Пожалуй, вам даже будет спокойнее, оттого что поблизости находится еще один мужчина.
Это была его козырная карта, которую Джек прятал в рукаве. Решимость Корбетта сразу ослабла. Тем не менее, к легкому удивлению Джека и к его огромному разочарованию, старик все же отрицательно помотал головой:
— Прошу прощения, мистер Сойер, но я все равно должен сказать «нет».
— Что надо сделать, чтобы вы передумали?
— Ничего. Дело в том, что мне нечем вам платить.
Джек усмехнулся:
— Может быть. Я очень дорого стою. Но вообще-то, я думаю, мы договоримся.
— Как?
— Мне же надо где-то жить.
Корбетт издал нечто вроде смеха.
— Вы меня считаете за сумасшедшего.
— Я вам не предлагаю поселить меня в доме. Как насчет старого трейлера, который стоит к северу от сарая? Я могу устроиться там.
Корбетт посмотрел в ту сторону.
— Он не используется уже много лет. Мы с женой там жили, пока строили дом. Мы сломали тот, что был, но хотели поставить новый на том же месте. Это было почти сорок лет назад. Я собирался отправить его на свалку, но как-то рука не поднималась. Он, наверно, вот-вот развалится.
— Там есть вода и свет?
— Есть. Плита работает на бутане.
— Я все приведу в порядок. Мне это подойдет. — Корбетт смерил его долгим, оценивающим взглядом. Джек смотрел на него не мигая. Он отработал этот прием в Рено, когда играл в карты. — Ну, мистер Корбетт, так что вы скажете?
Глава 6
К тому времени, когда представители полиции штата Арканзас появились в гараже, где работал Сесил Херболд, он успел почти до основания обглодать указательный палец.
Полицейских было двое — судя по их виду, отъявленные мерзавцы.
Они неизбежно должны были появиться, но теперь, хотя Сесил и ждал этого визита, у него засосало под ложечкой, когда один из стражей порядка перевернул корзинку для бумаг и сел на нее, оказавшись в каких-нибудь двадцати сантиметрах от Сесила.
— Ну что ж, — начал он, — мы попросили мистера Рейнолдса предоставить нам этот кабинет, чтобы поговорить с тобой в спокойной обстановке. Мне бы не хотелось злоупотреблять его гостеприимством, к тому же законопослушных граждан мы не трогаем. Так что давай не будем тянуть, ладно?
Сесил не знал этих двоих лично, но сталкивался с подобным типом людей всю жизнь и терпеть его не мог.
Деревенщина со сверкающими значками. Гладко выбриты, форма отутюжена, несмотря на жару, никаких пятен пота под мышками.
И тем не менее круглые дураки. Забери у них форму и значки, все эти быстроходные машины и хорошие пушки — и они с Карлом мигом сделали бы из них отбивные.
Но пока не время. Сейчас он должен прикинуться испуганным простофилей. Это хорошо. Он будет выглядеть убедительно. Не потому, что дурак, а потому, что действительно немного испугался.
— Если вы пришли из-за того фокуса, который вчера выкинул мой брат, то я сразу скажу, что ничего об этом не знаю.
Тип, сидевший на мусорной корзине, посмотрел на своего напарника, который стоял прислонившись к стене и сложив руки на груди.
— Он, наверно, думает, что у нас опилки вместо мозгов, — сказал тот, передвинув спичку из одного угла рта в другой.
— Клянусь Богом! — заныл Сесил. — Я говорю правду! — Худшее, что может быть, — это если они бросят его в тюрьму по какому-нибудь сфабрикованному обвинению, чтобы он был у них под рукой. Он должен убедить их в том, что готов к сотрудничеству. — О побеге я услышал из вечернего выпуска новостей, когда вернулся домой с работы. Я только устроился перед телевизором с бутылкой диет-пепси, как вдруг на экране появляется физиономия моего брата. Я чуть не наделал в штаны от испуга. — Он замолчал, чтобы определить их реакцию, но лица полицейских оставались непроницаемыми. — Я знаю только то же, что и все, — продолжал Сесил. — Я узнал об этом по телевизору.
Тип со спичкой поправил кобуру. Сидевший на мусорной корзине упорно смотрел на Сесила, до тех пор, пока тот не стал беспокойно ерзать на стуле.
— Что?
— Ты принимаешь нас за дураков, Сесил?
— Нет, сэр.
— Ты знаешь Майрона Хаттса?
— Нет, сэр.
— Ты никогда с ним не встречался?
— Нет, сэр. Они с моим братом скорешились в Такере, а я никогда не был в Такере.
— Да, ты был в Камминсе.
Поскольку Камминс был тюрьмой усиленного режима, Сесил почувствовал, что ему стоит изобразить справедливое негодование:
— Это правда, был.
— Ты сидел за вооруженное ограбление, верно?
— Верно. Но я никого не убивал.
— Ах да, да. Совсем забыл об этом. Ты предоставил эту возможность своему младшему брату Карлу, не так ли? Вот почему твой приговор оказался намного мягче.
Это была скользкая тема. Сесил не мог спорить с полицейским, иначе ему пришлось бы сознаться в убийстве, которое, по правде говоря, совершил все-таки Карл. Но ему не хотелось расписываться в собственной слабости.
Слабость заключалась в том, что если Карл проливал чужую кровь даже с некоторым удовольствием, у Сесила мысль об убийстве вызывала легкую тошноту.
— Я отсидел в тюрьме и искупил свою вину перед обществом, — выпалил он. — Я пришел к Иисусу и стал другим человеком.
Тип со спичкой согнулся пополам от смеха.
— Меня досрочно освободили, — заявил Сесил. — Вы думаете, что я стану делать такие же дурацкие вещи, что и мой брат? Ни в коем случае! Камминс — это, знаете ли, не пикник. Я вышел оттуда и не собираюсь возвращаться.
— Угу. — На сидевшего перед ним полицейского откровенность Сесила не произвела никакого впечатления. — Ты слышал о тех охранниках в Такере?
— Слышал, что они… м-м-м… умерли. Коп пододвинулся ближе, так что чуть не уткнулся носом в Сесила.
— Они не умерли, задница. Их убили. Твой брат ударил одного в сердце заточкой. А второму Хаттс перерезал горло — едва голова не отлетела.
Он откинулся назад и задумчиво потянул себя за мочку уха. На поимку беглецов были мобилизованы все правоохранительные службы Арканзаса и соседних штатов. Карл Херболд и Майрон Хаттс рассматривались как вооруженные и очень опасные преступники, и гражданам рекомендовалось проявлять в отношении их чрезвычайную осторожность.
— Надо отдать должное Карлу — он все четко спланировал, — заметил представитель штата. — Майрон-то полный идиот. А вот твой братец — смышленый сукин сын. Он даже придумал способ избавиться от датчиков. Их нашли, но Карла с Майроном при них не было. Да, сэр. Все, что отыскали, — это их тюремную одежду, ошейники и мудреные устройства, которые оказались ни на что не годными. А самих ребяток давно и след простыл.
Заключенные сумели перехитрить законников. Вертолетные патрули, поисковые группы и заставы на дорогах так и не смогли обнаружить их след.
Черт побери, Сесил гордился своим младшим братом!
Едва сдерживая гордую улыбку, он слушал, как коп перечислял преступления Карла, которые в глазах Сесила были настоящими подвигами под стать таким героям, как Джесси Джеймс, Джон Диллинджер и Клайд Бэрроу.
Чтобы скрыть радость, Сесил постарался изобразить волнение:
— Я только надеюсь, что вы его не убьете. У нас с ним больше никого нет.
— Ну, это ведь не совсем правда, Сесил? У вас еще была мама. Она была замужем за хорошим человеком, который старался вас направить на путь истинный. Я видел твое дело. Так что не ври мне, Сесил.
— Наш отчим был настоящей сволочью. Он ненавидел нас, а мы ненавидели его. Он слова не сказал, когда нас направили в эту школу для малолетних правонарушителей. Карлу тогда едва исполнилось пятнадцать.
— Наверно, потому, что вы как раз такими и были. Малолетними правонарушителями.
— После маминой смерти он набросился на нас еще сильнее. Меня-то это не особенно трогало, — поспешил добавить Сесил. — Но Карл был еще ребенком, и он очень страдал. Его никто не любил, вот он и вырос злым и подлым. Он весь гнилой. Думаете, я не знаю, что он хуже смертного греха? Он не признает Иисуса и ни во что не ставит спасение души. — Для пущей убедительности он выдавил слезу. — Но это моя плоть и кровь, все, что осталось от моей семьи. Я не хочу, чтобы он умер.
— Видишь ли, — сказал коп, поудобнее усаживаясь на корзинке, — мы вот чего боимся. Если Карл со своим другом Майроном однажды ночью появятся у тебя, то ты можешь почувствовать такую братскую любовь, что станешь помогать этим ребятам.
— Нет, сэр, — энергично затряс головой Сесил. — Я вам сразу позвоню.
— Это точно?
— Точно.
Коп повернулся к своему напарнику.
— Как ты думаешь, он врет? Тип со спичкой зевнул.
— Конечно, врет. Все Херболды — прирожденные лжецы. Кто этого не знает…
— Клянусь Иисусом…
— Перестань болтать об Иисусе, Сесил! — Полицейский поднялся на ноги так резко, что опрокинул корзинку для мусора. — Ты не достоин упоминать имя Господа при порядочных людях. Да, твои слова звучат искренне, но ты все равно остаешься уголовником. Пока вас с братом не отправили в разные тюрьмы, вы были одного поля ягодки. Такими и остались. — Положив руки на колени, он снова нагнулся и посмотрел в глаза Сесилу. — Ты никуда от нас не денешься. Ты меня слышишь?
— Да что вы говорите, сэр! — с возмущением произнес Сесил. — Говорю вам, я его сдам — он же, дурак, сам себя убивает. Клянусь!
— Ну смотри, Сесил!
— Да, Сесил! — сказал тип со спичкой. — Смотри!
Полицейские вышли из помещения, коротко переговорили с владельцем гаража мистером Рейнолд-сом, сели в сверкающую машину и уехали. А Сесил поплелся к своему рабочему месту, где перед приходом законников ремонтировал пикап. Вскоре к нему подошел Рейнолдс.
— Ты сказал им правду? — проворчал он. — Если мне только покажется, что ты собираешься устроить неприятности, — ты уволен. Понял?
— Да, сэр, мистер Рейнолдс. Мне нужна эта работа. Я не хочу иметь ничего общего со своим братцем. Я получил хороший урок.
Рейнолдс с угрозой посмотрел на него и отправился в свой кабинет.
На эту задницу не стоит тратить слов, подумал Сесил, подавляя желание выругаться. Кроме того, рядом находятся другие рабочие, и некоторые из них все время подлизываются к Рейнолдсу. Сесил никому здесь не доверял. Трусы они и жополизы.
Нагнувшись над капотом грузовика, он продолжил работу. Она не требовала умственных усилий и вполне позволяла думать о другом.
Он знал, что законники к нему придут. Эти дураки решили, что Карл сначала прибежит к нему. Карл, разумеется, это предусмотрел и предупредил Сесила во время их последнего свидания: «Они станут наблюдать за твоей квартирой и гаражом. Может быть, ты их даже и не увидишь, но эти выродки будут поблизости, так что следи за собой. Телефон также станут прослушивать», — добавил Карл. Эти предупреждения были ни к чему. Сесил и сам знал, что надо быть осторожнее.
Конечно, законники правы. Братья обязательно встретятся. И когда это произойдет, власти сразу обо всем узнают. Вот это будет денек!
Сесил с трудом подавлял возбуждение. Ему было очень трудно себя сдержать. Досрочное освобождение не многим лучше тюрьмы. Приходится терпеть регулярные визиты инспектора по надзору, который все время копается в его жизни. К тому же каждый день Сесил выслушивает оскорбления от такого сукина сына, как Рейнолдс. Нет, это не жизнь. Он слишком умный и слишком талантливый, чтобы так жить.
Кроме того, они с Карлом прекрасно подходят друг другу. Скоро они снова будут вместе и станут заниматься тем, что им лучше всего удавалось, чем занимались еще мальчишками, — поднимут бузу.
Остаток дня Сесил раздумывал над их совместным планом, восстанавливая в памяти каждую деталь и стараясь удостовериться, что ничего не упустил. Его несколько раздражало, что Карл по-прежнему являлся главным вдохновителем и организатором. Даже находясь в тюрьме, он оставался лидером, хотя руководящая роль по идее должна была принадлежать Сесилу, так как он старше. Тем не менее Карл давно занял положение лидера и никогда его не уступал.
Но теперь ему придется смириться с тем, что Сесил будет с ним на равных. Он с самого начала даст ему об этом знать.
Карл будет вынужден проявлять более демократический подход. Они уже не дети, и Сесилу не нужна опека. Он тоже побывал в тюрьме, и этот опыт его закалил. Хотя он разыгрывал перед копами хнычущего слизняка, Сесил стал намного сильнее, чем раньше.
На этот раз ошибок не будет. Все необходимые приготовления сделаны. Черт побери, у него даже есть секретное оружие, о котором Карл не знает!
Не отрываясь от работы, он засмеялся, подумав о том, как вскоре удивится Карл.
Глава 7
— Джек говорит, что его нож сделал индейский воин. Из племени команчей, дедушка. — Дэвид прервал свою болтовню о Джеке Сойере только для того, чтобы отправить в рот очередную порцию картофельного пюре.
Достоинства Джека Сойера стали любимой темой для разговоров Дэвида. Когда они вернулись с мамой из города и Дэвид заметил грузовик Сойера, мальчик едва дождался, пока машина остановится.
Делрей встретил их у калитки, соединявшей двор с пастбищем.
— Ты встретился с Джеком, дедушка? — Задыхаясь от возбуждения, Дэвид задавал вопросы так быстро, что Анна не успевала их разобрать. Делрей прикрикнул на мальчика, приказав ему успокоиться.
Ничего необычного в этом не было. Хотя Делрей любил своего внука, но его неистощимая энергия часто действовала ему на нервы. Поразило Анну другое — а именно перемена, которая произошла в самом Делрее. Обычно если уж он что-то решил, то больше не колебался. А тут какая-то непонятная неуверенность, с которой Делрей сообщил, что нанял Джека Сойера работать на ферме.
— Так быстро! — стараясь не выдать своего удивления, спросила она. — Что ты о нем знаешь!
— С ним все в порядке. Я думаю, он будет хорошим работником. — Не глядя на нее, он добавил:
— Джек будет жить в старом трейлере.
Эта новость была еще более удивительной, но, прежде чем Анна успела что-то сказать, старик пояснил:
— Он починит его сам, так что об этом не беспокойся. Да ты и не заметишь, что он поблизости. Я уже отправил его трудиться в сарае. Я просто хочу, чтобы ты знала, что он некоторое время будет здесь работать. А теперь мне надо снова приниматься за дела. Увидимся за ужином.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он повернулся и пошел прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49