Нет! Это волк, превращающийся в человека!А теперь, друг мой, я открою вам тайну... Мне пришлось многое отдать, чтобы постигнуть ее. Сколько бессонных ночей я провел в чащобах, среди призраков, неведомых человеку чудовищ и диких зверей. Выходцы из потустороннего мира, демоны и древние существа обитают именно там, в недоступных людям местах. Сколько всего странного я увидел и узнал! И сколь многим испытаниям было подвергнуто мое человеческое сознание! Слушайте же внимательно...Силы Добра и Зла постоянно враждуют между собой. Так было и будет. Когда-то давно, в глубокой древности, среди прочих тварей по Земле бродило существо, имя которому – Человек. Он ничем не отличался от остальных созданий, и силы Добра в его душе соседствовали с силами Зла. И продолжалось так до тех пор, пока Добро не одержало победу. Тогда демоны, посланцы Зла, вселились в тела других животных, рептилий и птиц. И началась грандиозная, длившаяся тысячелетиями, война.И однажды один из людей, Соломон, который славился своей мудростью, объединил всех людей и возглавил великий поход против сил Зла. Последовало множество схваток, и победителем становился Человек. Исполинские драконы и другие чудовища погибли, и демоны, обитавшие в них, покинули наш мир навсегда.Но дело в том, что Соломон не смог очистить наш мир от демонов полностью... Некоторая часть из них отступила и затаилась. Они поселились в телах разных зверей, в том числе и волков. С тех пор прошло очень много времени. Демоны не могли покинуть вместивших их животных. Во многих случаях одерживала верх сама природа зверя, и демон исчезал. Такой волк становился обычным хищником и никакими сверхъестественными способностями не обладал. Но некоторые твари становились оборотнями... И когда наступает полнолуние, подобное создание может превратиться в человека. Когда луна идет на убыль, природа животного начинает преобладать над силой Зла, и оборотень вновь превращается в обычного волка. Но если эту тварь убить, когда она в обличье человека, то демон получит свободу и начинает творить зло. Все именно так... Да...А я думал, что покончил с оборотнем, когда он находился в своем первозданном облике. Я был самонадеян. И в следующее полнолуние меня посетило странное видение. Тогда я заночевал в маленькой французской деревне, со всех сторон окруженной дремучим лесом. Мне не спалось, и я вышел полюбоваться полной луной, которая висела в небе. Призрачным, мертвенным светом она залила крыши окрестных домов и верхушки гигантских деревьев, обступивших со всех сторон деревушку. И я увидел нечто странное. Ко мне направлялось призрачное, чуть светящееся облако, своими очертаниями повторяющее силуэт волка. Оно явилось словно из ниоткуда, возникло прямо в кристально прозрачном воздухе...Воспоминания о том, что случилось после, у меня довольно смутные. Будто я бегу по пустынной улице... Кого-то вижу, бросаюсь вперед... Мы боремся... Потом я отдыхаю где-то в укромном месте. Но это – лишь неясные обрывки, остальное заволакивает пеленой забытья.Проснувшись на следующее утро, я долго не мог прийти в себя, а потом, к своему ужасу, увидел, что мои руки и одежда выпачканы в крови. Из окна доносились крики разъяренных крестьян. Прислушавшись к ним, я понял, что двое – мужчина и женщина, прогуливавшиеся ночью в поле, за домами, найдены мертвыми. И, судя по всему, смерть их была жуткой. Крестьяне в один голос утверждали, что на них напала стая волков. Я тут же соотнес свои воспоминания с услышанным и все понял. Трясясь от ужаса, я тайком покинул эту деревню. Ах, если бы я мог оставить там свое второе обличье! Но увы... Теперь я – проклятое Богом и людьми чудовище. Но днем меня никто не может заподозрить в этом. Я знаю, что проклятие довлеет надо мной, но не ощущаю его. Ночью же, когда наступает полнолуние, я становлюсь кровожадным зверем из древнего леса. И совершаю противоестественные деяния. Я приношу демону, который вселяется в меня, все новые и новые жертвы. А наутро, когда луна покидает небосклон, я становлюсь человеком. Демон всегда появляется за день до полнолуния.Я решил бежать. Я путешествовал по миру, надеясь хоть где-нибудь спрятаться от ужасного существа. Но тщетно. Господи! Деяниям моим кровавым несть числа! И конечно же, я обязан был сделать все, чтобы погибнуть. Наложить на себя руки. Но я не могу. Ведь я же проклят, и меня ждут вечные адские муки. И еще... Мою плоть никогда не примет земля – в ней ведь обитает демон! Вы понимаете, что это значит? Нет?Против меня бессильно любое оружие людей. Меня насквозь протыкали шпагами, кинжалами не раз наносили смертельные раны. На моем теле бессчетное количество шрамов. И никаким оружием меня убить не удалось. В Германии меня однажды арестовали и заточили в тюрьму. Мне должны были отрубить голову. Я долго пробыл там, долго – пока не настало полнолуние. Демон вновь вселился в меня. Ему ничего не стоило порвать железные цепи, взломать засовы и вырваться на волю... Да, я скитался повсюду, сея ужас и оставляя там, где меня застигало полнолуние, обезображенные тела. Со мной ничего нельзя сделать – ни оковы, ни темницы не помогут. Демон сумеет меня освободить...Я принял приглашение Дона Винченце, находясь уже в полном отчаянии. Здесь никто не слышал обо мне, ни один из этих людей даже не подозревает о том, кто с ним рядом. Тех, кому известен мой секрет, давно нет в живых... Руки мои обагрены кровью, а в сердце полыхает адский огонь. Когда я вспоминаю о собственных преступлениях, то едва не схожу с ума. Ничто не сможет мне помочь...Пьер! Вы должны меня понять. Никто из людей не ощущал того ужаса, с которым мне приходится жить каждый день, каждый час, каждое мгновение... Это я убил фон Шиллера... Я напал на Марциту, и она чудом осталась в живых. Демон не делает различия между людьми, его жертвой может стать любой. Не знаю почему...Я все сказал. Вы можете сейчас взять свою шпагу и убить меня. И да поможет вам Бог! Нет?.. Почему? Теперь вы знаете все, представляете, кто находится перед вами... Я же настоящее чудовище...Выходя из комнаты де Монтура, я был потрясен до самого дна души. Я понятия не имел, как поступить. Было ясно, что он убьет всех, кто здесь находится, но я не могу набраться решимости и раскрыть глаза на происходящее Дону Винченце. Мне было жаль де Монтура. И я испытывал к нему искреннюю симпатию. * * * Через некоторое время я обрел присутствие духа. Теперь я все время находился возле де Монтура. Мы часто беседовали на разные темы, и постепенно между нами стала крепнуть дружба.Но иногда я замечал, что мой раб Джола странно себя ведет. Возможно, он начал догадываться о том, кто такой де Монтур. Временами казалось, он хочет что-то мне сообщить, но каждый раз сдерживает себя.Гости Дона Винченце проводили дни как обычно – развлекались, ездили на охоту и пировали. О таинственных убийствах быстро забыли. Но как-то раз ночью ко мне пришел де Монтур и показал в черное бархатное небо, где светила луна, которая вскоре обещала быть полной.– Послушайте, – начал он. – Я тут придумал кое-что. Демон опять обретет власть надо мною. И очень скоро. Это будет происходить в течение нескольких дней. Мы всем объявим, что я решил поохотиться в джунглях один. А вы запрете меня в подвале – там, где сейчас кладовая Дона Винченце.Я согласился. Покаде Монтур “охотился”, я дважды в день тайком пробирался в подвал и относил своему товарищу пищу и вино. Естественно, он не мог выйти из своего убежища даже днем, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь из обитателей поместья или гостям.Наблюдая за жизнью гостей в усадьбе, я видел, что племянник Дона Винченце, Карлос, весьма неравнодушен к своей кузине Исабель. И она вроде бы вполне расположена к нему.Я испытывал к Карлосу чувство брезгливости, и сама мысль о том, что такая девушка может стать его жертвой, вызывала во мне искреннее негодование. Я даже подумывал о том, чтобы вызвать его на дуэль. Правда, порой мне казалось, что она просто боится своего братца.Мой старый друг Луиджи тоже страдал от любви к этой стройной миловидной девушке, но Исабель делала вид, что не обращает на него внимания. Поэтому с каждым днем он мрачнел все больше и больше.Де Монтур, заточенный по собственной воле в кладовой, ночами пытался взломать крепчайшие засовы на своей двери, и днем отсыпался.Дон Винченцо частенько гулял вокруг собственного дома, всем своим видом являя печаль и растерянность. Зато гости не брезговали всевозможными увеселениями, развлекались вовсю, пировали и ссорились.Джола всячески старался угодить мне, рассказывал различные случаи из жизни туземцев. Однако рабы Дона Винченце, которых мне доводилось видеть, становились все более непочтительными и хмурыми.Однажды вечером, перед восходом луны, я отправился навестить де Монтура.– Друг, вы подвергаете себя большой опасности, приходя ко мне в столь позднее время, – сказал он, едва я открыл засовы на дверях и вошел.Я ничего не ответил и присел возле него.В его темнице было одно-единственное оконце, через которое не смог бы пролезть человек, к тому же оно было забрано толстыми железными прутьями. Мы могли слушать то, что происходит снаружи.– Барабаны туземцев, – сказал я. – Последние несколько дней они звучат гораздо громче, чем обычно.– Чернокожие ведут себя странно, – кивнул де Монтур. – Я думаю, они что-то замышляют. Вы обратили внимание, что Карлос постоянно встречается с ними? Что ему делать в туземной деревне?– Нет, – признался я. – Единственное, что я знаю точно: ему не миновать ссоры с Луиджи. Тот не оставил своих попыток добиться благосклонности Исабель.Мы еще перебросились парой-тройкой фраз, как вдруг де Монтур замолчал и сделался каким-то задумчивым. Казалось, он не прислушивается к моим словам, а лишь машинально кивает.Мертвенно-бледный свет стал сочиться через зарешеченное окно и осветил лицо нормандца: поднялась луна.И вдруг мой разум помутился от страха. Я увидел тень, которую отбрасывала фигура несчастного узника, и ее контуры явно свидетельствовали, что у него волчья голова!Де Монтур ощутил ее приближение тоже. Дико закричав, он вскочил на ноги и замахал мне руками.Ни медля ни мгновения, я бросился из кладовой и, захлопнув дверь, налег на нее плечом. Потом задвинул засовы. С той стороны толстые доски уже тряслись под ударами чудовища. Я перевел дух, прислушиваясь к тому, что творится внутри: оборотень колотил по двери изо всех сил и пытался отодрать когтями железные листы, которыми та была обшита. Оставалось только надеяться, что всех сил страшного демона не хватит, чтобы совладать с этой массивной дверью...Когда я наконец пришел к себе, Джола начал что-то возбужденно говорить на своем диком наречии, вобравшем в себя несколько языков. Я выслушал его. Оказалось, он уже несколько дней не решался мне рассказать об этом.И тогда я бросился на поиски Дона Винченце.Тут выяснилось, что Карлос пригласил его с собой, в деревню к туземцам. Они решили купить очередную партию рабов.Об этом мне сказал Дон Флоренца де Севилья. Когда же я выложил ему то, что узнал от своего раба, этот благородный сеньор предложил мне свою помощь, которую я с благодарностью принял.Мы поспешно направились к воротам и объяснили часовым, куда и зачем идем. А затем побежали по дороге, ведущей в деревню.Как нам сообщили солдаты, в этот раз Дон Винченце был настолько беззаботен, что даже не взял с собой шпагу! Да, он ушел поздним вечером без оружия и вместе с предателем!Нам удалось догнать обоих, когда те уже подходили к деревне.– Остановитесь, Дон Винченце! – крикнул я, задыхаясь. – Вы должны не медля ни минуты повернуть обратно. Карлос предал вас! Он сговорился с дикарями. Мой раб сообщил мне, что этот злодей надеется завладеть вашим состоянием и жениться на Исабель! Туземцы видели следы от сапог вблизи тех мест, где совершались убийства. Карлос убедил невежественных дикарей в том, что зверства творили вы. Что вы – оборотень. Они задумали для вас жуткую казнь. А ночью поднимут восстание и перебьют всех белых в усадьбе. Всех, оставят в живых только Карлоса! Вы должны поверить мне, Дон Винченце!– Карлос? – Дон Винченце повернулся в сторону своего племянника. – Неужели это так? Тот скривил губы в усмешке.– Этот глупец совершенно прав. Но он опоздал. Изменить уже ничего нельзя.Тут он зловеще рассмеялся и бросился на своего дядю. Но Дон Флоренцо опередил его. Сверкнула его шпага, и Карлос, пронзенный насквозь, замер, покачнулся и повалился на землю.Тьма вокруг сгущалась, и мы вдруг заметили, что нас окружают чернокожие воины.Мы оказались втроем против сотни дикарей! Единственное оружие, которое у нас было, – это шпага и кинжал. В воздухе замелькали копья, крики чернокожих обрушились на нас самым настоящим шквалом.Пока меня не оглушили дубиной, я успел своим кинжалом уложить трех дикарей. Следом за мной упал Дон Винченце. Он так и не выпустил из руки копья, которым защищался от подступающих дикарей. Другое копье поразило его в бедро. Над нами возвышался Дон Флоренцо, шпага которого мелькала так, что уследить за нею взглядом было невозможно. Но что он мог сделать в одиночку? Я уже решил, что нас ожидает неминуемая смерть, когда раздались выстрелы и туземцев как ветром сдуло... И спустя некоторое время мы все-таки добрались до поместья. * * * Но окрестные племена взбунтовались. Они окружили нас, а над этим морем чернокожих воинов возвышался лес копий. Их крики представляли для наших ушей ужасающую, ни с чем не сравнимую какофонию.Волнами туземцы накатывали на усадьбу, отступали и снова бросались вперед. Всех тех, кто защищал стены, едва ли было больше сотни, но наши меткие выстрелы отбрасывали разъяренных чернокожих назад.К свету полной луны, висящей в небе, добавился еще и огонь пожарищ: чернокожие разграбили и подожгли склады, расположенные между усадьбой и рекой. На другом ее берегу стоял основной склад Дона Винченце. Вокруг него собралось множество дикарей. Они выносили оттуда товары. Там же происходил и дележ награбленного.– Вот бы сейчас поджечь это здание, – мечтательно произнес Дон Винченце.
1 2 3 4