Все замечательно, цена великолепная 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Агун истошно завопил. Светлана выскочила за дверь.
Рванув подол и сбросив туфли на высоком каблуке, она побежала по коридору. Свернула куда-то направо, затем налево и резко остановилась. Она поняла бессмысленность своей попытки. Куда тут бежать в этом неизвестном ей лабиринте? Но есть другой вариант, пока этот наркоман не очухался. Лучшая защита – это нападение. Быстрее назад!
Светлана рванула в обратном направлении. Поворот, еще один. Впереди в полумраке замаячила фигура. Это сынок колдуньи в полубессознательном состоянии выбрался из своего логова и теперь топтался в коридоре, опираясь о стену и громко вопя. Не раздумывая, Светлана залепила сынку колдуньи боковой удар в лоб ногой с лету. Насколько она помнила, это звучало по-японски как тоби йоко гери.
– Аут! – громко возгласил рефери на ринге, закончив счет. Зал взорвался восторженным воплем. Но это было очень далеко.
Глава 8
ААЛЛОГ
На второй день похода к вечеру войско подошло к Ааллогу и разбило лагерь посреди голой равнины, примерно за километр до крепостных стен. Выставили дозоры. Отправили парламентеров с ультиматумом о сдаче города. Как-никак воины Света должны быть милосердны и приличия гуманного ведения войны обязаны соблюдать. Дали срок.
Мрачный город этот Ааллог. И место, где он расположен, мрачное. Стены города перегораживают долину меж высоких гор, грызущих вершинами серое небо. Ни одного деревца окрест. Только чахлый кустарник кое-где цепляется за плоскую, как стол, каменистую равнину, раскинувшуюся у подножия гор. Среди всего этого угрюмого безмолвия высятся пять темных башен, сцепленные друг с другом зубчатыми стенами. В самой высокой башне, той, что посередине, сомкнули свои створы ворота. За ними затаился город.
Как поведал Ламудрак, за городом расходятся в стороны два пути. Левый путь ведет в земли пустынников. По правому, не хоженному простыми смертными, можно попасть в колдовские земли, где обитает злая Геллахерна. Но путь тот полон смертельных опасностей. Когда же Коля спросил Ламудрака, откуда тот знает, что этот путь ведет в обитель колдуньи, если по нему смертные не ходили, тот ответил, что очень давно, когда город принадлежал мудрикам, поймали неподалеку мерзкого гоблина. Тот случайно, по пьянке ли или еще как, забрел на земли Мудрона. Начали этого гоблина допытывать: что там да как? Тот и рассказал всяких страстей. Жуть, короче.
Он и поведал, что много лет назад его предки строили замок этой Геллахерны. Может, он и приврал. Но гоблины только в колдовских землях обитают. А где еще иначе? Может, и правда приврал. А потом этот гоблин сбежал. Но даже окажись правдой хотя бы десятая часть того, о чем поведал гоблин, то там очень жутко. И начинается путь в те земли за городом Ааллог.
В очень мрачном месте расположен этот город. Но Коле это место понравилось, ибо, окинув взглядом профессионала неприветливый пейзаж с холки боевого быка, он уверенно определил, что гореть здесь нечему и место это по всем показателям пожарной устойчивости занимает высшую категорию. Это радовало. Да вдобавок ночью пошел мелкий дождь – враг огня.
Дверь логова Агуна плотно закрыта на засов. Сам сынок колдуньи валяется на полу, плотно обмотанный грязной простыней, будто смирительной рубашкой.
– Мамочка, помоги! Она меня убьет! – громко завопил Агун.
– Светочка, девочка, открой! – послышался за дверью вкрадчивый голос Геллахерны.
– Террористка, – прошипел Агун. – Шахидка.
– Заткнись, – процедила Светлана.
– Девочка, открой! Тебе ничего не будет! – послышалось за дверью.
– Мама! Просочись сквозь стену! – завопил Агун. – Она убьет меня.
– Только попробуй! – угрожающе крикнула Светлана колдунье и ткнула булавкой от брошки, снятой с груди, в задницу Агуна.
– О-о-о-о-о! Больно! Мамочка, помоги!
– Я не могу просочиться сквозь стену, сынок! – отозвалась колдунья. – Ты же сам заказал себе все ограждения с серебряным покрытием, чтобы я не могла к тебе подглядывать. Сам виноват!
– Мама! Сделай что-нибудь! Превратись в таракана. Пролезь в щель. Ты же можешь!
– Заткнись, я тебя самого сейчас раздавлю, как таракана, – прошипела Светлана.
– Деточка, ты чего хочешь? Домой вернуться? Открой дверку, я тебя назад верну, – проскрипела Геллахерна.
– Ага, сейчас! – хохотнула Светлана. – Ты бы, ведьма, успокоилась. А я тут как-нибудь сама разберусь. А если будешь ко мне приставать, то я начну выбрасывать твоего сыночка в окно по частям.
– Зверство-то какое! – заскулил Агун. – Мамочка, она злее нас обоих!
– Она шутит, сынок. Она не сможет. В ней много доброты, – прошипела Геллахерна. – Я же знаю людей и чувствую каждого из них насквозь. Потерпи, сынок. Никуда она не денется. Попинает тебя немного и все. Так тебе и надо, скотина нетерпеливая! Я ведь тебя предупреждала. Вот доберусь я до тебя, Светка! Открой дверь. Я тебе ничего не сделаю! Я бы на твоем месте его в пенек превратила, что я и сделаю на недельку-другую. Открой дверь, Светик-семицветик!
– Не открывай! – испуганно возопил Агун. – Мама, не надо! Я больше не буду!
– Не будешь? Ты забыл, что могло произойти! Я ради тебя собой рисковала! За тридевять земель в сказочную страну путешествовала. Дорогой подарок доставила. А ты что? Хорошо, что Светка не растерялась. Держал бы сейчас в руках скользкую жабу.
– Да что тут происходит-то? – удивленно воскликнула Светлана. – Какая жаба?
– Не открывай! – продолжал вопить Агун. – Я мамочке обещал не прикасаться к тебе против твоей воли, а иначе ты в жабу превратишься.
– Вон оно как! Нехорошо. Маму слушаться надо, – укоризненно покачала головой Светлана. – Дурное у тебя воспитание.
– И не говори, дочка, – послышалось из-за двери. – И в кого он только вырос такой!
– Я папу не помню, – жалобно завыл Агун.
– Заткнитесь оба! – решительно произнесла Светлана. – Мне подумать надо.
– Думай, дочка, думай, – вкрадчиво произнесла Геллахерна.
Наступила тишина. Агун начал икать. Светлана же задумалась. Если поверить тому, что говорят эти колдуны, то сынок не сможет ее тронуть. Более того, просто побоится после всего того, что она с ним учинила. Тогда что? Открыть дверь? И потерять контроль над ситуацией? Более того, разве можно верить этой парочке? Нет. Этого делать нельзя. Тогда что? Светлана окинула взглядом сумрачное помещение. Мерзко все. Надо как-то сообщить о себе. Интересно, а у этих колдунов есть связь с ее миром? Если ее похитили, значит, связь есть. А может, телефон? Точно, телефон. Надо потребовать телефон. Сообщить о себе. Это первый этап, а после уже решить, что делать дальше.
– Эй, ведьма! – крикнула Светлана. – Я не открою дверь. Твой сын будет здесь в заложниках. Слушай мое первое требование! Мне нужна связь с моим миром! Здесь есть телефон? Эй, слышишь, ты?!
Тишина в ответ.
– Ты где, ведьма?
За дверью – ни звука.
– Телка, ты что делаешь? Зачем тебе телефон? Тебе же все равно не выбраться отсюда, – заскулил Агун.
– Я-то, может, сама и не выберусь. А вот мой рыцарь ваше гнездилище по камешку разнесет. За это я ручаюсь!
– Какой рыцарь?
– Ты еще узнаешь его. Скотина.
– Откуда ты только такого зверства набралась? – завыл Агун. – У вас там все такие злые?
– Нет, я единственная. Всё, заткнись. – Светлана прислушалась и почувствовала себя как-то нехорошо, будто что-то обволакивало ее мерзко и вязко. Она увидела маленького черного паучка, спускающегося с потолка на паутинке, все поняла, но поздно. Паучок взорвался черным дымом, окутавшим Светлану с ног до головы.
– Мамочка, не надо! Я больше не буду! – услышала она отчаянный вопль Агуна и потеряла сознание.
Око за око, зуб за зуб – как же давно это прозвучало!
Срок ультиматума истекал поутру. Город безмолвствовал. В утреннем сумраке силуэт его стен прятался за пеленой дождя. Впрочем, Ламудрак не сомневался в отказе сдать город без боя и в нетерпении начал выводить войска на исходные позиции для штурма еще затемно.
Раскисшая земля утробно чавкала под ногами. Катапульты и баллисты вязли в грязи. Но боевой дух был чрезвычайно высок, ибо воинов вел в бой доблестный рыцарь лома и топора, восседавший на боевом быке. Вся армия незамедлительно, без должной подготовки желала броситься на стены крепости, но король сдерживал порыв воинов, рвущихся к действию. Он приказал подвести катапульты на максимально близкое расстояние от стен и направить их на ворота.
По флангам катапульт выстроились арбалетчики по сто пятьдесят с каждой стороны. Перед арбалетчиками за деревянными щитами, установленными на земле, укрылись четыреста лучников. Позади катапульт выстроились тремя квадратами полки тяжелых пехотинцев. Их фланги прикрывали два полка легковооруженных воинов. Конница во главе с королем и Колей на боевом быке встала по правому краю войска.
Коля увидел, как от воинства на коне отделился всадник и направился к воротам крепости.
«Парламентер, – сообразил Коля. – Последнее слово перед штурмом».
Всадник остановился шагов за сто до ворот. Меж зубцов на стенах крепости наметилось оживление. Всадник что-то надсадно закричал. Коля не разобрал слов, но то, что донеслось со стен крепости в ответ, он услышал отчетливо и был донельзя удивлен чистотой и грамотностью произношения многоярусного русского мата, посылавшего парламентера вместе со всем воинством куда подальше за тридевять земель, в тридесятое царство. В ответ вся армия короля взорвалась гневным ревом, и в нем Коля явно различил все те же слова международного языка, понятного странам и народам всех запредельных королевств. Воинство невольно подалось вперед.
– Стоять, блин! – завопил Ламудрак. – Огонь на хрен!
«Магическое заклинание», – усмехнулся Коля, провожая взглядом огромные камни, посланные катапультами. И тут Колю посетила очень интересная мысль. Да, вне всякого сомнения, тот язык, на котором общались сейчас враждующие стороны и прозвучавший из уст самого короля, является не иначе как прародителем языков всех времен и народов, и далеко не случайно его знают многие люди планеты Земля. Причем разговаривают на этом языке без какого-либо акцента, что Коля заметил уже давно в атлетическом зале, где он занимался. Там два азербайджанца тоже железом баловались. Меж собой они общались на своем, непонятном для Коли языке. Но в этой чужой речи часто звучали, четко и без акцента, столь знакомые с раннего детства для Коли, да и для всех нас слова, произносимые чисто по-русски и потому делающие речь представителей кавказских народов, да и не только их, отчасти понятной.
Теперь же, восседая на боевом быке под стенами древней крепости, Коля отчетливо понял, какой язык был изначальным. Более того, Коля сообразил, что, вне всякого сомнения, все могущественные магические заклинания произносятся на этом языке. Вне всякого сомнения! Так решил рыцарь лома и топора Коля Калин и с уважением подумал о великом и могучем русском языке, единственном языке в мире, самом близком к изначальной речи древних предков человечества – праматери всех языков мира.
«Точно! Праматерь!» – решил Коля.
А камни били в ворота.
В ответ навстречу им со стен летели стрелы, но они теряли силу и падали перед строем лучников.
– Лучники, вперед! – скомандовал король.
Деревянные щиты вместе со стрелками продвинулись на сто шагов. Под их прикрытием лучники послали сотни стрел на стены. Послышались вопли. Еще залп. Со стен посыпались люди.
Хрясь! Один из огромных камней угодил в самую середину ворот и, судя по всему, надломил засов. Следующий залп катапульт сорвал створы. В тот же миг вперед ринулись арбалетчики, на ходу осыпая болтами стены. Под их прикрытием центральный полк тяжелых пехотинцев дружно направился к разбитым воротам. Лучники усилили огонь, не позволяя врагам на стенах высунуться из-за зубцов. Коля переглянулся с Ламудраком.
– Помочь бы надо, – произнес он, изготовившись направить быка к воротам.
– Без тебя справятся, рыцарь, – остановил его король. – Ты у меня для резерва.
Нет, не справились. Воины Ламудрака уже было ворвались в ворота, но тут на них сверху обрушились потоки огня. То осажденные опрокинули на наступавших котлы с горящей смолой. Десятки воинов вспыхнули живыми факелами. Остальные повернули назад от стены пламени, восставшей перед воротами.
– Нехорошо так с огнем баловаться! – крикнул Коля, увидев побежавших вспять пехотинцев, и, не раздумывая, направил быка вперед.
Огромное животное яростно взревело, тараном рассекая толпу отступавших воинов, а те, воодушевленныe героическим порывом своего кумира, остановились и вскоре вновь устремились к воротам. А там бушевал огонь. Можно было подождать, пока смола догорит, но Коля не стал медлить. Облаченный в огнеупорную одежду с надписью «МЧС» на спине, что означало «Мудрость. Честь. Слава», он спрыгнул с холки быка, опустил забрало, выхватил лом и ринулся в огонь. Один против многих, лучший спасатель города, переступая через десятки обгоревших тел, шагнул в бушевавшее пламя, не забыв произнести магическое заклинание, упоминавшее мать.
Магическое заклинание и огнеупорная ткань уберегли героя от жаркого пламени. Коля прошел сквозь огонь. За воротами его встретили три сотни воинов, построившихся в стенку и готовых встретить армию Ламудрака, после того как погаснет пламя. Но они никак не ожидали того, что увидели. Трудно представить себе весь бесконечный ужас, что овладел воинами врага, когда они увидели, как бушующее пламя исторгает из себя гигантскую фигуру с необычным оружием в руке. Оружие это отражало свет огня, как и забрало воина. Воин взмахнул оружием, и сотни защитников Ааллога, готовые еще секунду назад стоять насмерть, защищая город, отпрянули назад, охваченные суеверным ужасом. Гарнизон крепости не участвовал в штурме Мудрона. Но молва уже донесла до его бойцов весть о доблестном могучем воине, победившем дракона, и они поняли, что этот воин предстал перед ними. Кто бросил оружие, кто побежал без оглядки, а иной и вовсе на колени рухнул.
Коля остановился. Поднял забрало. Огонь за его спиной не позволял нападавшим мудрикам проникнуть следом за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47


А-П

П-Я