Такое нарушение иногда случается, но все же это очень некрасиво со стороны девушек. Яэко повернулась спиной и просто ушла.
Поскольку Яэко была законным членом семьи Ивасаки, тетушка одарила ее как родную дочь и отправила к мужу с приданым. Оно состояло из драгоценностей, включая рубин, подаренный бароном, и двух больших сундуков, заполненных дорогими кимоно и оби. Яэко переехала в Осаку и зажила новой жизнью.
В декабре того же года Ивасаки окия пережил еще один удар. Неожиданно умерла от почечной болезни Йонею. Ей было всего пятьдесят два года. Тетушка Оима осталась без наследницы, а Масако, которой было двадцать два, – без матери.
Обе звезды Ивасаки окия закатились.
Война закончилась 15 августа 1945 года. Ивасаки окия пребывал в бедственном положении. В огромном доме жили только три женщины: стареющая тетушка Оима, депрессивная Масако и полная Кунико. И все. Тетушка Оима рассказывала мне, что всерьез раздумывала над тем, чтобы навсегда закрыть Ивасаки окия.
Но вдруг все стало как-то налаживаться. Американские оккупанты снова открыли Гион Кобу, и карюкаи начал медленно возвращаться к жизни. Американцы реквизировали часть театра Кобурендзё под танцплощадку. Военные стали патрулировать очая. Несколько гейко и манко, покинувшие окия во время войны, попросили разрешения вернуться. Среди них была Коюки, гейко дома Ивасаки, насчитывавшая наибольшее количество поклонников. Вернулась к работе и Аба. В Ивасаки окия снова закипела жизнь.
Я спрашивала у тетушки Оима, трудно ли было японским девушкам принимать американцев. Она ответила, что это было не так уж страшно. Конечно, возникало определенное недовольство, но в общем офицеры были вполне приятными. Большинство людей были просто счастливы вернуться к работе. Возможность угодить всем почетным гостям одинаково, без дискриминации, была глубоко заложена в психологии карюкаи. Но тетушка все-таки рассказала мне историю, которая, кажется, описывает настоящие ощущения от происходивших событий.
Однажды вечером Коюки вызвали присутствовать на банкете в честь генерала Макартура в Итирикитеи. Он был так поражен кимоно, надетым на ней, что спросил, не может ли он забрать его с собой в Америку.
Владелица Итирикитеи передала его просьбу тетушке Оима, которая сказала следующее:
– Наши кимоно – это наша жизнь. Он может взять кимоно, если ему так хочется, но ему придется брать с собой и меня. Завоевав мою страну, он никогда не завоюет мою душу!
Владелица Итирикитеи передала ответ генералу, и тот больше никогда не просил отдать ему кимоно. Когда тетушка Оима рассказала мне эту историю, она высоко подняла голову. Ее чувство гордости было одной из тех вещей, которые я в ней любила.
Я все еще храню это кимоно. Оно надежно спрятано в сундуке в моем доме.
На протяжении нескольких следующих лет Ивасаки окия постепенно становился на ноги, как и вся Япония.
Масако все еще ждала, что ее жених вернется с войны. Государство не уведомляло семью Чодзиро о его смерти до 1947 года. Масако была просто опустошена. На приготовленном к свадьбе стеганом одеяле девушка плакала целыми днями. Сейчас она была действительно одинока, без будущего и без места, куда можно было уйти.
После продолжительных консультаций с тетушкой Оима, Масако решила стать гейко и дебютировала как дзиката (музыкант) гейко в 1949 году, когда ей было двадцать шесть, под именем Фумитиё.
Несмотря на то что Фумитиё была достаточно красива, она не умела очаровывать клиентов. Ей не хватало изобретательности и чувства юмора, без которых не бывает хорошей гейко. Быть гейко – нелегкая работа. Это не просто мастерство, нужны также страсть, увлеченность своей профессией, что требует ответственности и тяжелейшей работы, абсолютного самообладания и умения оставаться спокойной перед лицом любой катастрофы.
Ничто из этого не было присуще Масако, но она упорствовала, чувствуя, что у нее нет выбора. Потом она опять столкнулась с неудачей, еще большей. Вскоре после того как девушка начала работать, она заболела туберкулезом и вынуждена была прекратить занятия больше чем на год. Она вернулась к работе в 1950-е годы, но ее отрывочные попытки работать никак не отражались на экономическом положении окия.
Кунико, между тем, достигла возраста, когда пора выходить замуж. Ей исполнилось восемнадцать, но на все предложения руки и сердца она отвечала отказом. Девушка считала, что должна продолжать жить в окия, чтобы поддержать честь семьи после некрасивой выходки Яэко. Кунико проработала в Ивасаки тридцать лет и осталась одинокой на всю жизнь.
В то время Ивасаки окия едва сводил концы с концами.
В доме имелась великолепная коллекция костюмов, содержался полный штат прислуги, обученной одевать в них гейко, но было недостаточно самих гейко, на которых можно бы было это великолепие надеть. Нескольких, которые жили в окия, было явно недостаточно, чтобы нести на себе всю тяжелую ношу. Тетушке Оима нужно было во что бы то ни стало найти новый чистый талант, если она хотела, чтобы Ивасаки окия выстоял. Это и стало причиной того, что старая женщина пришла поговорить с моими родителями о Томико зимой 1952 года.
И, кроме всего прочего, после того как ушли Йонею и Яэко, тетушка Оима должна была найти наследницу.
7
Тетушка Оима никак не ожидала увидеть Яэко вновь и была застигнута врасплох, когда та нежданно-негаданно снова появилась в Ивасаки окия, вскоре после переезда туда Томико.
Яэко заявила, что вернулась на работу, что ее замужество было катастрофой и она подала на развод. Сэйзо оказался неисправимым бабником. Кроме того, оказалось, что он каким-то образом принимал участие в делах теневого бизнеса и потерял все свои деньги. Он бросил Яэко с двумя маленькими мальчиками и массой долгов, за которые она была юридически ответственна. Яэко посчитала, что разрешит свои проблемы, если вернется в Ивасаки окия. Она хотела, чтобы тетушка Оима рассчиталась за ее долги, а она, соответственно, отдаст ей, после того как вернется к работе гейко.
Тетушка Оима решила, что Яэко сошла с ума. То, что она предлагала, было невозможно по множеству причин. Во-первых, Яэко сменила фамилию и была не Ивасаки. Теперь она принадлежала к семье Уэхара. Поскольку она больше не была членом семьи, значит, не могла быть и атотори. Но даже когда она формально развелась, тетушка Оима совершенно не желала восстанавливать Яэко в прежнем статусе. Своими поступками она доказала, что не заслуживает доверия – слишком эгоистична и безответственна.
Во-вторых, когда гейко оставляет свою карьеру, та считается завершенной. Яэко нужно было начинать с нуля. Убранство гейко стоит больших денег, а у Яэко не было собственных костюмов. Она больше не являлась наследницей Ивасаки и все еще должна была окия деньги. Кроме того, все наличные тетушки Оима были пущены на подготовку дебюта Томико. У нее не было лишних денег, чтобы оплатить долги Яэко. В любом случае, Яэко уже один раз повернулась спиной к Ивасаки окия во времена нужды, и тетушка Оима так и не простила ее.
Список пунктов «против» продолжался и продолжался. Яэко не была особо хорошей гейко, когда активно работала, так что она, без сомнений, не стала бы ею и сейчас. Девушка не училась танцам на протяжении семи лет, она не нравилась людям. Что было делать с ее сыновьями? Они не могли жить с матерью в Ивасаки окия.
Все это было очень неприятно тетушке Оима и страшно ее расстраивало.
Приводя вслух все эти причины с детальным описанием каждой из них, тетушка Оима отказала Яэко. Она предложила ей обратиться к свекру и свекрови, чтобы те помогли разобраться с долгами, потому как Яэко и ее дети юридически попадали под их ответственность. Или же найти работу в очая или ресторане, для которых ее образование будет не только достаточным, но и сделает ее весьма ценным работником.
Во время разговора тетушка Оима допустила оплошность, упомянув, что заботится в данный момент о Томико и что очень надеется заполучить также меня в качестве наследницы.
Яэко, которая годами не встречалась с родителями, даже не знала о моем существовании. Слова тетушки Оима привели ее в ярость. Мало того, что ее трон был захвачен другой претенденткой, так еще и сама претендентка оказалась дочерью ее же собственных отвратительных родителей. Она выскочила из Ивасаки окия и села на первую же электричку.
Она была достаточно хитрой и по пути в Ямашина оценила свои возможности. Яэко поняла и усвоила, что ей невозможно унаследовать Ивасаки окия. Но кроме этого, она прекрасно осознавала, что самый легкий и быстрый путь рассчитаться с долгами – это снова стать гейко. И она должна заставить тетушку Оима взять ее обратно.
«Так, а что там сказала старуха? Она заявила, что очень хочет, чтобы Масако отдали в Ивасаки окия».
Яэко читала тетушку Оима, как книгу, и знала, как работает вся система. Сестра знала, как тетушка Оима нуждается во мне.
«Может, я смогу использовать этого ребенка как взятку за то, что меня возьмут обратно, – возможно, думала сестра. – Что там еще осталось? О, да, мальчики. Нет проблем. Мои родители позаботятся о них. Они передо мной в долгу».
На Яэко было надето темное кимоно, подвязанное оби с бежевым, коричневым и черным геометрическим орнаментом. Я смотрела, как она переходит через мостик и приближается к дому.
Родители были бессильны перед лицом ее жгучей ненависти и чувствовали собственную вину. Она обвиняла их в том, что они делают детей только для того, чтобы продавать их. У них не было выбора, кроме как согласиться взять к себе ее сыновей.
Яэко вернулась к тетушке Оима и сообщила, что теперь свободна, может переехать и приступить к работе. А еще она пообещала ей меня на серебряном блюдечке с голубой каемочкой.
Тетушка Оима пребывала в растерянности. Она готова была пойти Яэко навстречу в обмен на меня. Моя сестра считалась ленивой, но когда-то она была большой звездой. Запятнанная звезда все же лучше, чем никакая. И тетушка отправилась советоваться с мамой Сакагучи.
– Я хочу увидеть малышку, – сказала мама Сакагучи, – ту, что запала в твое сердце. Я доверяю твоим инстинктам и думаю, что мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы заполучить ее в Ивасаки окия. Давай немного подождем, возможно, Яэко и правда поможет нам. Кроме того, она была очень популярной в свое время и принесет дому определенные доходы.
– А что насчет ее долгов? У меня нет денег, чтобы покрыть их, – сказала тетушка Оима.
– Думаю, я поступлю так: разреши мне заплатить вместо тебя. Только пусть это останется между нами. Я не хочу, чтобы Яэко знала об этом. Мы должны держать ее под контролем столько, сколько сумеем, и я не хочу никаких новых проблем. Ты можешь вернуть мне деньги тогда, когда она тебе их отдаст. Договорились?
– Я скромно принимаю твое великодушное предложение, – поклонилась тетушка Оима, – и сделаю все, что в моих силах, чтобы представить тебе Масако в ближайшее время.
Яэко была взволнована тем, что ее план сработал. Она вернулась в Ивасаки окия и готовилась снова приступить к работе, но у нее не было никакой одежды. Все кимоно в Ивасаки окия были припасены для Томико. Злобная Яэко без малейших угрызений совести влезла в шкаф, где они хранились, забрала несколько лучших и заявила:
– Я так хочу. Я буду носить эти кимоно. Тетушка Оима рассказывала мне, что была просто ошеломлена этим поступком. Мне тяжело правильно объяснить вам всю важность кимоно в жизни гейко и насколько ужасен был поступок Яэко. Кимоно, наши профессиональные костюмы, для нас святыня. Это наши символы. Они сделаны из лучшего и самого дорогого текстиля в мире, кимоно воплощает собой красоту так, как мы понимаем ее. Каждое кимоно – это уникальная работа, произведение искусства, в котором принимает участие его владелица.
В общем, мы можем многое рассказать о личности по качеству кимоно, которое надето на мужчине или женщине: финансовое и семейное положение, чувство стиля, характер. В покрое кимоно может быть только минимум своеобразия, но существует масса цветов и орнаментов материала, используемых для их пошива.
Выбирать кимоно в зависимости от ситуации – это настоящее искусство. Каноны японской традиции разделяют год на двадцать восемь сезонов, каждый из них имеет свой символ. В идеале, цвета и орнамент кимоно и оби точно отображают сезон; например, соловьи в начале марта или хризантемы в начале ноября.
То, что Яэко посягнула на кимоно Томико, было нарушением правил. Это приравнивалось к тому, что она напала на нее или нарушила ее право на личную жизнь. Но тетушка Оима не могла ее остановить: я все еще не прибыла в Ивасаки окия.
Яэко пошла к моим родителям и сказала, что пообещала меня Ивасаки окия, Папа с мамой снова и снова повторяли, что у нее нет никаких прав принимать такие решения. Но она отказывалась слушать и вела себя, как безумная.
В разгар этой драмы я решила жить с тетушкой Оима в Ивасаки окия. Я приняла решения сама, по собственному желанию.
Сейчас, оглядываясь назад, я удивляюсь и даже немного поражаюсь тому, какой решительной и твердой я была в таком юном возрасте.
8
Шестого июня 1954 года я проснулась рано, так же как привыкла это делать в родном доме.
За окном каркали вороны. На клене в саду появились первые зеленые листочки.
Никто еще не проснулся, даже служанки. Я взяла одну из книг, подаренных мне отцом. Я читала ее уже много раз, так что могла декламировать наизусть.
В Японии существует давняя традиция приступать к занятиям с детьми, выбирающими артистическую карьеру, когда им исполняется шесть (6-6-6). Однако некоторые дети, желающие заниматься традиционным искусством, приступают к урокам в три года.
Такое раннее начало занятий частично характеризуют две великие театральные традиции Японии – Но и Кабуки. Драматический театр Но, развившийся в четырнадцатом веке, основан на древних придворных танцах, восславляющих богов. Это аристократический, величественный и лирический театр. Театр Кабуки, развившийся двести лет спустя как развлечение для простого народа, более живой, чем Но, и может быть приравнен к западной опере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33