Чарльз Тарт
Практика внимательности в повседневной жизни

Чарльз Тарт. Практика внимательности
В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Книга о том, как жить в настоящем

Введение

Временами я, как и все вы, страдаю из-за печального состояния нашего мира. Не стал ли конец холодной войны поводом для возникновения ужасов «этнических чисток», когда каждая маленькая этническая группка старается уничтожить своих традиционных врагов, не опасаясь чьего-то вмешательства? Не предстоит ли нам, нашим детям и самой Земле медленная смерть по мере накопления бездумно выбрасываемых нами ядовитых отходов?
Боль от понимания этого усиливает неудовлетворенность. Я пытаюсь что-то предпринять, но ничто не помогает. Что я могу сделать? Что значат мои действия? Что может сделать общество, нация, весь мир? Вы читаете газеты или смотрите телевизор и узнаете о замечательных планах спасения мира, которые вызывают надежду и желание действовать, но в конце концов все это кончается ничем. Я, как и все вы, иногда воодушевляюсь движениями, лидерами, программами и планами, которые выглядят полезными, однако обычно они тонут в бюрократической волоките, в лучшем случае оказываясь бесполезными, если не ухудшающими положение.
Соблазнительное отчаяние по поводу состояния нашего мира, нации, общества, друзей, а также нашего собственного ни к чему не приводит и проблемы не разрешаются сами собой. Можем ли мы сделать что-нибудь, хоть немногое , что действительно будет полезным и не пройдет впустую, как множество хороших идей?
В одном старом анекдоте обсуждается вопрос, какой из способов управления был бы оптимален для психиатрической больницы: республика, демократия, социализм, просвещенная монархия, меритократия, коммунизм или диктатура?
Мы можем вовлечься в обсуждение вопроса, хотя нетрудно видеть, что он не имеет смысла. Психиатрической лечебнице недостает не идей, страстей или творческой энергии; проблема состоит в том, как использовать имеющуюся в наличии человеческую энергию. Ведь это умалишенные! Как бы ни были хороши идеи и цели, их осуществление неизбежно будет извращенным и деструктивным.
Нужно излечить столь широко распространившееся помешательство, привести людей в чувство, помочь им вернуться к действительности из мира иллюзий. Если бы мы могли это сделать, любая форма правления послужила бы добру, и здоровое общество могло бы разумно обсуждать, какая из них является наилучшей.
Иногда идеи и движения совершают что-то хорошее в нашем мире, по крайней мере временно. Но поскольку во многих аспектах наш мир действительно является большим сумасшедшим домом, полным сумасшедших идей относительно того, что является нормальным, то вещи и люди продолжают двигаться к худшему. Я говорю сейчас о мире в целом, но нередко это в такой же мере относится и к нашему внутреннему миру.
Лично я не располагаю социальными, национальными или широкомасштабными программами по решению мировых проблем. Но из личного опыта и своих психологических исследований я могу сделать вывод, что все, что способно помочь людям стать немного нормальнее, восприимчивее, пробужденнее к реальности и к своей глубинной духовной природе, может помочь. Наиболее активные люди, которые не в такой степени отравлены всевозможными идеями, могут принести больше пользы миру, перестать пополнять и без того огромный запас негативных чувств, ведущий к деструктивности, и могут способствовать духовному пробуждению других.
В процессе своего личного развития и профессионального изучения человеческого сознания я узнал несколько полезных вещей, которые могут помочь людям встряхнуться от спячки, стать более внимательными и чувствительными. Рассказывая о них в этой книге, я надеюсь хоть в какой-то степени помочь нашему страдающему миру.
Давайте поразмыслим о четырех состояниях человека, а именно о сне, невнимательности, внимательности и пробуждении.
Сон . Человек может просто лежать и быть инертным по отношению к окружающему миру. Это относительно безобидное состояние, если только мир не предъявляет к человеку особых требований.
Но человек не всегда полностью пассивен. Около двадцати процентов обычного сна занято сновидениями. Будучи пассивным внешне, внутри себя мы проявляем определенную активность: оказываемся в различных местах, совершаем различные поступки, надеемся на что-то, испытываем страх, переживаем успех, терпим неудачи. Сновидение – состояние очень активное, хотя мы и не можем вспомнить значительную часть того, что видим во сне.
Внешняя пассивность вызывается состоянием сонного паралича. Если, к примеру, нам снится, что мы идем куда-то или хватаем что-то, все нервные импульсы, необходимые для того, чтобы идти или хватать, посылаются к нашим мышцам. К счастью, когда мы находимся в состоянии сна, определенная часть мозга посылает к мышцам парализующие сигналы, обездвиживая нас. Иначе время сна стало бы невероятно опасным, так как ум человека был бы в мире сновидений, а тело действовало бы в реальном мире.
Предположите теперь, что мышцы не парализуются и вы действуете в физическом мире, однако вы воспринимаете только мир сна, и ум действует как во сне, так что с точки зрения норм бодрствующего сознания это показалось бы странным и иррациональным. Предположите, что наше обычное состояние сознания имеет гораздо больше общего со сном, чем это принято думать. Предположите также, что в некотором – весьма реальном – смысле наш ум и наши чувства находятся где-то далеко, когда мы, тем не менее, действуем в физическом мире. Допустите мысль о том, что это верно, по крайней мере отчасти, для многих людей, которые считают при этом, что они работают ради спасения мира.
Невнимательность . Это слово не что иное, как набор букв, призывающий к тщательному осмыслению. Невнимательность причиняет нам множество страданий.
Я приведу три примера невнимательности из собственной жизни.
Вчера утром, отправившись на кухню за завтраком, я случайно наступил на хвост своему коту Спарки. Он громко мяукнул от боли и некоторое время после этого держался от меня подальше. Я чувствовал себя ужасно: казалось бы, высшее существо, человек, и вдруг приносит боль этому маленькому созданию! Причем я делаю это не впервые. После того как мой ум механически проговорил привычные оправдания – например, что кот мог бы не лезть под ноги, – я подумал, в который уже раз, что нужно всего лишь немного внимательности, чтобы помнить, что на кухне может находиться малыш Спарки и я должен постараться не наступить на него.
Не впервые я даю себе зарок быть внимательнее.
Несколько недель тому назад на занятиях в университете по гуманистической и трансперсональной психологии я прокомментировал слова девушки-студентки таким образом, что это прозвучало весьма фривольно. Я заметил, что говорю что-то не то, когда уже были произнесены три четверти фразы, так что останавливаться было поздно. Прозвучали еще несколько замечаний, так что дискуссия продолжалась. Мне хотелось остановиться и извиниться перед девушкой, но я увлекся предметом обсуждения и забыл о своем намерении.
Через несколько дней другая студентка пришла ко мне и сказала, что ее и некоторых других студенток задело мое фривольное замечание. Это было не только досадно само по себе, но и совершенно не соответствовало их ожиданиям относительно меня. Я публично принес извинения и даже ухитрился использовать свой промах как печальный пример страдания, причиняемого невнимательностью, однако до этого момента несколько человек в течение нескольких дней переживали по поводу моего поступка.
Мне кажется, что в этом случае страдание больше, чем в случае с котом. Кот забыл про боль через несколько минут, а боль, которую мы причиняем людям своей невнимательностью к их чувствам, может длиться довольно долго. Так что я невольно внес свою лепту в море человеческих страданий. Не исключено при этом, что кто-то из нечаянно обиженных мною перенес свои чувства на других людей, продолжая множить страдание.
За несколько недель до этого я вместе с несколькими трансперсонально ориентированными психологами и психиатрами, христианским священником и известным специалистом по сравнительному религиоведению участвовал в дискуссии, где затрагивалась проблема природы зла . Не могу сказать, чтобы я любил это слово. Люди иногда, конечно, действуют ужасно, нанося друг другу огромный вред, но я стараюсь по мере возможности видеть и поощрять в них лучшие стороны.
Когда пришла моя очередь высказаться о том, что такое зло, я извинился по поводу отсутствия у меня ясного понимания предмета и желания им заниматься. Лучшее, что я мог сказать тогда, так это то, что зло, по-видимому, не сводится к принесению вреда другим существам, что это нечто вроде получения удовольствия , чувство власти и наслаждение от понимания наносимого кому-то вреда. Я сознался, что временами испытывал удовольствие от нанесения вреда людям и что очень не люблю в себе это чувство и боюсь его, хотя и признаю в себе такую склонность. Однако я настаивал, что вообще-то стараюсь не допускать подобного рода удовольствия.
На следующий день я мчался на машине по скоростной полосе, стараясь быть внимательным к окружающему миру и к собственному состоянию. Практика внимательности в ходе повседневных дел и немного формальной медитации – основная духовная практика на данном этапе моей жизни. Но в тот момент это мне не слишком удавалось: немного внимательности – и десять минут блуждания ума.
Я заметил, что кто-то пытается обогнать меня, но я занимал при этом скоростную полосу, а на других было слишком интенсивное движение, чтобы иметь возможность объехать меня справа. Мне казалось, что еду я достаточно быстро, и не хотелось уступать дорогу. И тут меня внезапно осенило, что я предаюсь злу. Я наслаждался страданием другого и чувствовал себя сильным и довольным от того, что я делал и чувствовал.
Разумеется, это было небольшим злом по сравнению с тем, которое творится в мире, но, тем не менее, это было злом в моем собственном понимании. Я не был внимателен к своим убеждениям. На более глубоком уровне я не был внимателен к моей реальной глубинной природе, которая, как я полагаю, не отделена от природы других людей. Так что страдание, которое я причинял человеку, пытавшемуся меня обогнать, было также страданием, причиняемым мною самому себе. Я был невнимателен к нашей всеобщей взаимосвязанности, к тому, что мы все единое целое, так что причинять неприятность другому – значит причинять неприятность себе.
Таким образом, мы имеем несколько уровней невнимательности: от простой невнимательности к непосредственному физическому окружению до взаимодействия с другими в контексте своих наиболее важных ценностей и реальной природы.
Г.И.Гурджиев, ближневосточный мистик и учитель, говорил, что «человек спит». Мы живем в запутанном мире своих невротических фантазий, во сне наяву, и, к сожалению, при этом мы поступаем неразумно и невнимательно в физическом мире, доставляя массу страданий себе и другим. Нет охраняющих ночной сон парализующих нейронных цепей, которые удержали бы нас от невнимательных и вредоносных, вследствие невнимательности, действий.
В той мере, в какой мы являемся невнимательными роботами, по своему неразумению порождающими страдания, существует лишь один вопрос, имеющий реальное значение: как нам пробудиться?
Внимательность . На своем обычном уровне функционирования люди могут быть достаточно вежливы и уважительны по отношению друг к другу. Но часто это всего лишь привычки , фактор обусловленности, вроде обусловленности собак Павлова. Привычки, конечно, делают жизнь более удобной для всех, но обусловленное восприятие мира вызывает лишь упрощенные реакции, как внешние, так и внутренние. Между тем реальность постоянно изменяется, и порой тонкие оттенки остаются незамеченными, так что наше привычное восприятие и мышление, заученный способ чувствовать и действовать определенным образом ведут нас ко многим ошибкам.
Однако можно научиться быть внимательными в своей повседневной жизни, воспринимать мир во всех его тонкостях и более правильно действовать по отношению к другим и самим себе. Это трудно описать, хотя такие слова, как свежесть, внимание, умное восприятие, живость могут указать верное направление. Ограниченность привычной жизни, обусловленных восприятий, чувств и действий может постепенно быть преобразована в более живую, более эффективную и разумную жизнь.
Пробуждение . «Человек спит». Какой будет жизнь, если мы сможем реально преодолевать нашу обусловленность, видеть жизнь свежим взглядом ребенка, но с умом и силами взрослого, если мы освободим нашу жизненную энергию, заблокированную старыми травмами, защитами и привычками, умерим непрестанные потуги нашего беспокойного ума и начнем понимать, кто мы есть на самом деле, если будем внимательными на самом глубоком уровне?
Большую часть своей жизни я старался выяснить, кто же я в действительности, кто мы такие. Я посвятил многие годы серьезным научным исследованиям в области психологии измененных состояний сознания (ИСС), парапсихических явлений и человеческих возможностей, работе в буддийских центрах, христианских церквах и центрах развития, изучению японского боевого искусства айкидо, суфийским кружкам и многим другим экзотическим группам; я уж не говорю о многих других вещах, которые могли бы быть ценными для других, но оказались бесполезными для меня.
Мне повезло в том отношении, что мой личный поиск способствовал моим научным занятиям, так что психологические исследования, проводимые мною, подчас были полезны другим в их духовном поиске. Мне повезло также в том, что в процессе овладения научным методом, который можно рассматривать как специальное обучение особому роду внимательности, я научился ясно мыслить и быть осторожным в выводах. В некотором смысле я все в большей степени ставлю стремление к истине, как я способен ее понимать, выше стремления к счастью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37