Зимник от Ытык-Кюёля до Хандыги (на пути из Якутска) оказался не таким страшным, как этого можно было ожидать. Часть этого зимника проходит по реке Алдан.
Район Хандыги был мне знаком – раньше я уже сплавлялся здесь по реке Хандыга (в отрогах красивейшего Верхоянского хребта). Правда, тот сплав оказался драматическим и чуть не закончился для меня трагически (после переворота байдарки в сбесившейся из-за непрекращавшегося дождя реке – уровень воды в ней, как засвидетельствовал работник водомерного поста в селении Прижим, поднялся за сутки на пять (!) метров – я в течение двух минут был под водой: меня затянуло под скалу в какую-то подводную нишу, и оттуда всплыть на водную поверхность удалось с огромным трудом; а вода, к слову, была ледяной). Кстати, на пути от Тынды до Якутска мы с Борисом проехали через поселок Нагорный и город Томмот, где в свое время я (во главе большой группы туристов-водников) начинал и заканчивал сплав еще по одной якутской реке – Тимптону (это был 600-километровый водный поход по «ненаселенке», то есть на своем пути мы тогда не встретили ни одного человека).
24 марта за 10 часов (до нее было около 600 км) доехали до Усть-Неры – столицы Оймяконского района, самого холодного района в северном полушарии (здесь в свое время была зафиксирована рекордно низкая температура -71,20С, а жители двух поселков – Томтора и Оймякона – до сих пор спорят, где холодней). Так как мы ехали в конце марта (а это делалось умышленно в конце зимы), то «на улице» было сравнительно «тепло» – «лишь» 35 градусов мороза. Начиная от Хандыги, мы уже двигались по всемирно-печально известному Колымскому тракту, построенному на костях заключенных.
На участке Хандыга – Усть-Нера наиболее опасный отрезок пути от Теплого Ключа до поселка Кюбюмэ (протяженностью около 300 км). Его отличает отсутствие поселков на пути, встречается лишь несколько домиков. Так что если ваша машина сломается на этом участке, то у вас есть шанс замерзнуть. А на водораздельном перевале (высотой около 1100 м, разделяющем бассейны рек Алдан и Индигирка, а конкретнее – их притоки, реки Хандыга и Кюбюмэ) находится метеостанция, где живет и работает супружеская пара Дима и Римма (кстати, Дима родом из Новосибирска).
В Усть-Нере остановились на ночь у Игоря Быкова, туриста и горнолыжника. На следующий день он помог с поисками «бензиновых» спонсоров, выделивших нам 110 литров топлива.
25 марта к вечеру (так как выехали лишь в 16 часов) добрались до Сусумана (до него было немногим более 400 км). Это – уже Магаданская область. Здесь нам помог с гостиницей Юрий Алехин, директор Северной испытательной станции (где тестируют на морозе автомобили).
26 марта прибыли в поселок Галимый – самый восточный поселок в Евразии, куда доходит обычная дорога (а не зимник для грузовых «Уралов» и вездеходов). До Меренги уже не было никакой дороги – даже для тех же «Уралов». Благодаря гостеприимству председателя поселкового совета Воронковой Людмилы Александровны и ее знакомого Ивана, неплохо провели вечером время (Иван отмечал повторную свадьбу со своей бывшей женой).
И, наконец, 27 марта доехали до Магадана (до него оставалось менее 600 км в юго-западном направлении, ехали 8 часов). Дорога на последних 200 км была очень хорошей (правда, встречались глубокие «волны» на асфальте).
По рекомендации Алехина из Сусумана, Коренченко Анатолий Константинович, генеральный директор «Северо-Восток-Транса», разместил нас в своей служебной гостинице. Я дал интервью корреспонденту «Маяка» Юрию Иванову за ужином у него дома.
Воскресенье (28 марта) было фактически потерянным днем, так как и редакции газет и телевидения, и таможня были закрыты. Единственной полезной была встреча с корреспондентом «Российской газеты» Михаилом Горбуновым. Поэтому дела пришлось «делать» на следующий день.
29 марта утром «снялся» на местном телевидении, дал интервью журналисту газеты «Магаданская правда» Ильвесу Михаилу Александровичу, а также – корреспонденту РТР Геннадию Овчинникову и журналисту телеканала «Колыма» (частного магаданского ТВ). Интервью на местном телевидении показали вечером в информационной программе «Монитор». Кроме этого, более-менее успешно удалось завершить дела с местной таможней – мою машину опять временно «впустили» в Россию.
Всё. Все дела в Магадане сделаны, и теперь предстоит на машине возвращаться в Новосибирск тем же путем.
Прохождение только что пройденного маршрута, но уже в обратном направлении (из Магадана в Новосибирск) состоялось с 30 марта по 9 апреля 1999 г. Опять на пути встретились и Колымский тракт, и два зимника. Особенно опасным стал второй (от Тахтамыгды до Зилово), так как уже был апрель, и на реках (Амазаре и Белом Урюме) возросло количество наледей. Ледовые участки рек были покрыты водой, и стала реальной опасность провалиться под лед. Попадались и глубокие трещины во льду. Трижды срезались трубки на тормозах нашей машины. По-прежнему пришлось преодолевать большие ямы и кочки. Начали прокалываться колеса. Перед Улан-Удэ сломался термоанемометрический датчик расхода воздуха (порвалась нить – из-за страшного дефицита денег мы ехали без воздушного фильтра), поэтому мы два дня провели в Улан-Удэ, пытаясь устранить этот дефект. В первый из этих дней Борис (по незнанию и в соответствии с известным афоризмом: «Хотели как лучше, а получилось…»), желая «обмануть» бортовой компьютер, сжег его, подав на него (вместо максимально дозволенных 3,5 вольт с датчика термоанемометра) 12 вольт с аккумулятора. От такого напряжения один резистор развалился на две части, так что его (в качестве дефектного) обнаружить было несложно, а вот поврежденный транзистор найти в микросхеме удалось лишь с помощью нашего местного друга электрика Алексея. Целый день я бегал по городу, пытаясь найти необходимые транзистор и резистор, и все-таки смог это сделать. А вот заменить или починить датчик термоанемометра не удалось. Так что далее до Новосибирска пришлось ехать медленно.
В пути нам оказывали разную помощь (в основном, бензином) представители местных администраций и разных учреждений – в Сусумане (Таланов Александр Николаевич), Усть-Нере (Денисов Геннадий Викторович), Хандыге, Якутске (опять Николай Румянцев), Улан-Удэ (компания «Бурятнефтепродукт»), Тайшете. В Улан-Удэ в роли гостеприимного хозяина выступил Тумэн Дармаев. Большое спасибо всем помогавшим нам. И, наконец, 9 апреля мы прибыли в Новосибирск. Четвертый этап кругосветного путешествия был завершен.
Достигнув Магадана на берегу Тихого океана (с видом на Аляску, откуда – из Анкориджа на берегу того же Тихого океана – мы начали в сентябре 1997 г. свой путь), я успешно завершил первую в истории России кругосветку на автомобиле. Было пройдено 36 стран и 67 000 км (а с учетом обратного пути из Магадана в Новосибирск – 74 000 км). Но оставалась еще непройденной Австралия, которую я хотел бы объехать по периметру. А также, если удастся найти участников и спонсоров, желательно было бы проехать и через Юго-Восточную Азию. Но это будет не раньше лета 1999 г.

ВОКРУГ АВСТРАЛИИ
И ЧЕРЕЗ ЮГО-ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ

22 июня 1999 года мы (я, Андрей Филиппов и Александр Передерий – все из Новосибирска) рейсом Аэрофлота отправились из Москвы в Бангкок, откуда (после шестичасового пребывания в нем) должны были вылететь в Сидней. Так начинался пятый этап моей кругосветки – вокруг Австралии, – имевший основную цель проехать от самой восточной точки австралийского континента мыса Байрон до самой западной – Стиип Пойнта (Крутой Точки). Через три недели я планировал оказаться (вместе с новосибирцем Олегом Пономаревым) в Индонезии для того, чтобы пересечь остров Ява, а затем от самой южной точки Азии (мыса Пиай в Малайзии) двинуться на север и проехать через Юго-Восточную Азию (это уже будет шестой, добавочный, этап кругосветки).
В Бангкоке при регистрации на рейс до Сиднея австралийской компании «Квантас» неожиданно возникли проблемы. Служащим этой компании показалось, что у нас липовые визы, и они с лупой в руках принялись изучать наши паспорта и выспрашивать, с кем именно в посольстве Австралии в Москве мы разговаривали. В конце концов нас пропустили в самолет.
Прилетели в Сидней 24 июня рано утром. Нас встречал Владимир Кузьмин, мой знакомый, с которым в 1995 году мы летели из Сиднея в Москву. Пересылать мой «Вольво-240» из России в Австралию было немыслимо дорого, поэтому я отказался от такого варианта. Мы решили арендовать машину в самой Австралии. Хотели это сделать сразу в аэропорту Сиднея, но и здесь возникли проблемы – оказалось, что австралийские служащие (правда, это имеет место лишь в штате Новый Южный Уэльс) не признают наши международные водительские права без перевода их с французского (или русского) языка на английский. Пришлось еще несколько часов «убить» на то, чтобы заверить в российском посольстве перевод моих водительских прав на английский язык, причем это обошлось нам в 65 австралийских долларов (1$ AU=0,67$ US). В конце концов мы арендовали автомобиль «Тойота Кэмри» за 65 австралийских долларов в день. И вечером, проехав 150 км, прибыли в Ньюкасл, где находится основной дом Владимира Кузьмина. Володя разместил нас в «Русском доме» при православной церкви. Нас радушно встретили местные русские люди, эмигранты из СССР, и вечером состоялась небольшая вечеринка.
На следующий день нам показали город (Ньюкасл). Экскурсию провел Виталий, выходец из Белоруссии, который вместе со своими родителями эмигрировал оттуда с немцами, опасаясь советской власти. После Германии он попал в Австралию, где и живет поныне. Особое впечатление на нас произвело посещение англиканского храма. Виталий также помог нам с приобретением некоторых необходимых для дальнейшего путешествия вещей. А затем, проехав около 700 км, мы остановились на ночь возле города Кейп Байрон в одном из «караван-парков» – кемпингов, где можно переспать в автомобиле-трейлере или в своей палатке (по желанию). Мы приехали туда ночью (в 23 часа), служащего парка уже не было на месте, и мы переночевали бесплатно (я и Андрей – в спальниках на улице, а Александр – в машине).
26 июня утром побывали на мысе Байрон – самой восточной точке Австралии. Там находится маяк. А затем, проехав около полутора тысяч километров, оказались в Таунсвилле – одном из главных городов штата Квинсленд (начинали же мы свой маршрут в штате Новый Южный Уэльс, граница между этими штатами проходит перед Брисбеном).
В Таунсвилле мы сначала (рано утром 27 июня) заехали домой к Диме и Инне Вал – эмигрантам из России с четырехлетним стажем (они родом из Москвы). А затем провели день на морской экскурсии по Большому Коралловому Рифу в Тихом океане – одной из самых больших достопримечательностей Австралии. Мы (в масках и ластах) ныряли в воду и плавали над кораллами, а также проплывали над ними на катере с частично стеклянным днищем. Какие красивые мы видели кораллы! Разной формы и разного цвета. Много диковинных рыб. Наблюдали за захлопывающимися раковинами (ловившими таким путем рыбок себе на обед). Правда, эта экскурсия обошлась нам по 126 американских долларов на человека. Кстати, раз речь зашла о деньгах, то стоит сообщить, что в Австралии бензин (Unleaded, то есть токонепроводящий) стоит от 0,6 до 0,7 австралийского доллара за литр (соответственно 40-49 американских центов).
Вечер провели вместе с Димой, Инной и еще одним эмигрантом из России Андреем. Переночевали в новом доме супругов Вал.
Но я пока еще не упомянул об особенностях дорожного движения в Австралии. Во-первых, оно там левостороннее. А во-вторых, на маршруте часто встречаются кенгуриные места, и, к сожалению, много этих животных гибнет на дорогах. Только за одни сутки движения от Кейп Байрона до Таунсвилля мы увидели на обочине хай-вэя около двадцати мертвых кенгуру. Зрелище было ужасным. А сколько еще раненных кенгуру уходит (после удара автомашиной) умирать в буш (последнее слово буквально означает кустарник, хотя в Австралии так называют и лес)!
28 июня доехали до Кэрнса. Накануне Дима Вал уверял нас, что на нашей «Тойоте Кэмри» мы никак не доедем до мыса Йорк (самой северной точки Австралии), а сделать это очень хотелось. Поэтому мы потратили полдня на то, чтобы арендовать на четверо суток джип «Буш-Кэмпер» на базе «Тойоты Лэнд Круизера» с тремя спальными местами, рукомойником, газовой плитой и прочими «наворотами» за 135 долларов/день. На ночь разместились в «караван-парке» «Лэйк-Плэсид» в «кэбин» (домике) за 49 долларов/ночь. В домике есть и телевизор, и электрическая печь, и вода (лишь туалет на улице).
А затем (29 июня) начался бросок на север – к самой северной точке Австралии мысу Йорк (Кейп Йорк). На это ушло три дня (хотя до него немногим более тысячи километров). Дело в том, что мои компаньоны захотели идти достаточно трудным маршрутом – по так называемому «телеграфному пути». Так что пришлось преодолевать вброд многочисленные реки и грязные лужи, а также проехать через полуразрушенный мост. Не всё прошло гладко. Трижды застревали на бродах, причем последний раз серьезно – нас вытащил лебедкой другой «Лэнд Круизер» (у нашего «Буш-Кэмпера» ее, к сожалению, не было). Это случилось на последней речке перед крупной рекой Джардин. Кстати, сразу замечу, что в Северном Квинсленде (а именно здесь находится Кейп Йорк) практически все ездят на «Лэнд Круизерах». Да и вообще, это самая популярная машина в Австралии.
От наиболее северного в Австралии поселка Бамага примерно за час мы доехали до лагеря вблизи мыса Йорк и затем пешком дошли до самой северной точки континента.
Таким образом, позади были и самая восточная, и самая северная точки Австралии. И теперь наш путь лежал на запад – к самой западной точке материка мысу Стиип Пойнт (Крутая Точка). Сначала мы вернулись в Кэрнс, а затем проехали по маршруту: Таунсвилль – Чартерс Тауэрс – Джулия Крик – Маунтин Иза – Три Вэйс (Три Пути), потом свернули немного на юг – до Теннант Крика, вернулись обратно – в Три Вэйс, и далее маршрут следования был такой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21