https://wodolei.ru/catalog/sushiteli/elektricheskiye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Ну конечно, - кивнул головой Спирин. Он действительно знал этих людей, активно занимающихся бизнесом в городе. Было их немного, человек десять-двенадцать. состав сборища в сауне временами менялся: кто не выдерживал гонки и разорялся, у одного отказало сердце, у другого печень, но на смену ушедшим приходили новые
люди.
Между тем Шамсудов продолжал неторопливую речь.
- Покойный Анатолий Петрович относился к нам весьма благосклонно. Ты в курсе, что, когда большинство из нас начинали заниматься бизнесом, у многих за душой не было ни гроша. Все то имущество, что передал нам муниципалитет, мы получили как бы в долг, хотя считалось, что все это мы выкупили. Это чтобы не волновать так называемый народ. Расплатились мы с городом уже потом, кто год спустя, а некоторые и позже.
Виктор не прерывал Шамсудова, он в самом деле был в курсе этих тщательно скрываемых и не очень законных дел. А его собеседник наконец подошел к сути разговора.
- В благодарность за это мы отчисляли некоторый процент своих доходов в личный фонд Анатолия Петровича. Он довольствовался в последнее время вот такой суммой.
Рашид Магомедович начертил на листке бумаги две цифры, показал их Спирину. Тот мысленно прибавил к ней нули и получил сумму, раза в десять превышающую должностной оклад Гринева.
- Для нас это не очень много. Мы надеемся на вашу поддержку в нашем непростом бизнесе, но вы человек молодой, запросы у вас должны быть выше. Сколько?
Шамсудов пододвинул к Спирину листок бумаги и выжидательно замер,
ожидая реакции на свои слова.
Первым желанием Виктора было отказаться. Ему хотелось получить большую свободу действий, а получая эти деньги, он сразу оказывался на крючке у местных бизнесменов. Он уже и так зависел от Нечая, и это не радовало. Но была еще и жена, Лариса. А ей не хватало не только его оклада, но и еще трех таких. До этого выручали состоятельные родители жены, но с полгода назад отец Ларисы получил инфаркт, и это сразу сказалось на семейном бюджете. Все обдумав, Спирин отодвинул бумажку обратно Шамсудову и сказал:
- Этого мне даже много. Но мне нужно еще кое-что. Я хочу быть избранным на следующий срок. И, естественно, мне нужна будет ваша поддержка.
- Хорошо, - согласился Шамсудов и затушил сигарету. - Я скажу им это. Надо как-нибудь встретиться.
- Непременно, - согласился, поднимаясь из-за стола, Виктор и, улыбнувшись, добавил. - Только не в бане.
ГЛАВА 11
Примерно в эти же дни Нечай открыл свой бар по улице Пархоменко с
ласковым названием "Ямайка". Богатая фантазия Феди Кривошеева разыгралась здесь во всю. Под пляшущими буквами, исполненными в старомодном стиле, трепетал на ветру "Веселый Роджер" с традиционными черепом и костями. Стены и потолок заведения были выложены природным необработанным камнем, что напоминало своды пещеры. На одной из стен висел искусно исполненный карабельный штурвал, столы и стулья также отличались грубоватой манерой исполнения, но высшим шиком считалось сидеть на бочонке с тем же самым "Роджером" на боку и надписью наискось: "Порох", В одном углу за искусственно изготовленной паутиной на солидном сундуке примостился в небрежной позе ощерившийся скелет, одетый в шляпу, ботфорты и с пистолетом в руке. Этот "загостившийся посетитель" приводил в особый восторг впервые приходивших сюда дам. Пиво подавали в массивных глиняных кружках, и даже бармены заведения вписывались в дизайн не только форменной одеждой, состоящей из тельняшек и косынок на голове. Один перевязал себе глаз черной повязкой, а другой вдел в ухо массивную золотую серьгу и не выпускал изо рта прокуренную трубку. Заведение Нечая сразу приобрело в городе бешеную популярность, и первым это почувствовал Шамсудов, потерявший чуть ли не половину клиентов своего ресторана.
Как-то под вечер к Нечаю на квартиру приехал Рыдя. Усевшись в свое любимое кресло, он сразу приступил к делу.
- Ты знаешь, этот старый пень Михай потребовал с бара сорок кусков в неделю.
- Сколько?! - удивился Нечай. - Да, совсем сдурел старичок. Куда ему столько? Может озеро из молока соорудить себе хочет? Только ведь скиснет.
- Может ты поговоришь с ним? - предложил Рыдя.
Нечай встал, несколько раз с задумчивым видом прошелся по комнате, затем, прищурившись, глянул на своего первого помощника.
- Не о чем мне с ним говорить. Пора кончать с этими старыми пердунами.
Рыдя только усмехнулся. Он единственный в городе знал о наполеоновских планах своего шефа. Людей, более или менее сведущих, всегда удивляло, что Нечай содержит такую большую для своего района армию братвы. Любой из этих молодых, крепких парней, словно наштампованных где-то на одной фабрике, с одинаковыми прическами и "прикидами", мог убить человека не моргнув глазом, не
переставая жевать свой бубльгум, лишь бы от этого был хоть какой-то "навар".
- Завтра, пожалуй что и начнем, - подвел итог Геннадий и пристально глянул на своего гостя. Тот только развел руками: дескать, как скажешь, так и будет.
Уже после ухода Рыди Нечай долго лежал на диване, не раздеваясь, курил, и все думал, просчитывал, пытался предугадать грядущие события.
Люди не рождаются художниками или музыкантами, но у них есть какие
то задатки, некий врожденный дар. Геннадию от природы достался некий
криминальный талант. Родители у него даже близко не соприкасались с уголовной сферой жизни. Мать долгие годы работала в загсе, регистрируя свадьбы, смерти, разводы и рождение граждан города Энска. Отец добросовестно трудился на заводе мастером, хорошая, благополучная семья. Тем большим ударом для них стал первый срок Геннадия, это знаменитое дело о кражах в домах почетных и уважаемых граждан города. Уже тогда судей поразил особый цинизм и точный расчет злодеяния. Нечай сумел из такого скучного дела, как шефская помощь ветеранам, извлечь нелегальную выгоду. За это он и схлопотал тогда необычно большой срок для малолетки.
А первый раз он воровал в тринадцать. Лешка Соломин, по кличке Коржатник, первый друг и сосед Нечая, пацан, помешанный на голубях, как-то вернулся из деревни, где гостил у родственников и взахлеб начал рассказывать о каких-то особых породах голубей, что держал на селе один из местных чудаков. Турманы, чеграши, монахи - диковинные названия так и сыпались из Лешкиных уст.
- Эх, мне бы таких! - с завистью закончил он свой рассказ.
- А ты возьми да укради, - просто предложил Нечай.
Лешка сначала удивился, а потом загорелся этой идеей. Они подъехали к деревне уже затемно, оставили в кустах свой мопед и, перепрыгнув через забор, подошли к голубятне. Пока Лешка гладил привыкшую к нему хозяйскую собачонку, Нечай быстро открыл несложный замок и сгрузил диковинных птиц в свою большую сумку. Что его удивило в той простой и незатейливой первой краже это поведение
его напарника. Лешку даже за деревней еще трясло от страха, в то время как сам Геннадий испытывал только странное обострение чувств и какой-то азарт. То же самое с ним происходило и потом, но сначала была зона.
В заведении для малолетних преступников он не проникся чувством раскаяния и вины. Как и на воле, Геннадий вскоре незаметно прибрал власть в своем отряде. Что-то в нем было такое, что привлекало к нему более сильных, более талантливых, и даже более умных парней. Не слишком словоохотливый, скупой на улыбку, Нечай отличался острым и оригинальным складом ума, своеобразным юмором, да и в драках был хорош, хладнокровен и расчетлив. Старался бить так, чтобы наверняка, с одного удара вывести противника из игры и чаще всего целился в глаз, однажды испытав на себе что это такое.
Но с совершеннолетием в его жизни наступил совсем другой период. Во взрослой зоне Геннадий оказался уже младшеньким, Юриком, юрцом, и это ему не
понравилось. Нечай решил, что больше он уже не сядет никогда. Лежа по
ночам в душном, полном стонов и храпа тюремном бараке, Геннадий часами
думал о совершенной ошибке и чем ему заняться в будущем. Но даже лежа на тюремных нарах, он ни разу не подумал о том, о так называемым "честном труде". Первое, к чему он пришел в результате этих размышлений: теперь он будет работать в одиночку, ведь сгорел он из-за подельников.
Вернувшись домой и с недельку отдохнув под родным кровом, Геннадий
снял отдельную квартиру. Родители не могли его понять, а все объяснялось просто. Его удивительно крепкая нервная система по ночам давала странный сбой. Он часами не мог уснуть, и мешали ему не шум или свет, а присутствие рядом другого человека, воспринимаемое с обостренным чувством злости и раздражения. Он и в зоне-то засыпал с трудом, но на воле, как ни странно, все это усилилось во много раз, словно отдача, вернувшаяся после четырех лет несвободы. Квартиру Нечай подыскал по себе: угловую, первый этаж, за стенкой жила тихая старушка. Первое время досаждали соседи сверху, устраивавшие по ночам шумные пиршества, а затем не менее шумные битвы. Разжившись деньгами, Нечай перекупил эту квартиру у хозяев, сдававших ее внаем, и заставил съехать "веселую семейку". Квартира так и стояла с тех пор запертая.
Способ добывания средств Геннадий придумал своеобразный. Он устроился
мастером по ремонту телефонов на местный узел связи. Денег там платили мало, да и не эти гроши его интересовали. Научившись отключать нужные ему номера, он приходил на вызов и самым внимательным образом исследовал нужную ему квартиру: достаточно ли богатая обстановка, какие замки врезаны в дверь, как бы невзначай интересовался, где и в каком режиме работают хозяева, подключена ли
квартира к сигнализации. Затем он не спешил, позволял хозяевам забыть о визите мастера и не раньше чем через месяц молниеносно брал квартиру. Интересовали его только деньги и драгоценности, с барахлом Геннадий не связывался никогда. Все шло хорошо, но однажды он чуть не сгорел.
Уже войдя в облюбованную квартиру и подойдя к стенке, Нечай услышал, как сзади, в прихожей, снова щелкнул замок. Среагировал он мгновенно, сделал два шага в сторону и встал за плотную портьеру в углу комнаты. Вбежавшая в квартиру молодая женщина небрежно бросила на диван небольшую сумочку и с ходу начала раздеваться, что-то напевая под нос. Нечай наблюдал за ней без особых эмоций, только вспотел немного. Девица между тем облачилась в парадное платье, повертелась перед зеркалом и принялась названивать какому-то Николаю Васильевичу, зазывая его хоть на часок.
- Василий приедет только завтра, я ручаюсь! - ласково ворковала милая крошка.
Геннадий чуть не взвыл, от напряженно-неподвижной позы у него стали затекать ноги, кроме того квартира была однокомнатной, а если голубки еще захотят задернуть шторы? По счастью, девица вспомнила, что любезный ее сердцу хахаль лакает коньяк только вприкуску с лимоном, и помчалась в ближайший магазин, освободив дорогу к отступлению изрядно запарившемуся Нечаю. Хотя сильно он не переволновался и даже успел прихватить лежащее в серванте золотое кольцо, но опять же ночью, лежа в зыбком унынии бессонницы, Геннадий понял, что рано или поздно
он все-таки снова попадет в тюрьму. Все предусмотреть невозможно, рано или поздно, но удача отвернется от него. Проанализировав не только способы добычи денег, а всю стратегию и философию жизни, Нечай пришел к выводу, что надо искать что-то другое, найти менее рискованную технологию изъятия чужих ценностей.
И нашел он его, этот свой путь, как это ни странно, в книгах. С детства он любил читать детективы, но если всех интересовали хитроумные построения сыщиков, то Геннадия больше волновали ошибки преступников. Он сразу ставил себя на их место, прикидывал, что бы он сделал в тех же условиях. Однажды в одно из редких посещений родителей, Нечай увидел у них на столе новую книгу: "Крестный отец". Она потрясла его. Это же так просто и так естественно: помогать людям и делать их зависимыми от тебя, ну а потом уже с их помощью добиваться своего. Тщательно проштудировав бестселлер, а затем и просмотрев кино с блистательным Марлоном Брандо, Нечай усвоил, что, подобно дону Карлеоне с его торговлей оливковым маслом, надо иметь весомое положение в обществе, непременное легальное прикрытие.
Через месяц он вложил свои средства в первый ларек. В тот же день к нему подошел недавно вышедший из тюрьмы Рыдя и потребовал дань за право торговли. Нечай улыбнулся в ответ и угостил громилу сигаретой. Вечером их видели в ресторане. Через неделю с ними уже считался весь район, а через два года Нечай вышел на Спирина.
ГЛАВА 12
В то утро Михай, как обычно, сидел на балконе и, покуривая "Приму", наслаждался июльской жарой, поглядывая вниз на проходящих мимо людей. Увидев знакомого парня из мелких шестерок, он крикнул ему:
- Эй, Шурик, тормозни-ка лаптей, побалакать надо. Жди меня там.
- Михай, да я сам поднимусь, - вежливо предложил парень.
- Стой там, говорю. Мне прогуляться пора, а то засиделся, - и старик ушел с балкона.
Парнишка, дожидаясь его, присел на корточки у стены дома и тут же задремал, уронив голову на исколотые, все в "дорожках" от иглы руки. Ни он, ни тем более никто из торговцев или посетителей рынка не обратил внимания, что вскоре из бара неспешно вышел Рыдя и, перейдя дорогу, скрылся в подъезде дома, где жил Михай. Его самого он повстречал на лестничной площадке третьего этажа.
- О, я к нему, а он из дома, - деланно обрадовался Рыдя.
- Что это тебя в гости потянуло? - подозрительно вглядываясь в лицо рослого собеседника, проворчал старый уголовник.
- Да деньжат вот принес, как ты и говорил, - и, вытащив из кармана, пачку денег подручный Нечая протянул ее старику. Глаза у того сразу заблестели, он протянул к деньгам руку, но тут Рыдя, быстро оглянувшись по сторонам, коротко и сильно ударил старого зэка в солнечное сплетение. Михай сразу захрипел, выронил палку и, хватая воздух жадно открытым ртом, опустился на колени. Не дав ему упасть
на пол, Рыдя сжал плечи старика коленями, а потом резким рывком свернул
ему шею. Затем он толкнул обмякшее тело вниз по лестнице, подобрал свои деньги, и легким шагом быстро сбежал вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35


А-П

П-Я