– Их много. Сидят на деревьях, в кустах, двое – на крыше. У входа стоит автобус.
– На нем пастор Шлаг привез женщин, – пояснил Штирлиц. – Среди них была парочка неплохих экземпляров. Из одной Мюллер потом сделал себе экономку. У нее была роскошная грудь. Как две казахстанских дыни! Ты пробовал казахстанские дыни?
– Вижу вас. Рядом какой-то толстяк в длинной черной одежде.
– Это пастор Шлаг.
– Вы держите в руках бутылку шампанского.
– Да, – сказал Штирлиц, закуривая. – Сейчас появится бронетранспортер с верхушкой Рейха. Козлы! Представляешь, они увели на складе новенький с иголочки бронетранспортер и подарили мне на день рождения. Гиммлер ограбил свой собственный склад, а потом хотел свалить на меня. Вот, мол, у Штирлица на даче стоит бронетранспортер со склада, значит, и все остальное он украл! – Штирлиц рассмеялся. – Но они опоздали. Не так-то просто подставить Штирлица! Я к тому времени уже загнал этот бронетранспортер одному арабскому шейху!
– Появился бронетранспортер! – объявил Купер. – О, Штирлиц, вижу отряд людей в пятнистой форме защитного цвета. Они сливаются с деревьями и кустарником и незаметно двигаются к даче. Десять человек.
– Это они! – обрадовался Штирлиц, тоже вылезая из машины. – Люди Кальтенбруннера! Его лучшие, натренированные диверсанты! Пошли, Купер.
Они бросили краденный автомобиль на холме и побежали к даче. Купер на ходу приготовил распылитель, а Штирлиц надел кастет, который на самом деле был лазерным мечом.
На даче уже начинался пир. Офицеры Рейха с радостными воплями рассаживались за столом и обнимали женщин, которых привез для Штирлица пастор Шлаг.
Агенты Кальтенбруннера по-пластунски подползли к дому. Самый главный обмотал руку полотенцем и локтем разбил стекло. Открыв защелки окна, диверсанты один за другим скрылись в доме.
– Двое – в туалет! – скомандовал главный, прикручивая глушитель к пистолету. – Двое – на кухню, двое – в спальню, спрячьтесь под кровать. Кто-нибудь да умочит этого русского шпиона!
Сам главный с тремя диверсантами двинулся к залу, где был накрыт стол.
В зале царило оживленное веселье. Инициированная Борманом, который подложил кнопку Шелленбергу, началась драка между Гиммлером, Герингом и Геббельсом. Пьяный адъютант Гиммлера Фриц пил со Штирлицем на брудершафт, приговаривая:
– Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы – мой идеал контрразведчика!
Главный диверсант гадко ухмыльнулся и прицелился в Штирлица из пистолета. Вдруг кто-то тронул его сзади за плечо:
– Подожди, приятель!
Диверсант оглянулся и от неожиданности выронил пистолет. Его люди куда-то исчезли, а перед ним стоял улыбающийся Штирлиц с кастетом на правой руке. Диверсант глянул в зал. Там тоже сидел Штирлиц, которому Мюллер наливал стопочку коньяка. У диверсанта поехало перед глазами и с глупой мыслью – «Близнецы!» – он сполз по стене.
– Эй, эй! – вскричал Штирлиц. – Не умирай пока! Мы потом тебя сами убьем! А сейчас скажи, вас было десять, где остальные?
– Двое – в спальне, – заплетающимся языком прошептал диверсант. – Двое – на кухне, двое – в туалете…
– Купер, убери этого козла, – скомандовал Штирлиц. Агент Купер тут же распылил диверсанта на атомы. Затем они прошлись на кухню, в спальню и в туалет, где сделали то же самое с оставшимися людьми Кальтенбруннера.
– Неплохо сработано, – молвил Штирлиц в туалете. – Теперь можно уматывать, вот только я схожу по-большому, раз уж мы в сортире.
– Штирлиц, сюда может войти настоящий Штирлиц, – заметил агент Купер. – Давайте, перейдем на всякий случай в женский туалет?
– Хорошо, – не стал спорить Штирлиц. – Тем более, что тут кончилась туалетная бумага.
Они вышли из мужского туалета и зашли в женский. Только за ними закрылась дверь, как в коридоре появился настоящий Штирлиц, который направлялся в туалет, где он прятал рацию. Штирлиц хотел послать радиограмму в Центр. За русским разведчиком, скрываясь, полз английский агент, переодетый в женщину. Англичанин давно уже следил за Штирлицем и мечтал завербовать его в «Интеллижент сервис», и, наконец, он подобрался к Штирлицу так близко, как только возможно. Агент приник ухом к двери туалета и включил на запись магнитофон.
Через некоторое время Штирлиц, которому так и не удалось связаться с Центром, вышел из туалета, ударив английского агента дверью по носу. Стеная от боли, английский агент в свою очередь вполз в туалет.
Затем в коридоре появился потный Борман. Партайгеноссе зашел в мужской туалет и отпрянул, наткнувшись на переодетого женщиной английского агента, который пил портвейн, забытый Штирлицем.
– П-пардон, мадам, – сказал Борман и, решив, что у Штирлица перепутаны таблички на дверях туалетов, зашел в женский.
Раздался визг, громкий звук пощечины, и Борман вылетел из туалета с отпечатком ладони на правой щеке, не успев даже сообразить, кто его ударил.
«Левша», – подумал Борман и, обиженно сопя, пошел в сад.
– Ловко ты его, – похвалил Штирлиц. – И завизжал очень натурально!
– Это я, чтобы женщину изобразить, – агент Купер потер ушибленную левую руку и взглянул на Штирлица. – Туалет-то женский!
Штирлиц мыл руки и насвистывал «Прощание славянки».
– Ну, пошли, – сказал русский разведчик, выключая воду.
– Кстати, Штирлиц, – заметил Купер, следуя за разведчиком, – если день рождения у местного Штирлица, то и у вас тоже. Поздравляю!
– Спасибо, дружище, – Штирлиц пожал Куперу руку. – Я и забыл.
И они покинули дачу, где перепившиеся гости уже спали, а Штирлиц сидел у камина и при свете торшера в который раз перечитывал любимые строки русского поэта Есенина.
Глава 10
Засада этажом выше
– Это безобразие! – гремел Кальтенбруннер. – Десять человек, десять самых натренированных диверсантов не в состоянии убрать какого-то паршивого Штирлица!
Люди Кальтенбруннера, которых он собрал для проработки в своем кабинете, смущенно молчали.
– И главное, мало того, что не убрали Штирлица, но еще и сами исчезли в неизвестном направлении!
– Может быть, – робко сказал один из людей Кальтенбруннера, – они, провалив дело, испугались вашего гнева и уехали из страны?
– Правильно испугались! – вскричал Кальтенбруннер. – Я б их расстрелял на месте из крупнокалиберного пулемета. Я бы их повесил вверх ногами и отрубил их глупые головы! Я бы разнес их на мелкие кусочки из фаустпатрона! Идиоты! Десять уродов не справились с одним кретином!
– Похоже, «идиоты», «уроды» и «кретины» – это любимые слова этого господина, – заметил агент Купер, наблюдая со Штирлицем эту сцену на портативном экране, встроенном в его чемоданчик. – А по-моему, он сам – идиот, урод и кретин.
– Ты прав, – согласился Штирлиц. – Странно, что в Рейхе его считают одним из самых умных и дальновидных офицеров.
– Это показатель общего уровня ума в Рейхе, – сказал Купер.
Тем временем Кальтенбруннер излагал своим сотрудникам новый план.
– Надо устроить засаду у него в доме. Для этого необходимо дождаться, когда он выйдет, засесть на лестничной площадке этажом выше его квартиры и, когда Штирлиц будет возвращаться, закидать сверху гранатами. Это мой гениальный план. Если вы и его провалите, всех расстреляю три раза!
Кальтенбруннер остановился перед одним из своих агентов. Это был его лучший агент по имени Клаус. Этот агент выполнял задания своего хозяина в Испании, Алжире, Советском Союзе. Санта-Клаусом прозвали его друзья-диверсанты за то, что каждое дело этого агента было настоящим «подарком» для врагов Рейха и Кальтенбруннера!
– Уж ты-то меня не подведешь, Клаус? – спросил Кальтенбруннер. – Ты мой самый классный агент! Надеюсь, хоть ты не исчезнешь даже при провале!
– Так точно! – воскликнул Санта-Клаус, преданно пожирая глазами начальника.
– Устрой этому козлу Штирлицу отличную засаду!
– Так точно!
– Что ж, – сказал агент Купер, закрывая чемодан. – А мы, пожалуй, устроим засаду на их засаду.
Через час они были в доме, где жил настоящий Штирлиц. Поднявшись на этаж выше своего, Штирлиц расположился на широком подоконнике, поставив рядом с собой сумку с несколькими бутылками пива, купленного по дороге. О край подоконника русский разведчик открыл бутылку, пиво вспенилось и полилось на пол. Штирлиц приложился к горлышку и, блаженно зажмурившись, с наслаждением выпил полбутылки.
«Нет, что бы вы не говорили, – вспомнил он слова господина Мюллера, – а баварское пиво в три раза лучше жигулевского!»
Черт побери! Он бы сейчас не отказался попробовать жигулевского, чтобы освежить в памяти его вкус. «Вкус Родины, – подумал Штирлиц, – это вкус пива, которое на этой Родине пьют!»
– Штирлиц, – позвал агент Купер, который смотрел на дверь квартиры Штирлица в лестничный проем. – Вы вышли из квартиры с рюкзаком пустых бутылок.
На лестнице послышался характерный звон и слова песни «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», которую настоящий Штирлиц невнятно напевал себе под нос.
– За пивом пошел, – сказал Штирлиц. – Я быстро вернусь, в Германии почему-то никогда не было очередей.
– Значит, сейчас появятся люди Кальтенбруннера.
– Мы ждем, – лаконично ответил Штирлиц и открыл новую бутылку.
Хлопнула входная дверь, послышались голоса. Агент Купер приготовил распылитель, сняв его с предохранителя. Но это были всего лишь подростки. Трое светловолосых юнцов, совсем еще зеленых, с нашивками «Гитлерюгенда» на рукавах. Этакие молоденькие фашистики. Истинные арийцы с голубыми глазами. И с ними симпатичная девушка лет семнадцати. Подобно Штирлицу, подростки расположились на подоконнике двумя этажами ниже, один забренчал на гитаре, двое других откупорили бутылку дешевого портвейна и разлили по картонным стаканчикам. Гитарист рассказал похабный анекдот, парни весело заржали, а девушка покраснела и глупо захихикала.
– Черт! – в сердцах молвил Купер, убирая свое смертоносное оружие.
– Это какие-то дети.
– Это не дети, Купер. Это – пионеры, – сказал Штирлиц. – Фашисты все содрали с Советского Союза. Их гестапо – это слабый аналог нашего НКВД, концлагеря – полностью как у нас, только погода потеплее, «Гитлерюгенд» – один в один пионерская организация имени Владимира Ильича Ленина…
Дверь в подъезд опять хлопнула. На этот раз раздался топот подкованных сапог. Это были люди Кальтенбруннера. Штирлиц открыл еще бутылку, Купер снова приготовил распылитель.
Людей Кальтенбруннера было пятеро. Четверо тащили тяжеленный ящик с гранатами, а лучший агент Кальтенбруннера Санта-Клаус нес большой ручной пулемет.
– Уважают они вас, – усмехнулся агент Купер. – Несут ящик гранат туда, где хватило бы одной, да еще и пулеметик прихватили, вдруг вы после ящика гранат уцелеете!
– Им не поможет ни одна граната, ни ящик гранат, ни пулемет, – равнодушно сказал Штирлиц, пьющий пиво. – Пусть хоть фаустпатрон притащат!
– Папаша! – обратился один из подростков к человеку с пулеметом. – Закурить не найдется?
– Заткнись, ублюдок! – злобно бросил Санта-Клаус, показывая пареньку огромный волосатый кулак. – А то будешь иметь дело с Кальтенбруннером!
Парень предусмотрительно последовал совету и заткнулся.
Люди Кальтенбруннера прошли мимо квартиры Штирлица и, тяжело дыша, начали подниматься на этаж, где их уже поджидал агент Купер.
– Привет, ребята! – весело поздоровался Штирлиц. – Закурить не найдется?
Люди Кальтенбруннера от неожиданности уронили ящик и застыли с раскрытыми ртами.
«Чего с ними разговаривать?» – подумал Купер и нажал на курок. Люди Кальтенбруннера, включая Санта-Клауса, на которого так надеялся господин Кальтенбруннер, исчезли, как не было, остался только ящик с гранатами. Штирлиц слез с подоконника, взял одну гранату и подкинул на ладони.
– Наши, – сказал он. – Советские. Гранаты системы «Ф-1», в просторечии – лимонки. Самая надежная штука. Радиус разлета осколков – двести метров. Купер, захватим ящичек с собой в будущее?
– Зачем он нам нужен? У нас есть гораздо более эффективное оружие!
– Ну, мало ли, – Штирлиц положил гранату в карман. – Лишний ящик хороших гранат еще никому не мешал. Захватим, а?
– Только если вы сами его понесете, – согласился агент Купер.
– Да? – Штирлиц призадумался. – Тогда фиг с ним. Распыляй.
Купер уничтожил ящик и убрал распылитель.
Опять хлопнула дверь и чей-то радостный голос воскликнул:
– Вот в этом подъезде и живет мой друг Штирлиц! С ним-то мы и выпьем нашу бутылочку коньяка! Если, конечно, люди Кальтенбруннера его еще не убрали.
– А он правда русский шпион? – робко спросил женский голос.
– О! Он такой крутой, что может быть чьим угодно шпионом, не только русским, но и своим собственным! – радостный голос заржал. – Представляешь, шпионить не для какой-то страны, а для себя лично!
– Это Айсман, – улыбнулся Штирлиц. – Болтун. Старая халява! А ведь я, действительно, занимался разведкой для себя лично, а не для кого-то там! Просто мне это нравилось!
– Эй, папаша! – остановил Айсмана подросток на подоконнике. – Закурить не найдется?
– Ты кого папашей назвал, засранец? – доброжелательно отозвался Айсман. – Давно в гестапо не попадал? Смотри у меня!
Айсман с двумя накрашенными красотками подошел к двери Штирлица и нажал на кнопку звонка. Не получив ответа, Айсман посверкал единственным глазом и, достав связку отмычек, открыл дверь.
– Прошу! – повел он рукой. – Чувствуйте себя, как дома, но не забывайте, что вы в гостях!
И, снова заржав, Айсман закрыл за собой дверь.
– Это ваш друг? – поинтересовался Купер.
Штирлиц задумался.
– Ну, можно сказать, что и друг, – наконец молвил он. – Мы с ним не один пуд соли съели. И не один литр пива выпили. Последний раз я его видел на Канарских островах, где он, разбогатев, купил трехэтажную виллу.
Снова стукнула дверь. В подъезд вошел настоящий Штирлиц с рюкзаком, полным бутылками пива. Приклеив окурок «Беломора» к облупленной стене, русский разведчик начал неторопливо подниматься по лестнице.
– Папаша! Закурить не найдется! – привычно потребовал подросток из «Гитлерюгенда».
1 2 3 4 5 6 7 8