Подумав, вновь опустилось на место.
В океанских волнах наметилась зловещая краснота, словно у барашков пены открылись вампирские глазки. Велька несколько раз вдохнул-выдохнул.
Слишком быстро…
Видимо, крабий косяк рыскал где-то неподалеку.
Что же делать?
«Крес, где аварийная панель??? Не могли спасательный модуль строить без расчета атаки местной биосферы!»
«Не могли, но…»
«Где???»
«В подлокотнике. Только она завинчена, знаешь ли. Дело в том, что…»
«Помолчи».
Горизонт покраснел, словно расчесанный комариный укус. Океан сковало штилем, там где шла стая, волны гасли. Вельке вспомнилось, как в приключенческих книжках моряки лили за борт масло – и утихали штормовые валы.
Что ж… Бояться потом будем. Мальчишка с остервенением набросился на панель. Отвертки под рукой не оказалось, ногти срывались, но старание – великая вещь. Скоро ножом удалось вывинтить два из четырех винтов. Еще один винт булькнул, зарываясь в песок.
Шелест крабьих панцирей стал явственнее.
Поднатужившись, мальчишка вырвал крышку с мясом. Под нею оказалась панель с крохотными кнопочками и датчиком на серебряном проводке.
Солнечный лучик скользнул по панели, высвечивая тонкие, словно иглой выписанные, буквы: «Супероружие I, II, III, IV».
То, что нужно!
Датчик Велька пока отложил. Надпись сообщала, что это УПС, в памяти крутилось что-то знакомое… но как-то сразу расшифровать аббревиатуру не удалось.
Ну, и бог с ним. Под рукой четыре вида супероружия – было бы с чего нервничать!
И Велька ткнул в первую кнопку.
В глубине кресла что-то щелкнуло. Доброжелательный женский голос произнес:
– Внимание! Активизируется стабилизатор трясины. Результаты тестов: трясина не обнаружена. Вероятный тип среды: океан. Время стабилизации – четыре целых восемьдесят три сотых на десять в шестой лет.
Почти пять миллионов лет? Еще не веря в то, что случилось непоправимое, мальчишка лихорадочно нажал остальные кнопки.
– …включен режим «Мухобойка». Время защиты от моспиров, гнусоборотней, шершней ле Фама и драководов – восемь часов четыре минуты. Радиус действия – четыре метра. Внимание! Жалящая фауна не обнаружена.
– …включен режим «Гаммельнский дудочник». Миграция леммингов-убийц, леммингов-расчленителей и леммингов-маньяков начнется через семь минут. Сдерживайте атакующих тварей личным оружием, пока не услышите сигнал…
– …включен режим «Гербарий». Внимание! Удовлетворительной защиты от росянки божьей, носферыньи и стимфальской сосны не существует…
Пляж словно накрыло движущейся сеткой. Под воздействием «Гаммельнского дудочника» грызуны острова бежали топиться в океане.
«Я же пытался тебя предупредить, – устало отметил кресильон. – „Вьюга“ создавалась под Чакотку-3. А это тундра, не океан. Там другие опасности».
– Хорошо. Что такое УПС?
«Устройство последнего шанса. Автоматически определяет опасность и действует соответственно».
– Тоже для тундры?
«Нет. Оно универсально для всех планет. Брось датчик в воду».
Серебристый цилиндрик без всплеска ушел на дно. Велька напряженно ждал. Наконец автоматика проснулась, и все тот же доброжелательный голос сообщил:
– Дорогой разведчик! Система «Ослябисофт последний шанс» приветствует вас. Вы окружены чудовищами? Под ногами ломаются тектонические плиты? Туземцы целятся в вас из духовых трубочек с отравленными иглами? Расширение «Ослябисофт последний шанс» до «Ослябисофт скучная жизнь» решит эти и многие другие проблемы…
С каменным лицом Велька слушал рекламный текст. Наконец на панели зажегся зеленый огонек.
– Система выполнила анализ окружающей среды и выработала наилучшую стратегию действий. Пожалуйста, положите диски с полученными в результате разведки данными в сейф и запустите консервацию модуля. Помните: собранная вами информация откроет путь новым звездопроходцам…»
С металлическим лязгом открылась пасть сейфа.
– Что она говорит?
«Хана, говорит. Сожрут тебя. А чтобы данные разведки не пострадали, их законсервировать надо».
Красная волна приближалась. Вельке вспомнилось, как он в детстве вывалил за окно макароны с котлетой – есть не хотелось. Кетчуп на подоконнике выглядел точь-в-точь крабья стая. А радиопередатчик в тарелке потом наябедничал, и ему так влетело!
«Это твои воспоминания перед смертью? – хмыкнул кресильон. – Гос-споди! Ты бы… Ты с девушкой когда-нибудь целовался?»
«Нет… С Таей… хотел…»
«Горюшко ты мое. Если выкарабкаешься – обязательно поцелуй. Обещаешь?»
«Обещаю. Слушай, а может, тебя в сейф спрятать? Тебя найдут, появится новый хозяин…»
«И думать забудь! Это что же, я тебя брошу?.. Брошу, да?.. За кого ты меня принимаешь?!»
«Ну, я же как лучше…»
«Как лучше… Дурак ты. А еще – не веришь никому. И Тайке не верил, и Яри, и мне…»
Отчего-то от этих слов Велька успокоился. Кресильон же честно предупреждал: плывем навстречу смерти. Не поверил – сам виноват.
Он поднял голову. Океан сковало гранатовым льдом. Вода приятно холодила тело; боль и онемение в ноге прошли, и Велька понял, что он ужасно проголодался. Последний раз ел вчера на ужине, крысиная подкормка не в счет.
– …скрасить последнее воспоминание, – бубнило кресло, – исполним для вас старинную рекламную песню «Раскинулся космос широко».
Раскинулся космос широко, –
загремело над океаном, –
Квазары пылают вдали…
Товарищ, мы в гиперпространство
У Спики с Денебом вошли.
Рукоятка оружия удобно лежала в руке. Велька вытянул руку и дважды нажал на спуск. Краб-торопыга, вырвавшийся почти к самому креслу, разлетелся томатными брызгами.
…товарищ, я кнопку не в силах нажать,
Пилот сообщил капитану,
Из дюзы фотон норовит убежать,
В реакторах мало урану.
Товарищ, в компанию вышли письмо,
Страховку продлить позабыл я.
Оплатят мне слабость, мигрень и озноб,
Иль сгину в тоске и уныньи?
Песня ненадолго прервалась.
– Простите за беспокойство, – осведомился модуль, – в баках осталось немного топлива. Слить его?
– Сливай.
– Это может повредить окружающей среде.
– А мне по фигу.
– Вы проявляете постыдное невежество в вопросах экологии. Имейте в виду: запрос в «Гринпис» я уже отправил. Для подтверждения согласия сорвите пломбу с двигателя.
Вода плескалась под самым горлом. Застрелив передовых бойцов крабьего войска, мальчишка нырнул. Под водой красная волна казалась черной. Лапы и клешни колыхались растрепанной овчиной.
Запрос гиперсвязью отправился в путь,
Юристы подключатся скоро.
Пилот же на койку прилег отдохнуть,
Сыграть в солитер и минера.
В воде песня звучала искаженно. От вибрации болели уши, зато крабья волна замедлила ход. Видать, клешнястым тоже не нравилось…
«Не вздумай стрелять под водой! – предупредил кресильон. – С тебя станется».
Угу. Совсем за идиота держит… Пальцы сорвали пломбу, и топливо расплылось беловатым облачком. Велька пружиной выскочил из-под воды.
Меловые облака расплылись вокруг кресла. Из лекций Велька помнил, что для человека топливо безвредно. Пить нельзя – пронесет, но умываться им можно. А вот крабам никто ничего не обещал.
Засунув пистолет за пазуху, мальчишка полупоплыл-полупобежал к берегу. Лишь один раз не выдержал и обернулся.
Кетчуповые разводы на волнах побелели. Хлебнув отравы, крабы всплывали кверху брюхом. За спиной сверкала полоса чистой воды.
– Ур-р-ра! – заорал мальчишка.
«Не спеши радоваться. Тебя обходят с флангов».
«Прорвемся. Главное – к маяку выбраться».
Старушка по счету получит сполна, –
неслось в спину, –
Несчастна сыновнею смертью.
Запомните, братцы: страховка важна,
С юристом все пункты проверьте.
…Выбравшись на берег, мальчишка заковылял к башне маяка. Красная стая перевалила через отравленное пятно и рвалась на берег. Вельку спасал лишь крабий коллективизм. Отрываться от толпы рисковали лишь разведчики, а их было не так много.
До бетонных ворот оставались считаные метры. Онемение прошло, и Велька перешел на бег, заранее прикидывая, где будет прятаться. Выходило, что, если задвинуть ворота, а самому рвануть на третий этаж и забаррикадироваться, вполне можно отсидеться.
Крабы все-таки. Не спецназ.
Когда он подбежал к бетонной арке входа, та заполнилась радужным сиянием.
– Что это? – крикнул Велька, задыхаясь.
«Тебе везет, парень… – вздохнул кресильон. – Силовое поле».
Ну как же так? После всего, что пришлось пережить! Это нечестно!
Велька безнадежно оглянулся и на всякий случай толкнулся в радужную круговерть. Его деликатно выперло обратно.
– Впустите! – закричал он. – Не имеете права!.. Я… я… человек в опасности!
«Вель, не надо, – взмолился кресильон. – Пойдем вдоль стены, пролом поищем… Кто знает, что с той стороны? Поле же! Силовое, не пшеничное».
«Ничего. Плевать мне на их поле!»
Велька вытащил идентификационный жетон:
– Я – гражданин Лувра! У меня право на труд, между прочим! И на отдых!
Динамик щелкнул и сообщил бесполым голосом:
– Поле закрыто бихевиористским замком. Вы желаете пройти его?
Если бы Велька немного подумал, он, конечно, отправился бы искать другой вход. За силовым полем находилось что-то важное. Такое, что лучше не соваться.
Военная база или секретная фабрика.
Когда цена велика, безопасность замков становится относительной. Можно подделать отпечатки пальцев, радужку глаза и даже геном. Можно подсмотреть пароль, купить или украсть ключ.
Но есть кое-что понадежнее.
Человеческое мышление, например.
На этом принципе и работает бихевиористсткий замок. Он задает несколько вопросов, иногда глупых, иногда детских или бессмысленных – неважно. Ответы его не интересуют. Правильного ответа вообще может не существовать. Замок интересует, какотвечают, а не что.
За спиною послышалось знакомое похрустывание. Разрыв между Велькой и крабами сократился до угрожающей величины.
– Да. Я желаю пройти.
Что-то шмякнуло в спину, и Велька заорал. Жесткие лапы царапнули ухо. Челюсти вцепились в плечо.
– Не двигайтесь!
Одна из арочных колонн открылась. Послышался треск, и макушку ощутимо припекло. Запахло паленым волосом. Велька едва удержался от того, чтобы схватиться за голову.
За плечом что-то лопнуло, и спину обдало густым и горячим. Однажды Велька засунул яйцо в микроволновку – такой же звук был. Да и соскребать со стенок пришлось порядочно.
Звук лопающегося хитина повторился снова и снова. Кто-то запищал, приборматывая, как ребенок. Велька стоял ни жив ни мертв.
– Теперь можете смотреть.
А посмотреть было на что. Крабы валялись грудами, на треснувших красно-черных панцирях розовели свежие язвы. Пахло… пахло вареными крабами. Под ногами дергался в агонии разведчик. Культи отрезанных лапок розовели гвоздиками печеного мяса.
– Я задаю вопрос, – буднично сообщил замок, – вы отвечаете. Время ограничено: об этом заботятся ваши преследователи. Ничего личного, но меня вы интересуете лишь в миг идентификации.
– Хорошо. Я… согласен.
– Тогда вопрос первый. Что это: оранжевое на одной ноге?
Велька задумался. Нашествие крабов замедлилось: потеряв разведчиков, стая решила не рисковать. На гребне холма кипела и ворочалась грязно-красная каша. Полуденное солнце обливало панцири масляными бликами.
«Долго на суше они не протянут, – решил Велька. – Повысохнут. Надо тянуть время».
«Лучше не тяни, – с сомнением протянул кресильон. – Эти замки такие психо… в общем, работают на нечетной логике».
«Крес, ну хоть ты мне помоги!»
«Я бы с радостью… Но замок наверняка отсеивает всех, кто обладает машинным мышлением. Я знаю тысячи вариантов ответа, но они тебе не годятся, понимаешь?»
Велька понимал. Ужасно обидно, когда кто-то оказывается прав и этот кто-то не ты.
Что ж, придется поднапрячься.
Итак, что это: оранжевое на одной ноге? Гриб? Стол? Монитор? Вариантов много. Тысячи не тысячи, но пару десятков, если хорошо посидеть, можно придумать.
Оранжевый одноног, например.
Генетически модифицированный апельсин.
А если зайти с другой стороны? От кого замок должен защищать то, что прячется на маяке?
От посторонних?
Вряд ли. Какие к черту посторонние на заброшенном острове!
От местной фауны?.. Велька поднял голову. Крабья каша уже перевалила через склон холма и медленно текла в сторону дороге. Движения мизантропов наполняла неуверенность. Так слепой водитель ощупывает лицо гибэдэдэшника, готовящегося выписать штраф за превышение. Нет. Крабов проще перестрелять, чем договориться.
Значит, остаются жители других доминионов. Лувр – планета пограничная, и враг номер один – асуры. Первый вопрос конечно же построен так, чтобы отсеять асуров. А остальные (в том, что будут и остальные, Велька не сомневался) выявят прочую нелюдь. И – кресильон прав – роботов тоже.
Хорошо. Что может вызвать затруднение у асура? Смутить, сбить с толку, вызвать расстройство? Чем асуры дорожат больше всего?
Числом крови.
Личным совершенством.
Велькин взгляд остановился на выпотрошенном крабике. Хорошо его прижарило… Две клешни из четырех – напрочь; он теперь, как Майя, двурукий болван.
Двурукая Майя… Майя, потерявшая совершенство.
Следом за Майей память услужливо подсунула образ пиратского капитана. Как его? Гамаи Васко Дей?
Калека на костыле. Несовершенный…
– Эй, послушайте! – вскочил Велька. – Ответ – одноногий асур, да?
– Интересный вариант. – Объектив зажужжал, выдвигаясь из колонны. – Если честно, я думал о сломанном штативе фотоаппарата. Но ответ принимается.
На дороге возникли горбатые фигуры. Размерами побольше, чем разведчики, – Вельке по грудь, а то и выше. Одного украшало ожерелье из связанных хвостами дохлых мурен, второй – весь в шрамах, с клешнями разного размера – тащил сеть из водорослей.
– Следующий вопрос: оранжевое на двух ногах? Время пошло.
– Эй! А крабы? Они уже близко!
– Вам пока что никто не угрожает. Ответите, разберусь с ними.
Велька посмотрел на заряд пистолета. Осталось больше половины, но возьмет ли пуля не разведчика, а бойца стаи?
«Не о том думаешь, – одернул кресильон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50