Владимир Валерианович Прибыловский
Война Путина со свободой слова: Хроника построения «информационной вертикали»
Я сейчас очень надеюсь на Владимира Путина. …мне он многим напоминает Иосифа Сталина. …И Путин, надеюсь, пойдет таким же путем. Его трудно понять, много еще плохого делается в стране. Но Сталин тоже не сразу стал решительным. Борьба идет за телевидение, борьба идет с олигархами, борьба идет за здоровье нации, за детей.
Священник Дмитрий Дудко (Завтра. 2002. № 8)
Драматургия всех первых трех лет «царствования» Путина держится на двух сюжетах: война в Чечне и война за свободу слова. В первом сюжете Президент выступает в пассивном залоге – сепаратисты борются с ним, во втором сюжете – это Президент борется с журналистами руками «хозяйствующих субъектов», «миноритарных акционеров» и «независимой прокуратуры».
Сразу же после исполнения новогоднего завещания Ельцина, «построение во фрунт» средств массовой информации стало приоритетной темой политики Путина и осталось таковой, опередив по значимости и «наведение конституционного порядка», и «ремонт» федеративных отношений, и налоговую реформу, и попытку судебной реформы, и разговоры о военной реформе.
Был такой анекдот в советское время. Наполеон и маршал Мюрат стоят на Мавзолее и принимают военный парад. Мюрат восхищается мотострелковыми полками, танками и ракетами, всякий раз восклицая: «Если б у нас были такие полки (танки, ракеты), мы бы не проиграли битву при Ватерлоо!». Император же, задумчиво читая «Правду», в конце концов говорит: «Если б у нас были такие СМИ, никто бы никогда не узнал, что мы проиграли битву при Ватерлоо».
Путин как человеческий тип политика, для которого самое главное – казаться (Западу – Горбачевым, Востоку – Сталиным, России – Петром I, интеллигенции – либералом, офицерам – государственником, пенсионерам – заботливым отцом нации, молодежи – горнолыжником и т. д.) вполне следует логике того Наполеона: главное, чтоб никто не узнал об итогах Ватерлоо.
Кажется, что из этой психологии исходит и его тактика: с одной стороны, неостановимая последовательность в построении «информационной вертикали», а с другой стороны, каждый отдельный шаг по подавлению СМИ обставляется как внешне приемлемый для Запада и отечественных либералов: журналист не похищен и передан бандитам, а добровольно перешел в лагерь противника; писатель сидит не за дискредитацию Президента, а за хранение оружия и заговор; частная телекомпания не захвачена государством, а взята за долги; уголовное дело оппозиционного медиа-магната – не за критику, а за мошенничество (поэтому возникают сомнения, действительно ли другой оппозиционный медиа-магнат случайно погиб в авиакатастрофе).
На более низких уровнях власти тактика Президента копируется.
Дело Бабицкого
Война Путина против средств массовой информации начались с «дела Бабицкого».
Во второй половине января 2000 года корреспондент радиостанции «Свобода» Андрей Бабицкий, известный крайне неприятными для властей репортажами из Чечни, пропал в Грозном и, как предполагали на «Свободе», скорее всего, был арестован российскими спецслужбами.
Факт ареста Бабицкого сначала категорически отрицался, но, благодаря неоспоримым свидетельствам очевидцев, был все-таки признан.
И.о. генерального прокурора Владимир Устинов заявил, что Бабицкий нарушил «правила поведения журналистов, действующие в зоне проведения контртеррористической операции», и 27 января 2000 года был арестован по статье 90 УК РФ.
Арест вызвал протесты на Западе. Успокаивая Запад, помощник и.о. Президента Сергей Ястржембский заявил, что инцидент с журналистом находится «под личным контролем» Путина, после чего была распространена информация, что 2 февраля Бабицкий уже освобожден под подписку о невыезде.
Тем не менее, «освобожденный» Бабицкий так и не вышел на связь ни с семьей, ни с коллегами. Далее оказывается, что 3 февраля 2000 года он был, якобы с его добровольного согласия, передан «полевому командиру Саиду Усаходжаеву» в обмен на группу попавших в плен к боевикам российских солдат. При этом С. Ястржембский заявляет, что с момента «обмена», «федеральный центр ответственности за дальнейшую судьбу Бабицкого не несет» и не вспоминает больше про «личный контроль» Путина.
По телевидению была показана съемка «обмена», сделанная ФСБ, на которой Бабицкий отнюдь не похож на человека, действующего добровольно. Напротив, видно и слышно, что съемка производится вопреки его протестам, а сам он передается (людям в масках) под конвоем автоматчиков. Бумага, на которой зафиксировано согласие Бабицкого на передачу его боевикам, была датирована 31 января – т. е. до постановления о его освобождении под подписку о невыезде.
Президент сепаратистов Аслан Масхадов сообщает на «Свободу», что «полевого командира» с узбекской фамилией Усаходжаев у него нет, а о судьбе Бабицкого после ареста ему ничего не известно. Все российские спецслужбы и силовые ведомства отрекаются от своей причастности к обмену – включая Министерство обороны, хотя в то же время министр обороны Игорь Сергеев заявляет по ОРТ, что ему «и десять Бабицких не жалко» отдать за одного из своих солдат.
В средствах массовой информации, не подконтрольных государству, в частности, в газете «Сегодня» из медиа-холдинга Владимира Гусинского, появляются предположения, что обмена вообще не было: просто «кто-то проводит операцию по упрятыванию концов в воду, причем проводит бездарно» .
Наиболее подробно и без снисхождения к лживости властей «дело Бабицкого» комментировалось на телеканале НТВ, в «Общей газете» (был издан спецвыпуск), в «Новой газете», «Новых Известиях», «Московских новостях».
Высказывались опасения, что Бабицкий уже убит спецслужбами, потому что владел какой-то «чудовищной» информацией (например, о взрывах домов в Москве), могущей стоить Путину поражения на выборах. Вероятность того, что Бабицкого уже нет в живых – или вскоре не будет, – была отнюдь не нулевой. Во время первой Чеченской войны неизвестными была похищена, жестоко избита и расстреляна журналистка Надежда Чайкова (не скрывавшая своих симпатий к чеченским сепаратистам).
На защиту от обвинений Путина в ответственности за судьбу Бабицкого выступил известинец («старые» «Известия») Максим Соколов:
…Лазят фанатики «горячих точек», которые без этих точек и без получаемого ими там адреналина существовать уже не могут. …Между тем гарантированное государством право на освежение крови адреналином ни в одной конституции пока не записано. За свой счет, пожалуйста
7 февраля 2000 года А. Бабицкий, официально переданный «боевикам», столь же официально был «вызван на допрос» Генеральной прокуратурой. Представители прокуратуры заявили, что если А. Бабицкий не придет добровольно, он будет объявлен в розыск и после обнаружения его местонахождения арестован .
Весь февраль циркулировала самая противоречивая информация о местонахождении Бабицкого, и не было достоверных данных о том, жив ли он. Официальные лица время от времени называли чеченские села, в которых он находится, и полевых командиров, у которых он якобы гостит, а сепаратисты опровергали эти сведения и продолжали утверждать, что Бабицкого им не передавали.
Наконец, 25 февраля 2000 года было объявлено, что журналист задержан в Дагестане с поддельным паспортом на имя Али Иса-Оглы Мусаева и находится в Махачкале.
Державшие Бабицкого у себя «боевики», как и предполагалось, оказались не сепаратистами, а бойцами из вооруженного формирования промосковской партии «Адамалла» Адама Дениева, которые затем вывезли журналиста в Махачкалу, дали ему поддельные документы и отпустили.
Арестованный в Махачкале журналист объявил голодовку и 29 февраля был освобожден (а в октябре того же года присужден за использование поддельных документов к штрафу, но амнистирован в зале суда). Впоследствии, в апреле 2001 года, А. Дениев был взорван в Чечне сепаратистами (по официальной версии), а его младший брат, подполковник ФСБ Гази Дениев в октябре 2000 года был застрелен в Москве бизнесменом, у которого он вымогал миллион долларов. Была ли какая связь между участием Дениевых в «деле Бабицкого» и их гибелью – неизвестно.
Дело Хинштейна
Параллельно с «делом Бабицкого» в январе-феврале 2000 года в Москве развивалось «дело Хинштейна». Корреспондента газеты «Московский комсомолец» Александра Хинштейна, публиковавшего разоблачительные материалы о чинах МВД во главе с Владимиром Рушайло, милиция пыталась посадить в психушку или хотя бы отдать под суд за фальсификацию документа на право вождения автомобиля (по делу с истекшим сроком давности). В 1999 году А. Хинштейн принимал самое активное участие в «войне компроматов» на стороне группировки Евгения Примакова – Юрия Лужкова, причем неоднократно критически высказывался о директоре ФСБ (а затем премьер-министре) Владимире Путине.
Хотя Хинштейн уже прекратил нападки на Путина, руководство МВД действовало без стеснений, полагая, что расправа с назойливым «компроматчиком» будет молчаливо одобрена. Затем, однако, министру внутренних дел пришлось отступиться – не столько из-за скандальности дела (журналистское сообщество, кстати, особой солидарности по отношению к Хинштейну не проявило, скандал раскручивали только «МК» и лужковский телеканал ТВЦ), сколько из-за соответствующей рекомендации «сверху».
Сравнение «дела Хинштейна» с другими журналистскими «делами» показывает, что, МВД не всесильно – особенно если журналистские расследования о нем вписываются в рамки борьбы между властными группировками, а покровители (в случае с Хинштейном – мэрия и определенные круги в ФСБ) не сдают «своего» журналиста.
Дело НТВ
Причины крайнего недовольства властей позицией СМИ, принадлежавших холдингу «Медиа-Мост» В. Гусинского, и, в первую очередь НТВ, состояли в следующем:
1) критический и сатирический уклон в отношении Путина лично (особенно – «Куклы» и «Итого» Виктора Шендеровича);
2) не апологетическая позиция в освещении «контртеррористической операции» в Чечне;
3) попытки доискаться правды в деле о взрывах жилых домов в Москве и так называемом учебном минировании дома в Рязани, проведенного ФСБ;
4) «копание» в коррупционных делах, в которых фигурировали имена Павла Бородина, Владимира Устинова, Александра Волошина, Михаила Касьянова, Юрия Заостровцева и других сподвижников Президента;
5) неподдержка во время думской и президентской избирательных кампаний блока «Медведь» и Путина (и, наоборот, симпатии, выказанные на выборах в Думу блоку ОВР Примакова-Лужкова и «Яблоку», а затем кандидату в Президенты Григорию Явлинскому);
6) по ходу кампании по введению «управляемой демократии» руководители и журналисты «Медиа-Моста» не только не пошли на сдачу своих позиций (как это произошло с телеканалами Лужкова и Березовского), но, наоборот, пошли на обострение и конфронтацию.
Дело НТВ фактически началось 8 февраля 2000 года, когда в газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилось Заявление членов инициативной группы Санкт-Петербургского университета по выдвижению и.о. Президента В.В. Путина кандидатом в Президенты России.
Соавторы Заявления во главе с ректором Людмилой Вербицкой и деканом юридического факультета Николаем Кропачевым выступили с обвинениями против двух последних передач программы «Куклы» на канале НТВ, которые у них вызвали «чувство глубокого возмущения и негодования и могут служить красноречивым примером злоупотребления свободой слова, с чем в преддверии президентских выборов граждане РФ, как это ни прискорбно, все чаще сталкиваются».
По мнению профессоров alma mater Путина, их ученика пытаются «ошельмовать с особым озлоблением и остервенением, не считаясь с его честью и достоинством». Поскольку это происходит при исполнении им (и.о. Президента) своих служебных обязанностей, действия создателей «Кукол» «…подлежат квалификации по ст.316 УК РФ», причем, как подчеркнуто в заявлении, уголовные дела по этой статье «возбуждаются независимо от воли и желания того лица, которое они затрагивают».
Таким образом, университетские профессора-юристы заранее ограждали и.о. Президента от необходимости личного участия в уголовном преследовании НТВ и выводили его из-под возможной критики за это преследование. Но, как пишет Виктор Шендерович, «насчет авторства есть некоторые сомнения (злые языки утверждают, что факс с текстом письма пришел из Москвы)» .
В особенности Вербицкую и K° возмутила кукольная сказка Виктора Шендеровича «Крошка Цахес» (по мотивам Гофмана), главным героем которой является «Путин-Циннобер» – и.о. Президента, причесанный «волшебным телевизионным гребнем».
Возмущение ленинградских профессоров сказкой отражало реакцию на нее их ученика в Кремле. «…после „Крошки Цахеса“, как сообщают информированные источники, – писала Алла Боссарт в „Новой газете“, – прототип героя якобы заявил: „я его посажу“. Ну не автора, конечно, – у нас ведь свобода слова. А хозяина лавки» .
Сходные сведения дошли и до В. Шендеровича:
…ТАМ (взгляд наверх) особенно обиделись на то, что герой программы оказался существом весьма небольшого роста.
Прямая атака прокуратуры и силовых структур на «хозяина лавки» (т. е. В. Гусинского) началась сразу после инаугурации В. Путина, состоявшейся 7 мая 2000 года. Уже 11 мая были проведены обыски в офисах компании «Медиа-Мост».
Как можно предположить, в выборе методов ведения «дела НТВ» в Кремле не было полного единства. «Чекисты» полагались прежде всего на силовые методы и руками прокуратуры хотели задушить Гусинского раз и навсегда. Более гибкая «Семья» готова была сочетать с кнутом пряник.
Как пишет В. Шендерович,
В мае 2000-го на прямой контакт с одним из руководителей «Медиа-моста» вышел немаленький кремлевский чиновник – и при личной встрече передал листок с условиями, при выполнении которых, по словам оного чиновника, «наезд» на НТВ будет прекращен.
1 2 3