https://wodolei.ru/catalog/mebel/shkaf-pod-rakovinu/
Даже спустя тысячу лет после Катастрофы среди людей бытовало мнение, что именно паранормы-интраморфы, предки нынешних, являются виновниками Катастрофы.
Дом Милича располагался в ОВП-зоне note 11 Note11
ОВП — особо важные персоны
— зоне Центрального Нома Геи, где жили чиновники Правительства и администрации Верховного Владыки. Таких зон по всей Гее насчитывалось ровно десять, не считая резиденций Владыки, обитали в них работники КСЭ — Консультативного Совета Экспертов, СЭКОНа — службы этического контроля за опасными тенденциями развития общества, Законодательной Думы, финансовых институтов планеты-муравейника и руководители Номов. Это были зоны, свободные от технических сооружений, транспортных Коммуникаций и производственных комплексов. Особо важные персоны строили здесь дома в соответствии со своими вкусами и воспитанием, поэтому высотных строений на территории ОВП-зон не было. Трех-пятиэтажные коттеджи поражали разнообразием форм и архитектурных находок, рядом мирно соседствовали пагоды «тибетского» стиля и терема «русского ренессанса», древнеславянские куды и готические соборы, исламские мечети, зиккураты и африканские бунгало, сверхсовременные металлостеклянные кристаллы и египетские пирамиды.
Коттедж Горана Милича напоминал словацкие замки восемнадцатого века на Земле и стоял на окраине Центрального Нома, где селились все работники службы ОКО. Именно здесь начали возводить первые многосемейные пирамиды, была построена центральная кааба Православной Веры, был сооружен первый Кремль, ставший резиденцией Правительства, по образцу и подобию которого стали строить учреждения в других ОВП-зонах, центрах уцелевшей цивилизации.
Остальные жители Геи обитали в едином городе-«муравейнике», которым стала вся планета, пронизанная сетью шахт, тоннелей и линий связи. Диаметр Геи был в три раза меньше диаметра Земли, поэтому для поддержания нормальной для землян силы тяжести в ядре планеты были установлены генераторы тяготения, создающие на поверхности Геи силу тяжести, равную девяти десятым земной. Внутри же планеты она «плавала» в соответствии с нуждами производственных центров и желаниями живущих под землей людей. Большинство из них, конечно, предпочитали жить так, как требовала природа человека, закодированная в генах миллионами лет жизни на Земле. Но встречались и такие, кто выбирал невесомость или же силу тяжести в полтора, а то и в два раза большую, чем общепринятая.
Горан Милич как интраморф мог жить в любых условиях, которые только способен был вытерпеть вид хомо сапиенс, однако жил как все, ничем особенным не выделяясь среди сослуживцев и обитателей ОВП-зоны.
Он считался руководителем высокого ранга, поэтому его личные владения были довольно значительными — около пяти тысяч квадратных метров, он мог бы поставить здесь себе и гораздо более представительный коттедж, но предпочел воплотить мечту детства и построил копию замка, в котором когда-то жили его предки на Земле.
Площадь территории ОВП-зон составляла от четырехсот до шестисот квадратных километров, а населяло их не более тысячи человек, в то время как плотность населения всей планеты была в двадцать — двадцать пять раз выше.
Если Номами управляли номархи, опирающиеся на Директории и службы общественного контроля, то ОВП-зоны подчинялись только уполномоченным Правительства. Даже претор ОКО не мог свободно распоряжаться ресурсами зоны без санкции уполномоченного, если только дело не касалось защиты населения зоны или расследования преступлений.
Властные функции распределялись на Гее в соответствии с герметическими законами: «что вверху, то и внизу»: Владыка (номарх) — Правительство (Директория) — Законодательная Дума (Представительное собрание) — Консультативный совет экспертов — СЭКОН — служба общественного контроля. Главную же защитную функцию несла «всевидящая» служба ОКО, отвечающая за охрану правопорядка, за соблюдение законов и норм на всей территории Геи, за исполнение всеми главами и органами власти распоряжений Правительства и Владыки.
Было раннее утро сто второго дня note 12 Note12
На Гее не существовало смены времен года, ось ее вращения была перпендикулярна плоскости эклиптики, и климат экватора почти ничем не отличался от климата полярных областей. Год, состоящий из трехсот шестидесяти дней, не делился на месяцы и недели, а рабочие периоды уже давно перестали быть пяти-шестидневными, теперь люди работали по четыре дня и отдыхали также четыре дня, доверяя на это время производственное и иное управление высокоинтеллектуальной автоматике.
три тысячи триста тридцать девятого года, когда комиссар сектора СОБ проснулся не от сработавшего внутреннего будильника, а от ментального вызова. К нему в гости напрашивался лично претор ОКО Цамцой, человек дела и закона, никогда не нарушавший моральных заповедей цивилизации. Если он решился изменить обычный порядок встреч и пренебречь сном подчиненного, это могло означать только одно — что-то случилось.
Горан мысленно ответил гостю: «Входите, я сейчас спущусь», покосился на спящую рядом Ванессу и еле удержал себя от того, чтобы не поцеловать ее в грудь.
Девочка родилась интраморфом и характером пошла в отца, известного даль-разведчика, погибшего несколько лет назад при столкновении спейсера Даль-разведки с нагуалем. Она закончила школу второго цикла, Академию погранслужбы и стала дальразведчиком, как ее отец. Знание воинских искусств, природные данные и возможности паранорма позволили ей добиться признания даже среди пограничников-мужчин, на счету которых была не одна рискованная экспедиция в заросшие нагуалями секторы Галактики, но для Горана Милича, знавшего Ванессу с детства, она оставалась девочкой, отстаивающей свое право на свободу выбора, несмотря на его сопротивление этому выбору (он желал ей другого пути), и нечастые их встречи — стать его женой она не захотела, как, впрочем, и чьей-либо еще, что заставляло комиссара надеяться и ждать, — были для него возвращением в детство.
Горан накинул на голое тело халат и вышел из спальни в коридор второго этажа коттеджа, стены которого на вид казались сложенными из грубо обработанных каменных глыб. В комнате чистоты, вполне современной, оборудованной комплексом плывущего интерьера, он плеснул в лицо водой, утерся полотенцем, хранящим запах духов Ванессы, и спустился на первый этаж замка, где в «рыцарской зале» его ждал претор ОКО. Цамцой наклонил седую голову, отозвался на мысленный вопрос хозяина слоганом озабоченности — извинения — непреклонного желания поговорить, и Милич пригласил его сесть в кресло у стены, увешанной мечами, алебардами и мушкетами, не спрашивая причин столь раннего визита: Центральный Ном еще спал.
Вопросительно посмотрев на гостя, Горан принес заварник с горячим тоником, разлил по чашкам и предложил претору ОКО, одетому вопреки обычаю не в серебристый, с красно-синей оторочкой костюм официала службы, а в серо-синий уник геянина, мелкого чиновника, превращавший его в «человека как все».
Цамцой глотнул тоника — настоя из трав и ягод рябины, на взгляд Милича не ответил, и тот понял, что претор ждет еще кого-то. Словно получив сигнал, сторожевая автоматика коттеджа доложила о прибытии гостя, который оказался комиссаром сектора пограничной службы (СПС) ОКО Исхаром Ауриммой. Милич встречался с ним нечасто, знал его как хорошего стратега, знатока воинских искусств, однако дружеского расположения от него не добивался. Ауримма был примерно его возраста, ну, может быть, на пару лет старше, и свойств интраморфа не проявлял.
— Прости за беспокойство, — сказал он, пожимая руку Горана. — Мне была назначена встреча…
Милич ощупал весь коттедж и ОВП-зону сферой сверхчувственного восприятия, ничего подозрительного не заметил, усадил гостя в кресло, а сам устроился на лавке, мысленно успокоив проснувшуюся Ванессу.
— Я могу полагаться только на вас двоих, — сказал Цамцой, глянув на Милича и Aypимму, ждущих объяснений, — поэтому и пошел на этот неслужебный контакт. Положение таково, что не терпит проволочек. Существует примета, ей уже полторы тысячи лет: урожайность грибов перед войной повышается.
Горан и Ауримма переглянулись. Претор ОКО усмехнулся:
— Так вот, урожайность грибов на плантациях планеты год от года увеличивается. Нас ждет война, судари мои. По сути, она уже началась. То, что мы имеем в настоящее время, а имеем мы самый настоящий террор, даже Большой Террор, иначе чем прелюдией войны не назовешь.
Подумав, Горан согласился с такой оценкой положения на Гее. За последний год общее количество преступлений на планете возросло втрое. Появились банды «отморозков», выбравших в качестве «игр» нападения на школы и институты Геи. Участились убийства ученых, работающих над проблемами энергоснабжения и уничтожения нагуалей. Увеличилось количество нападений на погранзаставы, причем не только на вынесенные далеко в космос, к Стенкам Космориума, но и на те, что контролировали состояние пространства у «тревожных» объектов, таких, как звезда Тина с планетой Тартар, звезда Чужая, Орилоух, центр Галактики. И, наконец, участились случаи уничтожения станций метро, что уж совсем не укладывалось в рамки каких-либо осмысленных действий и объяснений. Станции метро, как новые, так и построенные еще тысячу с лишним лет назад и работающие до сих пор, были единственным средством связи Земли с колониями в космосе, потому что межзвездный «струнный» флот по космосу, заросшему «колючей паутиной» нагуалей, ходить не мог, каждый прыжок спейсера или другого транспортного средства мог закончиться столкновением с нагуалем, гибелью корабля и экипажа.
— Я думаю, вам не надо объяснять, чем грозит миру Большой Террор, — продолжал Цамцой. — Гея только-только восстановила положительный баланс между рождающимися и умирающими людьми. Мы по-прежнему вынуждены бороться за каждый квадратный метр поверхности, за каждый глоток воды и воздуха. Человечество давно перестало разрабатывать новые технологии, с трудом поддерживает старые, ни о каком прогрессе речь давно не идет. Мы застыли на уровне послевоенного строительства, победив ФАГа, но не справившись с проблемами развития цивилизации. А тут добавляются новые. Начали исчезать молодые красивые женщины и девушки в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. На сегодняшний день количество пропавших перевалило за три десятка. И начали сближаться Стенки Космориума.
Горан посмотрел на Ауримму. Об исчезновении женщин он, естественно, знал, о сближении Стенок слышал впервые.
— Департамент погранслужбы держал эту информацию в тайне, — пояснил претор ОКО, — и рассекретил лишь в связи с недавним уничтожением двух погранзастав, наблюдавших за Стенками. Некоторые заставы замолчали давно, и, возможно, потерь среди пограничников больше, чем мы думаем, но у нас нет космофлота, не зависящего от нагуалей, чтобы это проверить.
— Мои пограничники могли бы это сделать, — осторожно высказался Ауримма. — Но СЭКОН запретил нам выходить в Космос на больших машинах.
— Странно.
— У нас много чего странного творится в высших эшелонах власти.
— Самое странное, что нам начинают активно мешать работать, — сказал Цамцой. — Я уже не могу расследовать преступления самостоятельно, на это теперь тоже требуется разрешение СЭКОНа.
Горан и Ауримма снова обменялись взглядами.
— Таким образом, нам предстоит работать конспиративно, поэтому я и настоял на встрече вне службы. Наша первая задача — создать команду для отражения волны Большого Террора, для поиска и уничтожения убийц, наносящих все более неожиданные и разящие удары по интеллектуальному генофонду человечества. В связи с чем возникает вторая задача, самая первоочередная и самая сложная: возрождение спецслужб, таких, как контрразведка и команды быстрого реагирования. Наше «всевидящее» ОКО не справляется со своими обязанностями.
— Пожалуй, это действительно сложная задача, — сказал Ауримма. — По шкале ВП note 13 Note13
Шкала важности и первоочередности решаемых задач
я дал бы ей баллов девяносто. Но чем раньше мы начнем ее решать, тем лучше. Команду же для поисков и уничтожения террористов надо создавать немедленно. Нужны профессионалы и… — комиссар сектора СПС покосился на молчащего Милича, — и интраморфы. Без них с проблемой Большого Террора нам не справиться. Кто бы как к ним ни относился.
— Я рад, что вы это понимаете, — кивнул Цамцой. — У вас есть предложения?
— Среди моих пограничников встречаются и эрмы, но их мало. Нужен поиск ратных мастеров среди интраморфов, причем не только на Гее, где их совсем мизерное количество, но и в космосе, среди тех, кто покинул Землю до и во время Катастрофы, в том числе и на самой Земле. Нужен ходок, человек Силы и воли, который согласился бы взять на себя эту миссию.
Претор ОКО остро взглянул на шевельнувшегося Горана из под седых бровей:
— Ваше мнение?
— Мне надо подумать.
— А в качестве ходока вы никого не можете предложить? Среди ваших профессионалов нет подходящей кандидатуры?
— Разве что я сам, — мрачно усмехнулся Милич. — Но миссия эта настолько деликатна, что справиться с ней может далеко не каждый интраморф.
Он посмотрел на Ауримму, и комиссар СПС с улыбкой качнул головой.
— Нужен хороший актер… или женщина. Правда, одному человеку с такой миссией не справиться, как мне кажется.
— Можно подобрать пару, — бесстрастно сказал Цамцой, наблюдая за лицом Горана, — и лучше всего, если ее напарник будет неизвестен нашим кадровикам. Ваша кандидатура не подойдет, дорогой комиссар, мы не сможем объяснить ваше отсутствие. К тому же к деятельности ОКО начал проявлять внимание председатель СЭКОНа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Дом Милича располагался в ОВП-зоне note 11 Note11
ОВП — особо важные персоны
— зоне Центрального Нома Геи, где жили чиновники Правительства и администрации Верховного Владыки. Таких зон по всей Гее насчитывалось ровно десять, не считая резиденций Владыки, обитали в них работники КСЭ — Консультативного Совета Экспертов, СЭКОНа — службы этического контроля за опасными тенденциями развития общества, Законодательной Думы, финансовых институтов планеты-муравейника и руководители Номов. Это были зоны, свободные от технических сооружений, транспортных Коммуникаций и производственных комплексов. Особо важные персоны строили здесь дома в соответствии со своими вкусами и воспитанием, поэтому высотных строений на территории ОВП-зон не было. Трех-пятиэтажные коттеджи поражали разнообразием форм и архитектурных находок, рядом мирно соседствовали пагоды «тибетского» стиля и терема «русского ренессанса», древнеславянские куды и готические соборы, исламские мечети, зиккураты и африканские бунгало, сверхсовременные металлостеклянные кристаллы и египетские пирамиды.
Коттедж Горана Милича напоминал словацкие замки восемнадцатого века на Земле и стоял на окраине Центрального Нома, где селились все работники службы ОКО. Именно здесь начали возводить первые многосемейные пирамиды, была построена центральная кааба Православной Веры, был сооружен первый Кремль, ставший резиденцией Правительства, по образцу и подобию которого стали строить учреждения в других ОВП-зонах, центрах уцелевшей цивилизации.
Остальные жители Геи обитали в едином городе-«муравейнике», которым стала вся планета, пронизанная сетью шахт, тоннелей и линий связи. Диаметр Геи был в три раза меньше диаметра Земли, поэтому для поддержания нормальной для землян силы тяжести в ядре планеты были установлены генераторы тяготения, создающие на поверхности Геи силу тяжести, равную девяти десятым земной. Внутри же планеты она «плавала» в соответствии с нуждами производственных центров и желаниями живущих под землей людей. Большинство из них, конечно, предпочитали жить так, как требовала природа человека, закодированная в генах миллионами лет жизни на Земле. Но встречались и такие, кто выбирал невесомость или же силу тяжести в полтора, а то и в два раза большую, чем общепринятая.
Горан Милич как интраморф мог жить в любых условиях, которые только способен был вытерпеть вид хомо сапиенс, однако жил как все, ничем особенным не выделяясь среди сослуживцев и обитателей ОВП-зоны.
Он считался руководителем высокого ранга, поэтому его личные владения были довольно значительными — около пяти тысяч квадратных метров, он мог бы поставить здесь себе и гораздо более представительный коттедж, но предпочел воплотить мечту детства и построил копию замка, в котором когда-то жили его предки на Земле.
Площадь территории ОВП-зон составляла от четырехсот до шестисот квадратных километров, а населяло их не более тысячи человек, в то время как плотность населения всей планеты была в двадцать — двадцать пять раз выше.
Если Номами управляли номархи, опирающиеся на Директории и службы общественного контроля, то ОВП-зоны подчинялись только уполномоченным Правительства. Даже претор ОКО не мог свободно распоряжаться ресурсами зоны без санкции уполномоченного, если только дело не касалось защиты населения зоны или расследования преступлений.
Властные функции распределялись на Гее в соответствии с герметическими законами: «что вверху, то и внизу»: Владыка (номарх) — Правительство (Директория) — Законодательная Дума (Представительное собрание) — Консультативный совет экспертов — СЭКОН — служба общественного контроля. Главную же защитную функцию несла «всевидящая» служба ОКО, отвечающая за охрану правопорядка, за соблюдение законов и норм на всей территории Геи, за исполнение всеми главами и органами власти распоряжений Правительства и Владыки.
Было раннее утро сто второго дня note 12 Note12
На Гее не существовало смены времен года, ось ее вращения была перпендикулярна плоскости эклиптики, и климат экватора почти ничем не отличался от климата полярных областей. Год, состоящий из трехсот шестидесяти дней, не делился на месяцы и недели, а рабочие периоды уже давно перестали быть пяти-шестидневными, теперь люди работали по четыре дня и отдыхали также четыре дня, доверяя на это время производственное и иное управление высокоинтеллектуальной автоматике.
три тысячи триста тридцать девятого года, когда комиссар сектора СОБ проснулся не от сработавшего внутреннего будильника, а от ментального вызова. К нему в гости напрашивался лично претор ОКО Цамцой, человек дела и закона, никогда не нарушавший моральных заповедей цивилизации. Если он решился изменить обычный порядок встреч и пренебречь сном подчиненного, это могло означать только одно — что-то случилось.
Горан мысленно ответил гостю: «Входите, я сейчас спущусь», покосился на спящую рядом Ванессу и еле удержал себя от того, чтобы не поцеловать ее в грудь.
Девочка родилась интраморфом и характером пошла в отца, известного даль-разведчика, погибшего несколько лет назад при столкновении спейсера Даль-разведки с нагуалем. Она закончила школу второго цикла, Академию погранслужбы и стала дальразведчиком, как ее отец. Знание воинских искусств, природные данные и возможности паранорма позволили ей добиться признания даже среди пограничников-мужчин, на счету которых была не одна рискованная экспедиция в заросшие нагуалями секторы Галактики, но для Горана Милича, знавшего Ванессу с детства, она оставалась девочкой, отстаивающей свое право на свободу выбора, несмотря на его сопротивление этому выбору (он желал ей другого пути), и нечастые их встречи — стать его женой она не захотела, как, впрочем, и чьей-либо еще, что заставляло комиссара надеяться и ждать, — были для него возвращением в детство.
Горан накинул на голое тело халат и вышел из спальни в коридор второго этажа коттеджа, стены которого на вид казались сложенными из грубо обработанных каменных глыб. В комнате чистоты, вполне современной, оборудованной комплексом плывущего интерьера, он плеснул в лицо водой, утерся полотенцем, хранящим запах духов Ванессы, и спустился на первый этаж замка, где в «рыцарской зале» его ждал претор ОКО. Цамцой наклонил седую голову, отозвался на мысленный вопрос хозяина слоганом озабоченности — извинения — непреклонного желания поговорить, и Милич пригласил его сесть в кресло у стены, увешанной мечами, алебардами и мушкетами, не спрашивая причин столь раннего визита: Центральный Ном еще спал.
Вопросительно посмотрев на гостя, Горан принес заварник с горячим тоником, разлил по чашкам и предложил претору ОКО, одетому вопреки обычаю не в серебристый, с красно-синей оторочкой костюм официала службы, а в серо-синий уник геянина, мелкого чиновника, превращавший его в «человека как все».
Цамцой глотнул тоника — настоя из трав и ягод рябины, на взгляд Милича не ответил, и тот понял, что претор ждет еще кого-то. Словно получив сигнал, сторожевая автоматика коттеджа доложила о прибытии гостя, который оказался комиссаром сектора пограничной службы (СПС) ОКО Исхаром Ауриммой. Милич встречался с ним нечасто, знал его как хорошего стратега, знатока воинских искусств, однако дружеского расположения от него не добивался. Ауримма был примерно его возраста, ну, может быть, на пару лет старше, и свойств интраморфа не проявлял.
— Прости за беспокойство, — сказал он, пожимая руку Горана. — Мне была назначена встреча…
Милич ощупал весь коттедж и ОВП-зону сферой сверхчувственного восприятия, ничего подозрительного не заметил, усадил гостя в кресло, а сам устроился на лавке, мысленно успокоив проснувшуюся Ванессу.
— Я могу полагаться только на вас двоих, — сказал Цамцой, глянув на Милича и Aypимму, ждущих объяснений, — поэтому и пошел на этот неслужебный контакт. Положение таково, что не терпит проволочек. Существует примета, ей уже полторы тысячи лет: урожайность грибов перед войной повышается.
Горан и Ауримма переглянулись. Претор ОКО усмехнулся:
— Так вот, урожайность грибов на плантациях планеты год от года увеличивается. Нас ждет война, судари мои. По сути, она уже началась. То, что мы имеем в настоящее время, а имеем мы самый настоящий террор, даже Большой Террор, иначе чем прелюдией войны не назовешь.
Подумав, Горан согласился с такой оценкой положения на Гее. За последний год общее количество преступлений на планете возросло втрое. Появились банды «отморозков», выбравших в качестве «игр» нападения на школы и институты Геи. Участились убийства ученых, работающих над проблемами энергоснабжения и уничтожения нагуалей. Увеличилось количество нападений на погранзаставы, причем не только на вынесенные далеко в космос, к Стенкам Космориума, но и на те, что контролировали состояние пространства у «тревожных» объектов, таких, как звезда Тина с планетой Тартар, звезда Чужая, Орилоух, центр Галактики. И, наконец, участились случаи уничтожения станций метро, что уж совсем не укладывалось в рамки каких-либо осмысленных действий и объяснений. Станции метро, как новые, так и построенные еще тысячу с лишним лет назад и работающие до сих пор, были единственным средством связи Земли с колониями в космосе, потому что межзвездный «струнный» флот по космосу, заросшему «колючей паутиной» нагуалей, ходить не мог, каждый прыжок спейсера или другого транспортного средства мог закончиться столкновением с нагуалем, гибелью корабля и экипажа.
— Я думаю, вам не надо объяснять, чем грозит миру Большой Террор, — продолжал Цамцой. — Гея только-только восстановила положительный баланс между рождающимися и умирающими людьми. Мы по-прежнему вынуждены бороться за каждый квадратный метр поверхности, за каждый глоток воды и воздуха. Человечество давно перестало разрабатывать новые технологии, с трудом поддерживает старые, ни о каком прогрессе речь давно не идет. Мы застыли на уровне послевоенного строительства, победив ФАГа, но не справившись с проблемами развития цивилизации. А тут добавляются новые. Начали исчезать молодые красивые женщины и девушки в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. На сегодняшний день количество пропавших перевалило за три десятка. И начали сближаться Стенки Космориума.
Горан посмотрел на Ауримму. Об исчезновении женщин он, естественно, знал, о сближении Стенок слышал впервые.
— Департамент погранслужбы держал эту информацию в тайне, — пояснил претор ОКО, — и рассекретил лишь в связи с недавним уничтожением двух погранзастав, наблюдавших за Стенками. Некоторые заставы замолчали давно, и, возможно, потерь среди пограничников больше, чем мы думаем, но у нас нет космофлота, не зависящего от нагуалей, чтобы это проверить.
— Мои пограничники могли бы это сделать, — осторожно высказался Ауримма. — Но СЭКОН запретил нам выходить в Космос на больших машинах.
— Странно.
— У нас много чего странного творится в высших эшелонах власти.
— Самое странное, что нам начинают активно мешать работать, — сказал Цамцой. — Я уже не могу расследовать преступления самостоятельно, на это теперь тоже требуется разрешение СЭКОНа.
Горан и Ауримма снова обменялись взглядами.
— Таким образом, нам предстоит работать конспиративно, поэтому я и настоял на встрече вне службы. Наша первая задача — создать команду для отражения волны Большого Террора, для поиска и уничтожения убийц, наносящих все более неожиданные и разящие удары по интеллектуальному генофонду человечества. В связи с чем возникает вторая задача, самая первоочередная и самая сложная: возрождение спецслужб, таких, как контрразведка и команды быстрого реагирования. Наше «всевидящее» ОКО не справляется со своими обязанностями.
— Пожалуй, это действительно сложная задача, — сказал Ауримма. — По шкале ВП note 13 Note13
Шкала важности и первоочередности решаемых задач
я дал бы ей баллов девяносто. Но чем раньше мы начнем ее решать, тем лучше. Команду же для поисков и уничтожения террористов надо создавать немедленно. Нужны профессионалы и… — комиссар сектора СПС покосился на молчащего Милича, — и интраморфы. Без них с проблемой Большого Террора нам не справиться. Кто бы как к ним ни относился.
— Я рад, что вы это понимаете, — кивнул Цамцой. — У вас есть предложения?
— Среди моих пограничников встречаются и эрмы, но их мало. Нужен поиск ратных мастеров среди интраморфов, причем не только на Гее, где их совсем мизерное количество, но и в космосе, среди тех, кто покинул Землю до и во время Катастрофы, в том числе и на самой Земле. Нужен ходок, человек Силы и воли, который согласился бы взять на себя эту миссию.
Претор ОКО остро взглянул на шевельнувшегося Горана из под седых бровей:
— Ваше мнение?
— Мне надо подумать.
— А в качестве ходока вы никого не можете предложить? Среди ваших профессионалов нет подходящей кандидатуры?
— Разве что я сам, — мрачно усмехнулся Милич. — Но миссия эта настолько деликатна, что справиться с ней может далеко не каждый интраморф.
Он посмотрел на Ауримму, и комиссар СПС с улыбкой качнул головой.
— Нужен хороший актер… или женщина. Правда, одному человеку с такой миссией не справиться, как мне кажется.
— Можно подобрать пару, — бесстрастно сказал Цамцой, наблюдая за лицом Горана, — и лучше всего, если ее напарник будет неизвестен нашим кадровикам. Ваша кандидатура не подойдет, дорогой комиссар, мы не сможем объяснить ваше отсутствие. К тому же к деятельности ОКО начал проявлять внимание председатель СЭКОНа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13