https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Jika/lyra/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 




Сергей Михайлович Бетев
Разыскивается

Сергей Михайлович Бетев
Разыскивается




1

Изнывая от жары, дежурный по Ленинскому райотделу милиции рассеянно слушал телефонную трубку.
– Ну и что? – лениво спросил он наконец. – Ну и что?.. Потерпите немного, и придет. – Потом поморщился, видимо пережидая возражения, и поднажал на голос: – Послушайте, уважаемые! Вам зарплату скорее надо, я понимаю. А милиция-то при чем? Ну, задержалась… Обедает, может… Вы-то небось уже сытые… Ладно, звоните.
Водворив трубку на место, объяснил помощнику:
– Из кулинарного училища. Два часа, говорят, а кассирша из банка все еще не пришла. Что делать, спрашивают.
Помощник только хмыкнул в ответ.
Через час позвонили снова. Кассир не появилась.
– Дисциплину надо укреплять, товарищи! – недовольно закончил на этот раз дежурный. – Вот так.
Однако вскоре принесли официальное заявление, подписанное директором торгово-кулинарного училища. Из него можно было понять, что утром кассир ушла в банк получить 9737 рублей для выдачи стипендии учащимся и зарплаты работникам. В училище ждали ее звонка, чтобы встретить. Но она не позвонила. Не явилась и ко времени открытия кассы. Дважды позвонив в милицию и натолкнувшись на полное безучастие дежурного, бухгалтер с директором запасными ключами открыли сейф и установили номер чека, с которым кассир ушла в банк. Через несколько минут узнали: деньги по интересующему чеку выданы банком в половине одиннадцатого утра.
– От банка до училища ходу не более десяти-пятнадцати минут, – дочитав заявление, вслух соображал дежурный. – Если бы она попала под машину, «скорая» известила бы. Грабеж?.. Мы бы уже знали. – И, взглянув на помощника, с некоторым удивлением заключил: – Смылась.
Следователь Климов приехал выяснить обстоятельства происшествия. Не дожидаясь его расспросов, директор училища – дама в годах – растерянно сообщила:
– Вы понимаете, наши старший бухгалтер и мастер производственного обучения только что вернулись с квартиры кассира по улице Сакко и Ванцетти. Но… им сказали, что Рязанцева – это ее фамилия – там… вообще не живет.
– Послушайте! – Климов почувствовал, что сам обескуражен. Спросил первое, что пришло на ум: – Как ее имя и отчество?
– Валентина Андреевна.
– Личное дело где?
– У меня, – торопливо ответила директор и открыла сейф. Нескоро отыскав нужную папку, передала ее следователю.
– Почему нет фотографии на листке учета кадров? – сразу спросил Климов.
– Как нет?
– Смотрите.
– Была… – упавшим голосом отозвалась директор,
– Видите же – нет. – Климов начинал сердиться. По клеевому пятну он понял, что фотография оторвана. – Где трудовая книжка?
– Где трудовая? – эхом откликнулась директор, обращаясь уже к старшему бухгалтеру.
– Там…
«Там» оказалось верхним отделением сейфа бухгалтерии. Трудовой книжки на месте не нашли. Узнав, что Рязанцева имела туда доступ, старший лейтенант Климов окончательно убедился в том, что имеет дело с умышленным, хорошо продуманным преступлением.
– Странные вещи творятся у вас, – не сдержался он, усаживаясь в директорском кабинете и обращаясь сразу к директору и старшему бухгалтеру. – Рассказывайте все сначала. Откуда и когда появилась у вас эта Рязанцева, кто она, молодая, старая, где работала раньше. Словом, все, что знаете. Да подробнее.

Разговор продолжался уже около часа, но Климов чувствовал, что раздражение его не проходит. И вовсе не потому, что собеседники были растеряны, отвечали сбивчиво: он понимал их состояние, даже сочувствовал им. Поэтому, подавляя отчаяние, терпеливо в разной форме повторял вопросы.
– Вы сказали, что Рязанцева поступила к вам на работу в апреле. Кто ее рекомендовал?
– Никто. Пришла по объявлению.
– Где она работала раньше?
– Бухгалтером по расчетам в строительном управлении шоссейных дорог.
– Где? Где находится это управление?
– Не могу сказать точно, – извиняющимся тоном ответила директор. Потом добавила: – С 1963 года по 1970-й… Это – по записи в листке по учету кадров.
– Поймите, я хочу знать, где расположено это управление. У нас в Свердловске, в Москве, на Камчатке?
После томительного молчания директор обрела дар слова:
– Помню, что паспорт ее был выдан милицией не то города Омска, не то где-то в Омской области. – И, словно боясь нового вопроса следователя, сразу же обратилась к старшему бухгалтеру: – Помните, я еще просила уточнить время и место последнего увольнения Рязанцевой?
– Разве по трудовой книжке этого не было видно? – вмешался Климов.
– Ах трудовая…. У нее там была исправлена фамилия и сделана сноска, заверенная круглой печатью, что это после вступления в брак…
– Подождите, подождите, – попросил Климов. – Давайте уточним сначала место работы.
– Строительное управление…
– Где оно находится? – едва не сорвался на крик Климов.
– Не могу точно сказать… Паспорт омский. И еще: она говорила, что у нее есть сын в Омске, у бабушки. Сама-то она с мужем не жила…
– Да, да, – подхватила бухгалтер. – Она была одна. Как-то мне говорила, что у нее здесь знакомый в овощном магазине по улице Куйбышева. Но это не муж…
Климов резко поднялся.
– Спасибо, – поблагодарил он и даже поклонился слегка. – Заранее прошу извинить меня, если еще потревожу.
В волнении он забыл вызвать машину и, добираясь до райотдела на троллейбусе, мысленно на чем свет стоит костерил головотяпов всех рангов, умудряющихся на любой должности не выполнять элементарных обязанностей. А может быть, следователь Климов больше всего досадовал на то, что впервые возвращался с места происшествия ни с чем, если не считать словесного портрета мошенницы, в точности которого, впрочем, не был уверен.
– Веселенькое дело досталось нам, – сделал вывод начальник райотдела, выслушав тоскливый доклад Климова.
– Веселее некуда, – согласился Климов.
– Как искать будем?
– Запрошу адресное бюро… Составлю телеграмму на телетайп по этим приметам, – Климов показал блокнот с записями, сделанными в торгово-кулинарном училище. – Больше-то пока ничего нет.
– Жаль! – жестко посочувствовал начальник. – А ведь она где-то еще у нас под носом бегает… Торопитесь!
Геннадий Климов не был новичком в милиции и понимал, сколь важно не упустить инициативы в розыске. Но успех поиска прежде всего зависит от того, какими сведениями о преступнике располагает следователь.
Да, начальник райотдела прав: Рязанцева, возможно, еще в городе. Но как ее узнать среди многих тысяч лиц, занятых своими хлопотами, на улицах, в магазинах, на вокзалах? Фотографии нет. Из листка по учету кадров достоверно известно только то, что ей тридцать два года. Но в таком возрасте женщины выглядят по-разному: пойди определи…
Внешние приметы даны директором училища: «блондинка, волосы носит распущенными до плеч…» Таких в Свердловске наверняка больше сотни тысяч: попробуй проверь всех, не говоря о том, что перекраситься проще простого. «Телосложение среднее…» Значит, вполне нормальная баба. «На руке кольцо с камнем…» Это – вообще не примета: сейчас кольца носят с шестнадцати лет. «Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета…» Как будто трудно переодеться!..
И злополучная телеграмма, ориентирующая работников милиции на розыск преступницы по приметам, которую Климов должен был сейчас составить, казалась ему нелепой и ненужной. Может, поэтому он спускался по лестнице медленнее, чем обычно.
В кабинете, все так же неторопливо устроившись за столом, без воодушевления снял телефонную трубку, задержался с вызовом адресного бюро. Какой смысл? Рязанцева устроилась на работу в апреле. По ее же словам, да и по омскому паспорту было ясно, что она приезжая. Указанный ею домашний адрес оказался вымышленным. Какая тут может быть прописка?.. Но порядок есть порядок.
Позвонил. Подождал минуту.
И вдруг почти закричал:
– Когда прописана?! С 1967 года?.. Бросил трубку, не поблагодарив и не задав больше ни одного вопроса, ворвался к дежурному:
– Давай какие-нибудь колеса! Еду к Рязанцевой!
Уже в машине, словно не веря себе, еще раз просмотрел листок с торопливой записью: «Рязанцева Валентина Андреевна, 1939 года рождения. Родилась в Новосибирской области, Сузумский район. Незамужняя. Проживает на улице Шейнкмана, дом…»
Дверь квартиры открыла интеллигентная старушка. Спросил Рязанцеву. Нет дома.
– Не скажете, где она? – осведомился Климов.
– Наверное, на работе еще, – ответила соседка, с любопытством разглядывая Климова.
– Вы ее видели сегодня? – продолжал Климов, радуясь, что одет в штатское.
– Конечно. Я поднимаюсь рано. Она уходила при мне.
– И не возвращалась?
– Нет.
– На работе ее уже нет. Я заезжал, – счел нужным сообщить Климов.
– Возможно, зашла за Димой. – И, почувствовав неведение Климова, спросила: – А вы кто?
– Знакомый.
– Ее Димочка в круглосуточном садике, но она иногда забирает его в неурочный день. И к подруге могла зайти.
– Жаль, – огорчился Климов, отступая от двери. Он знал свою противную черту: краснеть от волнения. – Очень жаль…
На лестнице послышались шаги. Старушка подалась вперед и, как только увидела поднимающуюся женщину, радостно сообщила:
– А вот и Валюша.
– Спасибо, – бросил Климов не особенно вежливо и поспешил навстречу Рязанцевой.
Та, заметив, что к ней почти бегом направился незнакомый мужчина, невольно задержалась.
– Валентина Андреевна? – негромко спросил в упор.
– Да, – удивленно отозвалась она.
– Вернитесь со мной.
– Зачем?!
– Тихо. Я из милиции. Прошу. – Не ожидая ответа, крепко взял ее под руку. И только когда она повиновалась, растерянная, повернулся к старушке соседке, оставшейся вверху, и улыбнулся как можно естественнее.
– Куда вы меня ведете? И кто вы?! – возмутилась Рязанцева, решительно остановившись у подъезда.
– Не волнуйтесь, – предупредил ее Климов и вытащил удостоверение. – Как видите, я неопасный человек. Пусть соседка считает меня вашим знакомым. Проедемте со мной до райотдела, вы нам очень нужны.
– Ничего себе – успокоили…
Она встряхнула головой, откидывая назад распущенные до плеч волосы, и решительно направилась в сторону машины, стоявшей поодаль. Климов пошел следом. Он уже достаточно разглядел ее всю. И вдруг улыбнулся не без сарказма.
«Вот и верь приметам, – думал про себя. – Да, волосы, распущенные до плеч. И телосложение среднее… Но какая же она, к черту, блондинка?»
Усевшись в машину рядом с задержанной, Геннадий с облегчением отметил, что раздражение, которое угнетало его все эти часы, прошло.
На душе стало светлее.
Радужное настроение Климова несколько померкло уже дорогой и еще больше, когда они очутились с Рязанцевой в его кабинете.
Без приглашения присев на стул возле стола, Валентина Андреевна спокойно сказала:
– Слушаю вас.
– Слушать собираюсь я, – ответил Климов. – Расскажите о себе… Когда и откуда приехали в Свердловск? Где работаете, давно ли и кем?
– За этим вы и привезли меня?
– За этим, за этим, – подтвердил он и почувствовал, что сейчас начнет краснеть.
– Ну что ж…
Валентина Андреевна Рязанцева приехала в Свердловск семнадцатилетней девушкой. Здесь училась в техникуме советской торговли, здесь же позднее вышла замуж. Последние четыре года работала товароведом в одном из райпищеторгов. Семейная жизнь, к сожалению, не сложилась. В этом она винила мужа, который не только пил, но и был ей неверен. Впрочем, последнее – только ее подозрения. Главное – пьянство. Поэтому в 1967 году они расстались, разменяли квартиру, и с того времени она с маленьким сыном поселилась на улице Шейнкмана, а муж остался в старом районе на Уралмаше.
– Как видите, в моей жизни все обыкновенно и просто, как у многих женщин. Не знаю, чем могла заинтересовать вас.
– Есть у вас с собой какие-нибудь документы?
– Только удостоверение личности. – Она открыла сумку, поискала в ней. – Пожалуйста.
Документ был в порядке, Климов тут же вернул его.
– Значит, теперь вы одна с сыном? – Он спрашивал, чтобы как-то затянуть время: понимал, что перед ним не та, которую он искал, и странное совпадение имени и фамилии не давало ему покоя.
– Да, одна с сыном.
– Наверное, есть подруги?
– Особенно похвастаться не могу. Но есть. Они что, тоже интересуют вас?
– Может быть.
– Назову. Мы дружим много лет. Одна – Нина Кашина, соседка по квартире, в которой мы жили еще вместе с мужем. Работает в автохозяйстве. Сейчас встречаемся реже: женщинам ведь некогда разъезжать. Другая работает вместе со мной – Римма Лыкова. С ней, разумеется, видимся каждый день…
– Вы должны знать, почему я спрашиваю обо всем этом, – прервал ее Климов. – Вашим именем кто-то очень серьезно злоупотребил. Поэтому я и заговорил о подругах.
– Нет, нет, они не могут, – торопливо заверила она.
– Я и не говорю об этих. Может быть, у вас есть знакомые, которые живут совсем не в нашей области?
– Нет, – сразу ответила она. Но, помолчав, спросила: – А как злоупотребили моим именем?
– Как вам сказать. Предположим, в преступных целях.
– И что? Преступник – женщина?
– Конечно, если воспользовались вашим именем, а не моим,
– Этого не может быть, – заключила она. И задумалась.
Климов не мешал ей. Заметив, как она тревожно взглянула на него, спросил:
– Вспомнили что-нибудь?
– Да так. Глупость, наверное, но все-таки…
– Не стесняйтесь. Разговор между нами.
– Я только что говорила о Римме Лыковой, которая работает со мной. Она в конце марта – начале апреля ездила отдыхать в Ялту. И там близко познакомилась с одной женщиной, которая, как она рассказывала, работает тоже товароведом, в Тюменской области. Ну, обсудили они, видимо, все: люди на отдыхе. Так вот, та женщина очень звала Римму переехать на работу к ним: не в саму Тюмень, а куда-то севернее, где теперь у них нефть и газ. Там хорошо платят. Римма сама ехать отказалась, но рассказала обо мне: все-таки мне одной с ребенком на руках трудно. Даже дала той женщине мой свердловский адрес.
– И что дальше?
– Мне никто ничего не написал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12


А-П

П-Я