«Практическую» философию Декарт противопоставлял не только «умозрительной», но и всякой церковной идеологии. Он отказался заниматься богословием и трактовкой догматов, посвятив себя познанию природы, поиску критерия истины и правил «естественного света разума». Декарту принадлежит гениальное создание аналитической геометрии, основанной на понятии переменной величины. Он первый провозгласил законы сохранения движения и преломления света и предвосхитил понятие рефлекса. Под последним он понимал «движение духов» мозга, представляющих «душе определенные предметы», которые «естественно связаны с теми движениями». Они же вызывают определенные страсти. Однако движения эти могут быть отделены от тех страстей и соединены с другими, совершенно отличными от них страстями; и эта привычка может быть приобретена одним-единственным действием и не требует продолжительного навыка. Так, например, если в пище, которую едят с аппетитом, неожиданно встречается какой-нибудь очень грязный предмет, то впечатление, вызванное этим случаем, может так изменить состояние мозга, что после него нельзя будет смотреть на эту пищу иначе, как с отвращением, тогда как перед тем ее ели с удовольствием.В школе Эндена Спиноза познал все тонкости философии Декарта и был захвачен ясностью и величием его ума. Наконец Спиноза мог воскликнуть: «Нашел!» Отныне Декарт долгое время будет его путеводной звездой.Однако уже на школьной скамье Спиноза проявил самобытность ума и самостоятельность мысли. Он оказался непокорным учеником: не смог он слепо подчиняться авторитету. Учение французского философа было им усвоено критически. Если гений Декарта раздваивал мир, то Спиноза искал гармонию, единство мира. * * * Школа Эндена пользовалась большой популярностью в среде зажиточных и образованных бюргеров Амстердама. Старому Франциску трудно было одному читать лекции всем ученикам — их было слишком много. В помощники себе он взял свою дочь Клару-Марию. Эта хрупкая девушка лет семнадцати, приветливая, вдумчивая и спокойная, обладала талантом педагога.Клара-Мария хорошо знала латынь и греческий. Она по памяти могла цитировать стихи Гомера и Гесиода, Овидия и Горация и других поэтов древности.Клара-Мария была первым педагогом Спинозы в школе Эндена. По поручению отца она должна была совершенствовать латынь Баруха.При первой же встрече со Спинозой Клара-Мария ему сказала:— Самое главное — это знание латыни.— Согласен, — ответил Спиноза, — но не как самоцель.Она слабо улыбнулась и со смущенным видом добавила:— Без хорошего знания латинского языка и литературы вы ничего не добьетесь. Способности и рвение не все, есть кое-что поважнее.«Кое-что», — подумал Спиноза. — Для разных людей это «кое-что» имеет различное значение. Для нее это латынь, а для меня?»С тех пор, как Спиноза познакомился с «Учителем заблудших», он понял, что есть такая наука, которая поглощает все его существо, называется она философией.В школе Эндена, полагал Спиноза, он сумеет сразу, с первых же уроков, заняться почитаемой дисциплиной. Поэтому его раздражал терпеливый и ровный голос этой молодой девушки, внушавшей мысль о том, что «есть кое-что поважнее», чем философия.В «Эц-хаим» была тирания Библии; здесь, кажется, будет тирания латыни. Но против тирании надо бороться.И не успел Спиноза придумать, как ему бороться против тирании Клары-Марии, как вдруг она начала цитировать «Метаморфозы» Овидия.Спиноза знал эти стихи и тихо улыбнулся. Почему именно эти стихи пришли ей на ум? Взвилось копье, и внизу, где грудь подходит под шею,Был ты проколот, Киллар. Задетое маленькой раной,Сердце и тело за ним, лишь вынули меч, холодеют. Проверив его знания латыни, Клара-Мария сказала: «Они далеки от совершенства. Придется потрудиться. Не правда ли?»Спиноза не возражал. Она права. Его домашние познания латыни, приобретенные при помощи студента, не только далека от совершенства, но просто ничтожны.Спиноза задумался.Клара-Мария, развивая свою мысль по поводу предстоящих занятий, указала, что ее ученику следует изучить и греческий.— Непременно. И итальянский, — подхватил Спиноза.— Зачем? — спросила она.— Бруно писал по-итальянски. Его «Изгнание торжествующего зверя» и «О героическом энтузиазме» написаны на языке его родины.— Хорошо, — уверенно произнесла девушка.Несколько месяцев подряд Спиноза увлеченно изучал итальянский и греческий языки. Клара-Мария была поражена его энергией, его умением полностью посвятить себя желанному делу.«Кажется, Спиноза меня не замечает, — думала она. — Он весь поглощен Демокритом и Эпикуром. Удивительный человек этот Спиноза: собранный, тихий и молчаливый!Правда, иногда что-то находит на него. Это бывает редко, очень редко. Но тогда держись! Барух тогда прекрасен. Нет, конечно, не только тогда. Он всегда прекрасен, и в молчании своем».Занятия в школе обычно кончались в четыре часа дня. Спиноза по вечерам возвращался домой в приподнятом настроении. Ему решительно все понравилось у Эндена: и классы, и ученики, и молодая девушка. Здесь свет, разум, свобода. Свобода! За нее стоит драться!Никогда больше он не вернется в «Эц-хаим». Его место в школе Эндена. Через нее лежит путь в философию, в науку. Поиски абсолюта Барух давно дружил с Самуилом Казеро. Впервые они познакомились в училище «Эц-хаим». Самуил был славный парень, умный и веселый. К премудрости Талмуда он относился весьма безразлично. Его увлекал театр. Писал он стихи и пьесы.Однажды в доме Спинозы в присутствии Баруха, Мириам и Ревекки Самуил читал отдельные сцены задуманной им трагедии. И как он был хорош, когда читал! Все слушали его очень внимательно: лица разгорелись, глаза сияли, а у девушек по щекам текли слезы. Самуил рисовал картины своего детства. Ему было двенадцать лет. Жил он тогда в испанском городе Вальядолиде. На большой городской площади сжигали еретика. Казеро точными словами выразил муки несчастного и свою ненависть к инквизиции.Спиноза, взволнованный трагедией Казеро, дал клятву: неустанно бороться против церкви, угодницы рабства и угнетения. Громко он произнес: «Что может быть ужаснее, чем сеять вражду между людьми и вести их на смерть лишь за то, что они не сходятся во мнениях с правителями, не умеют притворяться и свободно мыслят?! Выходит, таким образом, что инквизиция становится образцом добродетели. Но свободолюбивых людей не пугает смерть. Они, и возведенные на плаху, не отказываются от своих убеждений и знают, что умереть за свободу — величайшая честь и самая высокая добродетель. Их смерть должна служить примером, достойным подражания».В этот вечер молодые люди долго говорили о различных вероисповеданиях, их взаимной вражде, о науке и искусстве, которые призваны освободить людей от дурмана и сеять добро.— Почему попирают свободомыслие, почему люди ежедневно проявляют друг к другу ожесточенную ненависть? — спросила Ревекка.— Причина зла, — ответил ей Спиноза, — в том, что простому народу вменялось в религиозную обязанность смотреть на служение при церкви как на достоинство, в народе знали, что церковные должности — это доходная статья, и сан священника окружен высшим почетом. Поэтому любые негодяи стремились занять священнослужительские должности, а религиозная проповедь превратилась в гнусную проповедь алчности и честолюбия.Самуил зачастил в дом Спинозы. Он влюбился в Мириам. И Мириам полюбила Самуила. Она всегда радовалась, когда он преходил. Затаив дыхание усаживала она его в мягкое отцовское кресло и долго глядела на него своими черными как уголь глазами.В воображении Мириам ее Казеро был идальго. Ведь все испанские и португальские евреи, думала она, были одарены высокими титулами. Как же иначе? Недаром в отличие от несчастных и бедных восточных соплеменников, именуемых ашкенази, их называют сефарди. Правда, здесь, в Голландии, сефарди потеряли свое былое величие. Однако все они какие-то особенные — холеные, богатые, по-европейски одетые в красивые шелка, стройные, высокие, великолепно изъясняются по-испански, прекрасно знают португальский и хорошо владеют итальянским и латинским языками.Она, Мириам, никогда не стала бы женой ашкенази. Нет, никогда! Благословен господь, что ее избранный из истых сефарди!Мириам считала дни, когда, наконец, придет двадцатый день месяца одар (март). В этот день ей исполнится восемнадцать лет, и тогда согласно обещанию отца она пойдет под венец с ее ненаглядным идальго.Михоэл Спиноза согласился на брак Мириам с Самуилом, потому что семейство Казеро, после многих превратностей судьбы поселившееся в начале XVII века в Амстердаме, славилось огромным состоянием. Они владели сотнями ткацких станков, крупным пивоваренным заводом и несколькими мельницами. Согласие отца Мириам на ее брак было обусловлено еще и тем, что Самуил, несмотря на временное увлечение театром, ни на мгновение не забывал о росте все прибывающих капиталов семьи Казеро. А по представлениям Михоэла, капитал выше искусства.Барух нежно любил свою младшую сестру, ее живой ум и доброе сердце. Грустно стало Спинозе после того, как Мириам покинула их дом. Не с кем и словом обмолвиться. Отец занят своими торговыми и общинными делами. Мачеха Эстер — очень больной человек. Она, как и мать Баруха, также страдает туберкулезом легких.Последнее время Эстер прикована к постели. Старшая сестра Ревекка вечно возится где-то на кухне или возле больной мачехи.В 1652 году мачеха умерла. Смерть Эстер сильно отразилась на здоровье отца. Вскоре отец заболел тяжелым недугом. Доктор Прада принял горячее участие в судьбе старшего Спинозы. Он лечил его, но безуспешно...С каждым днем отцу становилось все хуже и хуже. 30 марта 1654 года Михоэл Спиноза скончался.После смерти отца в семье Спинозы начались скандалы. Капиталы умершего стали предметом тяжбы между Барухом, Мириам и Ревеккой.Под влиянием Самуила, который после свадьбы забросил театр и драматургию и превратился в жадного купца, Мириам предъявила иск на основные владения. Ревекка, которая к тому времени переселилась к сестре, была заодно с Мириам. Подкупленные чиновники отыскали нужные статьи, лишившие Баруха наследственных прав.Спиноза долго судился; и когда дело было им выиграно, добровольно уступил капиталы своим сестрам.— Зачем же вы судились? — спросили его друзья.— Для того чтобы уяснить себе, существует ли еще в Голландии справедливость и правосудие. Богатства мне не нужны, у меня совсем иные цели.Таким образом, толчком к пересмотру основ жизни для Баруха послужили семейные тяжбы.Спиноза все дольше и дольше стал засиживаться в школе Эндена, пытливо изучая древнегреческую философию, римскую литературу и учения новаторов науки и философии! Джордано Бруно и Рене Декарта.На помощь Спинозе приходит Клара-Мария. Интересы ученика стали интересами учительницы. Она тщательно и трепетно готовится к занятиям, рисуя своему ученику яркие картины из жизни великих современников. В одном из своих рассказов Клара-Мария подчеркнула, что в том же монастыре Святой Марии, где Галилео Галилей в 1632 году (в год рождения Баруха. Примечательно, не правда ли!)... Да, в том же монастыре, где Галилей шепотом произнес свои чудесные и затем громко повторяемые на весь мир слова «Eppur si muove!» («A все-таки она вертится!»), Джордано Бруно пригвоздил папство к позорному столбу: выслушав себе смертный приговор от римского первосвященника, мужественный ноланец сказал папе: «Вы с большим страхом произносите мне приговор, чем я выслушиваю его».Спиноза был увлечен Бруно. Подвиг мысли этого рыцаря истины воодушевлял молодого философа. Под влиянием «Изгнания торжествующего зверя» Спиноза в форме полемики между Рассудком, Любовью и Разумом написал первые страницы своей будущей первой книги.Это торжественный гимн вечно живой, всесозидающей, абсолютной и совершенной природе. Природа — страстная, всепоглощающая любовь Спинозы. Познанию ее законов философ решил посвятить свой ум, энергию и жизнь.В начале беседы Любовь спрашивает: если сущность единичной вещи зависит от сущности другой единичной вещи, то есть ли такое существо, которое в высшей степени совершенно и ничем и никем не ограничено? На это Рассудок отвечает: «Я, со своей стороны, рассматриваю природу не иначе, как в ее целом, бесконечной и в высшей степени совершенной, а ты, если сомневаешься в том, спроси Разум». И Разум отвечает: «Истина здесь для меня несомненна, ибо если мы захотим ограничить природу, то мы должны это сделать посредством ничто, что нелепо, и это при следующих ее качествах, именно, что она едина, вечна, сама по себе бесконечна. Этой нелепости мы избегаем, допуская, что она абсолютна, всемогуща и т. д. Таким образом, природа бесконечна, и все включено в ней. Отрицание ее мы называем ничто».Только тот, кто неутомимо стремился освободить человеческий разум от суеверия, не страшась суровости религиозных догматов, заливавших кровью всякую появившуюся на свете вольную и научную мысль, мог открыто заявить о том, что абсолют найден и имя найденного абсолюта не бог, а природа.Пусть теологи злобствуют, а фанатики неистовствуют, он, Спиноза, не отступит от познанной истины. Своей любимой он останется верным до последнего вздоха.Навсегда запомнились ему слова Джордано Бруно: «Там обо мне будут верно судить, где научное исследование не есть безумие, где не в жадном захвате — честь (как тут не вспомнить Самуила и Мириам!), не в обжорстве — роскошь, не в богатстве — величие, не в диковинке — истина, не в злобе — благоразумие, не в предательстве — любезность, не в обмане — осторожность, не в притворстве — умение жить, не в тирании — справедливость, не в насилии — суд».Слова эти не только врезались в память. Они стали для Спинозы путеводной звездой, modus vivendi — нормой жизни.Он принял твердое решение: окончательно порвать со средой, где господствуют суеверие, фальшь, безумие, тупость, и найти такое общество, где царят свободомыслие, свет разума, подлинная наука и философия. Друзья-коллегианты Богатейшая голландская буржуазия создавала новую культуру, несовместимую с феодальной идеологией, опутанной церковными догматами и культом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30