https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Серьезная, дальновидная государственная политика в области грузовых перевозок должна исходить из приоритетного развития железнодорожного транспорта и…Ему не дал договорить Пирс (из управления авиационного транспорта). Обычно спокойный, выдержанный человек (во всяком случае, так его охарактеризовал сэр Хамфри), он так торопился не отстать от других, что даже счел возможным обойтись без галантерейных преамбул вроде «если вы любезно согласитесь уделить мне несколько минут…» или «я не хотел бы злоупотреблять вашим драгоценным временем, но…»– Господин министр, при всем уважении к присутствующим, я считаю своим долгом заявить, что оба предложения ведут к катастрофе. Долгосрочные национальные интересы, особенно в условиях неуклонно растущего спроса, требуют всемерного расширения и укрепления прежде всего воздушных перевозок.Грэм грохнул карандашом по столу (кстати, стол – под красное дерево).– Что ж, – раздраженно заметил он, – если господин министр готов до бесконечности наращивать бюджет…– Если господина министра не пугает перспектива длительной и бескомпромиссной забастовки железнодорожников… – подхватил Ричард (железные дороги).– Однако если правительство не боится взрыва массового недовольства населения… – не уступал Пирс.Настала моя очередь перебить их всех. Я решительно поднял руку. Они умолкли, хотя и продолжали испепелять друг друга взглядами.– Постойте, постойте, – сказал я, – мы же все представляем правительство, не так ли?– Если вы имеете в виду лично себя, то безусловно, господин министр, – вмешался сэр Хамфри.– Значит, мы все заодно? – продолжал я, стремясь достигнуть конструктивного соглашения.– Само собой разумеется, кто спорит, нет сомнений, – не очень уверенно, но хором ответили Грэм, Ричард и Пирс.– А раз так, главная цель нашей встречи – поиск решения, лучше всего отвечающего интересам Британии.Пирс попросил слова. Я ободряюще кивнул.– С вашего позволения, господин министр, – начал он, – мне трудно себе представить, каким образом смертельный удар по воздушным перевозкам может лучше всего отвечать интересам Британии.Итак, перемирие длилось не более двадцати секунд.– Мне тоже непонятно, каким образом сознательный развал железных дорог может помочь спасению Британии, – горько посетовал Ричард.Не отстал от них и Грэм, саркастически заметивший, что не видит какой-либо пользы для страны в «фактической ликвидации автомобильного транспорта».Я снова призвал их к молчанию и еще раз напомнил о цели встречи – обсудить различные варианты единой транспортной политики правительства. Я ведь специально пригласил сюда авторитетных, знающих людей, надеясь услышать от них позитивные, конструктивные предложения.Напрасные старания. Их позитивные, конструктивные предложения было совсем нетрудно предугадать. Ричард немедленно потребовал отдать приоритет железным дорогам, Грэм – резко увеличить капиталовложения в развитие автомобильного транспорта, а Пирс – расширить объем воздушных перевозок.Я счел своим долгом довести до их сведения, что единая транспортная политика, помимо всего прочего, предусматривает общее сокращение расходов.– В таком случае, – криво усмехнулся Ричард, – остается только один возможный путь.– Это уж точно, – мрачно согласился Грэм.– Вне всяких сомнений, – ледяным тоном подтвердил Пирс.Теперь неприязненные взгляды, которыми они непрерывно обменивались друг с другом, были устремлены на меня. Беседа зашла в тупик. Слава богу, сэр Хамфри был на посту.– Ну что ж, прекрасно! – бодро произнес он. – Что может быть лучше общего согласия. Благодарю вас, господа.И недовольным господам ничего не оставалось, как откланяться и покинуть мой кабинет.В официальных коммюнике беседы подобного рода обычно называют «откровенным обменом мнениями», при этом, видимо, подразумевается, что на следующее утро уборщице приходится смывать с пола кровь. Вспоминает сэр Бернард Вули: «Упомянутая беседа с руководителями МТ, безусловно, разочаровала Хэкера. Причиной тому его неспособность до конца понять роль государственной службы в процессе принятия решений.Ведь на этой встрече каждый из начальников руководствовался интересами своего управления и потому готов был всячески препятствовать любым изменениям транспортной политики, если таковые неблагоприятно скажутся на его клиентуре.В 80-х такая практика была вполне в духе государственной службы. Собственно говоря, все ведомства Уайтхолла, теоретически коллективно представлявшие правительство в глазах общества, всячески пытались оказать давление на правительство, поскольку каждое министерство фактически контролировалось теми, над кем оно было призвано осуществлять контроль.Почему, например, в Англии было введено единое среднее образование? Кто хотел этого: ученики, родители? Вряд ли.Самое мощное давление оказывал Национальный профсоюз учителей. А поскольку этот профсоюз являлся основным клиентом МОНа (министерства образования и науки. – Ред.), то МОН и принял решение об образовании системы единых средних школ.Любое ведомство в своей деятельности исходило из интересов прежде всего тех, с кем оно имело наиболее тесные контакты. Так, министерство занятости интриговало в пользу Британского конгресса тред-юнионов, в то время как министерство промышленности всячески пеклось о предпринимателях. Это была довольно своеобразная система «противовесов»: министерство энергетики заботилось об интересах нефтяных компаний, министерство обороны – о вооруженных силах, министерство внутренних дел – о полиции… и так далее. А по сути, вся деятельность государственного аппарата была направлена на то, чтобы не дать кабинету проводить свою собственную политику. Что ж, кто-то ведь должен был это делать!Таким образом, единая транспортная политика могла получить право на существование, только преодолев мощное сопротивление всей государственной службы и ряда других заинтересованных групп.Попутно хотел бы отметить: само существование такой системы «сдержек и противовесов» Имеется в виду действующий в США политико-правовой принцип разделения властей, реализуемый через систему «сдержек и противовесов», который предполагает организационную независимость трех «ветвей» государственной власти – законодательной, исполнительной, судебной – и разграничение между ними соответствующих функций.

– как назвали бы ее наши американские союзники – делает нелепым заезженный миф о якобы правом уклоне государственной службы. Или левом. Или любом другом. Например, министерство обороны, защищая интересы армии, как того и следовало ожидать, принадлежало к правому крылу, а министерство здравоохранения и социального обеспечения, клиентами которого являлись в основном больные, престарелые и обездоленные, – к левому; министерство промышленности, ориентировавшееся на предпринимателей, принадлежало к правому крылу, а министерство занятости, занимавшееся безработными, – к левому; МВД, безусловно, принадлежало к правому крылу, поскольку в сферу его забот входили полиция, тюрьмы и эмигранты, а МОН, как уже упоминалось, – к левому.Меня могут спросить: «А министерство административных дел?» Охотно отвечу: мы не относились ни к правым, ни к левым! Поскольку наш единственный клиент – сама государственная служба, мы видели свою главную задачу в защите ее интересов от любых посягательств со стороны правительства.Строго говоря, конституция предписывает государственной службе обеспечивать выполнение желаний правительства. Так оно фактически и происходит, если, конечно, эти желания практически осуществимы. То есть, если мы считаем их практически осуществимыми. Да и как иначе это можно определить?» (Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)19 августа Сегодня утром мы с Хамфри обсудили итоги встречи с руководителями МТ.Теперь мне окончательно ясно: я попал в тяжелый переплет, из которого надо как можно скорее выбираться. Пусть кто-нибудь другой тешит свое честолюбие громким статусом «надведомственного набоба»!Я сказал Хамфри, что мы должны найти способ воздействовать на ПМ.– Говоря «мы», вы имеете в виду нас с вами или, подобно надведомственным набобам, только себя самого?Он торжествует, злорадствует! Пришлось разъяснить ему реальную ситуацию: я имел в виду нас обоих, если он, конечно, не хочет, чтобы министерство – и соответственно он, сэр Хамфри, – по уши увязло в транспортных проблемах.Поскольку мой постоянный заместитель не очень представлял себе, как можно оказать воздействие на премьер-министра, я подал ему идею. Самое уязвимое место политика – его избирательный округ.Затем я попросил Бернарда принести карту и справочник избирательного округа ПМ. Хамфри недоуменно посмотрел на меня, как бы спрашивая: «А это еще зачем?» Я подумал, что в таких делах лучше всего изъясняться эвфемизмами, и сказал:– Мне нужен ваш совет, Хамфри. Как вы считаете: может ли случиться, что практическое осуществление единой транспортной политики потребует определенных жертв, так сказать, «местного значения»? Естественно, необходимых в интересах всей страны, но весьма болезненных для тех, кому не повезет.Он понял все с полуслова. И заметно оживился.– Потребует жертв? Да, безусловно, господин министр. Более того – они просто неизбежны!– Ну а если пострадавший округ представлен в парламенте влиятельным членом правительства… весьма влиятельным… самым влиятельным членом правительства?– Скандальная ситуация, господин министр, в высшей степени скандальная ситуация… – пробормотал Хамфри, и глаза его весело засветились.Тем временем Бернард принес карту и справочник избирательного округа ПМ. Оставалось только сделать выбор.Мы начали с парка. Хамфри обратил внимание на его близость к железнодорожному вокзалу и напомнил мне, что в соответствии с требованиями единой транспортной политики автобусные станции должны располагаться как можно ближе к вокзалам.Увы, он прав. Ничего не поделаешь. Тяжело вздохнув, я сформулировал нашу первую рекомендацию: Разместить автобусную станцию в парке Королевы Шарлотты. Интересы страны требуют жертв.Перелистывая справочник, мы наткнулись на крупную авторемонтную мастерскую и подумали, что было бы намного рациональней объединить ее с ремонтной службой железнодорожного депо – безусловно, весьма ощутимая экономия. Таким образом, наша вторая рекомендация гласила: Закрыть авторемонтную мастерскую. Тут мне в голову пришла интересная мысль: ведь основным средством сообщения в избирательном округе ПМ являются пригородные поезда, которые, как известно, в целом убыточны. Они активно используются только в часы пик, а это означает, что фактически мы их субсидируем.– Справедливо ли это? – спросил я Хамфри.Он без колебаний согласился, что это несправедливо вообще и в особенности по отношению к тем, кто не пользуется пригородными поездами. Отсюда и наша третья рекомендация: Сделать пригородные поезда экономически рентабельными. Конечно, плата за проезд теперь вырастет, как минимум, в два раза, но… разве можно приготовить омлет, не разбив яиц?! (Изречение прусского короля Фридриха II. – Ред.) – Господин министр, взгляните-ка! – Хамфри ткнул пальцем в справочник. – Оказывается, тут и железная дорога, и метро. В связи с этим хотелось бы напомнить, что, по мнению ряда авторитетных специалистов, такие районы практически не нуждаются в автобусном обслуживании… во всяком случае, в вечернее время.Что ж, логично и убедительно. Четвертым пунктом мы записали: Отменить автобусное движение в округе после 18.30. Неожиданно Бернард заметил, что после строительства новой автобусной станции в парке останется много неиспользованной территории.Он прав. Мы совершенно упустили это из виду. Надо исправлять положение.– Мне кажется, логическим продолжением автобусной станции была бы стоянка для контейнеровозов. Особенно в ночное время, – снова помог нам Бернард.Гениально! Так и запишем: Строительство стоянки для контейнеровозов рядом с автобусной станцией в парке Королевы Шарлотты. Однако, более внимательно изучив расположение парка, мы с сожалением обнаружили, что стоянка безусловно потребует капитальной реконструкции подъездных путей. Может быть, даже придется засыпать пруды в западной части парка? А что делать? Провести капитальную реконструкцию подъездных путей к стоянке контейнеровозов – такова была наша шестая и последняя рекомендация.Мы еще раз внимательно просмотрели весь список. Наши рекомендации, естественно, не имели никакого отношения лично к ПМ – они являлись не самой приятной, но неизбежной частью общенациональной транспортной стратегии.Тем не менее я решил подготовить и отослать на Даунинг, 10 соответствующую информационную записку. Премьер-министр наверняка захочет узнать, какие последствия новая транспортная политика будет иметь для его избирательного округа. И я, по-настоящему лояльный министр и верный коллега по кабинету, считаю себя обязанным предоставить ему такую информацию.Хамфри обратил мое внимание еще на одну серьезную проблему:– Господин министр, а вы представляете, что произойдет, если об этом узнает пресса? Ведь аналогичные последствия грозят и многим другим округам. Такое начнется!…Я спросил, насколько, по его мнению, реальна такая угроза.– Гм-м… – задумчиво произнес он. – На такие вещи у журналистов просто собачий нюх… Утаить что-либо от них практически невозможно. Особенно если существуют копии документа.Отличная мысль! Всегда бы так. Когда идет нормальная работа, Хамфри просто невыносим, но стоит дойти делу до драки – лучшего союзника, пожалуй, не найти.– Черт побери! – раздосадованно чертыхнулся я. – Действительно серьезная проблема. Ведь копии моей записки должны быть разосланы всем членам кабинета… Их избирательные округа, естественно, тоже не останутся в стороне…Хамфри поддержал эту мою решимость, философски заметив, что в нашем положении остается только надеяться… Если утечка и произойдет, то при таком количестве копий никто не догадается, кто ее допустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76


А-П

П-Я