Говорит радиостанция советской научной экспедиции на вертолете „Мир“. Внимание! В районе… (следовало указание границ угрожаемого участка) обнаружено скопление радиоактивного тумана, представляющего смертельную опасность для человеческих жизней. Торопитесь покинуть этот район или обходите его».
Океан был по-прежнему безмятежен, ни единая тучка не омрачила голубизны неба.
Приборы показывали, что вертолет близок к цели. Облако переместилось именно в том направлении, которое предсказывала Наташа.
— Поглядите вниз, — закричал из соседней каюты Курочкин. Ученые нагнулись к смотровому окошечку в полу каюты-лаборатории, но океана не увидели. Под ними стелилось неспокойное, зыблющееся месиво, напоминающее цветом остуженный гороховый кисель.
Вертолет поднялся и на высоте полутора тысяч метров повис над облаком. Отсюда можно было охватить взглядом это гигантское грязное пятно, которым злая воля человека замарала сияющий облик природы. Ученые переглянулись.
— Приступим? — спросил Разин. Гао Шэн и Декобра согласно наклонили головы.
— Снижайтесь к самой поверхности облака, но ни в коем случае не входите в него, — приказал академик пилоту. — Пойдем по длине облака из конца в конец на малой скорости, потом тем же порядком обратно.
Разин повернул колесико резервуара, из которого подавался в бак жидкий воздух, потянул на себя проведенный в каюту тросик механизма распыления. К углу винтов присоединился новый, сильный и непрерывный звук, подобный шуму ливня, стучащего по железной крыше.
Если бы кто-нибудь смог в этот момент посмотреть на летящий вертолет со стороны, то увидел бы, как под фюзеляжем его возникло нечто вроде дымка. По мере того, как воздушный корабль скользил все дальше по самой поверхности облака, дымок рос, ширился и распускался за кормой вертолета пышным хвостом.
…Текли часы. Несколько раз самолет уходил за границу облака и, снизившись, касаясь колесами воды, засасывал в бак воду. Потом поднимался снова и. несся над пепельной грядой, обильно обсеивая ее раствором. После каждого рейса облако смертоносного тумана редело, расползалось на отдельные тающие клочья.
В самом конце операции сама природа пришла на помощь смельчакам: подул, наконец, ветер, быстро и бесследно развеявший последние клубки тумана.
* * *
А в это время Крюков лежал недвижим. На лице его, еще недавно румяном и цветущем, а теперь белом как полотно, обозначились синие пятна.
Через несколько секунд после укола он почувствовал, как железная рука проникла в его грудь и стиснула сердце и легкие. Потом начались судороги, какие бывают при столбняке. Губы почернели, на них выступила пена.
Майдео склонился над моряком, готовый в нужную минуту прийти на помощь.
Крюков не стонал, только, сжав зубы, боролся с этими мучительными ощущениями. Но яд оказался сильнее — и моряк, вытянувшись, застыл без дыхания. Сознание оставило его.
— Не умер ли? — тревожно спросил Поварчук.
Майдео медленно покачал головой.
— Нет. Пока все идет как нужно, Какой, однако, могучий организм у этого моряка!..
Зобиара осторожно постучал в дверь. Майдео открыл: «Заходите. Теперь можно».
Рао-Сагиб спал, дыхание индуса было ровным и спокойным. У противоположной стены лежал Крюков, глаза его были открыты, взгляд ожил, щеки порозовели, обильный пот выступил на лице.
Майдео поднес к губам моряка стакан с целебные питьем. Крюков хотел приподняться, но руки и ноги еще плохо повиновались ему.
— Что Рао-Сагиб?
— Все хорошо, друг! — сказал Зобиара. — Рао-Сагиб жив и будет жить.
— Он должен полежать, — шепнул Майдео инженеру. — Поговорите с ним…
Зобиара присел около Крюкова, взял его руку.
— Вы чудесный парень, вы себе цены не знаете! Но расскажите теперь, как вы оказались на острове?
— Да очень просто, — отвечал Крюков. — Волна, которую я принял за «тсунами», прочно посадила шхуну на рифы. Ночью я перебрался на плотике на берег. Перенесенные злоключения сделали меня осторожным. Ходить мне было трудно, сильно болела ушибленная нога, и я трое суток отсиживался в лесу за утесами. На четвертую ночь пребывания на острове я решил отправиться на разведку. Гроза захватила меня на опушке леса, и первое же встреченное живое существо показалось мне знакомым. В темноте мы столкнулись нос к носу.
При вспышке молнии я разглядел толстенького, чернобородого человека, которого видел на шхуне.
— Это был Бейтс, — заметил Зобиара.
— Не знаю, как его звали, но он поглядел на меня, как на привидение, потом кинулся бежать прочь во весь дух. Это насторожило меня еще больше. Я двинулся дальше и увидел человека, который крался вдоль стены одного из жилых домиков.
— Бок! — вставил Зобиара.
— Я последовал за ним, но в дом не вошел, а приник к окну. Можете представить себе мое удивление, когда я узнал господ с «Амазонки»! Я увидел, как ворвался тот, кого вы назвали Боком, увидел оружие в руках Рамиреса и его компаньонов. Знакомый уже с их методами, я сообразил, что тут затевается какое-то грязное, подлое дело. Я пошел по их пятам, чтобы в критический момент вмешаться… Вот и все. А теперь скажите, что произошло здесь?
— Что ж рассказывать, — пожал плечами Зобиара. — Они терпели крушение, мы спасли их, приняли, как гостей. Вы знаете, что из этого вышло.
— А сокровища? Сезам, золото, драгоценности — откуда все это?
— Ну что ж, откровенность за откровенность, — сказал инженер. — От друзей у нас нет тайн!
Глава 18
Ловец молний
Крюков с каждой минутой чувствовал себя лучше и лучше. Теперь, заинтересованный, он повернулся на бок и, подпершись рукой, приготовился слушать.
— Сорок лет тому назад Рао-Сагиб, закончив образование, уехал в Индию, — так начал свой рассказ Зобиара. — За ним последовало несколько соотечественников, в том числе друг и однокашник по университету Рамавани. Большинства этих людей уже нет в живых. Сын Рамавани сейчас работает, с нами.
В провинции Ассам, в почти неприступных горных ущельях, Рао-Сагиб начал свои опыты с извлечением атмосферного электричества. Средства маленькой группы ученых были ограничены, и вскоре выяснилось, что их не хватит, чтобы довести опыты до желанного результата. Все были сильно озабочены этим.
Здесь-то, собственно, и начинается история сокровищ. Она по-своему романтична и походила бы на легенду, если бы не была правдой. Я слышал ее от самого Рао-Сагиба. В домик, где жили тогда он и Рамавани, постучался путник. Это был не случайный гость: он пришел в ущелья Ассама именно затем, чтобы видеть Рао и говорить с ним.
Это был паломник, каких и теперь немало можно встретить в Индии, человек ужасающей худобы, еле прикрытый лохмотьями. Сандалии с деревянной подошвой, ветхий плащ, посох и узелок с рисом составляли все его достояние. Каким бесстрашием, какой сверхчеловеческой выносливостью нужно было обладать, чтобы пуститься без оружия, без теплой одежды, почти без пищи, одному через горы и лесные дебри, кишащие дикими зверями!
Путешественник — его звали Висванатха — так ослабел, что не мог уже двигаться. Рао-Сагиб сам ухаживал за ним, но искра жизни в этом человеке угасала. Висванатха не прожил и недели. Умирал он в полном сознании и все расспрашивал: что делает Рао здесь, в горах. Рао-Сагиб насколько мог популярно разъяснил ему существо своих опытов, и старик как будто все понял.
Чувствуя приближение смерти, Висванатха подозвал к себе Рао-Сагиба:
— Скажи мне правду: для чего делаешь ты все это? Если у тебя есть тайна — я унесу ее в могилу. Если ты солжешь, на тебя ляжет несмываемый грех.
— Я хочу дать в руки моего народа грозную силу природы, — ответил Рао-Сагиб. — Может быть самое молнию во всей ее мощи. Но я сделал только первые шаги, и вынужден остановиться в начале пути. Все, что я имел, уже истрачено.
— Ты работаешь для будущего?
— Да, ты правильно меня понял.
Висванатха долго и пытливо глядел на ученого. Слушай меня, Рао! Я был голоден и ты накормил меня. Я умирал под открытым небом — ты поместил меня под свой кров. И я дам тебе столько золота, сколько нужно для выполнения самых смелых твоих замыслов…
— Ты? — воскликнул Рао-Сагиб. Он подумал, что умирающий заговаривается. Но Висванатха говорил правду.
— Почему же он, обладая таким богатством, ходил в лохмотьях? — спросил Крюков.
— Он принадлежал к секте, которая запрещает своим членам иметь какие бы то ни было ценности или деньги, хотя бы одну анна, даже касаться их. За свою жизнь этот человек исходил всю Индию и, представьте себе, какую бездну горя и страданий своего народа он видел. Он хотел вручить судьбу сокровищ в руки достойного человека, который с помощью их хоть немного смягчил бы эти страдания. Всю жизнь этот индийский Диоген разыскивал такого человека… И нашел его уже в самом конце жизненного пути.
— Ты, кажется, тот, кого я искал! — так и сказал Висванатха. — Пока не поздно, нагнись ко мне.
Висванатха взял с Рао-Сагиба две клятвы: во-первых, употребить сокровище только на благо человеку. Во-вторых, похоронить его, Висванатху, по индийскому обряду, то есть тело сжечь на костре, а прах бросить в священные воды Ганга. Рао-Сагиб обещал выполнить его пожелания. И тогда…
— Вы рассказываете поразительные вещи, — заметил Крюков. — Подобное возможно только в «стране чудес», как называют Индию!
— Да… Человек, умирающий от голода на груде сокровищ — разве это не символ старой Индии? А Висванатха действительно знал доступ к ним.
Так вот: в первой половине 18 века начал шататься и рушиться трон великих моголов, более двух столетий правивших Индией. Один из могольских наместников самочинно провозгласил себя властителем княжества Хайдарабад. Время было смутное: в Индию вторгся персидский шах, во всех концах страны пылали народные восстания против феодалов, французы протягивали руки к Хайдарабаду.
Новый властитель решил припрятать все свои ценности подальше, до более спокойных времен. Слуги, проводившие эту операцию, были умерщвлены, а вскоре скоропостижно умер и сам князь.
Хайдарабад находится в самом сердце Индии. Здесь, неподалеку от деревни Эллоры, можно видеть гряду скалистых гор, изогнутую наподобие подковы. Склоны гор заросли густыми кустарниками и заплетены лианами, меж них змеятся узкие, извилистые тропки. Поднявшись на одну из вершин, замечаешь внутри этого природного амфитеатра то в одном, то в другом месте входы, окна, карнизы, украшенные скульптурой фасады, лестницы, уходящие в недра гор, словом, какой-то неведомый фантастический город.
Тридцать с лишним пещерных храмов и монастырей Эллоры с их бесчисленными колоннами, изваяниями богов и священных животных, с поразительными барельефами на стенах — все это высечено из одного цельного гранитного массива. Египетские пирамиды тоже величественны, но там лишь голая геометрическая форма. Пирамиды поражают размерами и количеством вложенного труда, а храмы Эллоры — чудесным искусством. Девять веков трудились над ними безвестные индийские зодчие.
Храмы Эллоры описаны и сфотографированы. Многие тысячи богомольцев и туристов посетили эти места. Но оказалось, что есть там один неоткрытый храм. Он находится на отшибе, и в то время как другие храмы соединены переходами и галереями, этот совершенно отделен от них. Оползень закрыл вход в храм, а время стерло самую память о его существовании. Висванатха оставался единственным живым человеком, знавшим, как проникнуть туда. Ему была известна и тайна храма.
— Вы сами были там? — поинтересовался Крюков.
— Был, и не так давно. Обширный зал этого храма тоже украшен богатейшей скульптурой, а у задней стены стоит огромная статуя богини науки (на индийском Олимпе есть и такое божество!)
Изваяние трехликой богини помещается на каменном пьедестале. В тыловой его части вынимается плита, искусно замаскированная резьбой по камню. Узкий лаз внутри подножья ведет вниз, во вторую, глухую пещеру. Здесь и было спрятано сокровище великих моголов.
Рао-Сагиб, не колеблясь, взял ценности. Они позволили ему шагнуть от первых, довольно робких с нынешней точки зрения, опытов с «оранжевым углем» к осуществлению грандиозной идеи покорения молнии. На что способен индийский народ, можно судить по храмам Эллоры. Ведь они создавались самым примитивным инструментом. Трудно даже представить себе, что создаст этот народ, если наука даст в его распоряжение новые силы. Вот сравнение: мощность взрыва одной водородной бомбы весом в одну мегатонну соответствует мощности взрыва миллиона тонн тринитротолуола. А во время одной обычной здесь грозы расходуется столько же энергии, сколько несут в себе двадцать взрывов водородных бомб!
Заставить служить эту грандиозную мощь мирному созиданию, дать в руки человека энергию, скрытую в недрах материи, — такова наша цель.
— Так значит эти странные башни, которые я видел во время ночной грозы?..
— Это молниеприемники. Получив неограниченные средства, Рао-Сагиб смог развернуть работы во всю ширь и перенес их на этот остров. В горах Ассама ему начали мешать нежелательные посетители. После случайного визита одного английского летчика явилась целая комиссия. Остров Больших Молний избран не случайно. Рао-Сагибу было необходимо место с очень большим среднегодовым числом гроз. Само расположение острова, его неизвестность и удаленность от больших океанских дорог должны были обеспечивать тайну изысканий.
Итак, сокровище было перевезено на остров, вы видели его в «Сезаме». Только золотые бруски взяты не из эллорского клада, а получены позже здесь, на самом острове. Часть ценностей мы потом снова отправили в Индиго, во время ужасающего голода в Бенгалии в 1943 году. Время было военное, и эта помощь не дошла. Наш теплоход был потоплен фашистами, хотя и шел под нейтральным флагом. Еще часть мы передали гарсемальскому народу, борющемуся за свою независимость. Я уговорил Рао-Сагиба сделать это.
— Вы гарсемалец?
— Вы угадали, друг, я — сын гарсемальского народа… И, наконец, часть полученных ценностей была затрачена на научную работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16