Попомни мои слова: Бейлльол такого не потерпит. Лучше бы тебе и этой твоей кляче с белым чулком на ноге убраться из города подобру-поздорову. Уж заруби себе на носу.
Мистер Хикс, с запозданием осознав, что любой прохожий может узнать его в любой момент, надел шляпу и сгорбился в кресле в надежде, что эти манипуляции сделают его чуть менее приметным.
- Спасибо, что подсказал, Уильям; оченно ты заботливый, - проговорил он, барабаня пальцами по коленям.
Остальные в замешательстве молчали, не зная, что тут можно сказать: ибо шляпа была Самсонова, та самая, мягкая и черная, хорошо известная всем и каждому, и не то чтобы защищала владельца от опознавания.
- Славная стоит погодка, - проворчал Билли, в отчаянии прибегая к иронии.
- Еще какая славная-то, - кивнул мистер Пилчер.
- Ага, - поддакнул Баскет.
- Пожалуй, за всю неделю такого славного денька не выдавалось.
- Правда ваша, - отозвался Билли.
- Вот уж точно подмечено.
- Отменная погодка - люблю такую.
- Ага, - молвил Баскет.
- Два кармана! - воскликнул мистер Пилчер, указывая на спешащего прохожего за окном.
- Что такое? - опешил Билли.
- Два кармана, - повторил мистер Пилчер медленно и с нажимом, на случай, если суроволицый Билли не способен понять самых простых слов.
- Ого-го! По-твоему, я спятил, что ли? - парировал сей джентльмен, воинственно выдвигая челюсть и глядя на мистера Пилчера весьма свирепо. Что еще за пари такое? В этакий холод всякий сойдет за "два кармана"!
- Ага, - кивнул Баскет.
- В этакий холод всякий сойдет за "три кармана", будь такое возможно. Господи милосердный, Лью Пилчер...
- Джентльмены, джентльмены, сдержитесь, - промолвил мистер Хикс. Однако договорить не успел: у стола возник официант. Джентльмены заказали горячего джина с водой - успокоению Самсона мало содействовал тот факт, что официант назвал его по имени, - и молча стали ждать, пока напиток доставят. А как только на сцене событий появились кружки и дымящаяся чаша, какое-то время джентльмены проверяли качество напитка, а затем взялись за него всерьез. И беседа потекла своим чередом.
- А что... о летающем дьяволе... ни слуху ни духу? - полюбопытствовал Самсон, понижая голос до многозначительного шепота. В сравнении с этим чудищем скряга и жирный поверенный меркли и отступали на задний план.
- Ни слуху ни духу, - подтвердил Билли.
- И гнусного смеха не слыхать?
- Не слыхать.
- Ты уверен, Уильям?
- Чертовски уверен!
- Ага. Ну что ж, оченно даже славно. Ибо позвольте мне сказать вам, джентльмены, позвольте вам заметить, этот смех звенел у меня в ушах еще много, много дней. Диво ли, что скотина перепугалась? Что им оставалось делать, кроме как улепетывать со всех ног? Этот синий прохвост порхает туда-сюда, змея огнем плюется - от такого зрелища любой христианской душе не по себе станет! И несправедливо это - нынешняя ситуация, я имею в виду. Вот нисколечко! Да-да! В том, что стадо разбежалось, никто из живущих неповинен!
- Никто из тех, кого я знаю, - согласился Билли.
- Чем тут можно было помочь, я вас спрашиваю?
- Да ничем, черт подери.
- Ничем, никак, не судьба, - подтвердил мистер Пилчер, задумчиво ероша бакенбарды. - Неминуемая бедственность, вот что это такое.
- Ордер на арест!.. Впрочем, я не удивлен, - проворчал Самсон. Глаза его, невидимые за дымчатыми стеклами очков, обратились куда-то вдаль. - Не удивлен, нет. Нет-нет, старина Хикс ни чуточки не удивлен тем, что долговязый гнусный прохвост решился на подобные меры. Мировые судьи! Люди шерифа! В тюрягу их всех, говорю вам, всех до единого!
И мистер Хикс встревоженно оглянулся по сторонам, надеясь, что его несдержанные речи не достигли слуха кого-нибудь из служителей закона.
- И о скотине ни слуху ни духу, - проговорил Билли, немало удрученный этой мыслью: ведь он успел всей душой привязаться к лохматым гигантам. Как бы то ни было, никаких известий о том, что стадо мастодонтов, дескать, вошло в город, пока не поступало.
- Ну, это само по себе новости, - произнес мистер Пилчер. Прикрыв глаза, клюя носом, он все курил и курил.
- Ага, - произнес Баскет.
- А как насчет общей картины, джентльмены? - полюбопытствовал мистер Хикс. Чугунный Билли и мистер Пилчер возвратились в Солтхед вскоре после катастрофы на старой дороге через вырубки, чтобы, так сказать, подготовить почву и навести мосты. Незамеченным миновал мистер Хикс городские ворота, явился к назначенному месту встречи, и теперь ему не терпелось узнать подробнее: бдительны ли горожане, достаточной ли силой обладает ордер на арест и велика ли вероятность соглядатаев. Ибо, как выяснилось, переодевание его оказалось не то чтобы успешным и оградить беднягу от опасностей никак не могло.
- Oro-го! Плохи дела! Из-за бурана все словно вымерло; по крайней мере так говорят, - ответствовал Билли. - До сих пор к приезжающим бдительно приглядывались: уж такой приказ разослали олдермены по приходам. Но за последнюю неделю оно вроде как прояснилось, особенно с тех пор как на льду открылась зимняя ярмарка. На такие штуки народ отвлекается, знаешь ли; мысли, что называется, не тем заняты.
- Не тем, - эхом подхватил мистер Пилчер.
- Ага, вот это оченно даже славно, - пробормотал Самсон, обращаясь скорее к себе самому, нежели к друзьям. - Есть на что полюбоваться, есть о чем задуматься; так что на подглядывания и доносы времени меньше останется. А как там Бейлльол? Он меня приютит?
- Я с ним не виделся, - пробурчал Билли, на всякий случай откашливаясь и прикрывая рукой рот.
Это сообщение застало мистера Хикса врасплох.
- Он не знает, что я здесь? - переспросил Самсон. Разумеется, он предполагал, что временно укроется в "Утке" с ведома любезного хозяина, о чем будет договорено заранее, еще до встречи, а если, скажем, владелец трактира ответит отказом, то либо Билли, либо мистер Пилчер предостерегут беглеца. А теперь кто знает, как отреагирует вспыльчивый мистер Жерве Бейлльол, обнаружив в своем заведении человека, находящегося "в бегах"?
- Не знает, - кивнул Билли, нарушая неловкое молчание.
В первое мгновение мистер Хикс был слишком потрясен, чтобы ответить. Он поглядел на мистера Пилчера, что невозмутимо покуривал трубочку, на Баскета, хихикающего в кружку, и, наконец, на своего сподвижника Билли, отводящего глаза, - и впервые осознал, что и впрямь остался один. Друзья предали его в час нужды. Кто, как не он - главный исполнитель, и следовательно, целиком и полностью несет ответственность за потерю стада и за срыв поставки в Вороний-Край. Именно на его арест выписал ордер мировой судья! Да, ответствен за происшедшее он, и только он; и все-таки о какой ответственности может идти речь? Разве разразившаяся катастрофа не на совести этого хохочущего дьявола, этого крылатого чудища?
- Бейлльол возражать не будет, - заверил друга Билл. - Он, конечно, рехнулся, да только сердце у него на месте. Стоит объяснить ему все как есть - и он согласится, как миленький.
- Ага, - пробормотал Самсон, не вполне утешившись. - Но почему другу Бейлльолу не объяснили все как есть загодя?
Тут в баре произошли события, помешавшие мистеру Хиксу продолжать дознание. Он насторожился и принюхался.
- Чуете? - спросил Самсон озадаченно. - Джентльмены, по моим наблюдениям, здесь как-то чрезмерно дымно...
- Да это из камина. Слишком много торфу наложили, - отозвался Билли.
- Ага, - подтвердил Баскет, морща нос.
Вонь от горящего торфа и впрямь усилилась, да так, что джентльмены уже прикидывали, не перебраться ли им от крепко сбитого стола куда подальше. В голове у Самсона Хикса возникло недоброе подозрение, но не успел он облечь свою мысль в слова, как хор перепуганных воплей тут же ее и подтвердил. В зале "Утки" воцарились смятение и тревога; послышался грохот отодвигаемых стульев и топот обутых в сапоги ног. Мистер Хикс и его сподвижники поискали глазами причину беспокойства - и обнаружили, что из кухни клубами валит дым. Оттуда же раздавались и голоса:
- Помогите! Помогите!
- На помощь!
- Пожар! Горим!
Со всех сторон сбегались обезумевшие люди - из кофейни, из отдельных номеров, с балкона, из-под лестницы, с верхней площадки лестницы - и устремлялись к ближайшему доступному выходу. Те, что еще сохранили ясную голову, кричали, что надо вызвать мистера Мэйнворинга и пожарную команду.
Из кухни вырвалась стена огня. В зал выбежали двое джентльменов в полотняной одежде - по всей видимости, повара, - а за ними по пятам мчался нескладный верзила, незабываемый мистер Бейлльол, размахивая волосатыми руками и оглашая воздух трехэтажными проклятиями. Пара в полотняной одежде бросилась во двор; трактирщик остановился посреди зала и потряс им вслед кулаками. Его черные глаза едва не вылезали из орбит; на шее пульсировали набухшие вены. На лице блестели капли пота, точно растаявшее масло в свете очага.
- А НУ, ИДИТЕ СЮДА, ВЫ, ПОВАРА, И ПОТУШИТЕ ОГОНЬ! - вопил он. - ТРУСЫ! ПОДЖИГАТЕЛИ! ЭТО Ж ЧИСТОЙ ВОДЫ УБИЙСТВО! ИЗМЕНА! ПРЕДАТЕЛЬСТВО! ГОСПОДОМ КЛЯНУСЬ, ПОВАРА, ВЫ МЕНЯ В МОГИЛУ ВГОНИТЕ!
- Жерве, ты бы лучше тоже слинял, - посоветовал Билли, присоединяясь вместе с товарищами ко всеобщему исходу. Чугунному Билли стоило только глянуть, чтобы безошибочно распознать катастрофу, - и на нее-то он сейчас и глядел.
- У вас что, воды нет? - восклицал перепуганный завсегдатай, бросаясь к двери. - И ведер, что ли, не найдется? И что же это за забегаловка такая, где ни воды, ни ведер?
- ВОДЫ ЗАХОТЕЛОСЬ? ВЕДРА, ГОВОРИШЬ? А КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ОТКУДА ТРЕКЛЯТАЯ ВОДИЦА БЕРЕТСЯ? ГДЕ ВОДА, ПО-ТВОЕМУ? ДА НА ДНЕ ЧЕРТОВА КОЛОДЦА! - парировал мистер Бейлльол, пепеля дерзкого взглядом.
- Пошел ты! - раздраженно рявкнул завсегдатай.
- Здесь уже ничем не поможешь, - проговорил Билли. И отчаянно затряс головой, поперхнувшись дымом. - Выбирайся наружу, Жерве, безмозглый ты дурень! Дом вот-вот рухнет!
- ВОТ И ПУСТЬ ЕГО, ВОТ И СЛАВНО! ТАК ТРЕКЛЯТЫМ ТРУСАМ И НАДО! ВЫ, ПОВАРА, ЧЕРТ ВАС РАЗДЕРИ! ВЫ, НЕБЛАГОДАРНЫЕ МЕРЗАВЦЫ! А НУ ВЕРНИТЕСЬ И ЗАТУШИТЕ ОГОНЬ! ПОДЖОГ! ПОДЖОГ! МЕНЯ БЕЗ НОЖА РЕЖУТ, И ГДЕ ЖЕ - В СОБСТВЕННОМ ЗАВЕДЕНИИ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ! УБИЙЦЫ!.. ВЯХИРЬ! ВЯХИРЬ! ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?
- С вашего дозволения, сэр! - пискнул крохотный поваренок, проносясь мимо.
В следующее мгновение кухню сотряс мощный взрыв. Здание затрещало, содрогнулось, кухонную дверь сорвало с петель; в общую залу, словно дыхание василиска, вырвались дым и огонь. Сила взрыва была столь велика, что даже могучего Жерве Бейлльола швырнуло на пол.
Мистер Хикс и его коллеги решили, что с них достаточно. Вместе помогли они оглушенному великану подняться на ноги, вывели его в ночь - ибо уже стемнело - и отвели на безопасное расстояние, через дорогу, где собралась целая толпа зевак.
Поначалу огонь бушевал лишь на первом этаже. Пламя весело пылало в широком окне фасада, подбираясь к крепко сбитому столику, где еще недавно сидели мистер Хикс с друзьями, - сколько отрадных часов провели они в этих креслах за многие годы, беседуя промеж себя и наблюдая за уличным движением! Один карман или два кармана, джентльмены? Увы, впредь им тут не сидеть! Огонь уже лизал столик жадными, голодными языками; очень скоро все было кончено. К тому времени пламя добралось до плюща, затянувшего стены, и вскоре закаленная красно-кирпичная кладка, и вставки из векового дуба, и створные окна в старинном духе оделись огненным кружевом. В окнах верхних этажей замерцали восковые свечи - нет, не свечи, конечно же, но отблески огня, что ныне стремительно распространялся по дому, пожирая роскошный деревянный интерьер.
Мистер Хикс снял шляпу и на всякий случай прикрыл лицо. В темноте пылающий дом сиял, точно некая новая звезда, отражаясь в дымчатых очках Самсона и в глазах прочих наблюдателей. Билли и мистер Пилчер благоговейно стояли рядом, поддерживая с двух сторон здоровяка Бейлльола. Сам трактирщик с трудом понимал, что происходит. Пытаясь взять себя в руки, он беспомощно наблюдал, утратив дар речи, как гибнет труд всей его жизни.
Ибо воистину, все его существование без остатка было посвящено "Утке"; сколько он себя помнил, "Утка" была при нем, а он - при ней. Что ему прикажете делать, если "Утки" не станет? Бейлльол зажмурился, захлопнул широкую пасть, так, что губы вытянулись в струнку, а затем мистер Хикс с Билли услышали тихий стон и одно-единственное замечание, - произнесенное весьма решительно, но без малейших признаков возбуждения вроде, скажем, взбухших вен.
- ОТ ТАКОГО ЛЮБОЙ С УМА СОЙДЕТ.
В воздухе растекались чад и гарь. От невыносимой горечи першило в груди. Все, стоящие рядом, это чувствовали - завсегдатаи и служители, бежавшие из заведения, равно как и встревоженные и любопытные жители соседних домов, многие из которых теперь оказались в опасности: что, если пламя распространится дальше? Где же, о, где же мистер Мэйнворинг и его люди? Наверняка кто-нибудь уже сбегал в пожарную службу? Не говоря уж о том, что пламя, полыхающее на Хайгейт-хилл, точно сигнальный маяк, было видно на многие мили окрест.
Раздался еще один взрыв. Часть крыши и несколько ажурных фронтонов с треском обрушились вниз. Из всех окон валом валил дым. Огонь уже изглодал дом почитай до основания; большинство зевак сходились на том, что пожарная команда тут ничем не поможет.
Наконец пожарные прибыли. В темных форменных куртках и шарфах, в серых брюках, высоких сапогах до колен и черных кожаных шлемах, они прикатили на блестящем водяном насосе, влекомом четверкой лихих коней. Рядом, высунув язык, мчался приходской "пожарный" пес, здоровенный бультерьер. Он тяжело дышал - сказывалась пробежка вверх по холму - и, похоже, сгорал от нетерпения приняться за дело, точно так же как и пожарники.
- Все живы? - воззвал мистер Мэйнворинг, спрыгивая с насоса, дабы оценить ситуацию, - и с первого же взгляда убеждаясь, что положение "Утки" практически безнадежно.
Убедившись, что в доме никого не осталось, пожарники принялись аккуратно и ловко монтировать оборудование - к этому делу им было не привыкать. Состыковали сегменты кожаного брандспойта; соорудили брезентовую запруду вокруг деревянной заглушки, отпирающей магистральный канал, идущий под землей вдоль улицы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27