– Ты можешь выследить их?
– Если хочешь. Икариум состроил гримасу:
– Сколько лет мы уже знаем друг друга, товарищ? Маппо пристально взглянул на него, а затем пожал плечами:
– Долго. А почему ты спросил?
– Воспоминанье об этих тварях не прибавило мне оптимизма. Тебя не беспокоит наша перспектива?
– Любая возможность столкновения с демонами беспокоит меня, Икариум. На самом деле Маппо Трелл – робкий как заяц.
– А мною движет любопытство.
– Я знаю.
Странная пара развернулась и пошла к месту своего ночлега, пробираясь между двумя высокими столбами, высеченными ветром из скалы. Никто из них не спешил. Икариум уселся на огромный валун и принялся смазывать маслом свой большой лук, пытаясь в такой жаре защитить его от высыхания. Удовлетворившись состоянием своего главного оружия, он вытащил из отделанных бронзой кожаных ножен блестящий древний меч. Смазав маслом точильный камень, Икариум принялся водить по нему и без того острый как бритва зазубренный край лезвия.
Маппо сорвал маскировочный тент, небрежно скомкал его, а затем забил в большую кожаную сумку; за палаткой последовала кухонная утварь и постельные принадлежности. Завязав шнурок и перебросив сумку через плечо, он взглянул на своего друга. Икариум продел голову через тетиву, надежно закрепил лук на спине и кивнул в знак готовности. Двое друзей – полукровка Ягут и чистокровный Трелл – начали свой долгий путь, ведущий их вниз по направлению к бухте.
Над головой висели огромные сияющие звезды, отбрасывая свет на идеальную серебряную чашу бухты. Дневная жара спала, и из нор начали выползать ящерицы, кормившиеся южной ночной молью, рой которой беззвучно повис в неподвижном ночном воздухе.
Маппо и Икариум решили остановиться на отдых во дворе какого-то разрушенного строения. Грязные каменные стены практически развалились под действием непрестанного ветра и солнца – о них напоминал невысокий каменный поребрик, расположенный в строгой геометрической последовательности вокруг старого, давно высохшего колодца. Девственно чистый песок, покрывающий плитку этого двора, по цвету напоминал глаза Маппо.
Путешествуя по Пан'потсун Одан и расположенной сбоку от нее Священной пустыне Рараку, друзья не раз натыкались на подобные остатки древних вымерших цивилизаций. Порой им приходилось находить даже высокие холмы с ровной поверхностью, представляющие собой развалины древних городов. Они встречались с определенной периодичностью на расстоянии пятидесяти лиг от Рараку, что свидетельствовало о том, что эта сухая безжизненная местность некогда была центром жизни богатых, процветающих горожан. Легенда об Апокалипсисе Дриджхны пришла из Священной пустыни, и Маппо ломал себе голову: неужели миф о времени всеобщего бедствия и смерти как-то связан с трагедией, постигшей жителей этого благословенного края? Помимо пустого поместья, в котором они остановились, множество развалин вокруг свидетельствовало о насильственном конце существования этого края.
Мысли Маппо приняли привычное направление: «Не все прошедшие события подвластны нам сейчас, и мы ни на милю не приблизились к окончанию своего пути. И у меня нет ни одной причины сомневаться в этом». Тряхнув головой, он попытался отделаться от мрачных размышлений.
Недалеко от центра большого двора одиноко стояла колонна из розового мрамора, полностью изрытая с той стороны, с которой ее постоянно испытывал на прочность сильный ветер, рожденный в Рараку и сметающий все на своем пути по направлению к Пан'потсунским холмам. Противоположная сторона колонны все еще содержала на своей поверхности замысловатый узор, высеченный древними умельцами.
У входа во двор Икариум подошел к еще одной колонне высотой около шести футов и начал внимательно осматривать ее. Услышав его ворчанье, Маппо понял, что поиски увенчались успехом.
– Что с ней? – спросил Трелл, опуская на землю свой кожаный мешок.
Икариум обошел вокруг, отряхивая с рук пыль.
– Посмотри, внизу у основания видны беспорядочные следы маленьких когтистых лап – охотники вышли на След.
– Крысы? Причем, кажется, не одна группа.
– Д'айверс, – согласился, кивая, Икариум.
– Я не понимаю, так кто же из них мог здесь побывать?
– Возможно, Гриллен.
– Гм, неприятно.
Икариум начал пристально рассматривать ровную поверхность двора вокруг колонны.
– Здесь был кто-то еще. Скорее всего, Сольтакен и Д'айверс вместе: те, кто чувствовали близость Господства, и те, кто только искали свою Тропу.
Маппо вздохнул, изучающе посмотрев на друга: слабый страх зашевелился внутри. «Сольтакены и Д'айверсы… Двойное бедствие, – думал он, – зараза, от которой нет спасенья. И они собирались здесь… в этом поместье…»
– Разумно ли это, Икариум? – наконец осторожно спросил он. – В поисках твоей извечной цели мы можем наткнуться на самые большие неприятности. Если ворота открыты, то мы обязательно встретим тех кровожадных созданий, которые страстно верят, что ворота дают Господство.
– Если такой путь существует – сказал Икариум, глядя со спокойствием за горизонт, – то, возможно, я, наконец, найду ответы на свои вопросы.
Маппо подумал: «Ответы – это в конце концов не решение всех проблем, мой друг. Пожалуйста, поверь мне». Но вслух он произнес:
– Ты до сих пор не объяснил, что собираешься делать, если внезапно их найдешь?
Икариум повернулся к нему со слабой улыбкой:
– Это мой собственный крест, Маппо. Я прожил много веков, но что еще мне известно о своем прошлом? Где все мои воспоминания? Как я могу разобраться в своей жизни, не зная, что же произошло раньше?
– Некоторые могут расценить твой крест как собственный подарок, – сказал Маппо, и на его лице внезапно появилось печальное выражение.
– Но только не я. Если мне доведется встретиться с ними, я наконец-то воспользуюсь возможностью, чтобы найти ответы. Надеюсь, оружие мне при этом не понадобится, но если нагрянет беда, то я не премину им воспользоваться.
Еще раз тяжело вздохнув, Трелл поднялся на ноги.
– Скоро, друг, мы обо всем узнаем, – сказал он и, повернувшись на юго-восток, добавил: – На нашем пути я чувствую шестерых пустынных волков.
Икариум развернул свой лук и быстрым, точным движением прикрепил тетиву.
– Пустынные волки никогда не охотятся на людей.
– И то правда, – согласился Маппо.
До восхода луны оставался еще целый час. Он увидел, как Икариум выложил шесть длинных стрел с каменными наконечниками, затем взглянул в темноту. Холодок страха пробежал по его затылку: волков было еще не видно, но он их явственно чувствовал.
– Их шестеро, но мне кажется, что они чем-то объединены. Как будто кто-то один принял обличье шести фигур. Это же Д'айверс!
«Уж лучше бы это был Сольтакен, – подумал Маппо. – Столкнуться с одним зверем – довольно неприятно, но сразу со многими…»
Икариум нахмурился:
– Ими управляет кто-то один, принявший форму шести волков. Ты не знаешь, кто это мог бы быть?
– Есть подозрения, – тихо ответил Маппо.
Они в ожидании замолчали.
Полдюжины рыжевато-коричневых фигур, как темные призраки, внезапно появилось из тьмы менее чем в тридцати шагах от героев. Когда до них осталось двенадцать шагов, волки остановились и выстроились полукругом, оскалив страшные морды. Неподвижный ночной воздух наполнился острым запахом Д'айверса. Одна из тварей бесшумно прыгнула вперед, мгновенно остановившись, как только Икариум поднял свой лук.
– Не шесть, – пробормотал Ягут, – а один.
– Я знаю его, – сказал Маппо. – Позор, что тот не может сказать аналогичное о нас. Это существо часто меняет свою форму, и сегодня оно приняло образ кровожадных тварей. Этой ночью Рилландарас охотится в пустыне. Мне интересно, связано ли это с нами или нет?
Икариум пожал плечами.
– Кто будет говорить первым, Маппо?
– Я, – ответил Трелл, делая шаг вперед.
Предстоящее дело требовало коварства и изобретательности, ошибка могла стоить им жизни. Стараясь сделать голос низким и хриплым, он произнес:
– Далеко же мы забрались от своего дома. Твой брат Трич думает, что убил тебя. Где же была эта пропасть? В Дал Холе или Ли Хенге? Мне кажется, я вспомнил, вы были там Д'айверскими шакалами.
Рилландарас говорил, не открывая пасти, но в воздухе раздался трескучий лающий голос:
– Мне захотелось сразиться с тобой умом, Трелл, до того, как я убью тебя.
– Скорее всего, это не лучшая идея, – непринужденно ответил Маппо. – В той компании, которая меня окружала последнее время, мне практически не приходилось общаться. Согласись – та же проблема, что и у тебя, Рилландарас.
Голубые глаза ведущего волка ярко вспыхнули, когда он взглянул на Икариума.
– А у меня вообще практически нет мозгов, тем более для того, чтобы соревноваться с тобой, – сказал чуть слышно полукровка Ягут. – Поэтому я скоро потеряю терпение.
– Дурачье! Ум – единственное, что может тебя спасти. Ответь мне, лучник, ты бы поставил на кон свою жизнь против хитрости своего спутника?
– Конечно, нет. Я полностью согласен с его оценкой своих собственных способностей.
Было заметно, что Рилландарас несколько опешил:
– Какова же тогда цель вашего совместного путешествия? Вероятно, ставки были очень высоки, раз вы отправились в путь, не доверяя друг другу и имея столь невысокое мнение о собственном уме?
– Мне это начинает надоедать, Маппо, – прошептал Икариум.
Шесть волков внезапно замерли, а затем отступили назад.
– Ах, так вот вы кто – Коротышка Маппо и Икариум! Так знайте, что мы не хотим с вами ссорится.
– Ну вот и померялись силами, – с облегчением произнес Маппо, не сумев сдержать улыбки. – Охотьтесь где-нибудь в другом месте, пока Икариум благоволит Тричу.
– Нет, пока вы не попытаетесь развязать ту борьбу, которую я поклялся предотвратить.
– Я не ослышался?
– Наши пути пересеклись по следу демона Тени.
– Тени больше не существует, – ответил Маппо. – Есть только Ша'ика: Священная пустыня проснулась.
– Да, похоже на это. Но вы ведь не запрещаете нам охотиться?
– Если вы хотите попробовать щелкнуть своими челюстями у горла какого-нибудь апторианца, то это ваше дело. Мы хотели только пройти мимо.
– Тогда, наверное, нам действительно придется вонзить свои клыки в шею демона.
– С каких пор Ша'ика стала твоим врагом? – поинтересовался с усмешкой Маппо.
– Это имя ничего мне не говорит, – решил закончить разговор Рилландарас. Через мгновение двое друзей увидели, как волки развернулись и пропали в ночной мгле. Маппо тяжело вздохнул; Икариум кивнул головой, угадав мысли друга:
– Да, я тоже думаю, что этого события скоро не миновать.
Громкие восторженные крики виканских конников несколько поутихли, как только они спустились по трапу на пристань. Вся площадка имперской гавани Хиссара была заполнена неуправляемой толпой их соплеменников – мужчин, женщин, вооруженных пиками с железными наконечниками и облаченных в островерхие шлемы. С высокого парапета башни входа в гавань за происходящими событиями наблюдал Антилопа: эта хаотичная толпа чужестранцев начинала все сильнее его беспокоить.
Около имперского историка стоял Маллик Рел – представитель верховного кулака. От него сильно пахло аренской парфюмерией. Увидев покоившиеся на животе пухлые, нежные руки этого жирдяя, Антилопа подметил, что Маллик Рел абсолютно не соответствовал представлениям о главном советнике командующего малазанской армией Семи Городов. Присутствие здесь этого джисталского жреца древнего бога морей Маела, посланного верховным кулаком к новоиспеченному командиру армии Седьмых, было тщательно продуманной насмешкой. «Хотя справедливости ради следует признать, – размышлял Антилопа, – что этот человек в очень короткие сроки добился наибольшего успеха среди всех претендентов на власть над континентом». С языков солдат не сходили разговоры об этом спокойном, вкрадчивом священнике, который ради достижения цели не ограничивался никакими средствами. Каждого, кто вставал на его пути, постигал таинственный трагический конец, поэтому все слухи и сплетни о Маллике Реле передавались только шепотом.
Тайные политические интриги, что плелись вокруг малазанских жителей Семи Городов, имели только одну цель: их смерть. Антилопа предполагал, что новый кулак практически не понимает скрытых проявлений презрения со стороны местных жителей. Единственным вопросом, остававшимся неразрешенным для историка, являлось то, как долго Колтайн из клана Ворона сможет продержаться на своем новом посту.
Маллик Рел сморщил свои пухлые губы и медленно выдохнул.
– Историк, – тихо сказал он, и Антилопа отметил, что свистящий гедорианский фаларийский акцент за время его нахождения здесь заметно уменьшился, – я благодарен твоему прибытию. Согласись, как-то странно все это: аренский суд далеко… Что это – предосторожность, вызванная приближающимся годом Кулла? – добавил он, улыбнувшись, но скрыв свои гнилые зубы.
«Его слова – словно плеск волн, как будто сам бог Маел хочет продемонстрировать тебе свою показную любовь и деланное внимание. Ох, как же мне не нравится этот человек, хоть я и разговариваю с ним всего лишь четвертый раз в жизни», – подумал Антилопа и, прочистив горло, произнес:
– Императрица мало прислушивается к моим словам, Джистал…
Тихий смех Маллика Рела, похожий на треск погремушки на хвосте у змеи, прервал его слова.
– Что тебя тревожит – невостребованный историк или невнимательное отношение к истории? Я понимаю, что когда твой совет отклоняют или, что еще хуже, игнорируют, то это не очень приятно. Но будь спокоен, приятель, никакие угрозы с башен Унты нам не грозят.
– Рад это слышать, – ответил Антилопа, удивляясь осведомленности священника. – Я остаюсь в Хиссаре для проведения своих научных исследований. То, что корабль с узниками пристал на рудники Отатаралских островов, противоречит приказу императора, который уготовил эту участь только для магов.
– Ах, эти маги. Антилопа кивнул головой:
– Этот способ довольно эффективен, хотя и непредсказуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21