145 Мне и детям в глаза ты какими глядел бы глазами,
Где бы нашла я, злодей, казнь по заслугам тебе?
Нет, никакая тебе от меня не грозила б расплата, —
Ты-то ее заслужил, да Ипсипила добра.
Только вместе с тобой я глядела бы вволю, как льется
150 Кровь у той, что тебя силою чар отняла.
Стала бы я для Медеи сама Медеей. О, если б
С неба молитве моей внял справедливый Отец!
Пусть томится, как я, моего захватчица ложа,
Пусть она на себе свой испытает закон,
155 Так же, как брошена я, жена, родившая двойню,
Пусть потеряет она мужа и двух сыновей.
Страшно добытое пусть утратит быстро и страшно,
Пусть в изгнанье она ищет пристанищ себе.
Та, что пагубой злой была для отца и для брата,
160 Пусть для тебя, для твоих пагубой будет детей.
В воздух поднимется пусть, отвержена морем и сушей.
Кровью залитая, пусть бродит без сил, без надежд.
Молит Фоантова дочь, чей брак разрушен коварством:
Проклят да будет навек брак ваш, и муж и жена!

Письмо седьмое
ДИДОНА — ЭНЕЮ
Так, припадая к сырой траве над потоком Меандра115,
Белый лебедь поет в час, когда судьбы зовут.
Я обращаюсь к тебе, хоть сама не надеюсь мольбою
Тронуть тебя, и пишу, зная, что бог не со мной.
5 Честь утратила я и стыд, и труды понапрасну
Тратила, так что теперь тратить легко мне слова.
Твердо решил ты отплыть и несчастную бросить Дидону,
Ветер один унесет клятвы Энея и флот.
Твердо решил ты порвать наши узы с причалами вместе,
10 Сам не ведая где царств Италийских искать.
Новый не нужен тебе Карфаген и растущие стены,
Где верховная власть отдана в руки твои.
От завершенных трудов, от земли обретенной стремишься
К несовершенным трудам, к необретенной земле.
15 Землю найдешь — но ее отдадут ли тебе во владенье?
Кто незнакомцу под власть пашни уступит свои?
Будешь искать там другую любовь, другую Дидону,
И, чтоб ее обмануть, клятвы ей будешь давать?
Скоро ли город такой, чтобы мог с Карфагеном сравниться,
20 Ты возведешь и народ с крепости свой оглядишь?
Но если даже молитв исполненье твоих не замедлит.
Где ты отыщешь жену, чтобы любила, как я?
Вся я горю, как горит напитанный серою факел
Или как ладан святой, брошенный в дымный костер.
25 Образ Энея в душе и днем остается, и ночью,
Образ Энея — в глазах, сон позабывших давно.
Нет благодарности в нем, ко всему, что я сделала, слеп он,
С ним бы расстаться была рада я, будь я умней.
Но ненавидеть его не могу, хоть задумал он злое,
30 Жалуясь, больше люблю жалоб виновника я.
Молит невестка тебя, о Венера, — пошли Купидона,
Пусть приведет в свой стан брата жестокого он.
Сделай, чтоб тот, кого я люблю и любить не гнушаюсь,
Пищу и дальше давал страсти, палящей меня.
35 Нет, наважденье мутит мой ум заблуждением новым;
О, до чего же твой сын нравом на мать непохож!
Камни в горах, иль дубы, на скалах растущие диких,
Или же звери в лесах — вот кто тебя породил,
Или пучина — она и сейчас бушует под ветром;
40 Видишь ты это, но плыть и в непогоду спешишь.
Не убегай! Ненастье тебя, в угоду мне, держит,
Сам погляди, как Эвр воды вздымает волной.
Буря добьется того, чего не могла я добиться, —
Ведь справедливей тебя ветер и волны морей.
45 Стою ли я того, чтобы ты, от меня убегая,
Встретил — пусть поделом! — грозную гибель в пути?
Дорого ценишь свою ты ненависть — жизни дороже,
Если готов умереть, лишь бы не видеть меня.
Ветер скоро падет, утихнут, улягутся волны,
50 И на лазурных конях в море помчится Тритон.
Если бы сердце твое менялось так же, как ветер!
Будет меняться оно, если не тверже дубов.
Разве не знаешь ты сам, как неистово буйство пучины?
Злобу ее испытав, смеешь довериться ей?
55 Если отвяжешь причал, когда в путь позовет тебя море,
То и тогда его ширь множество бед затаит.
Моря просторы пытать нарушителю клятвы опасно:
Море карает и мстит тем, кто нарушит обет;
Больше всего — оскорбившим любовь, — недаром из моря
60 Вышла богиня любви у Киферейской скалы.
Я погубителя жизнь боюсь погубить, погибая,
И не хочу, чтоб глотал воду соленую враг.
Нет, живи и слыви моей виновником смерти, —
Мне живым потерять легче, чем мертвым, тебя.
65 Сам ты представь, что тебя (да не сбудется горькое слово!)
Быстрый вихрь понесет; вспомнишь о чем ты, Эней?
Сразу на память придет, как давал ты мне лживые клятвы,
Как Дидону сгубил низкий фригийский обман.
Перед глазами стоять жена печальная будет, —
70 Кудри распущены, кровь льется вдоль прядей волос.
«Что б ни случилось, всего заслужил я! Смилуйтесь, боги!» —
Крикнешь ты, веря, что все молнии метят в тебя.
Выжди, чтоб сердце твое, чтобы море успело утихнуть,
За безопасность пути эта ничтожна цена.
75 Ты не меня пощади, — пощади малолетнего Юла116,
Хватит того, что моя гибель прославит тебя.
Чем виноваты, скажи, Асканий и боги-пенаты?
С тем ли, чтоб морю отдать, ты их спасал из огня?
Нет, не везешь ты богов и лишь попусту хвалишься, будто
80 Чувствовал ты на плечах тяжесть отца и святынь.117
Все это ложь! И меня ты в обман не первую вводишь,
Мне не первой пришлось горькую кару нести.
Спросят: где теперь мать прекрасного Юла? Погибла.
Муж бессердечный ее бросил одну средь врагов.
85 Сам ты рассказывал мне… Но смутилась ли я? По заслугам
Жги Дидону: вины легче грядущая казнь.
Не сомневаюсь я в том, что тебе твои боги враждебны:
По морю и по земле семь ты скитаешься зим.
Я приютила тебя, волнами прибитого к суше,
90 Имя едва услыхав, царство тебе отдала.
Если б я дальше не шла, услугой довольствуясь первой,
Если б о нашей любви не разлетелась молва!
День, когда вдруг нас вдвоем под покатые своды пещеры
Синий ливень загнал, пагубным был для меня.
95 Голос услышала я; завопили, казалось мне, нимфы, —
Нет, это Фурии песнь спели о нашей судьбе.118
Попранный стыд, покарай, покарай меня, верность Сихею, —
Горе! — с великим стыдом казнь принимаю от вас.
В мраморном храме моем стоит изваянье Сихея,
100 Белою шерстью, листвой образ священный прикрыт.
Слышала я, как меня он четыре раза окликнул;
Голос знакомый сказал тихо: «Элисса119, приди».
Больше не медлю, иду, — ведь твоя по праву Элисса,
Только мучительный стыд быстро идти не дает.
105 Строго мой грех не суди: ведь так прекрасен виновник,
Что не зазорно ничуть ради него согрешить.
Мать-богиня, отец — беглеца священная ноша —
Право давали и мне в прочный поверить союз.
Если мне грех был сужден, то причины греха безупречны;
110 Клятвы прибавь и скажи: есть ли в чем каяться мне?
Вплоть до последних часов моей жизни с тем же упорством
Тот же, что прежде, меня рок неизменно гнетет.
Возле домашнего был алтаря супруг мой зарезан,
Это злодейство свершил ради корысти мой брат.
115 Мужа покинувши прах, из отчизны бегу я в изгнанье,
Трудной дорогой плыву, гонится враг по пятам.
В крае безвестном спешу, ускользнув от бурь и от брата,
Берег, который тебе я подарила, купить.
Город построила здесь и, соседним селеньям на зависть,
120 Длинной и прочной стеной я окружила его.
Войны вскипают; веду — чужестранка и женщина — войны,
Грубые створы ворот еле навесить успев.
Многим понравилась я женихам, которые нынче
Сетуют, что предпочтен мною неведомо кто.
125 Что ж ты не свяжешь меня, гетулийскому Ярбе не выдашь?120
Руки сама бы тебе я протянула, злодей!
Есть и брат у меня: обагренную кровью Сихея
Руку он будет готов кровью моей обагрить.
Не оскверняй касаньем богов и святыни — оставь их!
130 Чтить всевышних лишь тот вправе, чьи руки чисты.
Если они спаслись из огня, чтобы ты почитал их,
В том, что спаслись из огня, каются боги теперь.
Может быть, в тягости ты оставляешь, неверный, Дидону,
Может быть, скрыта в моем теле частица тебя?
135 Матери должен судьбу разделить несчастный младенец,
И по твоей же вине он, не родившись, умрет.
Да, Аскания брат погибнет с матерью вместе,
Казнь и мука одна сразу двоих унесет.
Бог велит тебе плыть. Уж лучше бы он не позволил
140 Тевкрам приплыть и ступить на карфагенский песок.
Тот же, наверное, бог тебя, гонимого злобным
Ветром по быстрым волнам, в долгих скитаньях ведет?
Вряд ли стоит с таким трудом и в Пергам пробиваться,
Хоть бы таким же сейчас он, как при Гекторе, был!
145 Но не к родному плывешь ты Скамандру, а к дальнему Тибру,
Как ты туда ни стремись, будешь пришельцем и там.
Прячась, бегут от твоих кораблей недоступные земли,
В ту, что ты ищешь, страну ты приплывешь стариком.
Хватит скитаться! Возьми мой народ как приданое в браке,
150 С царством Дидоны прими Пигмалиона казну,
Перенеси Илион на счастье в город тирийцев,
Сядь на царский престол, скипетр священный прими.
Если жаден твой дух до битв, если ищет Асканий,
Где бы оружьем ему право добыть на триумф,
155 Я и врага укажу, будет все для борьбы и победы:
Все вместит этот край — мирную жизнь и войну.
Матерью светлой тебя заклинаю и стрелами брата,
Отчих святыней богов — спутников в бегстве твоих,
Пусть победят в той войне тобой предводимые тевкры,
160 Пусть потери твои кончатся с ней навсегда,
Пусть до конца своих дней не знает горя Асканий,
Пусть Анхиза костям мягкою будет земля. —
Только дом пощади, который был тебе отдан!
В чем я виновна, скажи? Разве лишь в том, что люблю?
165 Разве я родилась во Фтии, в могучих Микенах?
Разве войной на тебя шел мой отец или муж?
Стыдно женой меня звать — зови радушной хозяйкой:
Быть кем угодно могу, лишь бы твоею мне быть.
Знаю моря, чей прибой у берега Африки стонет:
170 Путь открывают они и закрывают в свой срок.
Ветры откроют твой путь — и дыханью их парус ты вверишь,
Дай же судам отдохнуть здесь, в прибережной траве.
Мне наблюдать за погодой доверь: отплывешь безопасней.
Даже захочешь, — тебе здесь я остаться не дам!
175 Надобен отдых друзьям; истерзанный долгою бурей
И недочиненный флот требует новых работ.
Ради всего, чем тебе услужила и чем услужу я,
Ради надежды на брак — краткой отсрочки прошу!
Дай улечься волнам, дай любви умерить свирепость,
180 Дай научиться и мне с твердостью горе сносить.
Если откажешь, — ну что ж! Я с жизнью расстаться решилась,
Будет недолго меня мучить жестокость твоя.
Надо б тебе поглядеть на меня, когда это пишу я;
Я пишу — и лежит твой на коленях клинок.
185 Слезы по бледным щекам на троянское лезвие льются,
Скоро не слезы его — теплая кровь увлажнит.
Как подарки твои с моей судьбою согласны!
Дешево стоит тебе мой погребальный костер!
В грудь мою острие вопьется сейчас не впервые:
190 В грудь меня ранил давно дикой стрелой Купидон.
Анна, греха моего совиновница, Анна родная!121
Скоро последними ты прах мой дарами почтишь.
Слов не прочтут надо мной: «Элисса, супруга Сихея», —
Мрамор гробницы моей будет украшен стихом:
«Смерти обрек Дидону Эней, и меч ей вручил он, —
Но поразила она собственной сердце рукой».

Письмо восьмое
ГЕРМИОНА — ОРЕСТУ
Мне, Гермионе, ты был лишь недавно и мужем и братом,
Стал только братом теперь; мужем зовется другой.
Праву людей вопреки, вопреки законам бессмертных,
Пирр меня держит в плену, смел и спесив, как отец.
5 Хоть и противилась я, но что могут женские руки?
Лишь доказать, что идем не добровольно мы в плен.
«Что ты творишь, Эакид? За меня отомстят! — я сказала. —
Пирр, у рабыни твоей есть уж другой господин».
Но, как море глухой, выкликавшую имя Ореста,
10 Простоволосую он в дом свой меня потащил.
Разве в рабстве, в плену тяжелей моя участь была бы,
Если бы Спарту взяла варваров жадных орда?
Нет, Андромаху122 не так угнетал победитель-ахеец,
После того как огнем сжег он фригийскую мощь.
15 Если чувства ко мне, если жалости ты не утратил,
Право свое возврати храброй рукою себе.
Если бы стадо твое, Орест, из хлевов угнали,
Взял бы ты меч? А теперь медлишь, жену потеряв?
С тестя возьми пример, жену вернувшего с бою:
20 Счел он законным начать ради любимой войну.
Если бы праздный твой тесть храпел в одинокой постели,
Мать и сейчас бы женой сыну Приама была.
Многие сотни судов не ставь под парус раздутый,
Не собирай без числа воинов, — сам приходи!
25 Хоть и не грех за меня воевать: не зазорно супругу
Все невзгоды войны вынести ради жены.
Оба мы внуки с тобой Атрея, Пелопова сына,
Не был бы мужем ты мне — был бы мне братом тогда.
Дважды ты связан со мной и дважды обязан помочь мне:
30 Муж, супругу спаси! Брат, помоги же сестре!
Отдал меня за тебя Тиндарей, над внучкою властный;
Всей своей жизнью старик право решать заслужил.
Но, не зная о том, отец обещал меня Пирру.
Первым, однако, был дед; право пусть будет за ним.
35 Был не в ущерб никому наш с тобою свадебный факел,
Пирру меня отдадут — будет обижен Орест.
Нашу любовь мой отец Менелай простит: ведь глубоко
Бог крылатый стрелой ранил его самого.
Если себе он позволил любить — позволит и зятю:
40 Тут поможет ему собственной страсти пример.
То же ты для меня, чем отец мой был для Елены,
Есть и дарданский пришлец: роль его взял Эакид.
Пусть делами отца похваляется он, сколько хочет, —
Есть об отцовских делах что рассказать и тебе.
45 Все — в том числе и Ахилл — подчинялись внуку Тантала:123
Был он вождем вождей, вел лишь отряд свой Пелид.
Предки также тебе Пелоп и родитель Пелопа,
И от Юпитера ты пятый, коль верен твой счет.
Есть в тебе доблесть, хоть меч обнажил ты для страшного дела.124
50 Что оставалось тебе? Меч тот вручен был отцом.
Лучше, когда бы в другом показал ты деле отвагу,
Но ведь не ты выбирал — велено было тебе.
Ты лишь исполнил приказ, и кровь из горла Эгисфа
Снова дворец залила, кровью отца залитой.
55 Пирр обвиняет тебя, называет твой подвиг злодейством,
И без стыда мне глядеть может при этом в глаза.
Тут сдержаться нет сил, и лицо и сердце пылают,
Больно жжет изнутри грудь мою скрытый огонь.
При Гермионе вслух порицать посмели Ореста!
60 И ни меча под рукой нету, ни силы в руках.
Я только плакать вольна; в слезах изливается ярость,
Слезы обильной рекой льются и льются на грудь,
Не иссякая, текут по щекам, о румянах забывшим,
Есть везде и всегда только они у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65