— Послушайте, господин Луи, — возразил Сент-Аманд, — вы, должно быть, смеетесь над нами… Начать с того, что вы ничего не обязаны нам платить, и если мы принимаем эту награду, то только потому, что вам так заблагорассудилось, вот и все. Мы ведь честные охотники, и раз дали слово, поверьте, мы обязательно его сдержим.— Спасибо, братцы. До свидания. Желаю вам успеха.— До свидания, господин Луи!.. Надеемся скоро увидеться…Затем канадцы вышли, и француз остался один, но не надолго, потому что почти тотчас же появился дон Мигуэль.Молодой человек был бледен, встревожен и утомлен. После обычных приветствий он с отчаянным видом бросился в кресло.— Что случилось с вами, дорогой друг? — спросил его, улыбаясь, Луи Морэн окольными улицами и пешком в сопровождении двадцати вооруженных пеонов, тогда как у главного подъезда их ожидала карета.— Друг мой, такое, по-видимому, с их точки зрения, нелогичное поведение, не могло не заинтересовать и не возбудить любопытство молодых девушек. А что вы им отвечали?— Ничего, я убежал.— Я узнаю вас и тут, — сказал француз смеясь. — Впрочем, это единственный способ выйти из затруднительного положения. Ну, а дон Гутьерре?— О, с моим дядей все было гораздо проще. Когда я сказал ему вчера, что мои кузины или не должны присутствовать на спектакле с участием Терезы Росси, или же он должен обещать, что они вернутся домой указанным мною ему способом, добавив, что таково непременное ваше требование, он понял с полуслова, и, зная глубокую вашу преданность нашей семье, мой дорогой Луи, не стал спрашивать у меня никаких объяснений и тотчас же согласился исполнить все наши требования.— Значит, все к лучшему, друг мой. Одевайтесь, мы пройдемся по городу узнать, что новенького, а потом за завтраком дадим понять дону Гутьерре, что нам необходимо немедленно покинуть Мехико.— Мне кажется, что заручиться согласием дядюшки будет нетрудно. По-моему, ему страшно надоела здешняя жизнь, и в пустыне он будет чувствовать себя в большей безопасности, нежели здесь.— Я совершенно с вами согласен. Через несколько минут друзья вышли из дома. На углу улицы Монтерилья и Главной площади, как раз на том самом месте, где ночью происходила стычка с бандитами, они увидели огромную толпу народа. Собравшиеся всяк на свой лад объясняли причины, вызвавшие кровавое побоище, и с любопытством рассматривали до сих пор не убранные трупы.Послушав несколько минут забавные версии по поводу ночного происшествия, участниками которых они были, дон Луис и дон Мигуэль продолжили прогулку.Добравшись до центра города, они обратили внимание на многочисленные группы бурно жестикулирующих, возбужденных граждан. Большинство лавок и магазинов были закрыты.Время от времени открывались ворота президентского дворца, чтобы выпустить курьера, мчащегося во весь опор. По улицам двигались полки пехоты и эскадроны кавалерии. Солдаты шли молча с угрюмыми лицами, как люди, которые ставят на карту свою жизнь и знают заранее, что проиграют. Какой-то еще не осознанный страх тяготел над городом.Луи Морэн остановил первого встречного прохожего и осторожно поинтересовался, что слышно новенького.Прохожий удовлетворил его любопытство, и вот что он узнал.Правительство, или, лучше сказать, Мирамон, в полном унынии. К городу со всех сторон стягиваются войска Хуареса, передовые отряды находятся уже всего в нескольких милях отсюда, и к вечеру, самое позднее, на следующий день, Мехико окажется в осаде.Эти новости требовали безотлагательных действий.— Дорогой друг, — сказал дон Луис, — отправляйтесь к дону Гутьерре, но пока ничего не говорите ему о только что услышанном нами. Займитесь подготовкой к немедленному отъезду. Я сажусь на лошадь и еду в разведку, вернусь не позже, как часа через два и тогда подробно расскажу вам, как обстоят дела.Вернувшись домой, дон Мигуэль нашел всех в большой тревоге: дурные вести распространяются с необычайной быстротой. Дон Гутьерре и его дочери уже знали приблизительно, что происходит в городе, и о грозящей Мехико осаде. Дон Мигуэль старался, как мог, успокоить и дядю, и кузин. Он уверял их, что дон Луис поехал прокатиться по окрестностям для того, чтобы досконально выяснить, насколько оправданы все эти слухи, и скоро привезет им, наверное, добрые вести.Однако он все-таки посоветовал кузинам собраться в дорогу на тот случай, если дон Луис скажет, что им необходимо немедленно покинуть город.Дон Гутьерре отдал необходимые приказания пеонам, а сам, несмотря на довольно позднее время, не хотел садиться завтракать до возвращения дона Луиса, которого не только он сам и дочери его, но и дон Мигуэль ожидали с беспокойством и нетерпением.Минуло более трех часов, а дон Луис все не возвращался, и это не только не уменьшало, но, скорее, увеличивало беспокойство всех ожидавших его.Наконец послышался быстрый галоп лошади, и во двор через полуотворенные ворота влетел всадник.— Это дон Луис! — воскликнули все в один голос, устремляясь к нему навстречу.Это и в самом деле был он, как всегда спокойный, невозмутимый и со своей обычной насмешливой улыбкой на устах.— Клянусь Богом, я совершил прелестную прогулку! И если бы не голод, то я, пожалуй, долго еще не спешил бы возвращаться… Погода отличная, и за городом прелесть, как хорошо.Слова эти были произнесены так весело, с такой непринужденностью, что произвели то самое действие, на которое он, без сомнения, и рассчитывал, и, словно по волшебству, люди, трепетавшие от страха всего за пять минут до этого, успокоились.— Мы ждали вас, чтобы сесть за стол, дорогой дон Луис, — сказал дон Гутьерре.— О! Если бы я это знал, — отвечал тот с нарочитым сожалением.Подали завтрак.Однако всеобщее беспокойство то и дело прорывалось наружу. Несколько раз или сам дон Гутьерре, или дон Мигуэль, или же, наконец, его кузины принимались расспрашивать его о том, что он видел и что слышал. Француз ограничивался уклончивыми ответами и продолжал есть с видимым удовольствием. Наконец дон Гутьерре догадался, что дон Луис по той или иной причине не хочет отвечать на заданные ему вопросы, и повернул разговор в другое русло.Когда подали сигары, дон Гутьерре сделал знак дочерям удалиться.— Ну, — спросил дон Гутьерре, обращаясь к дону Луису, — теперь, надеюсь, вы расскажете нам все досконально?— С удовольствием, — отвечал француз. — Коротко положение дел таково. Армия Хуареса ускоренным маршем движется к городу, обходя его со всех сторон, и это кольцо с каждым днем все более и более сужается. Но войска пока еще не подошли так близко, как говорят. Ее передовые конные разъезды находятся сейчас милях в сорока от Мехико. Те всадники, о которых идет молва в городе, представляют собой часть отряда Карвааля, который идет значительно впереди армии, грабя и сжигая все на своем пути. Дорога в Гвадалахару пока свободна, но это продлится недолго, потому что не пройдет и трех дней, как Мехико будет окончательно окружен. Вот все, что мне удалось узнать, и таково истинное положение вещей. А теперь скажите мне, как вы намерены поступить?— Помилуйте! — вскричал дон Гутьерре, стукнув кулаком по столу. — Бежать, конечно, и как можно скорее!— Отлично! Я придерживаюсь того же мнения, и теперь нам остается только решить, как лучше осуществить наше намерение.Они подсели поближе друг к другу и стали совещаться. Совещание длилось довольно долго, но, в конце концов, французу все-таки удалось склонить на свою сторону не только племянника, который оспаривал лишь некоторые частности его плана, но и более упрямого дядю.Затем, чтобы обмануть бдительность шпионов, дон Луис взял на себя все приготовления к отъезду, который должен был состояться на рассвете.Оба бандита, с которых француз не сводил глаз, постоянно держа при себе из опасения, что они немедленно раскроют его план врагам, вместе с ним покинули город в тот же вечер и остановились на ночлег на одном постоялом дворе, расположенном по дороге в Гвадалахару, куда вслед за ними утром на следующий день прибыл и дон Гутьерре с дочерьми.Маленький отряд, состоявший всего из семи человек, галопом помчался к Гвадалахаре, где их должны были встретить пеоны с багажом и четверо охотников, нанятых Луи Морэном.Вечером они остановились в десяти милях от Мехико в покинутом ранчо. Дон Луи хотел совершить длинный переход именно в первый день, чтобы сбить с толку своих врагов, которые могли пуститься по их следам.В эту минуту, когда бандиты закутывались в плащи, собираясь ложиться спать, француз подошел к ним и, хлопнув одного из них по плечу, сказал без обиняков:— Послушайте, негодяи, я прекрасно знаю, что вы пытаетесь вести двойную игру… Берегитесь, со мной это опасно!.. Дон Мигуэль обещал вам такую сумму, которая способна прямо-таки превратить вас в богачей, ну, а я, при первой же вашей попытке к измене, обещаю убить вас, как собак… Вы меня понимаете, надеюсь?Бандиты попытались было оправдываться.— Молчать! — повелительным тоном воскликнул француз. — Я ведь с вами не спорю, а только предупреждаю вас!.. Еще раз повторяю, берегитесь!.. Не забывайте, что я всегда держу свое слово, а затем, покойной ночи!И он, отвернувшись от них, улегся возле своего друга. На следующий день оба бандита исчезли, прихватив с собой одного мула, навьюченного багажом.— Счастливого пути, — сказал дон Луис. — Теперь, по крайней мере, у меня не осталось никаких сомнений, и при первой же встрече мы сведем с ними счеты. Глава XV. ПУСТЫНЯ Обширные американские прерии, этот бескрайний зеленый океан, где оттесненные цивилизацией туземцы чувствуют себя, как в несокрушимой крепости, предстают взору путешественника одинаково величественными в любое время дня и ночи, и каждый раз, когда он вступает в них, покинув тесные городские дома и улицы, воображение все с той же силой поражает его, как словно бы он увидел прерии впервые.В этом зеленом океане пытливый взгляд человека различает также обширные пустыни, равнины или саванну, где выбеленные солнцем скелеты людей и животных указывают тропу, по которой двигаются караваны эмигрантов, оставляя после себя такую же печальную память; саванны сменяются прериями, перерезанными извилистыми реками, или непроходимыми лесами с роскошной растительностью, в чаще которых таятся кровожадные хищники и где человеку приходится топором прокладывать дорогу; то вдруг дорогу путешественнику преграждает беспорядочное нагромождение гор с седыми, прячущимися в облаках вершинами и узкими тропинками, пролегающими над бездонными ущельями. Время от времени пейзаж оживляют пасущиеся на свободе стада бизонов, табуны диких лошадей антилоп и лосей, словно бы вовсе не опасающихся соседства с ягуарами, с красными луговыми волками, пумами и серыми медведями, на которых охотятся индейцы, такие же свирепые и кровожадные, как и хищные обитатели пустыни.Вот в этой-то пустыне, простирающейся от Пасо-дель-Норте до Верхней Калифорнии и Орегона, мы находим наших путешественников спустя тридцать дней после бегства из Мехико.Вечер. Караван с трудом взбирается по узкой тропинке на вершину крутого берега Рио-Гранде-Браво-дель-Норте. Солнце погружается в пурпурно-золотые воды реки как раз в ту минуту, когда усталые путешественники добрались до места временной стоянки.Здесь дон Луис, исполнявший трудную и ответственную обязанность начальника каравана, приказал прежде всего срубить деревья на выбранном им для ночлега месте, чтобы из их стволов соорудить нечто вроде ретраншемента для защиты лагеря на случай внезапного нападения.Француз, однако, приказал оставить довольно большую кучу деревьев посреди лагеря, которые, по его мнению, в случае необходимости, могли служить надежным убежищем и цитаделью для защитников укрепленного лагеря.Под этими деревьями наскоро воздвигли навес, а под ним соорудили палатку. Потом расседлали и развьючили животных, фургоны привязали цепями к внешней стороне ретраншемента, и таким образом усилили его, и только после этого зажгли бивуачные огни и стали готовиться к ночному отдыху.За время пути путешественникам пришлось преодолеть много опасностей, не раз попадали они в сложные переплеты.Пеоны, багаж и охотники встретили их, как было условленно, в Гвадалахаре. Здесь путешественники пробыли целых два дня, употребив это время на то, чтобы обзавестись прочными фургонами для путешествия по пустыне, а также каретой, в которой девушки могли бы отдыхать. Затем пополнили запас провианта и отправились дальше.Всего отряд насчитывал тридцать четыре человека, среди которых тридцать два были испытанные и отважные люди, с которыми можно было безбоязненно пуститься в путешествие по пустыне. Это было особенно важно в такое смутное время, когда мексиканские войска, всецело поглощенные междоусобной войной, не имели ни возможности, ни желания обуздывать кровожадные инстинкты дикарей, грабивших и убивавших путешественников под флагом то одной, то другой стороны.Пока караван находился в пределах территории, принадлежащей собственно республике, все шло относительно благополучно. Бдительная охрана лагеря на бивуаке и хорошо вооруженный конвой производили должное впечатление на мародеров, то и дело встречавшихся им на пути; грабители с большой дороги не смели нападать на путешественников, сознавая неравенство своих сил.Дон Луис отлично знал Мексику и, благодаря этому, имел возможность провести караван малоизвестными пустынными тропинками и тем самым избегать встречи с многочисленными отрядами регулярных войск, направлявшимися к Мехико.До сих пор путешествие проходило настолько благополучно, что француз считал уже караван почти вне опасности от нападения сальтеадоров, как вдруг однажды вечером, когда дон Луис занимался устройством лагеря, внезапно появился многочисленный отряд всадников. Неизвестные всадники так стремительно бросились в атаку, что в первую минуту пеоны растерялись и так перетрусили, что чуть было не покинули путешественников и не обратились в бегство. Если этого не случилось, то только благодаря находчивости и распорядительности Луи Морэна, хладнокровию дона Гутьерре и храбрости дона Мигуэля, и канадцев, которые быстро сумели восстановить необходимый порядок… Когда прошла минута растерянности и страха, пеоны, как бы устыдясь своего малодушия, мужественно встретили врага и, укрывшись за фургон, стали осыпать его градом пуль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26