– Просто восхитительный завтрак, – едва слышно выдохнул он.
Влажный, шелковистый язык одаривал вниманием каждую клеточку ее спины, и Лаури, еще глубже зарывшись лицом в подушку, не смогла сдержать стона.
Дрейк прижал ее к кровати и продолжил сладкую пытку. Добрался до талии и начал сначала – теперь уже снизу вверх.
Дойдя до подмышки, Дрейк осторожно перевернул Лаури лицом вверх и, откинув с ее лица спутанные волосы, заглянул в сонные янтарные глаза.
– Доброе утро, – сказал он.
– Доброе утро.
Он потянул за лямочки бюстгальтера – тот легко соскочил – и взглянул на нее – теплую и розовую со сна. Лаури закрыла глаза, не в силах выдержать его горящего взгляда.
Она почувствовала на себе горячее тело Дрейка. Приподнявшись на локтях, он стал осыпать мелкими, жгучими поцелуями нежную кожу ее плеч. Лаури уже была готова плакать от счастья. Потом губы его коснулись ее ключицы, шеи и, наконец, губ, которые, мягкие и податливые, казалось, уже нетерпеливо ждали этого.
Усилия его не пропали даром – Лаури ответила на его поцелуи с такой страстью, какой ни он, ни она не ожидали.
Однако чувство голода, снедавшее Дрейка, не было удовлетворено, и странное ощущение вдруг овладело им. С одной стороны, ему хотелось, чтобы он наконец-то насытился, а с другой – чтобы как можно дольше оставался голодным.
– Какая ты теплая, мягкая… Такая милая… – шептал он, склоняясь все ниже и устремив взгляд на ее грудь, ждущую прикосновений его губ. И когда, наконец, рот его сомкнулся вокруг розового бутона, Лаури, вздрогнув, с силой сжала руками его плечи и, выдохнув его имя, тихонько застонала. Она старательно отбрасывала от себя всякие ненужные мысли, желая только одного – наслаждаться выпавшим на ее долю счастьем, но они все кружили и кружили над ней, как коршуны. Лаури прекрасно понимала, что Дрейк сейчас находится во власти безудержного желания. Но это сейчас, а что будет потом, когда он утолит свою жажду? Уйдет невредимым, оставив ее с разбитым сердцем? Ведь он не любит ее! Им движет одна мысль – похоть… Нет! Она не должна этого допустить! Можно вынести все – его насмешки, притворство, презрение, гнев, но только не безразличие. А оно непременно им овладеет, после того, как он добьется своего.
Все это, конечно, так… Умом-то Лаури все понимала, но со своим телом ничего поделать не могла. Сама, сладострастно изгибаясь, прижималась к его сильной груди. А он, уже оставив ее сосок в покое, скользнул губами ниже, лаская нежную, благоухающую кожу ее живота.
Пальцы пришли на помощь губам. Вот они уже коснулись горячей влажности между ног… Лаури резко вздрогнула и моментально пришла в себя. Интересно, понимает ли он, кто лежит под ним? А что если думает о Сьюзен? Представляет…
В панике и гневе Лаури со всей силы руками уперлась в его плечи.
– Не надо, Дрейк, пожалуйста!
Подняв голову, он увидел искаженное страданием и залитое слезами, которых Лаури не ощущала, лицо. Скапливаясь в уголках глаз, слезы бежали по щекам и исчезали в спутанных прядях рыжевато-каштановых волос, разметавшихся по подушке.
– Что с вами, Лаури? – ласково спросил он и, приподнявшись на локте, вытер одну слезинку рукой, а другую слизнул языком. – Я не собираюсь вас насиловать.
В голосе его не было насмешки.
– Похоже, я поступаю несколько не по-людски. Ваши родители так радушно приняли меня в свою семью, что я просто не имею права овладеть вами, как бы я этого ни хотел. Ведь они спят себе внизу в полной уверенности, что мы с вами муж и жена. – Он провел пальцем по ее виску, стирая остатки слез, и прошептал: – Не нужно меня бояться. – И только коснулся губами ее губ.
Его горячее дыхание опалило ее лицо.
– Об одном прошу. Позвольте еще раз прикоснуться к вашей груди.
Он, наклонив голову, припал к груди. И не было в его жесте страсти, лишь тихая нежность. Лаури охватило ощущение тепла и покоя.
Наконец Дрейк выпустил ее из своих объятий и спрыгнул с кровати. Натягивая джинсы, бросил через плечо:
– По-моему, Дженифер проснулась. Пойду одену ее. Встретимся внизу.
Он подошел к двери, но на пороге остановился:
– За то, от чего я сегодня отказался, меня, бесспорно, можно причислить к лику святых.
Он ласково улыбнулся Лаури и вышел из комнаты.
«Что ж, пока все идет отлично», – с облегчением подумала она.
Глава десятая
Однако на самом деле все оказалось не так уж хорошо, и Лаури вскоре не замедлила в этом убедиться. Сидя за столом с родителями, Дрейком и Дженифер, она чувствовала себя преступницей. Мама вызвалась приготовить роскошный завтрак в честь новобрачных, и одного этого было достаточно, чтобы Лаури мучилась чувством вины.
За столом Элис потчевала присутствующих рассказами об Элин и ее семье, показывала фотографии двух ее сынишек, которые Дрейк рассматривал с должным вниманием. Потом добралась до Лаури и принялась вспоминать смешные случаи из ее детства. Лаури то краснела, то бледнела, а Дрейк то и дело заливался веселым смехом. Со стороны казалось, что он наслаждается происходящим, но Лаури знала, что это далеко не так. Просто играет очередную роль – на сей раз новоиспеченного зятя, который из кожи вон лезет, чтобы произвести на тестя с тещей благоприятное впечатление.
Он расточал комплименты матери Лаури, а когда отец взялся рассказывать по своему обыкновению какую-то длинную и нудную историю, слушал с глубочайшим вниманием. Потом разговор зашел о пресловутой мыльной опере, в которой снимался Дрейк. Элис не терпелось узнать мельчайшие подробности закулисной жизни артистов. Кто за кем замужем, так же хороша главная героиня в жизни, как в картине, разрешают ли актрисам брать себе платья, в которых они снимаются, кто готовит еду для съемок? И так далее, и тому подобное. Дрейк терпеливо и обстоятельно отвечал на все вопросы и даже несколько приукрашивал свой рассказ, чтобы сделать его еще более занимательным.
Все слова сопровождались жестами. Для Дженифер. Хотя та мало что понимала из разговора. Семья Перриш привыкла постоянно пользоваться языком жестов, поскольку старшая дочь Элин была глухонемой, и делали это они автоматически. Дженифер и родители Лаури с первого взгляда полюбили друг друга.
Были ли у Дженифер другие бабушка и дедушка, Лаури понятия не имела. Родители Дрейка умерли, а о его жене она почти ничего не знала и как-то ни к чему было спрашивать, видятся ли ее родители со своей внучкой.
После завтрака Дрейк вызвался помочь Элис помыть посуду. Эндрю устроился в гостиной с газетой, а Дженифер уселась у него на коленях с книжкой комиксов.
Лаури отправилась наверх убирать постель. Внезапно ей стало до того жаль себя, что комок подкатил к горлу и слезы готовы были брызнуть из глаз, но она усилием воли подавила их. Как было бы чудесно, если бы они с Дрейком и вправду поженились. А так… Обман и ложь! Дрейк оттачивает свое актерское мастерство в новой роли и, надо отдать ему должное, играет блестяще. Может гордиться собой.
Застилая просторную постель, в которой они спали рядышком совсем недавно, Лаури вспомнила, каким Дрейк был ласковым и нежным, и она отвечала ему с такой готовностью, как до него ни единому мужчине. Воспоминания вдруг нахлынули на нее, воспоминания о ее прежней жизни. Жизни с Полем…
В первую брачную ночь она легла в его постель девушкой. Под его нетерпеливым руководством ее посвящение в любовь не произвело на нее должного впечатления – если не сказать по-другому, – и Лаури решила, что все рассказы о прелести любовных утех явно преувеличены. А может, она сама ждала слишком многого?
Живо припомнилась одна ночь. Поль тогда работал над очередной песней, которая ему никак не удавалась, и это приводило его в бешенство. Обычно когда он бывал раздражен, то бесцеремонно будил ее и заставлял выполнять супружеские обязанности, ища тем самым выход своему недовольству. Так было и на этот раз. Лаури, еще не до конца проснувшись, сделала то, что от нее требовалось. Удовлетворив свою похоть, Поль встал и принялся натягивать джинсы.
– Ты явно не перетрудишься. Лежишь себе, как бревно! – вдруг едко бросил он.
Лаури будто по щеке ударили. Да как он смеет! Ни нежности, ни любви она от него не видит. Хотя бы погладил, попытался ее как-то подготовить… Так ведь нет! Бросается на нее, как дикий зверь, да еще требует от нее страсти.
Сон как рукой сняло. Сев в кровати, Лаури порывисто воскликнула:
– Я тебе не выключатель, Поль! Захотел – включил, не захотел – выключил. Если бы ты действительно любил меня, то прежде, чем лезть ко мне, хотя бы поцеловал…
– Не смей меня учить! Я и сам знаю, что нужно делать!
– Так покажи мне! – закричала Лаури. – Я хочу научиться доставлять тебе удовольствие!
Она жаждала его любви. И тело, и душа кричали об одном: «Только будь со мною поласковее, и я все для тебя сделаю!»
Он с шумом, словно ставя точку, застегнул «молнию».
– Да что толку! Ты навсегда останешься святошей, славной дочерью своего папаши-ханжи!
С этими словами он повернулся и вышел из спальни, а Лаури разразилась рыданиями и не успокоилась до тех пор, пока не заснула.
И теперь, стоя перед кроватью, на которой спал Дрейк, и разглаживая покрывало, Лаури вздрогнула, вспомнив, какими нежными были его прикосновения. Он ласкал ее так, как Полю никогда и в голову не приходило. С любовью смотрел он на ее тело, изучал его, любил его, а не просто использовал. Лаури всегда с ужасом ждала того момента, когда плоть Поля соединится с ее плотью. Уже не говоря о боли, которую она при этом испытывала, Лаури считала это грубейшим насилием.
Она инстинктивно догадывалась, что с Дрейком такого не будет. Он возьмет ее, словно бесценный дар, и, насладившись им, в свою очередь одарит ее, и она, Лаури, познает всю полноту наслаждения.
Приказав себе больше не думать об этом, Лаури быстро оделась и сошла вниз с твердым намерением позаниматься со своей ученицей. Но Дженифер оказалось не так-то просто согнать с теплых коленей своего нового дедушки. Она ни за что не хотела отправляться с Лаури в классную комнату, но строгая учительница стояла на своем – ведь вчера они целый день бездельничали, поскольку ездили в Альбукерке.
«Неужели это было только вчера?» – подумала она. На помощь Лаури пришел отец – он попросил разрешения посидеть на уроке, и Дженифер сменила гнев на милость. Лаури понимала, что отец будет ей только в помощь – он заставит ее ученицу, обычно постоянно отвлекающуюся, сконцентрироваться на уроке. Подобный опыт у него уже имелся – в свое время он обучал Элин.
Дрейк тоже предложил свою помощь – но уже Элис. Спросил, не хочет ли она осмотреть город, и та пришла в восторг от его приглашения. Пообещав вернуться к ленчу, они уехали.
Ленч оказался еще более праздничным, чем завтрак.
Все, казалось, наслаждались жизнью, обмениваясь утренними впечатлениями. Все, кроме Лаури. Она чувствовала раскаяние. «Так не может больше продолжаться! – не давала покоя навязчивая мысль. – Но что же делать?»
Угрюмо насупив брови, думала она свою невеселую думу. Дрейк время от времени бросал взгляд в ее сторону, и на лице его появлялось озадаченное выражение. «Нечего притворяться, будто не знаешь, что со мной происходит!» – негодовала Лаури, бросая на него гневные взгляды.
– У вас тут столько ручейков стекает с гор. – Голос отца прервал ход ее невеселых мыслей. – Вы ходите на рыбалку?
– Да, сэр. Хотите, пойдем сейчас?
– Я бы с удовольствием, только не взял с собой соответствующей одежды.
Отец был явно раздосадован этим обстоятельством.
– Ну, у нас здесь все без церемоний, – рассмеялся Дрейк. – Никаких особенных костюмов и не нужно. Можем просто постоять на бережку да поудить на муху. Ну как, уговорил?
Дрейк улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и Лаури разозлилась на себя – надо же, он ведет себя как ни в чем не бывало, а она только и делает, что дергается!
– Может, и в самом деле сходишь, дорогой? – поддержала Дрейка мама. – Ведь тебе предстоит целых три дня провести взаперти на всяких там совещаниях и заседаниях, а горный воздух пошел бы тебе только на пользу.
Эндрю задумчиво потер пальцем переносицу. Взгляд его остановился на Дженифер, и он, протянув руку, потрепал малышку по кудрявой головке.
– Только если с нами пойдет Дженифер, – сказал он. – Пойдешь? – жестом спросил он ее.
Девочка живо обернулась к Лаури. Как и всякий ребенок, она прекрасно понимала значение слова «идти».
– Куда, Лаури? – спросила она, быстро-быстро перебирая пухлыми ручонками.
– Ловить рыбу, – объяснила Лаури, но по недоуменному взгляду девочки догадалась, что та не понимает, о чем идет речь.
– Пойдем с нами, Лаури – предложил Дрейк. – Для Дженифер это будет отличный урок.
– Нет, я должна остаться дома с мамой.
– Ну что ты, дорогая, в этом нет никакой нужды, – тут же вмешалась Элис. – Во-первых, я захватила с собой вязание, а во-вторых, хочется немного вздремнуть. Дома я не могла позволить себе такую роскошь – телефон прямо-таки разрывался целыми днями.
– Значит, решено, – подытожил Дрейк, вставая. – Пошли, Эндрю, проверим снаряжение. Оно на заднем дворе в сарае.
Эндрю не нужно было повторять дважды – он тут же устремился следом за Дрейком, а за ним засеменила Дженифер.
– Лаури, дорогая, иди пока переоденься, а посуду я сама помою, – сказала Элис и принялась убирать со стола.
– Ладно, – уныло согласилась Лаури.
Все шло своим чередом. Лаури бессильна была что-либо изменить и, поняв это, махнула на все рукой.
Она переоделась в самые старые джинсы и туфли, которые не жалко было, если придется вывозить в грязи. Взяла куртки для Дженифер и для себя, несколько старых одеял и спустилась вниз. В кухне Элис тоже без дела не сидела. Складывала в большую дорожную сумку домашнее печенье, фрукты, прохладительные напитки и термос с кофе.
– Мамочка, куда же ты столько набираешь! – ужаснулась Лаури. – Мы ведь через час уже вернемся домой.
– Знаю. Но на свежем воздухе обычно так хочется есть, – возразила она.
– Ничего, что мы оставляем тебя одну?
– Ну конечно! Скоро я постоянно буду на людях, так что сейчас хочется насладиться тишиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26