Они стали основой тех оперативных групп, которые мы со временем создали — главным образом, из резервных частей, собранных в центрах концентрации пополнения.В провинции Похьойс-Похьянмаа был костяк для формирования 10-й дивизии — два пехотных полка, 25-й и 27-й, с довольно сносным вооружением. Они также входили в резерв главнокомандующего.Пополнение полевой армии и формирование новых подразделений входило в задачу трёх дивизий, штабы которых находились в Рихимяки, Оулу и Пиексямяки. Вооружены они были лишь частично.Ставка главнокомандующего была расположена в Миккели, там же, где она дислоцировалась в 1918 году, на последнем этапе освободительной войны.Обзор событий войны, начавшейся нападением русских на нашу страну 30 ноября 1939 года и вписанной в нашу историю под названием Зимней войны, следует начать с ситуации, сложившейся на главном театре военных действий на Карельском перешейке, сотни лет являвшемся воротами для нападения на Финляндию.Задачей армии Карельского перешейка, которой командовал генерал Эстерман, было не дать противнику проникнуть в глубь страны. Армия состояла из шести дивизий, расположенных по главной линии обороны, проходящей от Финского залива через озера Куолемаярви и Муолаанярви к реке Вуокси, далее в направлении Суванто и до Ладожского озера вдоль реки Тайпаленйоки. На семидесятикилометровом фронте от Финского залива до Вуокси оборонялись четыре дивизии 2-го армейского корпуса, командовал которым генерал-лейтенант Эхквист. Полосы обороны дивизий составляли 10—25 километров по ширине. На восточной части Карельского перешейка в непрерывной полосе протяжённостью 56 километров держали оборону две дивизии 3-го армейского корпуса, командовал которым генерал-майор Хейнрихс.Между главной позицией и границей была зона глубиной от 2,0 до 50 километров, в которой в соответствии с оперативными планами, разработанными в мирное время, войска прикрытия вели сдерживающие бои, пока полевая армия не успеет выйти на главную позицию. Сосредоточение полевой армии было завершено до начала боевых действий, однако это не означало, что пограничную зону оставили бы, не ведя активных оборонительных действий. Объединение основной части войск прикрытия (1-й и 2-й бригад) в новую дивизию, подчинённую непосредственно командующему армией, также не предполагало пассивного положения. Ещё 3 ноября я дал указание генерал-лейтенанту Эстерману создать такую группировку войск, которая бы обеспечила по возможности эффективную оборону приграничной зоны. Это же повторил в приказе от 11 ноября, в котором ещё раз обратил его внимание на то, сколь важной является оборона необходимо большими силами позиций, выстроенных между границей и главной линией обороны.Наши войска досконально были знакомы с приграничной зоной, и в их подготовку почти догмой входило обучение ведению активных сдерживающих боев на перешейке. Я, следовательно, исходил из предположения, что они смогут в этой первой и, может быть, последней фазе манёвренной войны нанести серьёзный удар по противнику, который, как мы и полагали, не привычен к местности, покрытой лесами. Это подняло бы боевой дух, который, несомненно, подвергался бы тяжёлым испытаниям в процессе оборонительного сражения. И местность на Карельском перешейке содействовала ведению сдерживающих боев. Длинные, узкие и пока ещё не покрытые льдом озера и болота образовывали дефиле, по которым вынуждены были продвигаться войска противника и в которых по ним удобно было наносить фланговые удары. Расположение основной позиции увеличивало возможности такой тактики, но, конечно, предпосылкой было то, что бои в предполье велись бы крупными силами и в тесном взаимодействии с дивизиями на основной линии обороны.Вопреки моим указаниям бои начали вести слишком слабыми силами, что сделало невозможной долговременную задержку противника. Так мы потеряли блестящую возможность наносить ещё более чувствительные удары по наступающим войскам. Это тем более досадно, поскольку противник, как мы и ожидали, двигался плотными массами, обходя леса, которые во многих местах были заминированы. Ряды русских солдат продвигались под прикрытием танков по разрушенным нами дорогам и часто застревали в пробках. И тогда они становились удобными целями, как для огня пехоты, так и для обстрела артиллерией, но наши не располагали достаточными силами, чтобы эффективно использовать эти возможности. Кроме этого, лишь редкие финские солдаты видели танки в действии, а их было множество. Следствием этого стало моральное потрясение. Однако от него вскоре оправились, на что оказало в какой-то степени влияние и то обстоятельство, что передовые батальоны в последний момент получили на вооружение 37-мм противотанковые орудия «Бофорс». Их сейчас в распоряжении армии насчитывалось примерно с сотню. Половина была закуплена в Швеции, а вторая произведена на отечественном предприятии.Несмотря на недостаточную численность, наши часто наносили успешные контрудары, и противник был вынужден продвигаться вперёд весьма низкими темпами. Только 2 декабря он вышел к первой оборонительной линии Ваммелсуу-Кивеннапа-Рауту-Тайпале, которая находилась на расстоянии 10—16 километров от границы. Там, где противнику удавалось прорвать линию, его сразу отбрасывали назад, и вечером вся линия снова была в руках финнов. Пассивность руководства начальными боями вынудила меня вмешаться в дело приказом, в соответствии с которым войскам прикрытия, действовавшим на направлениях Ууденкиркко и Кивеннапа, были приданы два полка, по одному на каждое направление.Здесь произошёл досадный случай, объяснить который полностью так и не удалось. Поздно вечером 2 декабря штаб армии, дислоцировавшийся в Иматра, получил информацию, что противник высадился за правым флангом войск прикрытия и что центр прорван вплоть до деревни Сормула, которая находится перед главной линией обороны. Если бы дело обстояло так, это означало бы разрыв предполья на две части. Следствием такой информации явилось то, что оба фланга войск прикрытия получили приказ отойти, войска прибрежной полосы — на позиции Ууденкиркко, а левый фланг — частично через Суванто, а частично на запад мимо позиций 2-го армейского корпуса. Но тревога оказалась ложной: центр прорван не был, да и десанта никакого не было.Решение об отводе флангов осуществили так быстро, что уже нельзя было выполнить мой приказ о вторичном захвате оставленной местности. Так противник без особых усилий получил в своё распоряжение драгоценную территорию. Моё недовольство тем, как осуществлялось руководство начальными боями, заставило меня по пути из Хельсинки в Ставку лично побывать в штабе армейского корпуса в Иматра и снова указать на важность усиления активности перед основной линией обороны.Группировка противника к этому времени была установлена: в первой линии шли 7 дивизий и 6 бронетанковых бригад. Следовательно, войска прикрытия численностью примерно 13000 солдат связали силы около 140000 рядовых и приблизительно тысячу танков. Танки противника повсюду выступали решающим фактором боя, ибо им противостояли плохо снаряжённые войска. Противотанковые орудия показали себя эффективным средством, но были слишком тяжёлыми и плохо приспособленными к манёвренной войне.В беседах о том, как облегчить положение, родилась идея сформировать специальные противотанковые подразделения, вооружённые связками гранат и минами. Я отдал приказ о создании таких подразделений в каждой роте, батальоне, полку и дивизии. И вскоре они получили ещё одно простое, но эффективное оружие — зажигательную бутылку. Ближние бои против танков в Зимней войне явились крупнейшими проявлениями героизма, ибо для того, чтобы идти на танк, имея в руках только связку гранат и бутылку с зажигательной смесью, требуется и искусство и храбрость.Ещё до организации подразделений по борьбе с танками войска к 5 декабря, прежде всего огнём противотанковой артиллерии и полевых орудий, уничтожили и вывели из строя 80 танков, и, кроме того, много танков подорвались на минах.Завершающая фаза сдерживающих боев была отмечена ростом активности финнов. Партизанская деятельность началась по-настоящему, в особенности по ночам нашим удавалось наносить серьёзные потери русским, которые грелись у костров. 5 и 6 декабря в центре Карельского перешейка шли упорные бои, в которых принимали участие и подразделения войск главной оборонительной позиции. Так завершилась задача войск прикрытия, и они были отведены за линию обороны, будучи полностью боеспособными. Потери противника были значительными, абсолютно несопоставимыми с нашими потерями в живой силе. Все финские подразделения показали качественное превосходство, которое по-настоящему вызывало доверие. Несмотря на количественную слабость войск прикрытия, противнику потребовалась почти целая неделя для преодоления короткого расстояния до главной позиции.Приказ по русским войскам, попавший в наши руки в первые дни, показал, что нападающая сторона рассчитывала за несколько недель захватить всю территорию Финляндии. Войска предупреждали, чтобы они не переходили границу Швеции! Бои первой военной недели, несомненно, показали русскому руководству, что оно ошиблось. Не могло быть и речи о «молниеносной войне», подобной маршу немецких войск по Польше. Надежда на быструю победу в расчёте на раздоры среди финского народа, на своё превосходство в силах и на технику провалилась, и русские поняли: предстоит тяжёлая борьба.Однако у противника было техническое преимущество, предоставленное ему погодой. Земля замёрзла, а снегу почти не было. Озера и реки замёрзли, и вскоре лёд стал выдерживать любую технику. В особенности Карельский перешеек превратился для больших масс войск и механизированных частей в пригодную местность. Дороги окрепли, легко было прокладывать и новые. К сожалению, снежный покров продолжал оставаться слишком тонким, чтобы затруднять маневрирование противнику. Единственным преимуществом, которое время года подарило обороняющимся войскам, было то, что краткость зимнего дня ограничивала деятельность авиации противника. Вскоре начались исключительно жестокие морозы, поставив как нападающую, так и обороняющуюся стороны перед самыми тяжёлыми испытаниями. Нам пришлось пережить такую холодную зиму, что более низкая средняя температура была отмечена всего два раза за последние 112 лет. Поскольку все строения на потерянной приграничной полосе были сожжены, вопрос размещения для русских войск стал трудной проблемой, а холод стал причиной обморожений и снижения боеспособности.Несмотря на отрицательный опыт первой военной недели, всё же положительное перетягивало на весах, и мы могли в надежде ожидать будущего развития на главном театре военных действий. Там более двух третей полевой армии обороняли позиции, качество которых оставляло желать лучшего, но всё же они образовывали хребет обороны.Положение на перешейке в какой-то степени стабилизировалось, но фронт между Ладогой и Северным Ледовитым океаном давал повод для серьёзной заботы. Там наши слабые подразделения вынуждены были отойти под нажимом превосходящих сил. Противник, поддерживаемый танками, продвигался неожиданно быстро; внезапное появление машин, одетых в броню, парализующе действовало на наши войска, из которых лишь редкие подразделения успели получить оружие для борьбы с танками. Севернее Ладожского озера русские, захватив Салми и Уома, продвигались в направлении Кителя двумя колоннами, в то время как другие колонны двигались с одной стороны через Суоярви на Лаймола вдоль железной дороги и параллельного ей шоссе, а с другой — через Эльгярви на Толвоярви и через Куолисмаа на Иломантси. Северо-восточнее Пиелисярви, где противник на направлениях Кухмо и Лиекса угрожал железной дороге Йоэнсу-Контиомяки, сложилось опасное положение. Севернее противник приближался к Суомуссалми. Салла мы потеряли, а на побережье Северного Ледовитого океана высадился десант, который, несомненно, предпримет наступление из Петсамо на юг.Картина, составленная нашей разведкой о силах противника и его группировке, была гораздо хуже, чем мы могли ожидать.В основную наступательную группировку русских, действовавшую на Карельском перешейке 7-ю армию, входило 12—14 дивизий, из которых участие в боях принимали пока только 7, один полностью укомплектованный танковый корпус, несколько танковых бригад — всего около 1000 танков, а также ряд полков тяжёлой артиллерии. Армии была поставлена задача захватить Выборг и продолжать наступление на запад.Севернее Ладоги в полосе Олонец-Пораярви действовала 8-я армия в составе семи дивизий, одной танковой бригады, поддерживаемая тяжёлой артиллерией. Её задача: зайти в тыл армии Карельского перешейка.В полосе Репола-Ухта-Кандалакша вела наступление 9-я армия с задачей выйти к северной части Ботнического залива и перерезать коммуникации со Швецией.Наконец, на побережье Северного Ледовитого океана действовала состоящая из нескольких дивизий 14-я армия.Таким образом, против наших девяти дивизий стояло 26— 28 дивизий и значительное количество специальных войск, всего полмиллиона человек. Авиация противника, по нашим подсчётам, насчитывала примерно 800 самолётов. Эти данные могли лишь свидетельствовать, что наши расчёты о силах, которые противник намеревался сосредоточить как на Карельском перешейке, так и на почти бездорожном театре военных действий от Ладоги до Северного Ледовитого океана, были довольно оптимистическими. Мы, в частности, предполагали, что в Карелию близ Ладоги в связи с трудностями транспортировки могли забросить максимум три дивизии. В течение осени 1939 года русские всё же значительно увеличили сеть дорог и продолжали строительство железнодорожного пути от Петрозаводска на Суоярви. В приграничном районе были сосредоточены огромные материальные резервы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80