Она лежала, жадно хватая ртом воздух, а Уорт нежно улыбался, отбрасывая с ее лица на подушку пряди влажных волос.
Но через несколько секунд выражение его лица вновь стало напряженным и сосредоточенным. Его плоть пришла в движение, разбудив в Син страсть, которую она, как ей казалось, уже выплеснула.
Второй оргазм был еще сильнее первого, наслаждение, полученное Син, возросло еще и оттого, что она услышала, как Уорт хрипло вскрикнул и почувствовала, как его семя изверглось в глубине ее тела.
7
Когда Уорт проснулся на следующее утро, Син была уже полностью одетой и успела собрать свои вещи.
Сидя напряженно в кресле, она наблюдала, как его пальцы хватают пустоту в том месте, где еще недавно покоились ее груди. В полудреме Уорт принялся искать Син среди сбившегося постельного белья, но затем осознал, что ее нет рядом.
Сев на кровати и моргая глазами, он заметил ее напряженную позу и стоявший на полу возле ног чемодан с вещами. Уже зная заранее ее ответ, Уорт все же спросил:
– Что ты делаешь?
– Уезжаю.
– Все правильно. Мы уезжаем вечером.
– Ошибаешься. Я вылетаю в Даллас ближайшим рейсом.
– Послушай, Син…
– Ты не отговоришь меня, так что лучше и не пытайся.
Син поднялась с кресла и повернулась к Уорту спиной, потому что он выглядел чертовски сексуально – волосы взъерошены, небритый, заспанный. Уорт сидел среди простыней, еще хранивших запах их страсти.
– Но по нашим билетам нельзя улететь другим рейсом.
– Знаю. Проснувшись, я сразу же позвонила в аэропорт и согласилась заплатить разницу в стоимости, если они отправят меня ранним рейсом.
– Отправят тебя?
– Совершенно верно. Тебе не стоит беспокоиться и менять свой билет. Оставайся и наслаждайся уик-эндом.
Отбросив в сторону простыню, Уорт встал с постели и, подойдя к Син, схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Мы с тобой соучастники в этом преступлении. И если ты улетаешь раньше, то и я полечу с тобой.
Син вырвала руку.
– Прекрасно. Поступай, как хочешь.
Пройдя в ванную, Уорт с шумом захлопнул за собой дверь. Син услышала, что официант доставил завтрак. Сама мысль о еде была ей неприятна, но все же она в гнетущей тишине выпила на террасе чашку кофе, пока Уорт принимал душ, одевался и собирал свои вещи.
Он позвонил в аэропорт и договорился о перерегистрации билета на ближайший рейс. На глаза Син навернулись слезы, но она отнесла их на счет восходящего тропического солнца, лучи которого, отражаясь, поблескивали на белой штукатурке.
– Ты готова? – В дверях террасы стоял Уорт. – Надо ехать, иначе мы опоздаем на рейс.
Подавляя в себе настойчивое желание в последний раз обозреть с террасы прекрасный вид и бросить прощальный взгляд на номер, Син, смотря прямо перед собой, вышла из номера и уселась в джип.
Уорт уладил все вопросы с выпиской и оплатой автомобиля. Син позволила ему сделать это, решив для себя, что вернет половину стоимости позже, когда сможет смотреть ему в глаза не боясь расплакаться.
На этот раз в такси было еще более пыльно, шумно и тесно, чем в предыдущий, когда они ехали из аэропорта в отель. Заплатив за перерегистрированные билеты, Син и Уорт ожидали в зале аэровокзала вместе с другими усталыми, загорелыми, раздраженными туристами, которые, похоже, горели желанием поругаться с кем-нибудь на родном языке. Время до объявления посадки показалось Син необычайно долгим.
Она надеялась, что сидеть они будут раздельно, но Уорт поменялся с кем-то местами, и в самолете они вновь оказались рядом. Устроившись в кресле у иллюминатора, Син уставилась в него невидящим взглядом, пока самолет набирал высоту.
Атмосфера этого рейса резко отличалась от радостного возбуждения, царившего на борту самолета, летящего в Акапулько. Пассажиры молчали и выглядели подавленными, большинство из них уснули сразу после того, как подали завтрак.
Положив руку на подлокотник между креслами, Уорт наклонился к Син.
– Син, ты собираешься когда-нибудь снова разговаривать со мной?
– Разумеется. Не строй из себя дурака, – ответила она, обращаясь к облакам, проплывавшим за иллюминатором.
– А когда-нибудь посмотришь на меня?
И Син взглянула на Уорта, но ее тут же возмутила его усмешка и наигранная веселость.
– На тебя я могу смотреть, но, наверное, не смогу посмотреть на себя в зеркало.
– Почему? Потому что спала со мной?
– Тсс! Почему бы тебе не попросить у командира микрофон и не объявить это всем? – Син смущенно оглянулась вокруг, но, похоже, никто не услышал слов Уорта. Она понизила голос до шепота: – Я не желаю говорить о том, что произошло прошлой ночью.
– А я желаю.
– Тогда говори сам с собой, я тебя слушать не буду. – Она отвернулась.
Несколько минут прошло в молчании, и Син с надеждой подумала, что Уорт уступил ее просьбе, но тут ей прямо в ухо прозвучал его тихий голос:
– Ты этого хотела так же сильно, как и я, Син. – Удивленно воскликнув, она снова повернулась к нему. – И на кого ты теперь злишься? На себя, за то, что наслаждалась этими мгновениями? Или на меня, за то, что я доставил тебе наслаждение?
– Я не получила никакого наслаждения!
Ее ответ взбесил Уорта.
– Черта с два, – рявкнул он прямо ей в лицо. – Ты не притворялась, изображая страсть, я в этом уверен, черт побери. Обманывай себя, если тебе от этого легче, но все равно это будет ложь. Я дважды чуть не помер от блаженства, и не притворяйся, будто тебе было плохо.
Щеки Син покрылись румянцем.
– Я имела в виду, что не получила никакого наслаждения после этого.
– О, я понимаю. – В каждом слове Уорта сквозил сарказм. – Тебе не понравилось лежать всю ночь рядом со мной, прижимаясь попкой к моему паху и чувствуя мою руку на своей груди.
Син подняла к пылающим щекам холодные, влажные ладони. В памяти еще были живы воспоминания о той ночи, когда она несколько раз просыпалась, ощущая, как кончики его пальцев ласкают ее соски. Каждый раз при этом она блаженно мурлыкала, теснее прижимаясь к Уорту. Очень невежливо было с его стороны напоминать ей, с какой радостью она воспринимала его ласки.
– Но с наступлением утра я осознала, как безрассудно вела себя, – ответила Син резким тоном. – Я не перекладываю всю вину на тебя. Хотя у тебя гораздо больше опыта в… в…
– В плотских удовольствиях?
Слово «удовольствие» даже отдаленно не могло передать те чувства, которые испытала ее плоть. Испугавшись собственных крамольных мыслей, Син упрямо продолжила:
– Мы пали жертвами обстоятельств, климата и романтического очарования места. Вот и все. – И назидательным тоном добавила: – Я хочу просто забыть об этом.
– Хорошо.
– Вот и прекрасно.
– Мы забудем об этом.
– Отлично. Об этом я и хотела тебе сказать.
Син раскрыла американский журнал, который купила в аэропорту перед вылетом. К ее радости, Уорт откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Так прошло несколько минут, Син делала вид, что поглощена чтением, а Уорт притворялся, что спит.
Наконец он повернул голову к Син.
– Син?
– Гм?
– Не думаю, что я смогу забыть.
Расстроенная его словами, Син вскинула ладонь ко лбу.
Уорт тихонько тронул ее за коленку.
– Это было чертовски здорово.
– Правда?
Этот вопрос вырвался у Син совершенно непроизвольно. Если бы она была откровенна сама с собой, то вынуждена была бы признать: злость ее обусловлена главным образом неуверенностью. Ведь Уорт переспал с десятками женщин, более молодыми, привлекательными и сексуальными, чем она. И теперь Син преследовала мысль о том, выдержала ли она сравнение с ними.
– Да, черт побери, все было просто великолепно. Потрясающе. – Умерив свой пыл, Уорт безучастно пожал плечами. – Во всяком случае, я так считаю. А, гм, а ты?
Не в силах смотреть на него, Син закрыла глаза и кивнула.
Если бы ее мысли не были так сильно заняты собственной персоной, то она обратила бы внимание и на неуверенность, прозвучавшую в голосе Уорта.
– Я понимаю, что ты можешь сравнить меня только с Тимом.
Закусив нижнюю губу, Син решительно покачала головой.
– Не вспоминай Тима.
– Мне понятны твои чувства, Син. – Уорт тяжело вздохнул. – Ты думаешь я такой бессердечный и не испытываю угрызений совести от того, что переспал с его женой?
– Вдовой.
– Вот именно! – воскликнул Уорт. – С его вдовой. Ты уже два года вдова. Но все то время, пока вы были женаты, у меня не появлялось ни единой похотливой мысли в отношении тебя. Я клянусь.
– Я это знаю.
– Так почему мне должно быть стыдно за прошлую ночь? – задал он риторический вопрос. – Я не думал о Тиме, когда сидел напротив тебя за столом, наблюдал, как меняется выражение твоего лица в свете свечей, страстно желал ощутить прикосновение твоих волос, хотел поцеловать твой рот, испачканный кремом десерта.
– Не надо, Уорт.
Не задумываясь над тем, что его слова причиняют страдания Син, Уорт понизил голос и продолжил:
– Син, когда твои губы разомкнулись под моими, когда я коснулся твоей груди, я думал только о тебе. Ни о Тиме, ни о ком-то еще. Ты была такой теплой и сладкой, что…
– Замолчи, прошу тебя.
– Я не смог остановиться и овладел бы тобой, даже если бы в этот момент в комнату вошел Тим.
Син зажала уши ладонями, но Уорт убрал ее руки, чтобы она могла слышать его слова.
– Нам следует изменить наше отношение к некоторым вещам, но стыдиться нам нечего.
– Нечего? – прошептала Син. – Уорт, меня пугает, что я с такой легкостью отдалась тебе. Я никогда раньше не делала ничего подобного.
– Я знаю.
– Я была совершенно далека…
И тут Син показалось: она врезалась в бетонную стену на скорости сто миль в час. Фраза внезапно оборвалась, и вся эмоциональность исчезла. Несколько секунд Син не могла даже дышать, а только тупо смотрела на Уорта.
– Что ты сказал?
– Когда?
– Сейчас. Ты произнес «я знаю» в ответ на мои слова о том, что я раньше не делала ничего подобного.
– Ах, ты об этом. – Уорт заерзал в кресле и смущенно откашлялся. – Я просто имел в виду, ну… понимаешь, что ты не спала с мужчинами.
Син продолжала смотреть на него со все возрастающим недоверием.
– Тим когда-нибудь посвящал тебя в нашу сексуальную жизнь?
– Нет. Послушай, ты не хочешь чего-нибудь выпить? Я позову…
Син вцепилась пальцами ему в предплечье.
– Тим рассказывал тебе о нашей интимной жизни?
– Мы же были лучшими друзьями, Син, – печальным тоном произнес Уорт. – Тебе известно, как мужчины откровенничают. Встречаются, берут несколько бутылок пива, потом разговор переходит на женщин, и они начинают трепаться.
В глазах Син появились слезы, но вызваны они были злостью, а не жалостью к себе.
– Я не удовлетворяла Тима как женщина? Он говорил тебе об этом?
– Нет.
– Уорт!
Он закусил губу.
– Ладно, может, он и обронил несколько намеков по этому поводу. А какой муж время от времени не желает, чтобы его жена была более изобретательна в постели?
Син несколько раз сглотнула слюну и таким образом отогнала рвотные позывы. Ей показалось, будто грудь у нее разрывается.
– Тим был недоволен нашей сексуальной жизнью?
Уорт разразился про себя тирадой проклятий.
– Разве я это говорил? Нет. Я только признался, что Тим как-то – мне кажется, это было сразу после рождения Брэндона – обронил фразу о том, будто его любимая жена не слишком ласкова с ним…
– Он сказал, что я стала холодна?
– Не холодна, – раздраженно произнес Уорт. – Не передергивай, Син. Его просто слегка беспокоило, что ваши отношения утратили новизну. «Рутина» – вот, по-моему, какое слово он употребил. Я тогда возразил ему: отчасти ты и сам виноват. Ведь после рождения детей редко мужчины начинают видеть в своих женах матерей, а не сексуальных партнерш. Вот я и посоветовал Тиму относиться к тебе как к любовнице, тогда и твое отношение к нему изменится.
Син трясло от ярости.
– Ты знаешь ответы на все вопросы, если дело касается женщин, да, Уорт?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты захотел проверить, насколько я сексуальна. И затащил меня в постель, чтобы лично убедиться в моей неопытности.
Проклятия, которые Уорт произнес про себя раньше, не шли ни в какое сравнение с теми, которые просились на язык сейчас. Тяжело дыша, сжимая кулаки и яростно сверкая глазами, он произнес:
– Ты же знаешь: это чушь, Син. Черт побери, ты прекрасно это знаешь.
– Извини. Мне надо в туалет.
Она перебралась через его ноги и нетвердой походкой направилась в хвост салона. В туалете Син почувствовала себя плохо. Ее вырвало, но она еще долго после этого оставалась в кабинке, а шум, стоявший в ее ушах, казался сильнее рева реактивного двигателя.
Пока Син умывала лицо холодной водой, ей очень захотелось хотя бы на пять минут увидеть Тима, чтобы выплеснуть на него всю свою злость. Да как он посмел обсуждать их сексуальную жизнь с Уортом? С Уортом, ради Бога. С этим ловеласом. С этим повесой. С этим плейбоем.
И какой совет Тим ожидал услышать от распутного холостяка? Если ему надо было поговорить с кем-то на эту тему, то почему он не обратился к ней? Ее вполне удовлетворяла их интимная жизнь, и для нее не было бы большего предательства, узнай она, что Тим завел любовницу.
Но грех Тима не шел ни в какое сравнение с подлым поступком Уорта, который воспользовался информацией, доверенной ему покойным другом. Син не предполагала, что мужчина, любой мужчина может опуститься так низко. И не могла она понять только одно: почему Уорт так долго тянул, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Вернувшись в кресло, Син отказалась разговаривать с ним. Ей показалось, что полет до Далласа тянется в три раза дольше, чем до Акапулько, но самолет в конце концов приземлился, и пассажиры начали покидать его.
Син прошмыгнула мимо остальных туристов в ярких сомбреро и разноцветных нарядах, и, поскольку ей не надо было ждать багаж, она оказалась одной из первых в очереди к таможенной стойке. К несчастью, Уорт, тоже не имевший багажа, пристроился в очереди следом за ней.
– Ты сделала совершенно неправильный вывод, Син. Тим всего один раз упомянул об этом, я клянусь тебе. Вы, наверное, в тот момент слегка поссорились. Подумаешь, ничего страшного. Я даже и не вспоминал об этом разговоре, пока ты не заставила меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19