На этот аргумент у оцелота конструктивных возражений не нашлось, и, обсудив количество халвы, мы перешли к шлифовке деталей плана, попутно дожидаясь полной темноты. В отличие от Теннета, где тучи считались, в общем-то, редкостью, небо над Льоном практически постоянно затягивали облака. Вот и сегодня ни луна, ни звезды не мешали нам красться в сумерках.
Достигнув преподавательского крыла, я остановилась и попыталась сориентироваться в окнах. Особых проблем это не вызвало — обнаружив подряд три темных окна среди ярко горящих остальных, я показала Фарьке:
— Видишь? Вон туда.
— Ви'у, — очень недовольно откликнулся зверь. — Что ис'ать-то?
Вздохнув, я терпеливо повторила:
— Я тебе уже сто раз объясняла — не знаю. Ты же у меня умный, интеллигентный зверь, можно сказать, правая рука двух величайших детективов современности. Неужели ты не справишься с такой, далеко не самой сложной задачей?
Оскорбленно хмыкнув, Фарь вывернулся из моих рук и взлетел. Ловко добравшись до темных окон, он проверил их все и пискнул, стараясь сделать это шепотом:
— Запе'то.
Этого следовало ожидать, не оставят же комнату без хозяйки нараспашку, но в качестве серьезного препятствия подобное мной не рассматривалось — прошептав пару слов, я расплавила стекло на одной из форточек.
— Осто'ожно, — вякнул оцелот, отскакивая от горячего окошка.
— Не бойся, — усмехнулась я. — Уже все остыло. Вперед!
С подозрением вильнув хвостом, зверек вплыл в дыру, и мне ничего не оставалось, как ждать и надеяться, что мое пушистое чучело не напортачит.
Ждать пришлось долго. Прошло около часа до момента, как сверху раздался противный скрежет, створка окна распахнулась, и из нее неуклюже вывалился кувыркающийся оцелот, четырьмя лапами вцепившийся в портфель из белой кожи. Подъемной силы блесток хватило лишь на то, чтобы вся конструкция не падала камнем вниз, а хоть как-то планировала. Пришлось прыгать по клумбам и ловить.
— Ты цел? — спросила я, неловко схватив Фарьку.
— Да, — с гордостью кивнул он.
Не желая разочаровывать новоявленного сыщика, я открыла портфель и наугад вытащила одну из заполнявших его бумажек. Первыми словами, попавшимися мне на глаза, были: «Мсье Галь Траэр».
Глава 9
В которой героиня возвращается в Ауири, узнает много нового об истории изгнания драконов, делает первые успехи в использовании черной магии без тяжелых последствий для здоровья и собирается преступить закон, поспособствовав побегу убийцы из лап правосудия
Прошло не более половины суток с того момента, как оцелот выпал на меня из окна приюта, вцепившись в полный чемодан улик.
— И из найденных Фарькой документов непосредственно следовало, что Галь Траэр до тысяча шестьсот двадцатого года жил в том же приюте, что и мадам Арно, под именем Эмиль Этони, а года три назад мадам Арно обратилась в детективное агентство, чтобы его найти, — рассказывала я Зенедину, удобно расположившись на подаренной ему подушке. Спина моя прислонялась к подогретому валуну, в руках я держала бутылку с шоколадным молоком и отхлебывала время от времени. Если бы не два убийства, жизнь казалась бы такой прекрасной.
— И какие ты сделала выводы? — спросил дракон, сидящий на самом краю обрыва и пристально вглядывающийся в воду, как будто там было что-то интереснее принесенных мною новостей.
— Честно говоря, у меня было не очень много времени, чтобы толком поразмышлять над находкой. Не мешкая убравшись из окрестностей приюта, мы залетели к Журио, попрощались и, собрав вещи, поспешили обратно. На ковре я только прочитала отчеты агентства, потом же меня сморил сон, и прикинуть, что к чему, я смогла только по дороге из Теннета до Ауири, а, как вам должно быть известно, тут совсем недалеко.
— Айлия, — рыкнул начинающий терять терпение оборотень. — Переходи к делу, а не то отправлю спать.
— Простите, — усмехнулась я. — Отвлеклась немного. Все же на ковре сложно толком выспаться. Так вот, достаточно очевидно, что отъезд мадам Арно из приюта обусловлен именно тем, что она наконец-то нашла мсье Траэра и сумела устроиться на работу в Академию Магии, чтобы быть к нему поближе. Можно было бы предположить глубокую романтическую привязанность, но дальнейшие события однозначно свидетельствуют против данной версии.
На сей раз рык звучал громче:
— Айлия! Прекрати выпендриваться, говори человеческим языком и не стесняйся признаться, что понимаешь не все.
Невинно хлопнув совершенно не накрашенными ресничками, я пожала плечами и продолжила:
— Так вот, особой любовью, очевидно, тут и не пахнет, тем более что, когда мсье Траэр покинул приют, мадам Арно было лет шесть, а в таком возрасте больше интересуют куклы, нежели взрослые юноши. Я бы предположила, что она хочет отомстить ему за какие-то детские обиды. Вы сочтете мое предположение странным, но, возможно, он и был тот самый мужчина, в которого влюбилась ее мать. Маленькая ревнивая дриада подожгла детский дом, а узнав, что обидчик уцелел, не успокоилась.
Услышав какие-то очень странные звуки, я огляделась и обнаружила, что дракон корчится в приступе неудержимого хохота.
— Ты книжки писать не пробовала? — поинтересовался он, отдышавшись. — С такой богатой фантазией можно далеко пойти. Денег заработаешь, не понадобится больше копаться в подробностях чужой смерти.
— Отлично. — Я обиженно фыркнула и ехидно поинтересовалась: — Есть другие правдоподобные идеи?
— Удивишься, но есть, — парировал Зенедин. — Но пока выкладывать их я не буду, хочется еще поразмыслить.
— Так я, пожалуй, тогда пойду? Очень хочется в душ попасть с дороги. Я, глупая, сюда спешила, а вам, оказывается, думать надо…— Разглагольствуя подобным образом, я беспрепятственно достигла края полянки и почти скрылась в лесу, но в этот момент меня подхватила покрытая жесткой чешуей лапа и водрузила обратно на подушку.
— Сиди смирно, — буркнул Зенедин. — Обидчивые какие пошли нынче детективы. Я действительно не готов так, с бухты-барахты высказывать различные предположения и предпочитаю все осмыслить в тишине и покое. Уж не беспокойся — ты будешь первой, кто узнает о сделанных мной выводах. Причем, скорее всего, и единственной. А сейчас у нас есть более важные дела. Ты не смотрела, пришли ли ответы на разосланное письмо?
Как обычно перестав дуться, едва лишь собеседник начал конструктивный разговор, я кивнула.
— Да, причем целых шесть. Только вот прочитать их еще не успела, не до того было.
— Что такое? — От удивления Зенедин даже привстал. — А где твое хваленое любопытство?
— Спало всю дорогу вместе с Фарькой. И даже тихо посапывало.
— Интересно, как ты умудрилась не выспаться если, по твоим же словам, все время пути от Льона дрыхла? — Я собралась было прокомментировать, но дракон продолжал: — Тогда прочитаешь письма после долгожданного душа. Не думаю, что там больше чем два заслуживают внимания.
С этим я была совершенно согласна, но перестать ехидничать было выше моих сил. Видимо, недосып сказывался.
— И что мы будем делать, отобрав эти два? Двинемся по нужному адресу, вооружившись группой захвата? Ах да, — неожиданно вспомнила я. — Будем думать, стараясь при этом мыслить менее банально.
— Делаешь успехи, — выпустив струйку пламени, похвалил оборотень. — Именно так.
Непонятно почему, но я разозлилась.
— Меня не было три дня. Очень, знаете, любопытно, чем вы таким занимались, лежа на обрыве, что не имели времени придумать план дальнейших действий. Размышляли о своей несчастной доле и возможных поворотах в судьбе мира?
— А если и так? — огрызнулся дракон. — Имею право, между прочим. И не тебе мне указывать. Вот окажешься в заточении на несколько сотен лет, там и посмотрим, как будешь себя вести.
Я чуть воздухом не поперхнулась.
— Я вроде по юношеской глупости никаких запрещенных экспериментов не ставила, людей не ела и сотнями их не убивала. За что меня в заточение?
Неожиданно на берегу реки стало очень тихо, даже шум воды, бурлящей внизу, еле доносился до каменной площадки. Дракон-оборотень пристально смотрел на меня, и выражение его застывшей морды мне совершенно не нравилось.
— Значит, юношеская глупость и каннибализм? О что ж ты тогда со мной общаешься? Деньги иначе не получить? — наконец вымолвил он.
Если собеседник хотел меня пристыдить, то не получилось — спокойно глядя прямо в круглые глаза, я ответила:
— Это было давно, и не в моих привычках судить людей по их прошлым ошибкам. А сейчас вы другой, съесть никого не пытаетесь, мне нравится с вами разговаривать… И я скучала, когда была в Льоне, сами видите, примчалась прямиком к вам, как только вернулась.
Снова повисла пауза, на протяжении которой Зенедин несколько раз шумно вздохнул. После примерно пятого вздоха он лег на землю и изрек:
— Я не знаю и знать не желаю, как в людском изложении выглядит история моего пленения, подозреваю, что сильно отлично от реально имевших место событий. Но, если хочешь, могу рассказать, как все было на самом деле, хотя бы просто для того, чтобы больше не слышать никаких глупостей про каннибализм и тому подобное.
— Хочу, и даже очень, — кивнула я. — Но тогда давайте начнем с самых истоков данной истории — откуда вообще взялось племя драконов-оборотней.
Пробурчав что-то одобрительное, Зенедин пристроил голову на лапы и заговорил:
— Нынче эту тему старательно обходят стороной, но в давние времена существовало довольно много магических орденов, часть из которых сохранилась и по сей день.
Я, заинтересовавшись, уточнила:
— И какие именно? Чем они занимаются?
— Давай обсудим это как-нибудь потом? — предложил дракон. — Сейчас нас немного другое интересует. Так вот — один из орденов, тихий и незаметный, довольно долго изучал возможности людей оборачиваться в иных существ, и, замечу, эти исследования сильно интересовали совет города, в котором базировался орден, и никто не думал их запрещать. Лет через пятьсот работа волшебников ордена завершилась успехом — они нашли способ становиться драконами, существами, давно вымершими, и примерно половина адептов ордена воспользовались открытием, превратившись в драконов-оборотней. Кроме прочих полученных возможностей, их привлекала перспектива продлить свою жизнь, ведь драконы существуют несоизмеримо долго по сравнению с людьми.
— Это очевидно, — усмехнулась я и брякнула: — А сколько вам лет?
— Довольно нескромный вопрос. Скажем так — по меркам моих соплеменников я довольно молод, — принялся юлить Зенедин.
Забавная мысль. Мне она как-то в голову не приходила, дракон всегда казался невообразимо старым. А было бы любопытно взглянуть на него в человеческом обличье, вдруг это молодой, красивый принц? Фыркнув, я не отступилась:
— И все же?
— Семьсот, — недовольно буркнул собеседник. — Но учти, средняя продолжительность жизни драконов, обитающих за горами, — около двух тысяч лет, а я последнее время веду исключительно здоровый образ жизни — питаюсь хорошей пищей, дышу свежим лесным воздухом, избегаю стрессов.
— Да, — ошарашенно пробормотала я, не очень слушая дальше, — вы действительно молоды, практически мой ровесник.
— Не язви, — одернул Зенедин. — Так вот, превратившись в драконов-оборотней, члены ордена продолжали мирно существовать, занимаясь интересными исследованиями, влюбляясь, рожая детей. К их радости, через несколько лет выяснилось, что дети унаследовали способность родителей оборачиваться драконами. Около сорока лет все текло своим чередом, но затем жители окрестных деревень стали проявлять недовольство, видите ли, драконы поедали их домашний скот.
— А они это не делали?
— Делали, конечно. Чем им было питаться, находясь в облике драконов? Не леденцами же.
Благоразумно оставив при себе комментарии насчет принятия человеческого обличья для приема пищи, я поинтересовалась:
— И что было дальше?
Зенедин раздраженно плюнул огнем.
— Дальше совет города заявил, что подобного поведения не потерпит, и либо орден распускается, и всем его членам запрещается колдовать до конца их дней, или племя драконов будет изгнано за горы. Естественно, орден, будучи на тот момент достаточно серьезным противником, не мог никому позволить предъявлять себе подобные ультиматумы и категорически отказался переезжать. Тогда всех адептов выгнали силой, погубив при этом несколько драконов.
— А люди, конечно, не пострадали? По-вашему, злые людишки вышвырнули поганой метлой бедных, беззащитных оборотней, пришибив по дороге несколько особей, а они, несчастные, понурили головы и улетели.
— Ты это серьезно? — прищурил Зенедин правый глаз. — Безусловно, драконы оборонялись. А что оставалось делать, когда тебя выгоняют с места, где ты родился, вырос и где живут все твои родственники и знакомые. Понурить голову и покорно уйти?
— То есть в этом эпизоде стороны квиты, — резюмировала я. — Но почему же вы попытались вернуться больше чем через сто лет? Родственников и знакомых уже не осталось в живых.
— Это не важно. Если ты немного пораскинешь мозгами, то сама все поймешь. А на сегодня достаточно информации. Думаю, я убедил тебя, что драконы не такие плохие, как принято считать.
— Сейчас посмотрим. — Вытянув руку, я приготовилась загибать пальцы. — Коров драконы убивали?
— Нам же надо было есть.
— Понятно, значит, первое — коров убивали. Идем дальше — употребляли ли вы в пищу людей?
— Что за дурацкие мысли приходят тебе в голову? — совершенно искренне возмутился Зенедин. — Айлия, пойми хоть ты, мы не драконы, мы люди. Такие же, как и вы… ну, или были когда-то такими же.
— Учту. Продолжим? Когда совет города, в котором и вы, между прочим, обитали, предложил вам перестать портить окружающим жизнь, как вы поступили? Попытались прийти к компромиссу или перебили тучу народа?
Зенедин угрюмо молчал, показывая тем самым, что орден оборотней никак нельзя причислить к числу несправедливо обиженных. Как и в любой другой войне, не правы обе стороны, а какая больше — совершенно неважно, истории же всегда свойственно приукрашивать события, излагая происшедшее в нужном русле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42