Если город крупный.
Хорошо уже то, что с языком проблем никаких нет. Похоже, местный я знаю в совершенстве. Каким образом – непонятно. Это я только сначала от неожиданности решил, что здесь русский, а потом времени не было задумываться.
А тут говорят совсем иначе. И как это мои благодетели устроили, я ума не приложу. Ох, добраться бы до них, милостивцев. Поговорить бы… После минувших приключений, чувствую, я бы разговаривал не очень деликатно.
Ладно, сиди не сиди… а идти надо. Я с некоторой неохотой поднялся. Все-таки прошагать несколько часов по лесу без дороги с рюкзаком за плечами и автоматом в придачу не так-то легко. Притомился малость, заметил я сам себе, вскидывая станкач на плечи. Подтянул ремни, попрыгал. Вроде нормально. Не раскисай, приятель! Ничего еще не кончилось, потому что еще и не начиналось! И, кроме того, похоже, – в этом мире теперь жить. Так что… Я повесил на шею автомат и потопал вперед.

Ать-два…
На ночь я остановился на вершине водораздела: длинный, изогнутый гребень, поросший стройным сосняком. Заходящее солнце горячими мазками ложилось на маслянистые стволы деревьев.
Я развел костер из валяющегося в изобилии сушняка, вколотил по бокам рогульки, пристроил над пламенем котелок с водой, в которой намеревался изобразить варево. Забавно, из какого крана была вода?
Настроение мое совсем улучшилось, и я рассеянно мычал что-то несерьезное под нос, устанавливая палатку-одноместку. Путешествовать – так уж с комфортом. Позади открывался неплохой вид на покидаемые места, и это только радовало.
Преследовать меня, похоже, и в самом деле никто не собирался.
Судя по увиденному мной на данный момент, география здешнего региона напоминала что-то вроде Среднерусской возвышенности или Предуралья. Холмистая местность, поросшая тайгой с системами речных долин.
Вполне обыденный, в общем, ландшафт. По тайге опять же судя – с сибирским примерно климатом. Континентальным резко. То есть летом жара, зимой морозы, и, значит, местность эта расположена где-то в середине большого материка.
Вдали от океана. Что могла мне дать эта предварительная информация в будущем, я пока не представлял. Но кое-какие мысли уже можно было высказать и на базе имеющегося.
Этнография этого места – при средневековом, конечно, устройстве общества – должна очень четко следовать ландшафту. Это правило везде работает. Что у нас, что на берегах Миссисипи.
Из этого следует первое соображение: держаться нужно поближе к какой-нибудь реке. Желательно крупной. Она всегда к людям выведет. Все всегда так и делают, я просто позабыл сначала с перепугу.
Сразу же возникает конкретный вопрос: где здесь может быть большая река? В смысле в какой стороне? Ответ самый простой. Там, куда текут здешние речки, реченьки, речушки и реченки. Ручейки тож.
Настоящий лесовик, наверное, нашел бы какую-нибудь другую примету. Не знаю. Мне вот ничего такого неизвестно. Так что, подумав, я решил, что пойду завтра по южной стороне водораздела, поищу ручеек.
А там, глядишь, добреду до какой-нибудь речки, которая в свою очередь впадет в большую реку. Вопрос о том, что будет, если речка впадает в озеро, я решил оставить без рассмотрения как провокационный. Сославшись на бессмертное «там посмотрим». После чего занялся приготовлением ужина и укладыванием спать. Благодаря приобретенному очень удачно вместо сумки рюкзаку процедуру эту теперь удалось обставить небывалым просто комфортом!
Все требуемое без особых хлопот извлекалось из нутра заплечной сумы. Практически без задержек и с не очень большими накладками. Урок с паспортом и зажигалкой пошел впрок.
Теперь я старался каждый раз сосредоточиваться аккуратней и тщательней. И дело, похоже, пошло. Какая там банка консервов или мятный торт раз в пару дней! Регулярное трехразовое питание было полностью гарантировано.
Причем в любое время дня и ночи. По первому требованию. Видимо, как можно было предположить, механизм переноса вещей требовал наличия закрытой камеры со стороны приемника. И тогда все шло просто замечательно.
О более тонких элементах этой невероятной схемы – например, как принимается заказ: мысленно, что ли? – я старался вообще не думать, понимая, что все равно ничего не смогу в них уразуметь. Работает – и ладно.
Сварив на ужин пельменей и запив все это несколькими большими кружками ароматного цейлонского чая, я выкурил традиционную перед сном сигарету, полюбовался наступившей за это время ночью, немного еще поразмышлял о том о сем, а в общем ни о чем, забрался в палатку, с наслаждением избавился от тяжелых ботинок, залез в спальник и почти моментально заснул.
Ощущения были, несмотря на все осложнения, как в каком-нибудь обычном походе. Что-нибудь пеше-горное, несложное. Так, не «единичка» даже, а ПВД какой-нибудь – «поход выходного дня». Спал я крепко и без сновидений.

Следующие два дня я пересекал территорию новой речной системы, стараясь по мере сил выполнять поставленную самому себе задачу. Двигаться в сторону большой реки.
Если бы еще это было так же просто сделать, как придумать! Я совершенно упустил из виду, что идти придется без всякой дороги. По диким зарослям, никем не предусмотренным.
Так что уже с самого начала пришлось расстаться с идеей следовать вдоль речного русла. По бережку. И ограничиться только примерным определением направления течения.
В целом, правда, сложности это не убавило. Может, чуть стало поудобнее. Скорость же не увеличилась однозначно. Но по крайней мере одно я определил – общее направление стока. Его и старался придерживаться.
И дальше уже мое путешествие шло все тем же макаром. Ориентируясь на встречающиеся реки, забирать в сторону их течения. На местности это выходило – на восток и юго-восток.
И, в общем, видимо, было правильно. Судя по тому, что постепенно мне начали попадаться сперва следы присутствия человека, а затем признаки человеческого жилья. Тропы, лесные дороги, обширные поляны – не то луга, не то пашни под паром.
Дважды встречалось нечто напоминающее хутора или лесные сибирские заимки – одинокие, отдельно стоящие усадьбы за высокими заборами. Внутри явно замечались признаки жизни, но точнее сказать ничего не могу.
Оба раза обнаруженные «объекты» я благоразумно обходил стороной. Поскольку никакого интереса в моем походе они не представляли. Ну чем они могли помочь мне отыскать большой город? Дорогу указать? А я их местные карты знаю, чтоб по этим указаниям ориентироваться? А убедиться чтобы, что, мол, город-то есть, – так это и без того ясно. Чего же еще?
Один раз прямо среди леса, без всякой поляны, между деревьев, наткнулся на пустующую постройку – то ли отшельничью хижину, то ли охотничий балаган. Ее я осмотрел, не обнаружил ровным счетом ничего, кроме таежного НЗ и. подумав, пополнил его своим.
Местность становилась все более и более оживленной. Видимо, я двигался в правильном направлении. На третью, если считать с водораздела, ночевку я остановился на уютной, приглянувшейся мне поляне в густом смешанном лесу.
Место, правда, было сыроватое, но зато располагалось вполне укромно, что меня очень даже устраивало. Как-то мне все еще не хотелось встречаться с людьми после пережитых приключений.
Я уже привычно раскинул лагерь. Костер разводить, впрочем, не стал. Вместо него обзаведшись примусом, что выглядело гораздо практичней. И палатку тоже не стал ставить. Честно говоря, просто стало лень.
Решил обойтись одним гагачьим спальником. В этих местах не стоило очень себя афишировать. Некто спящий в мешке – еще туда-сюда, но вот палатка мне показалась совсем неуместной.
По логике надо было бы и от примуса отказаться, но на это я уже махнул рукой. В конце концов, никто тут меня до сих пор не обнаружил. Да и дневные блуждания по лесу меня изрядно утомили. А примус не требовал дров.
Так что я, обмякнув, сидел возле гудящего агрегата, смотрел, как бурлит в котелке чай – нынче вечером так устал, что решил ограничиться только питьем. Быстро, по-осеннему, стемнело.
Лес заснул. Только какие-то извечные щелчки и шорохи доносились из чащи. Тишина завораживала как музыка. И поэтому, когда у меня за спиной внезапно закричала птица, я от перепуга подскочил.
В тот же миг кто-то сзади яростно навалился на меня. Плечи сдавило как клещами. По ушам ударило шумное сопение и топот многих бегущих ног. Не успел я охнуть, как руки мне уже завернули за спину.
Но тут я наконец очухался и начал действовать. От осознания перебитого отдыха я рассвирепел. И без раздумий применил одну из тех штуковин, какими додумался подстраховаться как раз на подобный случай.
Оба выкручивавших мне руки кувырком полетели в траву, один прямо в примус с котелком. Слабый огонек сразу погас, кипяток, конечно, пролился. Почему-то это меня больше всего раздосадовало.
Впрочем, это я отметил походя. Я не сидел на месте. Боевыми искусствами я, конечно, в отличие от всех героев, никогда не занимался. Но вырос в обычной советской пятиэтажке. И худо-бедно, случалось, участвовал в драках…
Я кувыркнулся вперед, куда-то наугад. Поскольку тьма наступила сразу же полная. И, внутренне матерясь, выдернул из наплечного кармана ноктовизор. Торопливо начал напяливать его на голову.
Эти несколько секунд показались мне вечностью. Поскольку я не видел нападавших, а их, судя по звукам, было более чем достаточно. И они не пялились перед тем на огонь, в отличие от меня, дурака.
Наконец я приладил прибор на место, включил… Как раз в самое время, чтобы увидеть огромного человека, замахивающегося на меня чем-то двумя руками. Я рванулся в сторону, опередив его на какой-то миг.
Удар… У-у-о! Перемать!.. Намечавшийся в голову удар пришелся по плечу – и рука сразу же одеревенела. Пся крев, как говорят ляхи-соседи. Похоже, чем-то навроде палицы или обухом.
Я резко – вдохновение момента! – умудрился выбросить одну ногу прямо, вперед и вверх. Из положения «вприсядку». И к некоторому своему удивлению, попал. То ли по голени, то ли по колену.
Уже вновь замахивающийся противник как-то нелепо свалился в траву, позабыв про свое оружие. Так-то, господа. Вот что значит электрошокер! Я благоразумно откатился еще раз, привстал и огляделся.
Со всех сторон меня окружало не меньше полудюжины человек. Не считая тех троих, что уже лежали на земле. От такого количества нападающих ничего хорошего ждать не приходилось. У всех было оружие.
А я, дурак, даже автомат к рюкзаку сегодня приторочил – надоело таскать в руках за эти дни. Собственно, мой первый успех в этой битве обещал оказаться и последним – такая масса любого задавит. Просто собственным весом.
Что тут же и подтвердилось. Я даже встать не успел толком, как получил хороший удар сбоку. Снова по плечу. К счастью, по тому же самому. К счастью – с точки зрения ведения боевых действий.
Получи я такой же с другой стороны, остался бы без рук. А так хоть одна еще двигалась. Кевлар, конечно, удар не пробил, но уж контузию-то я получил форменную. Похоже, что пора было это заканчивать.
Уцелевшей рукой я залез в кармашек на поясе, выгреб две – сколько успел – фотоимпульсных гранаты, активизировал и бросил в стороны. Успев еще упасть и зажмуриться изо всех сил. Вжимая окуляры ноктовизора в траву.
И тут мне все-таки досталось по голове. Видимо, кто-то дотянулся. Из глаз у меня посыпались искры, и самого интересного-то я и не увидел. Вокруг было тихо, когда я, промотавшись отбитой башкой, приподнялся на четвереньки и огляделся.
Повезло, называется. Прибор, к счастью, не пострадал, и я, повертев головой, обнаружил вокруг на поляне с десяток примерно неподвижно лежащих тел. Впрочем, с краю кто-то, кажется, шевелился.
Голова все-таки болела. Я поднялся во весь рост и выпрямился. Рука болела тоже. Причем куда сильнее головы. Но ни на то, ни на другое не было сейчас времени. Подумав малость, я ограничился по этому поводу несколькими таблетками анальгина.
После чего, шипя, чертыхаясь и ковыляя – похоже, еще растянул что-то в ногах, когда кувыркался, – принялся быстро напяливать рюкзак. Вот уж хрен я вам тут еще хоть немного останусь! Подальше отсюда. И побыстрей!
Пострадавшее плечо протестовало. Но, как я понял, не против того, чтобы убраться поскорее. Сцепив зубы, я закрепил ремни, подпрыгнул даже несколько раз перед дорогой – малоприятное в данном случае занятие – и совсем уже собрался идти.
Но тут одно чисто практическое соображение заставило меня немного задержаться. Видимо, я все-таки очень сильно разозлился. Иначе бы не сделал то, что сделал. А впрочем, может быть, и нет.
В любом случае, я без всяких угрызений совести залез рукой в боковой карман рюкзака – было очень несподручно это делать, не снимая рюкзак со спины, – и выудил оттуда плоскую коробчатую магнитную мину.
Уж какая, знаете, попалась. Зато с электронным таймером! Я установил время задержки на полторы минуты, швырнул мину на середину поляны и припустил в лес. С максимально возможной скоростью.
Я был уже довольно далеко, когда позади ощутимо бухнуло и осветило окрестности красноватой вспышкой. Надеюсь, это заставит нападавших забыть обо мне. Или послужит им хорошим уроком. Хорошо бы навсегда.
Во всяком случае, у них должна сильно поубавиться охота нападать на мирных прохожих… я вспомнил анекдот про мирно пашущий трактор и расхохотался. Что в какой-то мере подняло мне упавшее было настроение.
Хотя в целом радоваться было особо нечему. Видимо, меня все-таки заметили. Ничего хорошего в этом не было. Вряд ли я всех их убил. Слухи теперь поползут обязательно. И устроят на меня охоту. Что я им – дичь, что ли?
Я продирался через подлесок, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Выходило очень уж незавидно. Я всей спиной чувствовал ненадежность положения. Ни отдохнуть нельзя будет в безопасности, ни даже просто спокойно остановиться.
Слишком близко от преследователей! К тому же не переставала болеть голова. И рука продолжала ныть. Причем очень противно. Правда, двигать ею стало слегка можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13