Если она злилась, то устраивала перепалку с ближайшим незнакомцем, неважно с кем и почему, потом жаловалась, что её оскорбили и требовала немедленной расправы с обидчиком. Вот и сейчас, не желая оказаться в подобной ситуации, Уоллес заметил:
– По-моему ты куда-то спешила? Так что давай поторопимся.
К собственному удивлению он не встретил никакого отпора с её стороны, и она послушно направилась вместе с ним к машине. По дороге домой Фэй не проронила ни слова, а когда Дейв пытался заговорить о разводе, совершенно не обращала на него внимания. Так что, когда они вошли в гостиную и зажгли свет, его терпению пришел конец. конпров
Возможно в данных обстоятельствах было разумнее отложить этот разговор до лучших времен, но в этот момент он уже потерял контроль над собой и был не в ладах с логикой. Правда Уоллес ещё попытался что-нибудь предпринять не обостряя ситуации. У него не было разумных объяснений внезапной перемены настроения его жены, он все же ещё раз попытался спокойно вернуться к теме их разговора.
– Подумай сама, Фэй, – начал Дейв. – Я устал от всех этих разговоров вокруг да около.
– И я тоже, – согласилась она. – Я хотела сказать, что устала от твоих жалоб. Почему бы тебе не исчезнуть?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если тебе хочется точнее, мне нужно, чтобы ты убрался отсюда. Сел в свою маленькую машинку и заблудился.
Долгое время он смотрел на нее, не понимая, чего от него требуют, хотя ему было известно, что она имеет в виду именно то, что сказала. Дейв снова попытался взять себя в руки, но развитие событий пожалуй зашло уже слишком далеко, чтобы можно было их игнорировать. Скулы на его лице побелели, а кожа заблестела от выступившего пота. Он перевел дыхание и постарался заговорить спокойным тоном.
– Ну, хорошо. Я хотел выполнить все, что от меня требовалось, и старался не обострять ситуацию. Если тебя это не устраивает, то пора уже поступить по-другому.
– Каким образом?
– Если ты не хочешь разводиться со мной, то я сделаю это сам.
– И как же? – она презрительно фыркнула. – Расскажи мне об этом Дейви, малыш.
– Получив свидетельства, которые примет любой суд. С момента своего появления здесь, ты шляешься с другими мужчинами. Мне известны, по крайней мере, трое, – начал он и в той же агрессивной манере выложил ей все, что ему было известно о её связях с Рэндом, Бенедиктом и Андерсоном. Уоллес рассказал ей, как ждал в машине, чтобы увидеть с кем она отправится, и про тот случай, когда он следил за ней и Рэндом.
– До сих пор я надеялся, что ты сможешь заарканить одного из них, но, полагаю, они слишком умны для этого. А возможно им не понравилось то, что ты могла предложить. Так что вместо того, чтобы дать тебе ещё денег, я намерен выяснить, где и с кем ты проводишь время и заставить их немного покопаться в прошлом…
Дейв стоял почти вплотную к ней и наблюдал, как дергается её красный ротик и загорается недобрый блеск в её карих, накрашенных глазах, но он не ожидал, что она запрокинет голову и громко рассмеется ему в лицо.
– Да, ты можешь, – заявила она, когда наконец смогла говорить.
– Что могу?
– Натравить на меня частных детективов. Но если тебе вздумается это сделать, я на всю округу буду кричать об этой высокой, темноволосой милашке, с которой ты таскаешься по острову.
В первые мгновения он мог только смотреть на неё широко открытыми глазами. Дейв отчетливо слышал каждое её слово и понимал, что они означают, но даже раньше, чем ему удалось осознать происшедшее, его настроение резко изменилось, ярость и напор сменились каким-то странным отчаянием, моментально сделавшим его беззащитным, и, словно почувствовав это, Фэй снова рассмеялась.
– Не знаю уж насколько это далеко зашло в последнее время, но мне извостно её имя и адрес. Я также знаю, что ты во время своих поездок в залив Майаро и Маракас-Бич занимался не только живописью… В чем дело, малыш? Это тебя удивляет?
В эту минуту он ненавидел эту женщину, а холодный блеск её карих глаз говорил ему о том, что она испытывает к нему то же самое. Не догадываясь о том, что ей точно известно об их отношениях, а о чем она просто догадывается, он сделал ещё одну попытку взять себя в руки.
– В том, что я здесь делал, тебе не найти основания для развода, Фэй. И берегись, если не сможешь сказать о себе то же самое. Я собираюсь разузнать все, что здесь происходило. И если твое поведение последнее время не было незапятнано-чистым…
Фэй ударила его прежде, чем он смог закончить свою мысль. Она бросила свою плетеную сумочку на стол, вероятно ей хотелось сначала воспользоваться ей, но как бы то ни было её правая рука вцепилась ему в щеку, в ответ его рука инстинктивно пошла вперед, словно выполняя контрудар как у опытного боксера. Но она замерла на пол-пути в тот самый момент, когда Дейв собирался нанести ответный удар, его память напомнила ему про случай, когда он совсем потерял голову и не смог контролировать вспыхнувшую в нем ярость. К тому времени они уже были женаты около года и от их брака уже мало что осталось. Их перералка становилась все более ожесточенной, они поздно вернулись домой после какой-то вечеринки и продолжили обмен упреками, начатый ещё за ужином. Ему трудно было вспомнить причину их ссоры, но кульминация этого вечера запомнилась ему на всю жизнь.
Надеясь отвлечься от постоянных упреков жены, Дейв уже порядочно поднабрался. Фэй тоже выпила больше обычного, но алкоголь только усугубил и без того отвратительное настроение, затаенную злобу и непрощенные обиды. Ему и раньше доставалось от нее, но это были обычные вспышки насилия, некий способ для большинства людей сорвать свое дурное настроение, который можно было удержать в некоторых рамках. На этот раз она ударила его кулаком, а он, не задумываясь и желая отплатить той же монетой, дал ей в ответ пощечину, а когда она закричала и вцепилась в него, ударил снова. Фэй продолжала кричать. Он помнил только, что в следующий момент его пальцы сомкнулись у неё на горле, и все стихло. Дейв никогда не смог бы сказать, что остановило его, помнил только, как дрожа от страха и ужаса, оказался на улице и благодарил Бога, который вернул ему благоразумие и дал возможность вовремя отпустить её горло.
Когда Уоллес вернулся, полиция уже дожидалась его и, выслушав жалобу Фэй, забрала в полицейский участок, где он и провел остаток ночи. Наутро его адвокат поработал с его женой. Она никогда не объяснила ему причину, по которой отказалась подтвердить свое обвинение, но дело было улажено. Впоследствии Фэй не раз ещё пускала в ход руки, казалось, она понимала, что Дейв не осмелится ответить ей тем же, а он научился чувствовать ситуацию, когда надо уклониться, запихнуть свои руки в карманы или удержать ее…
Вот и теперь его рука остановилась на пол-пути, и вместо того, чтобы ударить, он схватил её за руку. Фэй попыталась освободиться, злоба исказила черты её лица, и она продолжала выкрикивать угрозы. Прежде чем он отпустил её она попыталась вырваться и оставила на кисти его руки глубокие царапины от своих ногтей.
Вспыхнувшая боль едва снова не поставила его на грань безумия. Уоллес был вне себя от ярости, но теперь это была холодная, рассудочная злость. Он посмотрел на свою руку, на его глазах три розовые бороздки медленно наливались кровью. Тут Дейв понял, что весь дрожит, и, боясь снова взглянуть на нее, отвернулся. Сама мысль о том, как близко он оказался у роковой границы, напугала его и ему стало не по себе. Уоллес быстро вышел. Фэй что-то выкрикивала ему вслед, но смысл её слов ускользал от него. Он долго возился с ключом зажигания, наконец это ему удалось, машина тронулась и сразу вырулила на дорожку.

4

Дейв Уоллес выехал на обочину шоссе и остановил свой маленький седан. Он все ещё дрожал и не мог управлять машиной. Вечер на Тринидаде обычно приносил желанную прохладу после душного, жаркого дня, но сейчас это мало ему помогало. Пот струился по его разгоряченному лицу и ладоням, а рубашка прилипла к спине. Какое-то время он наблюдал за огоньками проходящих машин, потом наконец немного успокоился, выкурил сигарету, тронул машину с места и целиком сосредоточился на дороге.
Машина шла в сторону города, он ехал без всякой цели и мало обращая внимания на окресности. Дейв понял, что проехал белое квадратное здание яхт-клуба с колоннами и досчатыми настилами, ведущими к пляжу. Как обычно заметил старинное каменное здание Убежища, как здесь благовоспитанно величали богадельню. Вид крикет-клуба Куинс Парк напомнил ему, что он возвращается в город, у него не было определенной цели, но когда Уоллес с удивлением обнаружил, что находится у ворот Таверны, то, хотя у него и не было особых причин возвращаться в то же самое место, которое недавно покинул, понял, что ему необходимо выпить и без промедления подъехал к ресторану. Когда он ставил машину на стоянке и фары выхватили из темноты силуэт отъезжавшего автомобиля, ему показалось, что за рулем сидел Нейл Бенедикт. Дейв не задумывался об этом, все его мысли были заняты выпивкой. Посетителей было мало, и он даже обрадовался тому, что ему не придется поддерживать вежливую беседу с кем-нибудь из случайных знакомых.
В зале ресторана большинство столиков пустовало, а бар за исключением двух молодых пар, занятых игрой в дартс, вообще пустовал. Он заказал бренди с содовой и, взяв бокал, спросил:
– Это мистер Бенедикт только что уехал отсюда?
– О, да, сэр, – сверкнул белыми зубами местный бармен. – Минуту назад, сэр.
Дейв посмотрел на часы над баром. Они показывали девять сорок пять.
– А мистер Рэнд и мистер Андерсон?
– О, они тоже уехали, сэр. Минут десять назад, не больше.
– Довольно тихо сегодня.
– Как всегда во вторник.
Уоллес кивнул и отхлебнул из бокала, потом закурил и, расставив пальцы, вытянул вперед руку ладонью вниз, пальцы не дрожали, и он почувствовал, что его злость куда-то испарилась. Остался только горький осадок да постоянное чувство обиды.
Дейв старался не вспоминать того, что Фэй говорила о его отношениях с Энн, и в то же время был вынужден признать, что ей все известно. Причина его обиды была не в этом, просто он был вынужден признвть, что вел себя именно так, как хотелось его жене. Уоллес вспомнил, что она строила какие-то планы на этот вечер. Очевидно это было важно для неё и ей необходимо было вернуться в бунгало к определенному часу. Она захотела избавиться от него, он ушел, и это послужило ещё одним примером того, как Фэй всегда могла манипулировать им сообразно своим желаниям.
Чем больше Уоллес оценивал ситуацию, тем более убеждался, что ему необходимо вернуться домой и постараться выяснить, что там происходит. Ведь это был его дом, он платил ренту, и пора уже было выполнить данное себе слово быть с ней пожестче. Не с физической точки зрения, а просто настойчивее отстаивать свои права. Дейв говорил Энн, что собирается сделать какие-нибудь конструктивные шаги, так что-же ещё остается ждать.
Понимая, что понапрасну тратит здесь время, Уоллес покончил с выпивкой, но, прежде чем он встал, бармен поставил перед ним чистый бокал и снова наполнил его бренди с содовой и льдом.
Дейв сердито посмотрел на бокал и перевел взгляд на бармена.
– Что это?
– От мистера Ли Фонга, – пояснил тот и кивнул за спину Уоллеса.
Уоллес повернулся и увидел в дальнем конце комнаты сидящего в кругу своей семьи Сэма Ли Фонга. Он знал его как преуспевающего коммерсанта и владельца ресторана, и из троих детей, сидевших с Ли Фонгом и его женой, ему была знакома его двенадцатилетняя дочь, потому что однажды пришлось делать с неё наброски. Ли Фонг небрежно помахал ему рукой, а Уоллес в ответ слегка наклонил голову в знак признательности и поднял бокал.
Как можно быстрее, но стараясь невыходить за рамки приличия, он допил свой бренди и снова помахал Ли Фонгу. Потом пожелал бармену доброй ночи и направился к своей машине. На этот раз Дейв знал, куда ему направиться, и поехал кратчайшим путем, немного превысив допустимое ограничение скорости. Когда он добрался до поворота к своему бунгало, ему пришлось остановиться и пропустить встречную машину. За это время Уоллес успел бросить взгляд на часы и убедиться, что с момента его отъезда прошло чуть меньше часа, а затем он неторопливо повел по узкой дороге машину к дому.
Фары выхватили из темноты хижину позади бунгало, и Дейв рассеянно улыбнулся, заметив, что её ставни были плотно закрыты. Это было связано с необходимостью для островитян отгораживать свое жилище и его обитателей от того, что наиболее суеверные местные жители называли «ночными духами». Он завел свой седан в пристройку, выключил фары и заглушил мотор. Уоллес успел заметить, что в комнатах его дома продолжал гореть свет, и он направился к веранде раньше, чем ему попался на глаза припаркованный справа от дома прямо под хлебным деревом, росшем на открытом песчаном месте, седан.
Тусклая луна уже появилась над горизонтом и отбрасывала свой свет на темную воду залива и верхушку изгороди из морского винограда, но от этого окружающие тени стали только чернее, так что прежде, чем ему удалось заметить его очертания. он подошел к нему почти вплотную.
Ни в тот момент, ни в последствии он не мог ответить, чем его заинтересовала эта машина. Объяснение, пришедшее ему в голову, было довольно очевидным. Фэй хотела, чтобы он убрался из дома из-за того, что у неё была назначена какая-то встреча. Кто бы ни был владельцем этой машины, в этот момент он находился в доме, и все, что ему оставалось делать это продолжать свой путь к дому и все выяснить.
Рассуждая в этом духе, Дейв и не подумал остановиться, и у него не было никакого предчувствия опасности, когда он проходил мимо машины, ведь ему не терпелось удовлетворить свое любопытство. Потом Уоллес мог припомнить, что седан был то ли темно-синим, то ли совсем черным, и все случилось, когда ему захотелось обойти его и взглянуть на регистрационный номер.
Если у него и появились какие-то сомнения, то это заняло не более секунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25