольстве, которое считается немецкой территорией. Но юридическая система Японии в те времена была очень жестко ориентирована в сторону обвинения, поэтому, привлекая к суду Зорге и Одзаки по закону о сохранении мира и закону об охране военной тайны, власти практически обеспечили вынесение обоим смертного приговора.Группа была раскрыта в общем-то в результате чистой случайности. Японская полиция уже в течение нескольких лет знала о нелегальных радиопередачах, проводившихся в районе Токио. В то же время Берлин обеспокоило политическое прошлое Зорге, и офицер гестапо в Токио должен был докладывать в центр о его деятельности. Вопреки полученному приказу этот офицер рассказал японцам о своем задании, и последние ошибочно решили, будто наблюдение за Зорге установлено в результате утечки информации из посольства. Они составили список его связей и начали их расследовать, выискивая в первую очередь членов компартии США – японцев по национальности, тех, кто возвратился из Америки на родину. В свете постепенно ухудшающихся американо-японских отношений для японской полиции поиск потенциальных американских шпионов превращался в задачу первостепенной важности. Это расследование вывело контрразведку на Мияги Етоку, который, не выдержав пыток, назвал остальных членов группы.Весьма вероятно, что их всех пытали. Вукелич, которому исполнился 41 год, обладавший отменным здоровьем, умер в заключении по неизвестной причине. То же произошло с Мияги и еще с тремя японцами – агентами группы. Прокурор на суде над Зорге сказал, что здоровье подсудимого было «весьма плохим» через неделю после ареста. Клаузен, который делал все, чтобы помочь следствию, видимо, пыток избежал, так же как и Одзаки, который признал все факты, но отчаянно отстаивал правоту своих действий. Клаузен был приговорен к пожизненному заключению, его жена получила три года. Зорге (49 лет) и Одзаки (43 года) были повешены 7 ноября 1944 года Некоторые исследователи утверждают, что Зорге не был казнен. Они считают, что японцы не хотели озлоблять русских в то время, когда существовала надежда, что последние помогут им добиться заключения мира с союзниками. Тюремные власти заказали для Зорге новый костюм – довольно странный подарок человеку, которого вот-вот собираются повесить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80


А-П

П-Я