Оно и впрямь оказалось действенным – в некотором смысле. Где-то вдали послышалось бормотанье, топот. Загрохотала железная дверь, и перед клетками возник разъяренный стражник в сдвинутом набекрень кепи с кокардой и мятой форменной рубахе, застегнутой не на ту пуговицу. Одна пола рубахи, выбившись из штанов, висела голубым треугольником, под которым топорщилась укрепленная на ремне связка ключей. В руках он держал длинную черную дубинку.
– Чего орем?! Чего орем, уроды?! – заорал стражник и скорчил устрашающую рожу, от вида которой попадали бы мухи, летай они по камере в этот поздний час. Но девушка и орк продолжали горланить.
– Заткнулись быстро!
Охранник ударил дубинкой в дверь клетки, в которой сидели эльфы. Дубинка проскользнула внутрь, а с ней – по локоть – рука. В тот же миг Геремор схватил стража за запястье и рванул на себя. Желтая кокарда громко звякнула о железо. Тело стражника обмякло и стало сползать на пол.
– Ключи! – крикнул Геремор, вцепившись в запястье противника. – Дотянись до ключей!
Олло рванулся к двери. Опустившись на колени, он просунул руку сквозь решетку и пытался дотянуться до ключей на ремне стража. Однако грузное тело врага завалилось назад и, чтобы добраться до связки, Олло не хватало двух-трех дюймов.
– Подними его, – пропыхтел эльф, чувствуя, что от напряжения вот-вот разорвется пополам.
– Пытаюсь, – натужно ответил Геремор. Крякнув, он слегка подтянул тело вверх.
– Еще, еще чуть-чуть, – приговаривал Олло.
Наконец, его пальцы коснулись холодного железного кольца. Еще миг – и ключи весело зазвенели в руках эльфа.
– Готово!
Геремор разжал пальцы, охранник сполз на каменный пол.
Олло принялся один за другим подбирать ключи. От напряжения тряслись руки, попасть в скважину удавалось далеко не с первого раза, и по залу разносился дробный металлический дребезг, как будто схватились на мечах две мышиных армии.
– Тише, тише, во имя богов! – умоляюще шептал Геремор. – Всех разбудишь!
Наконец, очередной ключ со щелчком повернулся в скважине, и дверь клетки отворилась. Геремор, подхватив связку, бросился отпирать соседнюю камеру, а Олло поспешил к притихшему Гиллигиллу. Едва он подхватил орка на руки, младенец разинул рот и стены сотряс новый отчаянный вопль: «ААААААААА». Олло выскочил из камеры и присоединился к Геремору и колдунье.
– Голодненький, бедняжка, – засюсюкала девушка. – Потерпи немножко, скоро твоя мамочка тебя покормит.
Олло страдальчески закатил глаза.
– Скорей отсюда, пока никого нет! – прошептал Геремор.

Ко всем сегодняшним бедам Вите Гнедкову выпало еще и ночное дежурство. Неприятную повинность он отбывал с Андрюхой Чачиным.
За долгую ночь перепробовали все имевшиеся в дежурке развлечения: все мыслимые разновидности игры в «дурака», домино, нарды, шахматы, шашки. Часовая стрелка, явно издеваясь, ползла как дохлая муха и к трем часам ночи страдальцы обнаружили, что все игры им осточертели, а больше заняться решительно нечем. И тут Гнедков вспомнил, что в сейфе лежит золотой портсигар, который сегодня отобрали у лесного арестанта, да за всей кутерьмой так и не сдали на склад.
В тот момент, когда Витя, сгорая от любопытства, возился с сейфовым замком, в «обезьяннике» завыли арестанты. Андрюха Чачин, трижды подряд остававшийся «дураком», тихонько матерясь, отправился наводить порядок.
Когда заветная коробочка оказалась в руках сержанта, напарник еще не вернулся. Коробочка оказалась довольно увесистой для своих размеров, а выгравированные на крышке таинственные значки криком кричали – требовали ее открыть. Дрожа от нетерпения, Витя подцепил ногтем вычурную защелку, и дежурка озарилась мягким золотистым светом. На внутренней стороне крышки багрово вспыхнули незнакомые письмена.
– Обалдеть! – восхищенно выдохнул Витя. Он наклонился над диковиной и поскреб письмена твердым как слоновая кость ногтем.
– Не лапай чужое, – послышался за спиной голос одного из арестантов. Сразу вслед за этим на стене мелькнула тень милицейской дубинки, занесенной над головой несчастного Гнедкова.

Глава 5

Первый миг на свободе привел эльфов в ступор. Они встали на пороге, в совершеннейшей растерянности оглядывая чужую темную улицу, едва освещенную неподвижным желтым светом факелов. Зябкий ветер гнал по мостовой мелкий сор и обрывки бумаги. Неподалеку на каменной площадке сиротливо жались друг к другу несколько безлошадных повозок.
Гиллигилл захныкал и Олло тайком от девушки тихонько пристукнул его головой о дверной косяк.
– Куда теперь? – шепотом спросил эльф. Девушка огляделась, скомандовала: «За мной!» и легко побежала к повозкам. Вслед ей понесся страстный вздох Геремора.
Девушка выбрала длинный белый тарантас – нечто вроде промежуточной стадии между каретой и башмаком.
– Слава богу, Мишкина «Десятка» на месте.
В руке колдуньи вспыхнул маленький ярко-алый уголек. «Десятка» приветливо пискнула, и девушка распахнула заднюю дверь.
– Залезайте скорей!
Втиснувшись на сиденье вслед за Геремором, Олло окинул взглядом внутренность кареты. До настоящего шика далеко – решил он – но ездить можно. Правда, смущала передняя панель, увешанная кучей затейливых штучек явно магического предназначения, хотя магия здесь совершенно не чувствовалась.
Тем временем, девушка уселась на переднее сиденье. Она что-то повернула, и панель засветилась множеством огоньков, а повозка мелко затряслась и заурчала. Колдунья проделала еще несколько пассов – Олло во все глаза таращился на нее, впитывая каждую мелочь – и карета, болезненно взвизгнув, рванулась с места.
Олло вдавило в кресло. Желудок скакнул вверх. Эльф почувствовал, что вот-вот устроит на сиденье еще одну лужу. Геремор выглядел не лучше – он походил на зеленую пучеглазую рыбину с широко открытым ртом. И только колдунья сохраняла спокойствие, лишь вцепилась обеими руками в черное кожаное колесо перед собой – должно быть держалась, чтобы не выпасть ненароком из бешено мчащейся повозки.
– Кстати, Гера, – сказала девушка, полуобернувшись к Геремору, – почему ты нас не знакомишь?
В паузе между спазмами Олло удивленно взглянул на приятеля: «Гера? Ну и ну!».
– Олло, – выдавил Геремор и еще больше позеленел, – и… и… Гиллигилл.
– Оля, очень приятно с вами познакомиться, – улыбнулась девушка, глянув на Олло в зеркальце, висевшее перед ней. – А я Наташа.
Олло мотнул головой, и было непонятно – отвечает ли он на приветствие или это признак начинающейся агонии.
– Ку… ку… куд-да едем? – прокудахтал Геремор и зажал рот руками.
– К бабушке на квартиру. Здесь недалеко. Бабушка сейчас в санатории, так что будем одни хозяйничать.
Ехать действительно оказалось недалеко. Олло смутно помнил, как повозка подкатила к огромному темному дому; как, прежде чем войти, они с Геремором долго блевали за кустами; помнил страшную коморку, захлопнувшую двери, едва они оказались внутри, и со стоном и хрустом повлекшую их куда-то вверх, под облака.
Последним воспоминанием Олло в ту ночь стала невесть откуда взявшаяся лежанка. Она скакнула на эльфа и утянула за собой в бездонный колодец сновидений.
– Она не свободна! – донесся откуда-то горестный вопль Геремора. Олло вскочил как ужаленный. Юбка задралась, в глазах застыл ужас эльфа, уснувшего в своей постели, а проснувшегося в пасти дракона.
– А?! Кто?! Что?! Я не сплю, господин сотник!
– Вот и тебе не спится… – пробормотал Геремор.
Несколько секунд вырванный из объятий сна эльф ошарашено таращился по сторонам. Наконец он смог сфокусировать взгляд. Руки сжались в кулаки.
– Ты опять о бабах! – зарычал Олло. – Опять среди ночи!
– Ты что, – замахал руками Геремор. – Какая ночь? Утро вовсю.
От этих слов Олло проснулся окончательно.
Комната, где они находились, была невелика. Из мебели – узкая кровать, шкаф, столик с зеркалом и у окна – большой стол, заваленный книгами. Стены покрывали узорчатые бумажные полосы.
– Гера! – послышался из-за двери певучий Наташин голос. – Ты разбудил сестру? Пора завтракать.
– Сестру?! – взвился Олло. – Сестру?! Ты сказал ей, что я твоя сестра? Убью!!!
Он стрелой метнулся к обидчику и мертвой хваткой вцепился в горло. От неожиданности Геремор потерял равновесие, и эльфы кубарем скатились на пол. Олло больно ударился о массивную ножку стола, из глаз брызнули искры, и эльф разжал пальцы.
– А что, что я должен был ей сказать? – прохрипел Геремор, потирая багровые отметины на шее.
– Ты не должен был доводить до этого, не должен был вчера колдовать, бестолочь! – бушевал Олло. – А уж раз наломал дров, так должен был все исправить – сразу, как только заполучил обратно свой проклятущий боекомплект! Чародей вонючий! Маг без палочки! Гоблин-маразматик!
– Да расколдую я тебя, придурок! – рявкнул Геремор. – И этого тоже расколдую. – Он кивнул на Гиллигилла. Орк, проспавший ночь на одной с Олло кровати, только что проснулся и теперь с безмятежным видом пробовал на зуб уголок подушки. Через выгрызенную дыру выпархивали легкие облачка белого пуха.
– Ну, так приступай! – подбодрил Олло.
– Позже, – взмолился Геремор. – Пожалуйста, Олло, потерпи немного. Что я Наташе скажу? Как объясню, кто мы такие и что с нами стало?
– А вчера что ты ей наплел?
– Ну, что мы с сестрой и племянником приехали издалека, потеряли эти, как их… документы и за это нас посадили в кутузку. По-моему, вполне правдоподобно. Не говорить же ей, что мы эльфы из другого мира – все равно не поверит. Здесь никогда ничего такого не случалось.
– Просто стыдишься ей рассказать, как опростоволосился с тем заклинанием, – пустил стрелу Олло. – Но она же у тебя колдунья, все равно догадается.
– Какая она колдунья! – Геремор махнул рукой. – Это она только так думает про себя. Предки ее кое-что умели, а она – ни бум-бум.
– Так и знал, – констатировал Олло. – Я же чувствую, что магии здесь ни на грош. Это только ты за юбками ничего не видишь. Смотри, Геремор, когда-нибудь напорешься на ревнивого мужа, и оттяпают принародно твою любвеобильность тупым топором. А меня давай, превращай обратно сей же час, – строго закончил он.
– Ну будь другом, Олло, – протянул Геремор. – Еще денек-другой потерпи, а? Что хорошего, если она узнает, откуда мы?
– А откуда вы?! – послышался вдруг дрожащий девичий голосок.
Эльфы обернулись. Наташа стояла в дверях, обняв себя за плечи, как будто озябла, и бросала на гостей тревожные взгляды.
– Гера, откуда вы?
– Д-да ниоткуда, – промямлил Геремор. Он был поражен внезапным и совершенно бесшумным появлением девушки. Уж к кому, к кому, а к эльфу трудно подобраться незаметно, тем более к королевскому гвардейцу. – Мы… это… ничего…
Он умолк – в голове было пусто как в курятнике после визита хорька. Девушка казалась не на шутку испуганной. И тут на помощь пришел Олло:
– Мы беженцы. Из… эээ…, – эльф замялся, пытаясь вспомнить хоть одно название, слышанное накануне из странной штуки под названием «радио». – Мы из… из… из Кремля!
Наташа вскинула брови.
– Ну ты даешь, подруга, – сказала она, покачав головой. – Ладно, позже пообщаемся. Давайте, ребята, берите в охапку дитятю и на кухню. Кофе стынет.
Крошечная кухня.
Свободное пространство между столом, подоконником, рукомойником и странной белой тумбой со стеклянной дверцей и четырьмя железными кругами наверху с трудом позволяло разойтись двум не слишком полным людям. На вопрос Олло как в такой тесноте управляется кухарка, Наташа расхохоталась пуще прежнего и заявила, что в жизни не видела таких чудных девчонок.
На столе стояло блюдо с гренками, бутылочка молока, накрытая коричневым колпачком с дыркой и три чашки с черной дымящейся остро пахнущей жидкостью. Еще был горшочек с белым порошком и три маленьких ложечки. Под столом прятались четыре мягких табурета.
Из всего набора бутылка молока и табуреты показались Олло единственными родными предметами. Исполняя роль заботливой мамаши, он усадил Гиллигилла рядом с собой и всучил бутылочку. Громко зачавкав, орк приступил к трапезе.
Тем временем Геремор осторожно примерялся к своей чашке. Он понюхал содержимое, потом зачерпнул немного ложечкой и понюхал ее. Потом поднес чашку ко рту и, зажмурившись, храбро сделал глоток.
В тот же миг чашка с раздраженным «бумм» грохнулась о стол, и Наташу обдал фонтан коричневой жижи. Геремор одной рукой вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, другой схватил себя за горло и дико вращал выпученными от ужаса глазами. С губ слетали бессвязные слова, из которых можно было разобрать только «яд» и «отрава» – вперемешку на эльфийском и человеческом. Еще через миг впечатленный произошедшим малолетний орк размахнулся и запустил пустой бутылочкой в голову Олло. В ответ эльф вцепился ему в горло и только героические усилия Наташи спасли «младенца» от гнева разбушевавшейся «мамаши».
Завтрак возобновили через четверть часа в тягостном молчании. Наташа сварила новую порцию кофе и Олло с Геремором морщась цедили из чашек черную жидкость. Гиллигилл тихонько ползал под столом, пробуя на зуб все ножки по очереди.
Наташа взирала на темпераментную семейку со смесью раздражения и жгучего женского любопытства. Наверное, нормальной реакцией было бы рассердиться и выгнать их вон из квартиры, но какое-то смутное, едва ощущаемое предчувствие не позволяло девушке сделать это. Это же самое предчувствие подсказывало, что ее гости совсем не те, за кого себя выдают и даже не те, кем кажутся. Вывод отнюдь не в пользу вздорной троицы, но все то же чувство подсказывало, что пришельцы совершенно безвредны, в широком, конечно же, смысле. А чернявый молодой человек, к тому же, очень даже мил.
Конечно, глупо основываться на столь ненадежной почве как смутные ощущения, но они были единственным даром, унаследованным Наташей от великих предков. Она развивала этот дар, как умела и, как ни был он слаб, все же иногда приносил неожиданные плоды.
– Ну, вот что, – решительно сказала девушка, хлопнув себя по коленям, – про потерянные документы и все в этом духе я уже слышала, а теперь рассказывайте правду.
1 2 3 4 5 6 7 8