Шелли бросила на него яростный взгляд.
– Тебе никогда не говорили, что ты старый черт, который во все вмешивается и обожает манипулировать людьми? Эйси потер подбородок.
– Если хорошенько вспомнить, Слоан как-то выразился насчет того, что я во все встревающий старый ублюдок. – Он радостно ухмыльнулся. – Слоан был не так вежлив со мной, как ты.
Она подавилась смехом.
– Ты невозможен. – И, пожав плечами, направилась к дому. – Ладно, я поеду с тобой на этот проклятый завтрак. Не могу позволить, чтобы весь город считал, будто есть Грейнджер, который побоялся встречи с Боллинджером. Дай мне несколько минут, чтобы принять душ и одеться.
– Не торопись. Мне еще нужно прицепить трейлер и погрузить туда мою лошадь… Я же участвую в параде клуба. Член цветной гвардии.
Добравшись до городка, они подъехали к Мэйн-стрит и поставили трейлер Эйси рядом с другими, принадлежавшими членам Клуба наездников Дубовой долины. Улица была запружена машинами, лошадьми, собаками и людьми всех возрастов, готовящимися к участию в параде. Еще там была парочка самодельных платформ, небольшая группа музыкантов школьного оркестра и полдюжины танцоров в индейских костюмах, а также непонятно разодетые представительницы сент-галенского женского клуба. Они явно желали выглядеть как ежевики, то есть пропагандировали праздник Сбора ежевики, который устраивался в августе. Но их лиловые колготки, странно пузырчатые костюмы и зеленые шляпы в виде листьев делали их, на взгляд Шелли, скорее похожими на виноград. Такие спелые полненькие гроздья. С каждой минутой участников становилось все больше, и Эйси пришлось пробиваться сквозь толпу.
Слишком скоро для Шелли они припарковались возле «Мэсоник-Холла» и вылезли из грузовика. Нервным жестом она пригладила свои черные джинсы. Они были сшиты из мягчайшей замши и облегали ее как перчатка. Очень тесная перчатка. Она дополнила их изумрудно-зеленой рубашкой с длинными рукавами, оттеняющей цвет ее зеленых глаз. Ткань ровно стекала с ее груди и скрывалась в джинсах, перехваченная узким черным ремешком с золотой пряжкой. Наряд подчеркивал ее тонкую талию и стройные бедра. В открытом вороте рубашки виднелся щегольски повязанный шарф в черно-зеленую клетку. Сквозь гриву темно-золотых локонов сверкали золотые серьги. На ногах у нее были черные мягкие туфли. «Встречай, гопод, ковбоя», – подумала она, следуя за Эйси и Марией в розовое здание из шлакобетона, где размещался «Мэсоник-Холл».
Так втроем они вошли в зал, предоставленный для ковбойского завтрака. Там были расставлены переносные столики и металлические складные стулья. В центре каждого столика стояли соль, перец, сироп и горькая настойка для коктейлей. Около двух дюжин людей ели, пили, разговаривали и смеялись. Этот большой зал, с его практичным полом, покрытым линолеумом, мог бы без труда вместить в десять раз больше народа, чем было теперь. Ряд высоких узких окон давал прекрасное естественное освещение. В углу около раздаточного окна в дальнем конце комнаты находился стол с двумя кофеварками, рядом с которыми лежали пакетики с сахаром, пластиковые чашки и ложки и бумажные салфетки. Заглянув за широкий прилавок раздаточного окна, Шелли заметила в маленькой кухне несколько местных жителей, которые занимались приготовлением оладий, яичницы-болтушки и гроздьев сосисок.
Шелли не уставала твердить себе, что так тщательно оделась, потому что знала, что встретит людей, с которыми не виделась много лет, что только ради них она постаралась получше выглядеть и накрасилась. Однако в ту же секунду, как Слоан вытянул длинные ноги из-под стола, где поджидал их, и взгляды их сомкнулись, она поняла, что занималась самообманом. Она нарядилась ради этого мужчины… ради него одного, Слоана Боллинджера. Она оделась намеренно вызывающе, чтобы напомнить ему о том, кого он бросил семнадцать лет назад.
Глаза их схлестнулись, и наступило напряженное молчание. Сердце ее гулко стучало, как паровой молот, а пульс мог поспорить с призовым скакуном. Они со Слоаном смотрели друг на друга, и воздух между ними, казалось, искрил и шипел от накала чувственной энергии. На какую-то долю секунды все стихло вокруг, чтобы не пропустить момент конфронтации Грейнджер и Боллинджера. Но мгновение миновало, Слоан, улыбаясь, пересек комнату, чтобы их приветствовать, и все вернулись к тому, чем занимались до их прихода.
Они поздоровались, Слоан пожал руку Эйси и поцеловал Марию в щеку. Шелли, сжав зубы, приготовилась к какому-нибудь небрежному салюту, но Слоан встал перед ней, улыбнулся, и у нее отключились мозги. Сначала ее ударила волна жара, исходившего от его тела, потом его неповторимый запах наполнил ее ноздри. В следующую секунду его руки легли ей на плечи, и его губы завладели ее ртом.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее, и тогда она напряглась и всунула руки между их телами.
– Отпусти меня! – яростно прошипела она.
– Легче, легче, – прошептал Слоан прямо ей в рот, обдав ее ароматом кофе, который пил перед этим. – На нас все смотрят. Не станем давать добрым людям пищу для сплетен. Не так ли?
Фальшивая улыбка приклеилась к ее лицу.
– Довод принят, – произнесла она сквозь зубы. – Но если ты не позднее десяти секунд не отпустишь меня… я покажу тебе и, разумеется, всем этим добрым людям, что может сделать точно нацеленное колено с таким надменным сукиным сыном, как ты.
В глазах его запрыгали чертики. Благоразумно отступив, он сказал:
– Поверь мне, в этом я ни секунды не сомневаюсь. Объявляем перемирие?
Она пожала плечами, прекрасно сознавая, что все исподтишка наблюдают за ними.
– Почему бы нет? Думаю, что продержусь на протяжении завтрака.
– Ну, такое произойдет впервые, – промолвил он, подталкивая ее встать в очередь за Эйси и Марией.
Не обращая на него внимания, она взяла салфетку и пластмассовый столовый прибор со стола возле раздаточного окошка.
– Господи Боже, – раздался позади нее знакомый голос, – Эйси говорил, что собирается привести вас сегодня сюда, но я не поверил, что после восхитительной новоорлеанской кухни вы согласитесь отведать просто здешних оладий и сосисок. – Слова произносились доброжелательным голосом, и голубые глаза лукаво посверкивали, когда высокий и лысый мужчина улыбнулся Шелли.
– Мистер Смит! Не ожидала встретить вас здесь, – воскликнула она. – Я была уверена, что сегодня вы будете заняты в магазине.
– И пропущу рабский труд у горячей плиты ради нашего города?
Шелли хмыкнула и покачала головой:
– Нет, полагаю, что это невозможно. – Том Смит, работавший в мясном отделе «Магуайра», стряпал ковбойские завтраки с незапамятных времен. Сколько Шелли себя помнила. Он был одним из добровольцев, готовых помогать в общественных мероприятиях, и состоял членом, кажется, всех обществ, существующих в Дубовой долине. Том работал на различные клубы, будь то «Лайонс», «Мэсоник-лодж», Клуб наездников Дубовой долины или местный комитет по родео. На помощь Тома Смита можно было всегда положиться. Шелли нравились он и его жена Дебби, но к Тому она испытывала особую слабость. Она вдруг вспомнила дни детства, когда у него постоянно находились для нее доброе слово и шоколадный батончик, чтобы сунуть мимоходом в маленькую замурзанную ручонку.
Они поболтали несколько минут, пока Том ловко переворачивал оладьи на большой черной сковороде. Она узнала двоих из его помощников, торопливо занимающихся другой пищей. Это были Делл Хэтч, еще один старожил, владелец скотоводческого ранчо, столь же круглый, как и высокий, и его жена Сэнди, наградившая Шелли дружеской белозубой улыбкой между двумя порциями яичницы-болтушки.
Приветствия, знакомства и разговоры отвлекали ее внимание, пока тарелка не наполнилась с верхом и она не оказалась перед большим кофейником. Она налила себе кофе и направилась вслед за Эйси и Марией к одному из столиков, когда ей пришло в голову, что она просмотрела кого-то на кухне. Усевшись за столик, причем Эйси и Мария оказались с одной стороны, а она со Слоаном с другой, Шелли поинтересовалась:
– Я не заметила на кухне ни одной рыжеволосой. Разве ты не говорил, Эйси, что твоя вдова собиралась там готовить?
– Ей-богу, ты права! – с невинным видом подтвердил Эйси. – Ее там нет, не так ли? – Он покачал головой. – Ох уж эти женщины. Никогда нельзя рассчитывать, что они сдержат слово.
Слоан поперхнулся кофе, а Мария фыркнула и толкнула Эйси локтем в бок.
– С другой стороны, – сладеньким голосом заметила Шелли, – большинство женщин не такие хитрюги и обманщицы, как некоторые…
Слоан поставил чашку на стол и сдержанно посоветовал:
– Знаешь, Эйси, я бы на твоем месте предоставил ее самой себе и спокойно поел. Яичница с сосисками лучше, чем разборка.
– Пожалуй, ты прав, – отозвался Эйси, лукаво прищурясь. – В конце концов, у тебя в этих делах большой опыт.
Шелли нагнула голову, скрывая улыбку. Слоан ухмыльнулся.
– На эту подначку я отвечать не стану.
– Эйси Бэббит, стыдись, – укорила его Мария. – Слоан – твой гость, а ты ему грубишь.
Легкий румянец выступил на лице Эйси.
– Ох, Мария, мы просто шутили. Слоан умеет огрызаться будь здоров. Ты о нем не тревожься.
Мария принялась за оладьи. Все сделали то же самое, и тут Шелли заметила маленький шоколадный батончик возле своей тарелки. Она оглянулась на раздаточное окошко. Том Смит как раз поднял голову и, поймав ее взгляд, подмигнул.
– У меня тоже такой, – проговорил у нее над ухом Слоан, повертев перед ее носом знакомый шоколадный батончик в красно-белой обертке.
– Я считаю, – чопорно откликнулась Шелли, – что ты слишком старый, чтобы получать шоколадные батончики от мистера Смита.
– Ну, милая, – пробормотал он, – ручаюсь, что нет в долине человека моложе пятидесяти лет, кто не получал бы в то или иное время шоколадный батончик от мистера Смита.
Завтрак продлился довольно долго. Несколько гостей, которые уже сидели и ели, позже подошли к их столику, чтобы приветствовать ее возвращение в долину. Никто не выказал удивления, что Боллинджер и Грейнджер сидят рядом и мирно завтракают. Впрочем, несмотря на это, Шелли не сомневалась, что они со Слоаном станут главной темой пересудов сегодня днем и вечером… и на следующей неделе, а возможно, и весь следующий месяц.
Меньше полудюжины людей в долине знали подробности их давних отношений. Если бы это было известно всем, толки и кривотолки бурлили бы и кипели. Достаточно неприятным было уже то, как их разглядывали.
Она с удовольствием съела все, что было у нее на тарелке, возобновила старые знакомства, но с радостью дождалась момента, когда они вчетвером покинули «Мэсоник-Холл». Быть объектом взглядов исподтишка, пусть и доброжелательных, никогда ее не привлекало.
Сложив опустевшие тарелки и чашки в большие пластиковые корзинки для мусора у задней стены, Шелли, высоко подняв голову, позволила Слоану проводить ее из здания. Оказавшись на улице, она повернулась, чтобы вежливо распрощаться с ним, но Эйси предвосхитил ее порыв, сказав:
– Надеюсь, вы извините нас с Марией. Мария – член судейского комитета, а я должен выгрузить свою лошадь и подготовить ее к параду. – Он вытащил поцарапанные карманные часы из нержавеющей стали и пробормотал: – Если нам повезет, парад начнется лишь с часовым опозданием.
И на глазах у потрясенной Шелли Эйси и Мария повернулись и заторопились вдоль по улице. Она готова была поклясться, что уловила злорадный смешок Эйси. У Марии хватило совести обернуться, но она тут же наклонила голову к Эйси и хихикнула в ответ на какие-то его слова.
– Я думаю, – медленно произнес Слоан, глядя вслед удаляющейся парочке с весьма смешанными чувствами, – что тебя довольно бесцеремонно бросили мне на руки до конца дня.
– А я так не думаю! – пробурчала Шелли. – Обо мне не беспокойся, я попрошу кого-нибудь отвезти меня домой.
– И пропустишь парад? После того как Эйси пошел на такие крайние меры, чтобы затащить тебя сюда и обеспечить эскортом? – спросил Слоан, и пальцы его сомкнулись на ее предплечье, удерживая рядом. Ему могла не понравиться тяжеловесная тактика Эйси, но, черт побери, он готов был воспользоваться ее плодами.
– Даже после этого, – сказала Шелли с ноткой паники в голосе. Если она чему-то научилась за прошедшие годы, так это распознавать опасную ситуацию и либо как-то разряжать ее, либо спасаться бегством.
Ей казалось, что она переболела Слоаном, но если разум ее твердил об этом, предательское тело отказывалось в это верить. На протяжении всего завтрака она всем существом ощущала, что Слоан находится рядом с ней, чувствовала жар его тела, его размеры, его мощную мужественность. Не то чтобы он специально что-то делал для этого… Он просто был рядом, вид его сильной руки с длинными пальцами, тянущейся за чашкой кофе, звук его низкого, чуть хрипловатого голоса, мимолетное прикосновение его рукава к ее руке посылали заряды возбуждения, пронзавшие ее тело. Она пыталась их погасить, пыталась их игнорировать, но мучительно угадывала каждое его движение, любой его вдох… а отклик на все это собственного тела просто ее пугал. Она вынуждена была мрачно признаться себе, что ее сотрясает невыносимое, древнее как мир плотское влечение, что тело ее с головы до пят, до сжимающихся в башмачках пальцев ног, трепещет неутолимой дрожью с того момента, как их глаза встретились нынче утром.
Она вздохнула. О дьявольщина! Что же ей делать? Оставаться опасно, но соблазн неодолим. Она была убеждена, что время и взросление уменьшат ее влечение к нему, его обаяние… но она ошиблась. Несмотря на годы разлуки, на все, что произошло между ними, обиду, боль, ложь, недоверие… старое доброе чувственное тяготение друг к другу никуда не делось. Оно было здесь, и Шелли не знала, как его рассеять, как погасить то, что кипело и звенело между ними… Хочет ли она уничтожить его?.. А для этого был только один путь: поскорее бежать от соблазна. Выдавив из себя фальшивую улыбку, она посмотрела на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49